- Знакомы с этим докумен¬том? — плотно сбитый лысоватый майор протянул мне листок бумаги. — Коммерческий магазин «Восток», сдатчик Ожёгин... Узнали?
Как не узнать… Не хочешь, да вспомнишь тот летний день!
Душно было, как в печке, да понедельник ещё… Смотрю, у кинотеатра голосует паренек: светловолосый, мятые зеленые штаны, футболка с орлом на груди, она-то мне особенно и запо-мнилась. Рядом картонные ящики.
- Шеф, — сунулся в машину, - час поездим: десять ми¬нут прошло — семь тыщ отстёгиваю, еще десять — еще столько же!
- Куда ехать?
- По магазинам, — клиент бросил ящики в багажник и примостился рядом со мной. — Тушёнку бы сдать… Курить-то можно?
- Кури! — Если пассажир хорошо платит, почему бы и не покурить…
Сначала заскочили в магазинчик на углу центральной улицы. Паренек сунулся в него, через малое время выскочил наружу:
- Юрку встретил, вместе учились. Сёвка, кричит, рад бы помочь, да шефа нет, скоро подъедет! …Подождем? Вот тебе за первые десять минут! Напоминай, если что.
- Понятно… — подождали минут двадцать, потом ещё: деньги-то идут, но всё одно без дела тошно. – Сёвка, - предложил пассажиру, - давай ещё куда-нибудь заскочим, вдруг побыстрее сдадим?
Тот даже обрадовался моему предложению. Но следующий мага¬зин оказался закрытым. Повезло в магазине у кукольного театра, да и то не совсем:
- Понимаешь... — замялся Сёвка, выскочив на волю, - паспорт забыл. Может, выручишь? …И шоферские права пойдут.
Слава Богу… В нашей работе главное — не стоять!
Заведующая магазином выглянула на улицу, потыкала толстым пальцем в картонки и довольно бросила:
- Несите!
Вот и всё, что случилось в тот летний день, чего особенного?
- А не поинтересовался, откуда у парня столько тушёнки? — спросил майор, заканчивая чтение моего объяснения. — Да и платил немало…
Платил-то действи¬тельно много, но ведь у каждого свой доход: одному миллион - копейки, другому – и тыща богатство!
— А что случилось?
Будто не слыша моего вопроса, следователь скрепил листки бумаги и протянул их через стол:
- Подпиши-ка…
Выждав, пока я закончу с подписью, пояснил:
- Кража была на базе. Целый месяц все ма¬газины проверяли и нашли часть похищенного. Заведующая так и сказала: «Таксист привозил на чёрной «Волге»! А таких машин в таксопарке раз-два и обчёлся…
Дела-делишки...
Спустился с крыльца отделения милиции: чёрт меня дёрнул парнишку встретить! …А иначе взять: кто нынче таксисту платит? Не мужик же с завода…
Постой, а почему майор не спросил, куда я потом парнишку отвёз?
Я ведь его за железнодорожный вокзал кинул, где Сёвка вытащил деньги и отсчитал последние семь тысяч:
- Это - на прощанье!
Молодец парнишка! Мог бы, конечно, и побольше дать: вон сколько в пробке простояли…
Сёвка ты, Сёвка! Подставил меня и не охнул. «Паспорт забыл», такой забудет… Сгоняю-ка я к этому дому: набью хозяину морду!
…Вот он, тот домище, никуда не делся! Потрогал калитку – заперто. Откуда-то изнутри дома послышался собачий лай, но дверь веранды не открывалась: видать, из людей никого не было.
* * *
Потому и выехал я на другой день из гаража пораньше. Покрутился по городу: рынок – микрорайон, обратно пустой, суббота ведь. А после обеда пассажиры совсем пропали: самое время заняться вчерашним делом.
Калитка знакомой ограды оказалась открытой, открыта и дверь на веранду: заходи, Николай Петрович, заждались! В углу веранды мешки из ро¬гожки, картонные коробки.
Ручка следующей двери не под¬давалась. Дёрнул сильнее да бестолку.
- Валерка, ты?! — раздался знакомый голос. — Сейчас открою…
Дверь распахнулась и я увидел Сёвку. Те же зеленые штаны, та же футболка, только физиономия чуть оплывшая: видать, загулял.
- Шеф, каким ветром?
Узнал, паскуда!
Глаза растерянно скользили по мне:
- Заходи, гостем будешь…
По правую руку от коридора виднелся проем на кухню. Посреди неё уставленный стаканами и пустыми тарелками стол. Рядом диван.
Сёвка сунулся под стол, нашарил бутылку пива:
— Будешь? A-а, ты опять за рулем, а я глотну, башка трещит! — Отхлебнув из горлышка, удовлетворённо потряс головой: — Теперь получше… Чего пришел?
Ловок ты, брат! Словно и не знаешь, какую подлость сотворил:
- Не ждал? …Подставил вместо себя и думаешь этим кончится?! — Сёвка опасливо качнулся к дивану. – Чего про паспорт-то врал? Ворованная тушен¬ка, вот и не стал рисоваться!
- Ты чего, шеф? Да я клянусь...
