Меня приводили в восторг скоростные соло гитаристов из группы Ария, мне казалось, что если позаниматься у хорошего педагога, то и я смогу изобразить на гитаре нечто подобное.
Поэтому я буквально летел, окрылённый своей мечтой, на первое занятие по гитаре.
Однокомнатная квартира педагога впечатляла. Большой стеллаж во всю стену, заставленный пластинками, и книгами по искусству. У другой стены массивное чёрное фортепьяно, внушительного вида колонки, виниловый проигрыватель, кассетный магнитофон и большой плоский современный телевизор!
Хозяин квартиры Борис Анатольевич, был стройным среднего роста мужчиной с длинными чуть седыми волосами и бородкой в испанском стиле.
- Проходи присаживайся, если хочешь могу предложить чай. - добродушно сказал он улыбнувшись, от чего в уголках глаз появились лучистые морщинки.
- Спасибо, но чая не нужно, давайте, сразу заниматься.
- Хорошо, - усмехнулся он услышав азарт в моём голосе - А что именно ты хочешь играть?
Я достал кассету и попросил включить. Не зря я дома перемотал на самый любимый фрагмент соло. Зазвучали завывающие электрогитары выдавая десятки нот в секунду!
- Хм... Не простая задача. - чуть скептически хмыкнул он, когда соло закончилось - А ноты ты знаешь?
- Да, гордо ответил я.
- Тогда вот, - он достал книжецу с надписью "К. Черни Избранные фортепьянные этюды" и открыл на одной из страниц, где было особенно много мелких нот. - Вот, это по сути тоже самое, что играл гитарист из Арии: тут и арпеджио, и скоростные гаммообразные пассажи шестнадцатыми и тридцать вторыми...
- Но это же для фортепьяно! - возмутился я.
- А какая разница? Выучишь это и сможешь играть что угодно!
- Но, я сейчас не смогу это выучить! К тому же ноты я пока читаю плохо и медленно.
- Тогда начнём с чего-то попроще. Сыграй что умеешь.
Я зажал один из трёх аккордов которые знал и провёл по струнам.
Аккорд предательски задребезжал, выдавая моё неумение и слабость пальцев.
- Так дело не пойдёт! Жми! И первую струну постарайся не задевать кожей! - сказал Борис Анатольевич.
Я постарался нажать сильнее. Звук вышел чуть лучше, но часть струн всё ещё глуховато тренькнули.
- Всё равно не получается! Может дело в гитаре? - возмущённо сказал я.
- Дай мне её.
Учитель взял гитару в руки и сыграл несколько джазовых аккордов, потом пробежался пальцами, сыграв соло, не совсем похожее на то что играл гитарист из Арии, но тоже очень быстрое. Каждая нота прозвучала идеально, отчётливо и очень звонко.
- Что это и откуда? - заинтересовался я.
- Это просто импровизация, в общем то, что музыкант может сочинить сразу на ходу.
Гитара у тебя и правда не самая лучшая, струны высоко и жёсткие очень.
Я огорчённо перебил,
- Другую мне не купят!
- Тогда жми сильнее. Если научишься играть на этой, то на хорошей - точно сыграешь! А петь под гитару ты планируешь?
- Да, конечно! Я хочу петь как Кипелов!
- Ого! Не слабый запрос!
Борис Анатольевич сел за фортепьяно,
- спой гамму.
Я прилежно спел стараясь вести голос ровно, как меня учила Тамара Георгиевна. Но верхнюю "до" чуть занизил и спел тише чем предыдущие.
- Так, а на тон выше? - он сыграл гамму ре мажор.
Я попытался спеть, но верхний звук предательски сорвался.
- И как же ты собираешься петь рок, да ещё и как Кипелов, с диапазоном всего в одну октаву?
- Не знаю... - огорчённо отозвался я, но потом продолжил, - Я же хожу на вокал! Буду заниматься и добьюсь!
- Хорошо! Это похвально. Развивай верх, потому что хард рок без верхних нот не бывает!
И он, подыграв себе на гитаре, спел несколько очень высоких нот, совершенно при этом не напрягаясь!
- Это как? - я искренне удивился округляя глаза.
- Микстом, фальцетом, да как угодно, - ответил Борис Анатольевич, посмеиваясь - Главное никогда не пой "куриной попой" как делают некоторые тенора в филармонии.
