Вместительный лифт остановился на четвертом этаже и я по инерции двинулся в длинный полутемный коридор, напоминающий наш школьный тир, где учился стрелять из “мелкашки”.
Ничего не изменилось за тридцать лет в нашем “новом” МИКе РКК “Энергия” имени С.П. Королева. Все тот же протертый до дыр линолеум на полу и голые обшарпанные стены невнятного цвета. Интересно, кто и зачем меня сюда пригласил? Кому я понадобился на 80-м году жизни?
Меж тем по правой стороне тоннеля внезапно распахнулась дверь:
- Афанасич! Наконец! - бросился мне навстречу... Олег Васильевич Мозговой.
Вот уж кого совсем не ждал здесь встретить. Он уволился лет на пять раньше меня, так и не дождавшись вожделенной должности начальника группы. Тогда же, вернувшись из длительной командировки, в ящике стола обнаружил записку: “Афанасич, ты следующий”.
И вот он передо мной собственной персоной:
- Чем занимаешься, Афанасич? - крепко обнял и дружески похлопал по плечам Олег Васильевич.
- Пенсионерствую. А ты что здесь делаешь? - спросил, припомнив, что от нас он ушел в какую-то московскую организацию, где “хрен редьки не слаще”.
- О-о-о, Афанасич! Я теперь Мазо, а значит, твой начальник, - пошутил он, - Вот пригласили возглавить бывший наш сектор.
- Поздравляю. Растешь не по годам.
- А ты все шутишь, Афанасич. Пойдешь ко мне начальником группы?
- Мелковато, Олег Васильевич. Я-то уволился с должности начальника сектора. Да и оба сектора не получил, а создал с нуля и целых три года маялся, пока не вынудили уйти. А после "Энергии" опять-таки с нуля построил два завода, отмотав на "генеральской" должности десять лет строгого режима. И на пенсии не скучал, пока в Мосинжпроекте не намекнули, , что главному специалисту по управлению проектами пора бы "в крематорий, в наш советский колумбарий". Так ты для этого меня вызвал?
- Да ты что Афанасич. Тут такие дела разворачиваются. Сам Елисеев тебя разыскивает. Он у нас зам генерального. А я ему просто под руку подвернулся, когда намекнул, что знаю, как тебя разыскать.
- Значит, и Елисеев вернулся в “Энергию”? Что ж, похоже, дело будет.
- А ты его откуда знаешь?
- Да мы с ним еще до перестройки вытащили проваленную работу. Мазо с Бродским провалили, а подставили, конечно же, меня.
- Знакомая песня, - не удивился Олег, - Ну и как ты выкрутился?
- Да это не самое интересное. Дело в том, что для подготовки МКС "Буран" впервые появилась АСУ и, соответственно, задача ее программирования. И эту работу почему-то поручили сектору Мазо, а в секторе ни системотехников, ни программистов. Кроме меня, конечно.
- Афанасич, так ты же механик, как и я.
- Так точно, но пока ты работал в Москве, я окончил соответствующие факультеты МИРЭА и МАИ. И все это знали, тем более, я тогда вплотную работал с Шульманом, курировавшим разработку АСУ. А работу поручили Отто, который месяц читал его пояснительную книжицу, но добрался лишь до второй страницы.
- Да ты что!
- Сам удивляюсь. Хотя, чему удивляться, если, как он заявил, ни одного понятного термина. Предупредил Бродского, а он меня и слушать не захотел - занимайся тем, что тебе поручено. И вот через восемь месяцев работы группы Отто возник разработанный им документ. Конечно же, разразился скандал. А меня вдруг вызвали к руководству комплекса и объявили виновником всего и вся, поскольку, якобы, именно я втянул всех в провальную работу. Мне дали две недели на устранение всех ошибок, ибо в противном случае я сорву стендовые испытания новой ракеты.
- Потрясающе!
