Первый раз для первого класса

         


         - Я не буду это делать! Я не шлюха!

         - Будешь! Куда ты денешься!?

         - Ни за что!

         - Все делали,  и ты будешь!

         - Кто это «все»? Я не продажная девка!

         - Да, все! И мать твоя, и бабка, кстати! И прабабка тоже! И прочие пра-пра…! И все вы так же говорите сначала!.. Будешь, как миленькая! Давай, встала и пошла к нему живо!

         - Нет!

         - Так, ты меня уже взбесила, непослушна дрянь! Ты хочешь нам все сорвать?!! Либо ты идёшь к нему прямо сейчас, либо тебя уведут в другое место! Посидишь там со шлюхами и прочим сбродом и подумаешь, кто ты…!

        - Ну, и посижу! Я не для того родилась, чтобы кого-то ублажать!

        - …И все, что у тебя есть, тебе тоже придется отдать. Снимай все свои украшения сейчас же! Охрану позвать, чтоб и болонку твою выкинули тоже?

        - Что?! Да, к-к-как вы с-с-смете?! Да, я с-с-сейчас!...

        - Что? Пожалуешься? Кому?!

         - …. Как же Вы!.. Да! Как все вы тут мне мерзки!.. Ненавижу вас всех!
         
         - Да, мы такие же, как ты, солнце моё!

         - Нет! Я не такая!.. просто… вы пользуетесь мной! Моей беспомощностью перед вами!

         - Вот-вот. Встала и пошла живо! И улыбайся, давай! На тебя смотрят!

         - Ненавижу! Он мне мерзок! Он воняет, наверняка!

         - Потерпишь! Притворяться – наше все.

         - НЕ!НА!ВИ!ЖУ!

         Шелестя пышными атласными подолами, под непрекращающийся гул толпы, принцесса отбросила веер, которым прикрывалась во время напряженного диалога, и медленно,  но с едва скрываемой резкостью в движениях, несвойственной для царственных особ, сошла с трона. 

         Под пристальным властным взглядом отца-короля, сохранявшего при этом великодушную улыбку, она стала спускаться к месту побоища.

         Победитель, облаченный в изрядно помятые стальными ударами доспехи, уже снял шлем и, встав на одно колено, терпеливо дожидался главной награды. Лицо его было мокро от пота, и запах разгоряченного тела, долго лишенного возможности свободно дышать, действительно просачивался наружу меж тяжелых стальных накладок доспехов.

         Гул толпы все нарастал,  мешая тоже нараставшему по этой причине звуку торжественных духовых музыкальных инструментов. Даже учащающаяся барабанная дробь не могла заглушить глас народного возбуждения.

         Когда принцесса подошла к рыцарю вплотную, казалось, что сам воздух превратился в один сплошной вой.

         Принцесса грациозно присела, легко проделав отточенные долгими репетициями движения и, когда все вокруг уже было готово взорваться от напряжения, приблизилась губами к лицу рыцаря, наградив его губы главным призом турнира.

         Улыбка за все время действия не сходила с ее лица. Но если бы рыцарь открыл свои глаза, нарушив этикетные запреты, он увидел бы в глазах Её Высочества то же выражение, что было во взгляде одной «новенькой» девки из кабака, с которой он как-то однажды проводил ночь после празднования удачного похода.