4 ЯНВАРЯ
Если и случаются настоящие новогодние чудеса, то выглядят они именно так. Три часа в январском небе, и по мановению волшебного крыла дворец Снежной Королевы превращается в вечнозеленый оазис. Из - 29 в + 11 — это, я вам доложу, тот еще кульбит, аж дух захватывает и в глазах рябит. На выходе из аэропорта нас приветствует жизнерадостный снеговик с вечнооранжевым носом на фоне раскидистых пальм: Город Сочи, добро пожаловать!
Если честно, Сочи мы в этот раз не увидели. Ночевали в Адлере, ужинали на почти неосвещенной (неожиданный контраст с новогодней Казанью) сочинской набережной. Видимо, администрация, невзирая на праздники, охраняет фирменный стиль Сочи, где «темные ночи». Что ж, их можно понять: им тоже хочется, как и казанским, на Карибы, а у сочинского туриста-обывателя есть аттракцион получше — Черное море. И оно поистине прекрасно.
Послевкусие от чудесного ужина у моря было капитально испорчено адлерским арендодателем. Мужчина среднего возраста, средних умственных способностей и с уровнем воспитания ниже плинтуса заявился к уставшим от перелета и переездов, осоловевшим от вина и черноморских яств жильцам (то есть, к нам), и начал хамить. Хамил он всем, чем умел: словами, жестами, выражением лица и обеими стоптанными тапочками. Нахамившись вдоволь, он наотрез отказался выдать расписку за 5 тысяч залога и, пригрозив за нашу настойчивость немедленным выселением, ушаркал по коридору вдаль, напоследок хамя подернутой жирком, сутулой спиной.
Наутро это чмо (простите мне мой французский) явилось снова. Оно затребовало выйти из квартиры со всеми вещами и сказало, что будет проверять сохранность имущества при закрытых дверях. На обоснованный правилами аренды и здравой логикой протест с моей стороны, он назвал меня алкоголичкой (все читающие знают, сколько я пью). Моя правая рука думает быстрее, чем я о ней думала. В общем, если бы сын С., который по случаю оказался в это утро с нами, не перехватил бы мою, летящую к хамскому глазу, руку, последствия были бы непредсказуемы. К чести адлерской квартиры скажу, что вид на море из ее окон был чарующий, чего, увы, не скажешь о ее хозяине. Не всё чарующее в этой жизни принадлежит добрым чародеям.
И все-таки, новогоднее время – время волшебное, поэтому даже день, начавшийся смутой, не мог оставить своих отважных вассалов без волшебных даров. Ну кто бы мог подумать, что в поезде по маршруту Сочи-Симферополь наши боковые полки плацкарта окажутся люкс-местами, ведь в окно каждой из них три часа кряду плескалось, переливалось и пенилось бескрайнее море. Оставим все плохое, возьмем с собой все хорошее, и в путь. Держим курс на Крым!
6 ЯНВАРЯ
Утро, солнце, вокзал. Ласточкой мелькнувший за окном Симферополь, а впереди – серпантинная дорога в зиму. В погожую зиму твоего южного берега, мой добрый и вечный Крым. Послушай, сколько мы с тобой уже? Почти пятнадцать лет, не считая далеких свиданий родом из детства. Ты прошел со мной от развода до развода, вел меня тропами потерь и обретений, отчаяния и вдохновения. Ты каждый раз одариваешь меня самым ценным, что только есть на свете – ты даришь мне меня. А ведь тебе самому теперь ох как не сладко. На такое способны только любящие родители. Но у меня больше нет родителей. Значит, ты теперь за них. А я – за тебя, клянусь.
А вот и она, королева красоты Крыма – Ялта. Ял-та – драгоценное слово, которое трепещет во рту золотой рыбкой и застывает янтарной капелькой на кончике языка. Фешенебельная и гламурная, облаченная в наряды по последней моде и в меха не по погоде. Сверкающая дорогими ресторанами и бутиками, как фотомодель белозубой улыбкой. Поющая на набережной живым голосом Розенбаума и упоенно пляшущая изрядно поношенными ногами местных бродяг. Новогодняя Ялта с толпами туристов, вычурной искусственной елкой и роскошным павлином, свитым из миллиона полыхающих золотом лампочек. А хороша, чертовка, и не поспоришь!
Мы заселяемся в апартаменты, где М. и С. уже бывали не раз. Квартира выше всяких похвал, как говорится, «и умом, и всем взяла»: в тихом месте, но в двух шагах от моря, идеально чистая, с добротным гостиничным уютом, да еще с красавицей-хозяйкой, у которой очи черные. Интересно, есть ли на свете женщины с именем Ялта? Нашей хозяйке очень бы подошло.