- Не то слово! Объяснил, что тот архивный документ по сути не содержит ничего, а потому его надо не корректировать, а хотя бы сделать, привлекая к этой работе разработчиков всех бортовых и наземных систем. Спросили, сколько мне надо времени. Ответил, восемь месяцев. Меня тут же выгнали из кабинета.
- И что дальше?
- А дальше предложили расписаться в приказе гендиректора о назначении меня руководителем комплексной бригады предприятия в составе 350-ти руководителей и специалистов всех рангов. Срок исполнения две недели. А поскольку приказ готовил Бродский, в составе комплексной бригады не оказалось ни одного руководителя и специалиста нашего комплекса. Всех отмазали, кроме меня.
- Да-а-а, Афанасич, - посочувствовал Олег, знавший нашу "кухню", - Ну, и... Не томи, Афанасич!
- Прошла неделя и меня вызвали к Елисееву. Ему только-только подчинили наш комплекс. А тут работа, которая на контроле у министра. И ни одного начальника на месте, все в бегах (в отпусках, командировках, отгулах, на больничном, словом, где угодно, но подальше от нового начальства). Мой доклад его потряс. Хорошо, он оказался системотехником и сразу понял проблему. С его поддержкой удалось перенести сроки стендовых испытаний на два месяца, и мы выполнили уточненный по срокам приказ гендиректора. Более того, по инициативе Елисеева создали сектор того же направления - моё выстраданное детище. А на перспективу он предусмотрел целый отдел во главе со мной. Но в самый неподходящий момент Елисеев ушел руководить Бауманкой, и вокруг перспективного отдела началась такая мышиная возня. Меня, конечно же, мгновенно сожрали, припомнив и попытки сбежать в министерство и даже мнимое сумасшествие. Пришлось уволиться, - рассказал я Олегу свою историю.
- Так что же ты стоишь! Алексей Станиславович ждет тебя, не дождется! Не забыл, где его кабинет?
- Нет! - помчался я на пятый этаж.
- Лидия Федоровна, здравствуйте! Вот не ожидал вас здесь увидеть. Выглядите великолепно. Будто и не было этих 30 лет перестройки, - не погрешив против истины, удивился ее цветущему не по возрасту виду.
- Да это все Алексей Станиславович, спасибо ему огромное. Но он сам тебе все расскажет… Алексей Станиславович, Зарецкий уже здесь, - доложила она Елисееву.
“Давайте его сюда!” - услышал я в трубке знакомый голос человека, поверившего в мои способности специалиста и руководителя.
- Ну, здравствуй, Анатолий. Извини, но язык не поворачивается величать по отчеству. Ведь помню тебя молодым человеком, но с такой верой в свои силы и с такой работоспособностью, что, казалось, любую стену прошибешь, не остановишься.
- Если бы, Алексей Станиславович. Как только вы нас покинули, руководство тут же нажало на тормоза. Не работа их интересует, а должности.
- Понимаю, Анатолий. Хотел ведь тебя к себе прибрать, но сам оказался в таком коллективе, что наше ГКБ показалось раем. Но я твои работы отслеживал. Твои статьи в нашем отраслевом журнале многих тогда вдохновили. А я, как мог, твои уроки им преподавал. В общем потихоньку-полегоньку сложился у нас в Бауманке совсем другой коллектив. Люди, как и ты, брались за неподъемные задачи и ведь решали их. А вот такого цельного взгляда на проблемы создания искусственного интеллекта ни у кого из них не обнаружил. Но, понимаешь, Анатолий, текучка. Вот только вернувшись в "Энергию", понял, что без тебя мы будем топтаться на месте. Ну, что, Анатолий, готов опять со мной поработать?
- Всегда готов, как юный пионер. Правда, как это ни печально, но мне пошел 80-й год. Не жалуюсь на умственные способности, но энергетика уже не та - стену лучше обойду. Вы-то, Алексей Станиславович, за 30 лет практически не изменились. А я, как видите, всего лишь бодрый, но больной старикашка.
