Жили-были дед да баба. Наварила как-то старуха холодца да вынесла на улицу его остужаться. Хорош холодец получился - ладный, с лучком, морковкою да с мясными прожилками. Сразу смекнула, где праздник сорока; крыльями замахала, и вот уж выклевывает кусочки мясца из холодца да в зобок свой покладывает. Увидела старуха эту картину, выбежала с батогом, “хлесть” по черепку сороке, у той аж искры из глаз. “Вот тебе и пообедала”, - думает белобока. Улететь хочет, а головушка кружится.
Прибежала бабка в избу, запыхалась вся - тараторит:
— Иди стреляй её… как её… эту…
— Кого стрелять-то? - спрашивает дед, слезая с печи.
— Ну, кого-кого… Ты будто не знаешь… Забыла… Эту черно-белую плутовку-то, что у нас холодец съела.
Выбежал дед с двустволкой своей в одних портах на волю. А там на холодце сорока сидит, очухаться не может.
— Пришел твой смертный час, сорока,- говорит ей дед, взводя курки.
— Какой ещё час? – спрашивает сорока, моргая глазками, - За что дедушка?
— Как это за что? А кто наш холодец поел?
— Я не ела, я тут совсем ни при чем. Я наоборот сторожу, что осталось, а то все зверьё растащит… Ты что забыл, дедушко, кто тебя на охоте о волке завсегда предупреждал… Я одна в лесу с тобой поговорить радёхонька…
— Ну, то правда, - отвечает дед, почесывая плешивую головенку… Спрашивает: – Кто же тогда наш холодец обглодал?
— Я и знать не знаю, - отвечает сорока, – ты ружьецо-то… опусти..
— А мне бабка сказала… Иди мол… стрельни…
— Да кого стрельнуть-то, дедушко?
— Ну… говорит, иди эту самую… черно-белую плутовку и стрельни…
— Ой, дедушка… – ласково, отвечает ему сорока, – так ведь это не про меня…
— А про кого же? - удивленно спрашивает дед.
— Так это про корову… Она черно-белая… плутовка и есть… Самая настоящая… С три минуты назад ее шершавый язык по вашему холодцу катался...
— Ну, коли так.. Извиняй,птичка… Ошибочка вышла… Не обессудь..
Разгладил по бровям дед седое волосьё да и шмальнул из двух стволов по корове, что у изгороди шаркалась. Та и мыкнуть не успела, лежит уж в проулке, земельку под себя копытами подгребает. На шум и бабка из избы выкатилась. Смотрит на корову и глазам не верит:
— Ты чего, леший, этакое наделал-то?
— Сама сказывала черно-белую плутовку стрельнуть… Ну, вот, я и стрельнул…
— Вот, старый дуралей! Я тебе про сороку говорила, а ты корову распластал…
Схватила большенький шматочек холодца сорока да и была такова…