Ночь на Ивана Купала

Татьяна Голотвина
               
     Летний вечер. Возле клуба толпится молодёжь. Играет музыка.На лавочке, возле большого куста сирени уткнувшись в телефоны, сидят девчонки и мальчишки. Шлют друг другу СМС.
        Мимо проходил дед Андрей:
        – Здорово молодёжь!
        – Здравствуйте,– все на миг подняли головы и вновь уткнулись в телефоны.
         Дед уселся на лавочку, заглянул в телефон к пареньку и,прищурившись, прочитал: « Я наверно пошол, отец должин преехать, можат бабла подкинет»
         – Это что же такое? Чему вас в школе учат? Я всего пять классов  кончил, но знаю, что пошЁл с буквы Ё пишется,–возмутился дед. Сегодня ведь Иван Купала. Мы раньше у речки костры жгли и через огонь прыгали. Песни пели и на гармошке играли. Весело было.
        – Сейчас костёр жечь нельзя,–откликнулся белобрысый мальчишка. Но дед не унимался:
        – Папоротник караулили, когда зацветёт.
        – Да папоротник и не цветёт, это сказки все.
       Дед Андрей ничего не сказал и пошёл домой. Как- то грустно стало. Вспомнил  послевоенные  голодные годы. Ему тогда лет девять было. Одеть и обуть нечего. С весны до поздней осени босиком ходили.
       Узнал, что соседка продаёт почти новую лодку. Муж у неё на войне погиб, вот она и решила продать. Ох, как хотел он эту лодку! Чтобы деньги заработать  сусликов ловил, и шкурки в заготконтору сдавал. Оставалось ещё рублей пять набрать. Решил он в ночь на Ивана Купалу папоротник укараулить и цветок сорвать. Говорили, что тому, кто сорвёт цветок, богатство само в руки пойдёт, и все клады земные с несметными сокровищами откроются.
      Пошёл за село.  Перебрёл через речку Чебашиху  и в  овраге между берёз устроился. Ночь тёмная. На небе ни луны, ни звёзд нет. Страшно одному. Знал, что даже мужики не смогли усидеть, но про лодку вспомнил и решил сидеть до конца.
      Тут вокруг трава зашуршала, а потом  со всех сторон, как будто шаги послышались. Глаза от страха закрыл, но сидит, даже не шелохнётся.  Вдруг слышит голос матери: « Андрюшка, сынок иди пельмени исть, пока не остыли»  Какие думает пельмени? Но в животе заурчало. Не выдержал и бегом домой. Влетел в дом, а мать с девчонками за столом, а на столе только картошка.
        – А пельмени где?
      – Какие пельмени?– мать отвесила подзатыльник,– где тебя только носит. Спать ложиться надо,а тебя всё нет и нет. Завтра  мне  вставать рано.
    Вот так и не укараулил цветок. Лодку тоже не купил.
    Прошло время. Окончил пять классов.  Летом  в колхозе стал работать. В то время бригадиром был Степан Иванович. Мужик невысокого роста, но голос имел громкий. Матерился складно и что главное каждый матерок к месту.  Партийный и ни во что не верил.
        Как раз это случилось на  Ивана  Купалу.  На сенокосе в этот день не метали. Старые люди говорили, что  в этот день  работать нельзя.  Бабы на косогор пошли за ягодой, а мужики в карты играть уселись. Тут Степан  Иванович на коне подъехал, и сразу орать начал:
         – Почему не мечете? Я вам покажу, кузькину мать… Трудодней лишу.
       Услышали бабы ругань, прибежали. Деваться некуда, с начальством не поспоришь. Все дружно пошли метать стог.
       На стогу стояли двое: Маруся и Шура. Мётчиков было пятеро. Остальные гребли и делали копны, а  ребятишки возили сено к стогу на лошадях. Степан  Иванович зорко следил за работой.
       Торопились. Уже часа через два, стоял высокий и красивый стог. Только баб со стога сняли, как вдруг поднялся вихрь. Такой силы, что всё сено приподняло, и  по логу развеяло. Когда утихло, то увидели: на месте, где  стоял стог даже охапки сена не оказалось. Рядом стоял другой, который метали на день раньше – он не пострадал.
        Бригадир, стоял  весь красный и  кажется даже, потерял дар речи.
 Такого не ожидал никто. С тех пор никогда на поле на Ивана - Купалу не работали,  да и Степан  Иванович с того дня материться совсем  перестал.

       Ещё вспомнился случай: он  тогда только  домой из армии вернулся. Решил месяц отдохнуть, а потом в колхоз идти работать. Мать как полагается встречу устроила. Стол накрыла. Девчонок и ребят полную избу набилось.  Пластинки самые модные тогда  привёз. Танцевали, весело тогда было.
Потом  каждый праздник девчонки и мальчишки приходили к ним  в дом, чтобы пластинки послушать и потанцевать. Мать поначалу злилась, а потом привыкла. Из этого даже для себя выгоду сделала: сын дома, да и парни всегда готовы были  по хозяйству помочь. Не известно, кто из ребят предложил сходить в овраг и  покараулить,когда папоротник зацветёт. Ведь все знали, что это сказка. Но  распирало любопытство. Пять парней пошли.
   Пришли в овраг,нашли заросли папоротника и уселись. Но пришли не с пустыми руками принесли: бутылочку и закусь конечно. Ну,вот сидят, потихоньку разговаривают. Где-то к двенадцати  часам, услышали, что кто-то на лошадях едет.  Прямо по оврагу к тому месту, где парни сидели. Копыта стучат и кони фыркают. Все вскочили,– тишина. Вновь сели. Вдруг слышат,конь заржал.
  – Это  Гнедко я его голос из тысячи узнаю. Опять из табуна сбежал!– Семён  встал и пошёл, туда, откуда послышалось ржание. Парни остались. Через некоторое время услышали смех девчат. Где- то совсем рядом смеются, да так весело и задорно. Парни, как по команде пошли на звук. Только один Мишка остался – заснул.
    Вечером на другой день, собрались  возле клуба. Стали рассказывать о  приключениях. Семён рассказал, что ходил до утра. Казалось, что вот конь рядом, но попадал, то в воду, а то в непроходимый кустарник. К утру, когда рассвело, то увидел, что ходил по кругу. Трава возле папоротника вся измята. Парень, же который заснул, рассказал: « Проснулся от того, что кто- то  меня целует. Открыл глаза, а передо мной девушка: молодая, красивая, волосы как змеи извиваются. До утра с ней пробыл, а утром  исчезла, словно в воздухе растворилась". Клялся, что не здешняя.
   С этого дня он стал сильно болеть и через год умер. Говорили,что это его лихоманка забрала.
     Дед  Андрей с друзьями  оказались далеко в поле и проснулись в стогу.
Вот такие случаи происходили на Ивана Купалу.
Сейчас молодёжь в это не верят, а зря. На земле есть высшие силы, и  чудеса,  которые нашему разуму  не подвластны.