Увёртываясь от огромных снежных куч, которые нагрёб на привокзальной площади бульдозер, я добрался до камеры хранения и остановился напротив входа.
Бульдозер тарахтел рядом. Покончив со снегом, он отыскал на площади накатанный колёсами автобусов участок сплошного льда и принялся крутиться на нём.
Нескучная днём площадь теперь была безлюдна. Лишь иногда прошмыгнёт до автобуса редкий прохожий и опять никого…
Стук в стекло двери заставил вздрогнуть: снаружи на меня смотрело девичье лицо. Слава Богу: вроде пассажир появился!
Устроившись поудобнее на переднем сиденье, пассажирка стянула с головы норковую шапку и влажной от тающих снежинок ладонью поправила прическу. Было ей лет двадцать, да кто их породу знает: иная сделает волосы покороче и враз ошибёшься в возрасте лет на десять.
- Куда едем, девушка?
- Погоди ты! – засмеялась она. – Не торопись… У меня к тебе дело поинтересней: любовью не хочешь заняться?
- Любовью? – Чем бы, казалось, удивишь таксиста… Но вот к такому повороту событий я всё равно был не готов: работаю в последнее время лишь в дневную смену и напрочь забыл о дорожных утехах. …Но какою же болезнью ты наградишь за подобную любовь? А вот поговорить – хотелось бы, мужик всё-таки: - Все привокзальные проститутки примелькались, а тебя – не видел… Не здешняя, что ли?
- Угадал, проездом… Домой еду, в Омск! Приехала в отпуск с подругой, да она пока тут осталась – халтурка: старые иконы в деревнях скупает. Деньги-то у меня были, да здесь мужичонка по вокзалу болтался, золотое кольцо по дешёвке предлагал, я и купила… Могла бы и бесплатно уехать, всё же проводницей на поездах работаю, да вот - просить не люблю! Куришь?
- Это можно, - достал из бардачка сигареты, - а в остальном… Опасное это дело: случайная любовь!
- Не веришь, что ли? – недовольно поморщившись, она выгнала ладонью дым через открытое окошко. – Зря… Я в мужиках разбираюсь.
- Поня-я-ятно… А с пассажирами в поезде знакомишься? В виде подработки…
- Ну, да! В поезде только так: чаю попить, поболтать. А спать - нет, узнают – с работы выгонят!
- Но пассажиры-то предлагают?
- Бывает… На рожу не жалуюсь, да и стальное при мне! - собеседница лихо повела грудью и засмеялась: – Ну как?
- Да, вроде, грех жаловаться… Но не обязательно ведь собой торговать! У проводников много способов деньги выжать: и пассажиров подвозят, и водку продают, а нет – самогонку толкают… Без навара не сидят.
- Каждому своё…
- Я-ясно! Но вот ты другое скажи: душа-то на месте? …Когда дома спать ложишься, что говорит? Всё, мол, нормально, или матом кроет?
Гостья удивлённо посмотрела на меня: воспитатель нашёлся!
- Чего привязался? – Ещё мгновение и она уйдёт в темноту – там вопросов не задают, но отступать, было видно, не в её правилах. – Что тебе до души? …Посмотри, как другие девчонки живут! В золоте ходят да в коже, не то, что у других баб – одно колечко до самой смерти! Машины – только иномарки… А ты про душу спрашиваешь! Насчёт души можно и не со мной говорить: бери любого на улице и разговаривай, спрашивай, где душа… Что, проститутки Россию до ручки довели? Бро-о-ось… Проституция, если хочешь знать – самая древнейшая профессия. Во всём мире есть, а такого бардака, как у нас - нигде нету! …Где у нас честных людей найдёшь? Вот у меня подруга: иконы в деревнях скупает и сдаёт за валюту, честная - да? …Я, говорит, Лариска, собой не торгую! Правильно, другим берёт… Бывает, вцепится старуха обеими руками в икону, рёвом ревёт, так Катька ей продукты суёт – в деревнях-то голодуха! А уж какая всё одно не уступает, на совесть жмёт: про музей рассказывает, куда, вроде бы, те иконы сдаёт – тут уж любая старушня поверит! …Все мы одинаковые в борделе жизни, понял?!