Сразу по приезду нас ждет Дом-музей Чехова, где замечательный поэт К. В. пригласил меня выступить на фестивале «Зимняя Ялта». Я буду читать свои стихи в этом доме впервые – очень волнующе и почетно. И очень долго, потому что очередь из выступающих, как к Мавзолею. Общая атмосфера, да простят меня организаторы, тоже отдает мавзолейностью, так что мои спутники незаметно исчезают, а мне, ожидающей своей очереди, уже хочется согреться молодой и горячей кровью. И эта кипящая кровь вдруг врывается небесно-юным, неизвестно откуда явившимся, ангелом: в чем-то развевающемся черно-белом, с косой челкой на пол-лица и с гитарой, поющей так ново и свежо, как в первый день сотворения мира. Публика даже проснулась и ударилась в бурные овации. Все-таки, молодость — страшная сила, похлеще красоты.
23:37 Сообщение по ватсапу от А. Ее папа, наш любимый О. В., всепонимающий, непререкаемый, несгибаемый, светлого ума и высшего разума человек, Большой русский режиссер умер. В своей квартире, своей комнате, в своем кресле. Тихо, мирно, во сне. Без тяжелой или легкой болезни, оградив от малейших беспокойств домочадцев, которые даже не сразу заметили его уход. Светлая память тебе, дорогой наш Человек! Я буду хранить тебя в сердце и равняться на тебя в жизни и в искусстве. Держись, моя подруга, я с тобой, даже когда я далеко...
7 ЯНВАРЯ
В большом полукружии горных пород,
Где, темные ноги разув,
В лазурную чашу сияющих вод
Спускается сонный Гурзуф...
Н. Заболоцкий
В Гурзуфе я была лишь раз, в далеком-предалеком детстве. И все, что я о нем помнила, это что он, как и Ялта, стоит на южном берегу Крыма. М. предложила съездить туда прогуляться, и я подумала: отчего бы нет?
Гурзуф — полная противоположность Ялте: тихий, маленький и первозданный, с чудесными гористыми улочками. Здесь у Антона Павловича тоже была дача (причем, со своим огороженным кусочком моря) и там тоже теперь музей, но по случаю Рождества он был заперт на замок. Мы спустились к набережной, ни на что занятное уже не надеясь.
Проходя мимо фигурной решетки с надписью «Памятник садово-парковой архитектуры Гурзуфский парк 1808 г.», мы замедлили шаг. Ну парк, наверняка множество деревьев с табличками давно знакомых нам крымских пород. Но за неимением иных развлечений, мы решили насладиться прогулкой по парку. В конце концов, мы за этим сюда и приехали.
В окошке кассы нам продали билеты на следующий экскурсионный сеанс. К означенному времени за скопившейся возле парка группой прискакала дико молодая, резвая гидесса с длинными прямыми волосами и прозрачно-голубыми глазами. Ворота открылись, мы вошли и... попали в сказку. Буквально с порога нас встретил юный Пушкин, элегически глядящий в строну моря. Еще несколько шагов, и перед нами – резное Лукоморье со всеми положенными ему атрибутами: дубом, цепью, котом ученым, русалкой на ветвях и даже избушкой с бабкой-ёжкой.
Сопровождаемые гидессой, странно похожей на русалку, мы побрели по неведомым нам дорожкам, то и дело останавливаясь и дивясь. Это было похоже на исследование пещеры с драгоценностями, где чем дальше вглубь, тем ослепительней сверкают припрятанные от чужих глаз сокровища.
Помимо собрания (обширного, вплоть до бананов) уникальных и не очень растений, в парке обнаружилась аллея с бюстами знаменитостей, в разные годы гулявших по его аллеям. Вот они, эти славные имена: Маяковский, Чехов, Горький, Мицкевич, Шаляпин. Список не то, чтобы не полный, а просто куцый. Однако, если утыкать парк бюстами всех, кто здесь бывал, боюсь, пальмам с кипарисами расти уже будет негде.
Дальше из-за густой зелени показались роскошные гостинично-санаторные корпуса, сохранившиеся с конца XIX века и до сих пор славно функционирующие. Особенно мне приглянулся первый: с четырьмя фасадами в разных архитектурных стилях. Впрочем, и другие были отчаянно хороши. Захотелось никуда уже не идти, а в срочном порядке заселиться, оформить санаторно-курортную карту и проследовать в столовую залу — вкушать обед из трех блюд с компотом.
Неожиданным открытием лично для меня стал невиданно красивый Ленин, расположившийся перед одним из корпусов в вальяжной позе, и с наслаждением отдыхающий от революционных дум и трудов. В Крыму он (в отличие от брата Дмитрия, видного крымчанина) никогда не был, зато немало преуспел на ниве его популяризации и процветания. Экскурсионная русалка по секрету шепнула, что этого Ильича прозвали самым горячим мужчиной парка, так как бронзовая фигура летом раскаляется на солнце. Солнце — оно такое, кого хочешь распалит, даже век назад почившего лидера компартии.