- В милиции клянись! Иди туда и объясняйся, я за тебя сидеть не буду…
- И не сиди, кто заставляет? — Привстав с дивана, Сёвка опять потянулся к пиву, но сморщился от боли и схватился руками за виски: — Скажи, не помню, – простонал, - отстанут!
На улице просигналила машина. Я сунулся к окну: у калитки стоял синий «жигуленок». Из него выскочили двое: молодой крепыш с пакетом в руке и рыжий толстяк в спортивном костюме.
Сёвка метнулся на веранду... Зря я сюда приехал, зря! Один знаю про этот дом: оторвут башку и концы в воду!
Дёрнув створку другого окна, вскочил на подоконник и повалился в жухлую траву. Кинулся к такси…
Но и те не промах: «жигулёнок» сорвался с места и устремился в погоню. Вот-вот заскочит на багажник! А на вокзальной площади никого: ни таксистов, ни частников. …Тогда к рынку надо, там таксистов, как собак!
Пошел по вокзальному кольцу. Жигулёнок же сунулся против движения, норовя пораньше выскочить к светофору, да, знать, не рассчитал… Так на полном ходу и врезался в хлебовозку, что спешила к ресторану!
На светофоре рядом со мной остановилась белая «Волга»: чего, мол, случилось, расскажи? …Пошел ты, думаю, подальше со своими рас¬спросами: помочь – некому, а судачить – все! …По себе знаю.
Летел как-то весной по городу, машин, словно сельди в бочке и вдруг на дорогу выскочил голенастый парень лет тридцати.
Потный, как из бани, норковая шапка съехала на ухо. А следом милиционер бежит, белобрысый сер¬жант. Далеко оторвался от него беглец, крутится между машинами и никто не тормозит, не хочет помочь сержанту… И я не торможу: завтра встретят меня его дружки:
- Ты Длинного заложил?
А рядом Длинный, выпущен под залог – такое сегодня время: всё схвачено, всё – куплено…
* * *
И до самого вечера той субботы тревожила мысль — что случилось с парня¬ми в той привокзальной аварии? Потому и заскочил после смены в госавтоинспекцию.
- Извините, товарищ капитан… — сунулся к стойке дежурного: — Брат у попал в аварию у вокзала, как он сейчас? …Не под¬скажете, в какую больницу увезли?
- У вокзала, говоришь? — гаишник раскрыл журнал. — Было такое ДТП, было... Живы все, в городской больнице лежат.
Остановился на высоком крылечке ГАИ и думаю: вот бы сейчас к тому следователю заглянуть, выложить всё, как на духу! …Нет, не решусь: майор - майором, а я живу среди обычных людей… Стукачом обзовут! …А может, по телефону брякнуть: так, мол, и так, в больнице лежат ваши похитители, а ворованное – в бараке у вокзала? Только фамилию свою не называть…
Так и сделал… Невелик подвиг, но словно пудовый камень с души свалился. …Видно, совесть чуть-чуть успокоилась. Тяготит, сука, если что не по ней!
А через несколько дней повестку домой принесли: явиться в милицию. Топчусь у знакомых дверей.
- Заходи-заходи, чего стоять! — следователь ото¬рвался от стола и взял у меня извещение. — Ожёгин, говоришь? — подойдя к окну, закрыл форточку. — Холодно сегодня. Зима, брат, всегда не вовремя приходит... Садись, — спохватил¬ся, — новенького ничего не скажешь? …Зря, выходит, я тебя сегодня вызвал!
Вернулся к столу и принялся перебирать папки: - Да, кстати, - внима¬тельно посмотрел мне в глаза, — не ты звонил в прошлую субботу? Голос больно знакомый…
* * *
Колотит машину на грунтовке, кидает из стороны в сторону, но нет, не хочу возвращаться в город, вырвался за мик¬рорайон и через поросшее быльём поле качу, куда глаза глядят. Тусклое небо слилось с дальним лесом, давит его немотой к почерневшей от сырости земле.
За переездом - дачный поселок. Почернел от времени и дождей, вот-вот рассыплется в прах. Каждую зиму обворовывают его местные бродяги и поэтому в домишках пусто: скарб вывезен в город и даже занавески с окошек сняты, пусть каждый видит - воровать нечего.
…Вот же чёрт какой! Разобрались в милиции, и не без моей помощи, конечно, но почему же так тесно в груди? Может оттого, что не назвался майору по телефону?
А когда в техникуме учился, жил пацаненком в общежи¬тии, помог бы я тому сержанту, что Длинного догонял? Конечно, бы помог! Мысли не было — швали бояться. А потом, когда в армии отслужил и в Сибирь поехал, все умею делать, сказал себе, не пропаду: помог бы? Конечно! …Моложе был, сильнее, но в только ли в этом дело? А может оно в том, что зла было меньше, не верховодило оно в стране?
Вот и не казнись, «господин» Ожёгин, плюй на всё, гору не свернуть! …Да я и плюю, плюю, конечно, но по¬чему же тогда тот белобрысый сержант всё время маячит перед глазами? Бежит вдоль до¬роги: нет, не догнать ему Длинного, глядит растерянно на поток машин, а он всё течёт, течёт без конца, и я среди тех машин, тороплюсь за поворот, дел-то сколько… Сволочь, короче…
1995г.