- Да успокойся ты… - зря её завёл: и разговор не получился, и настроение испортил! – И у нас всякого добра хватает… Ты к любому таксисту подходишь?
- Не-е-ет, что ты… Особенно - к молодым. …Пока молчит – вроде ничего, а заговорит: дурак дураком!
- А не боишься, что местные шлюхи обидятся: хлеб, мол, отнимаешь?
- Ну-у… Я ведь сначала огляделась: никого, только две пьянчужки путаются. Эти, думаю, не в счёт…
- А если в твоём городе новая проститутка будет рядом крутиться – обидишься?
- Девчонки обижаются, я – нет! – гостья говорила теперь охотно, наверно, оттого, что долго молчала, кому нужны её рассуждения? – Если девка работает лучше – чего обижаться?
- Это ты сейчас так говоришь, - не согласился, - пока молодая! А через пару лет другое скажешь…
- Ну, не знаю…
- А кто учит девок с мужиками спать?
- Сами учатся, природа… У меня одна знакомая есть: она на рожу мужика не смотрит, голову теряет, а так можно и без денег остаться. Мужики всякие бывают!
- Вот уж не знал… А ты не теряешь?
- Нет! Я её теряю только с мужем…
Ну, девка, это уж сказки пошли, особенно - про мужа!
- А что за простак такой? Все о тебе знают, а он и не чует…
- Он же дома редко бывает, всё в разъездах. У него свои пацаны… Я из-за одного чуть не погорела: сижу в тачке, мужики колются, а он и проходит. «Привет, - говорит, - чего делаешь?» …Да так, отвечаю, курю просто, сейчас в ресторан поеду - пообедаю! Еле отвязалась…
- Девчонки завидуют?
- Конечно! Кто шикарной жизни не завидует?
Жёлтые лучи вспыхнувших фонарей разорвали темноту вечера и залили светом привокзальную площадь, запорошенные снегом «Волги» и с десяток автобусов, скопившихся в дальнем углу для отстоя. Время от времени какой-то из них покидал собратьев, забирал с остановки пассажиров и исчезал в темноте.
- А хотела бы жизнь с начала начать? Девка видная, ума – палата…
- Ну, да… Непросто это! Смотрю на девчонок, что заработать хотят, и жалко их… А с другой стороны – пусть и они на жизнь посмотрят, оденутся получше, в кабак походят. Цену себе узнают… Где её узнаешь, как не там?
Глаза моей собеседницы сейчас сияли. Хотя она постоянно противоречила себе, было ясно видно её восхищение предприимчивыми подругами.
- А как они на тот путь встают? Я ведь тоже родился не таксистом…
- По-разному! Одну изнасиловали, потом дали денег, чтобы никому не рассказывала… И я согласна с ней: заявит в милицию, а дальше что? От шпаны угрозы пойдут, а тут и деньги на карман и всё по-тихому. А потом глядит - это же заработок!
Другая, говорю, голову теряет, опускается… У меня не так было. И в институт пошла, и училась неплохо, и парни за мной бегали… Но мы с девками решили: замуж выходить - по уму! Чтобы у мужика всё было… Да не знали одного - мужик при деньгах условие ставит: я тебя обеспечу, но и ты никуда не лезь! Где он, с кем он - дело пятое... Я такого парня и встретила. …Институт бросила: поживу, думаю, для себя!
Родилась дочь. Подросла, стали мои родители её забирать к себе, а мне чего делать? Одно развлечение – в кабак с подругой сходить, когда мужика дома нет: выпьем, потанцуем. Как-то она и говорит: плащи выкинули кожаные, надо - бери! Я плащ прикинула – нормально, а денег - нет. Вечером пошли в ресторан Ленкин плащ обмывать. Вдруг подходит к нашему столику мужик, интеллигентный такой, видный. Пригласил меня танцевать, а потом предложил переспать в гостинице за тысячу рублей. Бросила его посреди зала, села за стол, а подруга спрашивает:
- Чего такая красная, чего наговорил?
