Довелось мне как-то в отпуске забрести на нудистский пляж. Как так получилось? Хороший вопрос, сам бы хотел знать ответа.
Особенно в тот самый момент, когда я на него попал и смущению моему не было предела.
Да, как вы могли догадаться, я пребывал в состоянии изрядного шафе, но всё же моё мужское нутро проявлялось через недопустимые здесь аксессуары.
Не помню зачем, но я решил пройти его насквозь. Ведь должен же быть конец?
-Эх, тоже из этих, - услышал я разговор двух обнаженных барышень, сидящих наполовину в воде, - а какой красавчик…
Решив, что данный комментарий был сделан одной из них в мою сторону, решил спросить:
-Из этих это из каких?
-Он ещё и притворяется, - захихикали.
-Я и впрямь не знаю…
-Дальше нудистский пляж для геев, - просветила одна из девушек.
-Ну уж помилуйте, я не такой! – с возмущением ответил я.
-Так а что же тогда не раздеваетесь и не загораете здесь?
-Вообще не собирался сегодня ни загорать, ни раздеваться.
- И спать в одежде будете? – смеются.
-По крайней мере в трусах, - улыбнулся я.
-Присоединяйтесь, у нас холодное пиво есть, Вас как зовут, - приподняв очки, сказала та, что по тощей.
-Гм..Арсений. Сеня. Можно на ты. А вас?
-А нас зовут очень просто, - смеются. У обоих черные длинные волосы до плеч, маленькие груди, джунгли в причинных местах. Одна дохлая, как воблина, вторая пухлая, как пирожок. Примерно ровесницы, у тощей седина в волосах.
-Юнона и Авось, - пытался юморить я.
-Ну почти, - не выкупив юмора отвечала тощая на серьёзных щах. Пирожок будто язык проглотил. – Лена и Лена.
Я подошёл ближе к ним и присел на корточки. Мелкие волны, разбитые о разбитые волнами волнорезы, мыли им ноги.
-А она разговаривает? – спрашиваю, глядя в глаза тощей Лене.
-Разговариваю. – с некоторой яростью отвечает пухленькая и оборачивает на меня очки темнее ночи.
- Загоришь некрасиво, очки сними.
- Не хочу, - отворачивается назад, в бездонную даль моря.
- Раздевайся, присоединяйся, - говорит тощая и открыв бутылку туборга протягивает мне.
Я беру, выхлебываю половину залпом.
-В чём кайф?
-Чего?
-Загара нагишом.
-Ну не знаю, у нас с Леной просто возникла идея поплавать без одежды.
- Ну и идеи у вас…
- Раздевайся, - тягучего говорит дохлая Лена и плескается в меня каплями воды.
Через пару бутылок разговора я сидел в воде между двух Лен и занимался эксгибиционизмом, хоть и не планировал, ни в тот день, ни в этой жизни. А ещё через некоторое время мужской голос с едва уловимых акцентом раздался сзади:
-Привет, молодёжь! Как дела, как настроение?
-Замечательно, -полупьяным голосом отвечаю я, и даже не подозреваю что за бугай там стоит.
-Присоединюсь?
- Конечно! – подрывает сразу Лена-тощая.
-Меня Мурат зовут, а Вас.
-Меня допустим Сеня, её Юнона, - показываю бутылкой пива на худышку, - её Авось.
Дохлая толкает с силой меня в сторону плюшки. Силы достаточно, чтобы моё плечо соприкоснулось её телом. Лена на данное пришествие отвечает лишь томным вздохом.
-Лена и Лена нас зовут!
-А как ты к ним обращаешься? – незнакомец – здоровый грузин-армян- азербайджанец или кто там ещё мог бы быть, с трехдневной щетиной и залысиной, обращается ко мне.
- Ну я уже сказал, - всё шучу я на теме древней оперы, - но ты можешь их называть Лена один и Лена два. – снова тычок в плечо, с новой силой, снова врезаюсь в Лену-два, и снова получаю ответ в виде вздоха.
Давненько чувствуя, что проголодался, а также что хмель берёт своё, а также, что хотелось бы тройничок на песке и всякие там безумства, а этот нерусский чёрт может всё испортить, я предлагаю пойти в посёлок неподалёку, отобедать.
Со мной соглашается худышка. Мы собираемся.
-Блинчиков мне возьмите, - наказывает пухлая Лена и мы идём. Рассказываем друг другу о разных повседневных вещах вроде политики и религии. Наши мнения совпадают, или это добрый знак, или мне так кажется.
За обедом мы так же мило беседуем, я читаю ей Есенина, она мне со слезами на глазах какую-то муть Маяковского. Шуточки около секса заходят хорошо, из-за чего принимаю решение что ничего крепче водички больше пить не стоит.
-Ну как вы тут с Муратом, купаетесь? - спрашивает моя спутница очевидные вещи у плавающих. – Блинчиков не было. Я взяла запеканку.
-Там дальше, - показывает Мурат в сторону нетрадиционного пляжа пальцем из воды, - есть водопад любви, очень красивый, может, сплаваем, посмотрим?
-Сплаваем, - отвечает пухляшка, - только я сначала перекушу.
Из воды поднялись две волосатые руки с поднятыми вверх большими пальцами, и новый знакомый ехидно улыбнулся, смотря на меня.
-Там же пидоры, - говорю.
-Он на границе, - отвечает волосатый друг.
Она обедает, мы общаемся, пьём и курим. Проходит пол часа и тело от солнца начинает зудеть.
- Ну что? Поплыли на ваш водопад? – предлагаю.
-Я не хочу, - говорит Лена, грея дохлую жопу. – Устала..
-Ну устала, так устала. Кто идёт купаться? —говорю и захожу в воду, не оборачиваясь. Заплываю в море, оборачиваюсь. Все как лежали, так и лежат, беседуют. «Ну и черт с вами» - думаю. Разворачиваюсь и плыву в море, думаю о вечном. Волна коротка, но подносит тело вверх, как только накатывает, как будто помогая заплывать дальше.
Задумавшись, понимаю, что заплыл слишком далеко. Мои новые знакомые выглядят муравьями в песочнице, а не людьми на огромном пляже. В прочем, как и все остальные.
Возвращаюсь назад исключительно на силе воли, с гудящими конечностями ложусь ничком на полотенце, высушиваю руки о полотенце, закуриваю.
Не успев и докурить сигарету, боковым зрением вижу, что тощая Лена бросает наземь шляпу и уходит в море. Оборачиваюсь, чтобы пошутить и одновременно попрекнут, и вижу, что она уходит вслед за Муратом.
«Ну-ну», - думаю.
Как бы ни странно, как бы не очевидно, но они уплывают именно в сторону гейского пляжа. Я, конечно же, в душе досадую, что дохлая Лена оказалась куда большей шлюхой, нежели мне хотелось, а язык выдаёт примерно следующее:
-Уплыли.
Пухляшка усмехается:
-Ты, наверное, на такое не рассчитывал.
-Не рассчитывал.
-А ты сильный малый. Я уж было испугалась что потонешь.
Она лежит ко мне в пол-оборота, улыбается и явно чего-то от меня хочет. А я говорю ей:
-Нет, я говорю тебе нет, - и, открывая кипячённую фляжку, - тебе самой это не нужно. Коньяк будешь?