- Это поправимо. Будешь у нас, как новенький. Да и работа лечит. Ладно, Анатолий, открою тебе маленький секрет. С тобой сейчас разговариваю не я.
- Не понял юмора - с ужасом посмотрел на Елисеева. Неужели и у него крыша поехала, хотя выглядит бывший космонавт, в отличие от меня, на все сто.
- Не пугайся, Анатолий. Я всего лишь интеллектуальный робот Елисеев - генетическая копия Алексея Станиславовича. Сделан на принципах, которые ты когда-то предлагал реализовать в "Энергии". Как видишь, получилось совсем неплохо, правда, не в “Энергии”. С оригиналом я общаюсь практически постоянно. Уровень компетенции у нас идентичен. Вот только сам он уже не ходит.
- Где же он?
- В Кремлевской больнице. Да вы сами его скоро увидите. Как только согласитесь с нами работать, сразу будете допущены ко всей информации и, разумеется, к Алексею Станиславовичу. Вам, людям, есть, что обсудить.
- А как выглядит Алексей Станиславович, постарел, конечно?
- Не без этого. Мы, разумеется, целое направление создали - как сохранить геном в неизменном виде. Ведь даже в нас, роботах, он мутирует, и мы тоже подвержены болезням и старению. Вот если удастся его реконструировать, вернув хотя бы в состояние десятилетней давности, субъект несомненно начнет молодеть. А пока наши прототипы лежат в больницах, мы, роботы, прекрасно их дублируем. Это вам не дублеры президентов, имеющие лишь внешнее сходство.
- Так что, и его секретарь Лидия Федоровна тоже робот? - внезапно догадался я.
- Так точно, - кивнул робот Елисеев.
“Дожили. Зам генерального робот, его секретарь робот. Не исключено, что и Олег Васильевич тоже робот. А я с ними, как с настоящими. Чудеса”.
И вот я уже в палате №6 Кремлевской больницы, где лежит дорогой мне человек, который поверил в меня настолько, что частично воплотил мои фантазии в жизнь. Пусть не в полном объеме и слава богу, что не в полном, иначе, согласно моему же представлению, роботы неизбежно вытеснят людей. И здесь как раз особо опасны двойники. Понимает ли это Елисеев, создатель генетических двойников, способных мутировать?
Что ж, эта встреча, как и много лет назад, поворотная в моей судьбе. Из палаты я несомненно выйду другим человеком.
А в “одиночке” на обычной больничной койке лежал глубокий старик - кожа, да кости. Лишь одна “кость” слегка напоминала прежнего Елисеева - это его голова. И даже не вся голова, а улыбающиеся глаза, устремленные на меня:
- Анатолий, как же рад тебя видеть, - протянул он мне костлявую ручищу.
А мне так хотелось его обнять, как старого друга, общение с которым всегда было доверительным и продуктивным для нас обоих.
- Алексей Станиславович, как вы?
- Да никак. Лежу вот второй год на одном и том же месте, как на кладбище.
- Да ладно вам. “Я мыслю, значит, я существую”. Мысли рождают ученого, его учение и всемирную память о его величии. И не важно, где мыслить, можно и на кладбище. В юные годы это было мое любимое место. Вместе со студентами из студгородка “Гигант” мы готовились к экзаменам, там же делал утреннюю гимнастику. Жаль, его снесли. Бодрее, Алексей Станиславович, нас ждут великие дела.
- Ждут, Анатолий. Ну, как тебе мой робот?
- Хорош! Я думал, с вами разговаривал. Если бы он не признался, так и остался в неведении.
- Вот видишь, я уже и не нужен.
- Вздор. Пока робот лишь подражатель, он не опасен. Ведь он думает, что живет, а на деле лишь реализует заложенную в него программу.
- А мы разве не так?
- Может, и так. Вот только в него ее вложили вы, а кто и что в нас вложил? Загадка природы. Вот и давайте их разгадывать.
