- Ну, хорошо, - говорит вдруг Варга, когда все более-менее успокаиваются. - А где мы будем проводить энокуляцию, если так?
Вопрос не праздный. На самом деле у нас три операционных, но одна из них переделана под Корвина - стол там опущен до колен взрослого человека, и поэтому места ассистентов оборудованы специальными приспособлениями, позволяющими им без боли в костях оперировать, фактически стоя на коленях. Иначе ассистировать гипофизарному карлику, не дотянувшему до ста двадцати пяти сантиметров, было бы просто невозможно.
Я эту операционную люблю - она светлая, и все её стены разрисованы маленькими пёстрыми бабочками совместного авторства Хауса и Марты Мастерс, которая теперь Чейз - не стоит, кстати, забывать об этом, учитывая взъерошенный загривок Чейза.
Другая - основная и самая нагруженная - большая операционная со смотровым окном наверху, радиосвязью, полным комплектом оборудования и встроенными контейнерами для биоматериалов, всё-таки трансплантация - одно из наших основных направлений. Скорее всего, Айо оперировали в ней. Но именно, что вся эта капитальность аппаратуры и создаёт серьезную проблему при так называемой "грязной" операции. Провести здесь достаточную дезинфекцию – не просто и не быстро.
Третья операционная, строго говоря, не совсем операционная. Некогда она была задумана, как, действительно, операционная. Но позже оказалось, что мы не можем её достаточно нагрузить, и сначала там стихийно возникла перевязочная, потом манипуляционная, потом мы делали там диализ, проводили ангиографию, брали биопсию ткани. И, наконец получили что-то вроде "выручай–комнаты" в Хогвартсе. Вот про эту операционную и вспомнила Колерник:
- А почему бы не провести энокуляцию в комнате, "так и сяк"?
–А если что-то пойдёт не так, а «сяк»? Там же нет условий для немедленной реанимации.
–Возьмём аппарат из большой операционной, - предлагает Сабини. - Продезинфицировать только один аппарат куда проще, чем всё оборудование и помещение. За час управимся.
Я перевожу вопросительный взгляд на Ней, и она спокойно кивает.
- Я заметил, что у нас сменилось дезсредство для общей уборки, - наконец-то задаю я с самого начала подмучивающий меня вопрос. - С чем это связано? Я не помню, чтобы я подписывал закупочную ведомость.
– Но, доктор Уилсон, для этого совсем не обязательна ваша подпись. Всё покрывалось статьёй бюджета. Я просто составила требование, передала его вместе с другими документами в бухгалтерию, и сегодня мне привезли несколько галлонов.
- А разве старое дезсредство у нас закончилось? Его ещё много оставалось – я же видел.
На широкой чёрной физиономии Ней замешательство.
Я вижу, что ей не хочется отвечать.
- Так как, Ней?
— Нет, сэр, не закончилось, - неохотно роняет она, называя меня "сэр", как будто где-то в её душе поднял голову алабамский предок.
— Тогда зачем новое дезсредство, если есть старое, полностью отвечающее санитарно-эпидемическим требованиям?
—Это средство - новая рекомендация центра контроля за заболеваемостью для дезинфекции боксов при выявлении новой вирусной инфекции, - ещё более неохотно отвечает Ней. – Оно эффективнее.
Хаус издает хмыкающий звук, и я знаю, что он - о нестойкости нового вируса во внешней среде. Как, впрочем, и старого. Это обтирание спиртом дверных ручек, нажатие кнопок лифта через слой туалетной бумаги и прикладывание карточек к терминалу в перчатках вышло из моды еще в начале сентября. ЦКЗ, похоже, как это ни крамольно звучит, отстает от жизни, но, впрочем, для административной бюрократии это нормально.
- Но вы, конечно, не сами приняли решение перейти на него? - продолжаю я свой допрос.- Было какое-то указание? В связи с чем?
- Нет, сэр, не было, это рекомендация доктора Кадди.
У меня камень сваливается с души, но попутно поднимает голову раздражение. Сильное.
- Доктора Кадди из "Принстон Плейнсборо"? А разве вы старшая сестра в "Принстон-Плейнсборо", Ней? Да, у них карантин по новой вирусной инфекции, и они обязаны использовать это средство. Мы тут при чём?
Когда я говорю таким тоном, я знаю, персонал вымораживает, хотя я ни разу себе грубого слова не позволил. Раньше такого за мной вообще не водилось – я изменился, и. наверное, не в лучшую сторону. А вот интересно, что они представляют себе в качестве продолжения, если так стынут?
Хаус смотрит на меня с нескрываемым интересом, как будто наблюдает спортивный матч.
—Доктор Уилсон, - шоколадная кожа щек Ней становится бурой от прилива крови. - Ну, просто дело в том, что персонал, обслуживающий боксы, боится заразиться. Говорят… сёстры говорят, что вы скрываете истинное положение из-за съёмочной группы и не принимаете мер к ограничению инфекции. Профсоюз…
Вот оно! Ждал чего-то подобного, но все равно коротко всхлипываю от мгновенного холода под ложечкой. «Профсоюз»! Бунт на корабле. Так это и бывает: сначала сплетни, глухой ропот, а потом капитана в мешке с грузом, привязанным к ногам, спихивают за борт
Несколько мгновений я молчу и думаю, что тоже бурею.
- Ней, если я что-то скрываю, - наконец, говорю я, стараясь сдерживаться, - то откуда об этом знает персонал, обслуживающий боксы? От вас? Вы кому-то говорили о том, что у нас новая вирусная инфекция?