Сказав это, он изобразил высокий звук смешно округляя букву "А" губами и загоняя голос куда-то в затылок, от чего тот стал глухим, но "похожим на оперу".
Борис Анатольевич показал мне все основные гитарные аккорды, различные виды боя, переборы, дал упражнения для пальцев, и в качестве домашнего задания какой-то очень простой этюд Каркасси в до мажоре.
Вечером дома я сразу принялся разбирать по нотам заданное произведение, медленно извлекая то одну то другую струну. На музыку это пока мало походило. В комнату зашёл возмущённый отец, -
Хватит тренькать! Я и так после работы устал, голова болит, а тут ты ещё бренчишь! Добро бы играл музыку, как твой брат, а то ведь просто дурака валяешь.
Действительно, Брат, закончивший к тому моменту 3 класса музыкальной школы по гитаре, вполне прилично играл разные классические произведения. А я же только начинал, осваивать инструмент...
Днём я был на учёбе, а вечером диалог повторялся - так мне и не удавалось нормально позаниматься. Поэтому играть приходилось урывками, по 15-20 минут в день.
Прошло две недели. На очередном уроке по гитаре Борис Анатольевич спросил,
- Ну что выучил этюд?
- Ноты выучил, но не уверен что получится.
- Сыграй!
Я начал играть, гитара то предательски дребезжала, а то и вовсе выдавала глухие ноты. Между аккордов возникали огромные паузы т.к. я не успевал переместить пальцы на нужные места.
- Очень плохо! И это за две недели занятий!
Я замолчал, стараясь подавить эмоции, но не выдержал, слёзы беззвучно покатились по щекам.
Видя мою реакцию, он по-дружески похлопал меня по плечу, -
- Так, успокойся и расскажи как занимался.
Пришлось рассказывать всё, и про отца, и про то что мне запретили играть на гитаре когда кто-то из родителей дома.
- Тогда тебе нужно найти работу, и переехать от родителей. Или хотя бы приносить им деньги и договориться, чтобы выделяли тебе час для занятий.
Сейчас я понимаю, что совет был правильный, но тогда мне не хватило духа, бросить учёбу в ПТУ и устроиться куда-нибудь на работу с предоставлением жилья. Поэтому, я продолжал мучить себя, родителей и гитару.
Уроки по гитаре я стал брать очень редко, денег от стипендии и тех что давал отец на проезд, явно не хватало. Поэтому всё что рассказывал Борис Анатольевич я впитывал как губка и очень высоко ценил.
На одном из уроков во время исполнения произведения, Борис Анатольевич вдруг остановил меня,
- Скажи, а почему ты играешь так неритмично? Разве ты не видишь что тут восьмые, а затем шестнадцатые?
- Вижу.
- Хорошо, сколько длиться восьмая?
Я сыграл ноту, а затем развёл ладошки, примерно как рыбаки показывают некрупную рыбу, и ответил,
- Вот столько.
Борис Анатольевич засмеялся, - Правильный ответ был: "половина доли" если уж мы тактируем четвертными. А затем серьёзно посмотрев на меня спросил,
- Ты что их, интуитивно играешь? Просто как чувствуешь?
Я тихо признался - Да.
- Как же ты вообще закончил музыкальную школу, и как ты поёшь на концерте то что выучил с Тамарой Георгиевной?
- Просто по памяти, на слух.
Он прикрыл лицо рукой и тяжело вздохнул,
- Так нельзя! Ты же хочешь играть рок, а рок это музыка очень ритмичная.
Вот, - он нарисовал на листочке длительности - отстукивай ногой четверти, и проговаривай "та-та, та-та" если восьмые, и "та-та-та-та" если шестнадцатые.
Я чувствовал себя крайне глупо, мне хотелось продолжить что-то играть на гитаре, сделать какой-нибудь крутой гитарный риф, но вместо этого я должен был та-та-такать.
Борис Анатольевич пошёл на кухню за чаем, а я прекратил, т.к. мне быстро надоело. Он с возмущением выглянул в комнату,
- Почему прекратил?! Продолжай - это самое важное для тебя сейчас!
Пришлось продолжить, но я так и не понял, почему это важно, ведь я и так играю и пою, что такого в этом точном ритме и зачем он так уж нужен?
Понимание, что Борис Анатольевич и тут был полностью прав, пришло гораздо позже, когда я столкнулся в музыкальном училище с дотошными профессионалами.