Идти нам ТУДА совершенно не хотелось. Субботний вечер с вечной усталостью, хотя и привыкли, что суббота — рабочая: черное золото хочет родить больше денег и забрать еще здоровья и жизни. Но только субботний вечер дает бесконечную, неограниченную свободу фривольной светскости, втекающую в ночь и вытекающую в воскресный бранч.
А нас ждал «бал», коктейль, встреча, ужин, — в общем, подозрительное непонятночто в одном из бункеров неподалеку.
Нас встретили очаровательный аристократичный шит-цу и свечи, горящие на днище перевернутых бокалов. А внутри бокалов зияло что-то красно-лепестковое, едва различимое под восковыми слезами, застывшими на стекле. По роскошным диванам и бело-кожаным стульям растекалось и сверкало бразильское сообщество: подтянутое, разновозрастно-сексуальное, хорошо одетое и хорошо воспитанное. Фуршетно манили деликатесы, сыры и всяко непонятное. Красиво и терпко играло вино. Откуда-то, будто снизу, неслась музыка в стиле очень плавном: и не джазовом и не танго, и не фадо; она лилась и застывала как тот воск на перевернутом бокале. Посреди салона за стеклом замерли деревья, растущие на камнях, и уходящие куда-то в темное ночное небо, — сад-колба, сад-мираж. Во всех углах мерцали свечи-фонари, бросающие свет на элегантные статуэтки мистических птиц и статуи красивых тропических женщин.
Хозяином всего этого явился один из начальников черного золота, хозяйкой — избравшая меня подругой жительница нашего бункерного «Второго Рая». Бразильские мужья внешне дружно напоминали всех знаменитых футболистов, блистали отличной формой и говорили с нами на смеси испанского и португальского, и испанский с этими португальскими «ш» звучал чем-то новым.
Ко мне приросла одна бразилианка, которая, как выяснилось, проживала с футбольного вида мужем в даунтауне, подозрительно презрев бункерную безопасность. Она была чрезмерно поджара, с болезненно-горящим взглядом, и с переливающимися белыми каменьями на шее, руках, в ушах, на шортах, сандалях, и везде. Она была похожа на сверкающую ведьмочку, эдакая ведьма под принцессу. Она сообщила, что здесь не надо бояться, что ни в Мексике, ни в Бразилии, ни в Гондурасе, ни в Перу с ней ничего не случилось, а вот в центре Буэнос-Айреса ей приставили пистолет к виску, когда она остановилась на светофоре за рулем своей машины, будучи на девятом месяце беременности. Должно быть, это меня так подбодрили, заодно предложив встречаться в спортклубе в семь утра и «жарить» себя до помрачения. И…бежать на грядущий Хэллоуин… ночью, в темноте… благотворительный марафон. Мы с хозяйкой посмотрели на наши формы, обняли хозяйскую собачку и пообещали спортивной темной мадам купить благотворительную футболку и пройти накануне Хэллоуина почти бегом с четвероногим другом внутри нашего Рая. Господи, что это за люди, которые благотворительно бегают в темноте в ночь всей нечисти, в городе, где небезопасна каждая улица и при свете солнца! Не иначе, каменья освещают им дорогу и защищают от всех возможных неприятных событий. Или им не надо защищаться?!
Я начала приглядываться к публике. Публика пила исключительно красное вино, все говорили сдержанно и тихо, в атмосфере царила плавность, что очень отличалось от итальянских компаний, да и латиноамериканских нормальных тоже. Поглощалось очень дорогое сыровяленое мясо, доставленное из разных уголков планеты, и всевозможные, бесконечных сортов сыры.
Хозяин дома проявлял ко мне повышенное внимание (по причине, что я тут диковинная северная птица и могу пополнить коллекцию экзотических статуй). Он постоянно произносил «спасибо» — единственное русское слово, выученное при посещении чемпионата по футболу в Москве. Теперь я знаю, что, манипулируя одним этим словом, можно построить полноценный дипломатический диалог. До этого мы встречались лишь в чудесном ресторане «Сибарит» (название которого абсолютно соответствовало обществу). После чего и последовало приглашение за стены замка.