Насколько я знаю, пока экспресс тест дал крестик только у Айо. Но у него нет клинических проявлений – все его проблемы вызваны основным заболеванием, и в карте тестовых данных тоже нет, они аккумулируются в папке врача пульта наблюдения. Марта? Кэмерон? Трэверс? Мигель?
— Об этом всё время говорит этот Айо, - с дивана замечает Чейз: "здесь страшная зараза", "мы все умрем", "я чую смерть"... Ну, ты сам слышал.
- Айо? Пациент, который жуёт и глотает пробирки? - я держу паузу, давая Ней время почувствовать всю нелепость её источника.
- Но доктор Кадди...
Бросаю красноречивый взгляд на Хауса.
- Предательница, - говорит он. - В следующий раз, клянусь, только в презервативе!
Никто даже краем рта не улыбается – наверное, вид у меня красноречивый. Хочу немедленно запретить впускать Кадди, не смотря на совместные проекты, уволить Блавски, как организатора и идейного вдохновителя этих проектов, уволить Ней, для которой они обе - больший авторитет, чем я, уволить самого Хауса, который...
Хотя нет, это мне слабо, скорее Хаус меня уволит, и не от осознания ли этого я сейчас в такой дикой смеси страха и бешенства.
Но никто не улыбается даже углом рта, и значит, не так я еще плох, если одним своим видом способен гасить зарождающиеся улыбки.
- Ней, - говорю я, передышав эти свои мысли и желания. - Послушайте, Ней, съемочная группа на меня, скорее, в обратном смысле действует. Мы получили всего-то пару сомнительных тестов, без подтверждения, и несчастливое стечение обстоятельств - один из этих тестов от пациента, переведенного из закрытого на карантин "Принстон-Плейнсборо" - время темнить закончилось, если уже «профсоюз».
- А еще у нас умер тяжелый больной, вы знаете, но он умер от банальной пневмонии, это подтвердили и в «ПП». Да, и доктор Тауб слег с сердечным приступом, и у него затемнение в лёгких, что может быть и не пневмонией, а проявлением застоя в малом круге, - господи, прости мне маленькую ложь. - А у мистера Харта, скорее всего, простуда, и все они, хоть и изолированы, но территориально близко – отсюда ложные выводы и нездоровые слухи. Но только этого мало и для того, чтобы закупать новые дезрастворы, и, тем более, для закрытия больницы на прием. Как только такие основания появятся, я извещу всех немедленно. И то, что я ограничил некоторые контакты - только проявление гипертрофированной заботы природного перестраховщика, - тут я намечаю поклон с рукой у груди, - о благополучии эпидобстановки, в убыток нормальной работе больницы. Очень жаль, что это порождает вместо спокойствия сплетни среди среднего персонала. На самом деле, мы не можем, руководствуясь этими сомнительными тестами, закрыться и просто спокойно уйти по домам. Вам это подтвердит и ЦКЗ, и любая Кадди. Мы всё-таки врачи, мы как бы и должны лечить людей, которые болеют, а не абсолютно здоровых. Так что пусть новым дезсредством обработают большую операционную, а из коридоров его уберите, пока у всех, кто тут находится, действительно, не началась повальная легочная недостаточность. Вот тогда пророчество этого сумасшедшего может и сбыться. Теперь так: всех, кто работает в боксах - я имею в виду средний персонал - после окончания совещания пригласите сюда - и уходящую смену, и заступающую. И сами тоже останьтесь с ними.
Закончив речь, я чувствую, что вот-вот взорвусь, как перегретый реактор, и делаю несколько глубоких вдохов через нос.
Ней кивает. Все молчат. Корвин – с трудом, Хаус – сочувственно, Чейз, похоже, простил мне шашни с Мартой. Это – победа. Правда, временная.
- Рагмара, что ещё по дежурству?
Она докладывает оставленных под наблюдение. Таубу чуть лучше, и я невольно намечаю головой движения сплёвывания через плечо, у Харта сохраняется температура и появился сухой кашель
- Экспресс-анализ у него отрицательный, - вставляет Кэмерон. - Но полимеразную реакцию мы не получили ещё.
- Снова у всех взяты тесты, детское отделение и психиатрию мы практически очистили, – говорит Блавски. - Можем временно закрыть, если понадобится.
- А у кого экспресс положительный? - спрашиваю. - Кроме Айо, который, я так понимаю, свой экспресс попросту съел?
- У Трентона из палаты наблюдения, но он там один и здоров.
- Хорошо, пусть пока один и остаётся. Полимеразную взяли у него?
- Конечно.
- Сколько ему ещё сеансов?
- Два. Сегодня и через день.
- Пусть к нему входят в защите.
В дверь просовывает голову Тринадцать – доктор Хедли, я имею в виду. У неё уже и голова чуть подёргивается, но она работает и надеется на лучшее, принимая препарат от Сё-Мина.
- Доктор Уилсон, сейчас пришло сообщение из центра контроля за заболеваемостью.
- Ну? – резко поворачиваюсь всем корпусом, ожидая новых неприятностей.
- Одобрена к применению вакцина от новой вирусной инфекции. Противопоказания минимальны. Им нужна заявка на персонал.
- Это срочно?
- Это срочно.
Я чувствую лёгкую беспомощность многозадачности, но Хаус, кряхтя, встаёт и, опираясь на трость, идёт прямо на Тринадцатую, словно поршень, решивший выдавить её из дверного проёма.
- Ты сделаешь? – с надеждой спрашиваю я.
- Нет, - предсказуемо отвечает он. – Я просто отлить пошёл.
- Спасибо!
- На здоровье, босс.