- Согласен. Для этого тебя и пригласил. А пока давай сделаем перерыв минут на пятнадцать-двадцать.
- Как скажете, Алексей Станиславович.
Через 15 минут я оказался совсем в другом помещении. Конечно же, в центре располагалась койка, на которой полусидел-полулежал сам Алексей Станиславович, а вокруг него, на стульчиках, примостилась целая компания: дублер Елисеева и группа космонавтов, среди которых сразу узнал Макарова, Севостьянова и Рукавишникова.
Меня почему-то приветствовали аплодисментами.
Рядом с настоящим Елисеевым стоял стул для меня.
Едва присел, меня вдруг осенило - да ведь никого из этих космонавтов, работавших некогда в “Энергии”, нет в живых. Все они, как под копирку, умерли в возрасте 80-ти лет от инфаркта.
“Роботы. Веселенькая компашка”, - мелькнула мысль.
А роботы бросились пожимать мне руку и поприветствовать мое появление в палате №6. Николай Николаевич Рукавишников даже напомнил о наших встречах и беседах в королевском филиале МАИ, где мы оба преподавали - я разделы математики, а он нечто космическое. “Уж не настоящий ли это Николай Николаевич”, - подумал я, но тут же очнулся, - “Да нет. Робот, хоть и подготовлен идеально”.
- Анатолий Афанасьевич будет работать с нами, - объявил Елисеев, и все снова зааплодировали.
- Алексей Станиславович, я хотел бы продолжить наш разговор, - обратился я к Елисееву.
Он молча кивнул. Роботы тут же встали и дружно вышли из палаты.
- А почему №6, случайность или намеренно? - спросил “хозяина” палаты.
- И то, и другое. Я уже и сам иногда не понимаю, здоров ли я психически, или просто в состоянии накануне. Слишком много фантастического случилось в моей жизни, - ответил Елисеев.
- Да и “мое житие квази уна фантазия”, - развеселил я космонавта.
- Ты еще не представляешь, насколько фантазия, - намекнул он и после короткой паузы продолжил, - На днях тебя зачислим в отряд космонавтов.
- Да какой из меня космонавт в 80 лет! - не выдержал я.
- А из меня в 90? Это, Анатолий, скорее дань традиции. Не перебивай, а то собьюсь, - предупредил он, - А полет мы тебе запланировали. Да еще какой полет! Не забыл мантру воинов перед боем и их боевой клич?
- Антака Вати. Антака Вати. Ур Ра-а-а! - забывшись, крикнул, мне показалось, на всю Кремлевскую больницу.
Елисеев рассмеялся:
- Не надо так громко. Отметь - на Солнце стремились наши предки. Не на какую-нибудь планету, скажем на Марс, Венеру, а именно на Солнце - источник жизни на Земле. Мне кажется, Анатолий, именно там скрыта тайна бессмертия. Не планеты надо изучать, а Солнце. Вот куда надо направлять экспедиции, в том числе и пилотируемые.
- Ну, Алексей Станиславович, какое Солнце, какое бессмертие. Бессмертна лишь наша душа. Но это не требует доказательств. В это надо просто верить. Есть и еще вариант веры: “Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить”. И лежит он себе в мавзолее подобно египетским фараонам. Неужели вы бы захотели пролежать с десяток миллиардов лет в Кремлевской больнице? Неужели несколько миллиардов ваших потомков, тоже бессмертных, подобно микробам заполнят все Кремлевские больницы мира. Правда, микробы не знают, что они живут, - рассмешил я Елисеева, - Кстати, и Солнце смертно, даже если кто-то из землян разгадает его тайну. А к Солнцу уже летал один греческий чудак, и что из этого вышло? Даже полет к Меркурию бессмыслица, достойная артели “Напрасный труд”. А уж лететь к постоянно работающей термоядерной бомбе гигантской мощности абсурд.