Еще одной диковиной оказалась несущаяся по территории парка горная река с чудным названием Авунда, а занятные фонтаны «Рахиль», «Купальщица», «Первая любовь» и «Мишки в бору» дополнили водную парковую феерию.
И наконец, истинная жемчужина парка – фонтан «Богиня Ночи», изображающий богиню Нюкту на земном шаре в окружении свиты. Я несколько раз обошла его по кругу, после чего зачарованно замерла, не в силах оторвать глаз. Честно признаюсь, если бы не экскурсионный регламент, который предписывал группе хором войти и таким же манером выйти, я бы стояла перед ним и стояла. Как когда-то в Москве в музее Пушкина перед «Девочкой на шаре» Пикассо. Может, меня просто-напросто пленяет женский образ на шаре в любой его интерпретации? Да, тут есть над чем поразмыслить... Немного жаль, конечно, что «Богиня Ночи» не была подсвечена, как это случается с ней по вечерам, но разве может совершенное творение быть еще совершенней? Как говорил Жванецкий, если было «лучше», зачем «еще лучше»?
Покидая парк, я обернулась: на возвышении, с пером в руке, уже возмужавший Александр Сергеевич провожал нас задумчивым взглядом, закрывая двери в сказку. В общем, всё у нас Пушкиным начинается, им же всё и заканчивается, так что он, конечно, по праву наше — всё.
Восторг этой прогулки мы срочно закрепили в ближайшем ресторане, который прикидывался кораблем и стоял прямо в море. Шампанское пенилось, как морские волны, барабулька утреннего улова (что в январе бывает нечасто, но нам повезло) золотилась на блюде, беседа была самая приятная и задушевная. Ничего не предвещало беды...
А в это время, в замке (точнее – в моей испанской резиденции) кипели нешуточные страсти. Новый жилец отважно сражался с пьяным и полоумным прежним жильцом, который отчаянно выбивал железную дверь. И очень неплохо в этом преуспел к тому времени, когда новый свободной рукой до меня дозвонился. Дело кончилось вызовом полиции и подачей заявления на предмет вторжения на частную территорию с нанесением материального ущерба. Вернее, дело только началось, а что будет дальше – неизвестно. По крайне мере, вестей от доблестных правоохранительных органов Испании мы пока не получали. Так сказать, ноу комментс и продолжение следует.
Это я к чему? А к тому, что не всё коту масленица. А то ишь, разгулялись по южным паркам, разъелись барабулек!
8 ЯНВАРЯ
Последний день нашего пребывания на зимнем ЮБК решено было отметить посещением Воронцовского дворца в Алупке. Не буду вдаваться в подробности истории и архитектуры знаменитой достопримечательности, большинству из вас они известны. А кому не известны — легко найдет море информации в открытых источниках. Скажу лишь, что порой просто замечательно ничего не знать о том, что собираешься увидеть: впечатление будет не в пример ярче и острее. Я готовилась посетить дворец, этакий классический образчик сиятельной резиденции, а очутилась в великолепном английском замке с восточными нотами: полутемном, молчаливом и таинственном.
Наша неспешная прогулка по залам с экскурсоводом — увы, не самым даровитым — сменилась променадом по безлюдным (несомненное преимущество зимнего туризма) мощеным улицам призамкового города и по раскидистому парку с лебедино-утино-черепаховыми озерцами.
Нагулявшись вдоволь, мы направились в сторону выхода, где повстречали одинокий и пустой городской автобус. Мы поинтересовались, сможем ли доехать до центра города. Водитель очень удивился, сказал, что Алупка — это деревня, и пообещал нас красиво довезти прямиком до Ялты. И действительно, красиво довез (причем, рублей за 50), потому что вид из окон автобуса, больше часа бежавшего над январским Черным морем, был просто божественный.
Перед отъездом из Ялты С., в самых лучших традициях всех предыдущих трапез, шикарно накормил нас чем-то морским, не менее роскошно напоил чем-то искристо-крымским, подсластил чем-то десертным и, усадив в такси, умчал обратно в Симферополь. Дорогой наш С., разреши разразиться в твой адрес самой благодарственной из возможных речей за все кулинарные изыски, питейные наслаждения и неизменно добрый дух наших великогурманских посиделок от рассвета до заката! Всё, разразилась, уложилась в одно предложение, как Лев наш Толстой.
Спустя пару часов я была передана с рук на руки моей незабвенной О., а С. & М. укатили с чемоданами на ж/д вокзал к поезду Симферополь-Москва. Самолеты отсюда не летают, зато ходят поезда. РЖД, наверное, уже озолотилась. Перефразируя Северянина: Я трагедию жизни претворю в грезофарс… Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Из Москвы — до Казани! Ялта - Поезд, матрас!