- Тысячу рублей предлагал за ночь…
- И отказалась? Ну и дура! …Посмотри, кто здесь сидит! Эти не откажутся... Подумай, Ларка, а мало тысячи – проси больше!
Я и сказать ничего не успела, как она махнула ему рукой и ушла, будто в туалет. Мужик радёшенек, шампанское притащил… Короче, догнала я до трёх тысяч и согласилась: грех не велик, а деньги - хорошие!
Потом мне Ленка и говорит:
- Цена тебе: три тыщи! Меньше - не соглашайся…
С долгами рассчиталась и поняла: во как можно жить! Потом побольше денег появилось, но, скажу честно, если мужик не по мне, хоть двадцатку давай – не надо! …Познакомилась с таксистами. Везёт ведь таксист мужика, а тому - девка нужна. Как договариваются – их дело, у меня расчёт иной!
- Рай и только… А дочери пожелаешь такую работу?
- Нет, …не хочу! Золото, шмотки – хорошо: люди платят – есть за что. Другое страшно – всегда ждёшь: вот позвонят, вот приедут за тобой... Потому и сделала иначе: устроилась проводницей. Теперь нет - не ищут…
- Ну, ладно, согласен, а вот про мужа – не верю! Ты, наверно, так про него говоришь, для солидности…
Собеседница рассмеялась:
- Прямо милиционер… Ну ладно, скажу: ты же в Омск не поедешь! Не живу я с ним, но и не хочу, чтобы обо мне болтали. Зачем? Да и дочь растёт…
Как-то мой Владька уехал в командировку, а мы в кабаке сидим, таксист подходит – есть клиент! Едем. Смотрю, в вестибюле гостиницы парнишка крутится, знакомый мужа. Делаю вид, что не вижу, бегу наверх, номер-то на третьем этаже. И будто кто меня держит. Если, думаю, парнишка здесь, то, поди, и Владька рядом? …Я назад! Как, спрашиваю у таксиста, фамилия мужика? Он говорит, а я за голову схватилась – это же Владька, у нас фамилии-то разные…
Целую ночь после этого уснуть не могла, даже к балкону подходила. Грохнусь, думаю, с пятого этажа: ну её, эту жизнь…
- А потом что? – я завёл двигатель машины, чтобы прогреть вымерзший салон.
- А ничего… Пришёл на другой день – я ему всё и высказала!
- Поня-я-ятно… Поезд-то во сколько будет? Смотри, опоздаешь…
Она подняла руку с часами к свету:
- Ух, и вправду можно! Как же быть-то? – задумалась. – Мне ведь всего-то рублей тридцать надо. Помоги, а, поговори с таксистами, глядишь, кто-нибудь и согласится! Вон дядька в соседней машине сидит, вроде хороший с виду…
- Ну, даёшь! – уж чего не ожидал, так не ожидал. – Меня здесь каждая собака знает – завтра весь гараж будет говорить, как я бабу предлагал… Давай мы иначе сделаем: я тебе эту тридцатку подарю, пойдёт? …Должна же быть у человека черта, ниже которой не опускается? У тебя есть - пусть и у меня будет, позволь такую роскошь?
- Нет, за так я не возьму… - И грустно улыбнулась: - Что я - совсем доходная? Давай иначе сделаем: даёшь мне в долг, а я через неделю опять в Тюмени буду: приеду помогать Катьке с иконами до Омска добраться и с тобой рассчитаюсь! Подъезжай в пятницу в это же время, пойдёт?
- Ладно… И сигареты возьми! Всё равно не курю, от кого-то остались…
Она спрятала деньги и сигареты в карман куртки, смахнула со щеки носовым платком невесть откуда взявшуюся в салоне снежинку и напомнила:
- Только ты не забудь – в шесть вечера!
Девическая фигурка медленно растворялась в свете фонарей, в хлопьях снега, который падал теперь не переставая.
Интересно, придёт она в пятницу или нет? Наверно, нет… Хотя, кто его знает.
1991г.