- Да, опасно. Но болтаться на околоземных орбитах тоже опасно. Жить вообще опасно.
- Согласен.
- Так вот, Анатолий. Ты лучше всех готов к такому полету. Я бы и сам полетел. Увы. Сам видишь. А ты, главное, не беспокойся. С тобой полетят роботы-космонавты, которых ты видел у меня. Но без человека такой полет бессмыслица. О наградах я позаботился. Два ордена Ленина и две медали - Героя Советского Союза и Социалистического Труда. Завтра ты их получишь.
- Как?!
- Сам тебе здесь же и вручу.
- Игрушечные? - улыбнулся, оценив шутку космонавта СССР, заместителя генерального конструктора РКК "Энергия".
- Что ты, Анатолий. Все на законных основаниях. Из полета ты можешь не вернуться. Хоть сейчас в руках подержишь. Документы уже готовы. Завтра президент их подпишет. А ордена и медали постановили изъять из коллекции Брежнева. У него одних Золотых Звезд Героя около полусотни, и все подлинные, номерные. Только не награжден ими никто. Взял про запас вместо муляжей, как у нормальных Героев.
- А как быть с подготовкой к полету?
- Ускоренную, конечно же, проведем. Но ты давно был готов. Хотел же летчиком стать. На планере летал. Медкомиссию летчика-истребителя прошел.
- Не прошел, Алексей Станиславович.
- По документам прошел. Мы справились. Все чисто.
- А мне прислали письмо, что не прошел.
- Никакого официального письма не было. Ты тогда получил фальшивку.
- Ничего себе.
- Вот тебе и ничего. Что ж, до завтра, Герой Советского Союза Анатолий Зарецкий.
Я шел неведомо куда и размышлял, а не посетить ли мне лечащего врача Елисеева. На своем опыте знаю, что пациенты палаты №6 и не такое способны придумать.
А что, взять и подобно Икару, махнуть на Солнце. Вон оно, выглянуло, наконец, из-за тучки. Интересно ему стало, что за чудик собрался к нему в гости.
Нет. Все это фантазии больного человека. Завтра же первым делом к врачу.
А как же роботы космонавтов? Робот заместителя генерального? Ведь они реально сидели у постели больного и разговаривали со мной. А Лидия Федоровна, а Олег Васильевич?
Может, мне это только снится - и роботы-космонавты, и предложение слетать с ними на Солнце. А ведь это верная смерть! Бежать и немедленно, внезапно осознал, что нахожусь на территории "Энергии", наводненной роботами-дублерами ее работников.
- Анатолий Афанасьевич? - глянул в пропуск вахтер, - А вам запрещено покидать территорию предприятия. Постойте пока здесь, - показал он на закуток в своей будке, - Сейчас за вами приедут и отвезут в Звездный. У вас же предполетный карантин, а вы бродите, где попало.
- Но я не собираюсь никуда лететь. Мой рабочий день кончился, мне пора домой.
- Это приказ самого товарища Елисеева.
- Какого Елисеева?! Робота?! - возмутился я.
- Какая вам разница. Я тоже робот и что! Выполняйте приказ, Анатолий Афанасьевич! Иначе мне придется вас нейтрализовать! У вас отсюда один выход - на Солнце!
"Так точно. На Солнце", - молнией мелькнула мысль дремавшего во мне воина.
- Ур Ра-а-а! - не размышляя, одним ударом сбил с ног вахтера и рванул на выход.
Но прямо у выхода меня блокировал огромный БТР с распахнутой дверцей.
- Вам сюда, Анатолий Афанасьевич, - услужливо подхватили меня "двое в штатском", - И не дергайся, органик! Шаг в сторону, расстрел на месте.
- Даже так?
- Даже так, - предъявил один из "штатских" удостоверение майора КГБ, на котором рядом с фамилией отметил зеленый штампик "РОБОТ".
"Революция роботов! Это конец", - невольно подумал я и проснулся.