Первый этаж бронированного замка окнами смотрит только в частный сад, плотно закрытый стенами. Второй этаж сибаритов смотрит только на рай, на грязную улицу за стенами рая выхода у этого дома нет.
Я спросила хозяина, знает ли он нашего чудесного домовладельца Хесуса. Лицо его напряглось и с полу-ухмылкой-полу-усмешкой он ответил, что о его существовании в основном «Раю» ему известно, но лично он с ним не знаком, и что их круг общения не пересекается.
Как ни странно, ровно после праздника смерти объявился и Хесус. Надо было согласовать ежемесячные платежи, и за мной была прислана белая «карета». Прекрасный водитель-адъютант был любезен и не кичился, хоть и не стеснялся, быть очевидно экипированным оружием, слишком глянцево-ярко мелькавшим на фоне белой рубашки, и только подчеркиваемым элегантным черным пиджаком.
В доме Хесуса через скромный внутренний двор с фонтаном, не изукрашенным привычным местным ампиром, меня провели в основной зал-приемную. «Адъютант» юркнул в комнату, где мельком мной были замечены пульты, экраны и несколько персонажей в белых рубашках с тем же глянцевым сверканием деталей. В ожидании, я смотрела на люстру над большим и длинным столом, — с нее на меня визуальным обманом почти падали капли кристаллов-слез. Завороженная этим эффектом, я не заметила, как вошел Хесус.
Он был скор, удручен и печален. Пытаясь развеселить, я рассказывала ему о захватывающем путешествии в эконом классе, и о том, что наглая бразильская пара оккупировала аварийный выход, — мачо протянул ноги и уперся ими в красный рычаг, мадам же просто растянулась на полу, преградив ход стюардессам, коим по этой причине остался лишь выход в бизнес класс, следовательно, обслуживание простых смертных и доступ к воде прекратились, к расслабленной радости небесного персонала латиноамериканского направления. И эту же пару мы встретили на паспортном контроле, где уже как вип-пассажиры, но все равно толпились в двухчасовой очереди, а парочка феерически нарисовалась среди первых, опередив, даже спринтерски-обошедшую абсолютно всех, толпу аргентинцев. Летают же некоторые создания, как им вздумается!
Хесус, так любивший мои рассказы, казалось, не мог вынырнуть из своей печали.
И я поделилась грандиозной новостью, которой я гордо обладала благодаря проведенному мной случайному расследованию методом просеивания сплетен и ведения светской дружбы. О том, что начальник черного золота оказался генералом-авиатором на пенсии, и был давеча срочно вызван в Перу, где и остался на какой-то странной работе. Если честно, после того, что мне удалось услышать и собрать, случайно попав в круг приближенных, бразилец виделся мне неким супергероем, будучи специалистом, которых в мире единицы, с каким-то загадочным опытом в определенных областях скрытых мировых битв.
«Да, — ответил Хесус, — его вызвали. «Второй рай» не место для него. Он отвечает за полеты в иных, масштабных зонах. Но нам важно, кто летит ему на замену». Только после я вдруг задумалась о том, кто эти «мы». Владельцы второго рая? Или просто владельцы? Или… кто?
Прощаясь, Хесус выказал удивление моим жалобам о том, что опять заточена в этой удушающей райской тюрьме, и спросил, почему я никогда не задумывалась о причинах привилегии попадания в рай, и отчего мне так тягостна некая сверхпротекция.
Значит, возможно, пришло время постараться это понять…
Ведь и наше место дислокации называется «Параисо Дос». Первый рай уже перенаселен. И наши два рая размещены в центре адского городка. Может мы – миниатюрная модель Вселенной, может мы – эксперимент? Среди футуристических бункеров, решеток и высокого напряжения очень скоро потерять понимание, где реальность, где сон.
И все же, как узнать, чем занимается Хесус?!..