На Русском Севере 29 января 2024 по сообщению Гисметео аномально потеплело до оттепели. Положительная температура достигала 12 градусов, в Мурманске было +3,6. У нас в Подмосковье с северо-западной стороны тоже потеплело до +1, и до середины марта обещают мягкую комфортную погоду. Впереди теперь весна! Наверно, поэтому у меня в голове звучит мотив шуточной развеселой песенки “Мама, я летчика люблю”. Девочка признается маме о своей любви к летчику из меркантильных соображений. А во мне она пробудила из детства романтическое желание стать летчиком и полетать на самолете. Кстати, о лётчиках, военном аэродроме и первом моем полете на самолете.
В шестом классе, когда я учился в сельской школе села Саранское Полесского района Калининградской области и уже стал отличником, мне подарили толстую и интересную книгу о военных летчиках России. В ней интригующе описаны будни зарождающейся русской военной авиации, одним из участников, которых там был летчик Тентенников. Мало того, что после этой книги я перестал бояться читать толстые книги. По рекомендации обожаемой мной учительницы по литературе и русскому языку Капитолины Васильевны следующей объемной книгой был роман Виктора Гюго “Собор Парижской Богоматери” с увлекательным и сказочным сюжетом. Но самое главное для меня было то, что я после книги о Тентенникове полюбил бесстрашных летчиков, “загорелся небом” и захотел непременно стать тоже летчиком и летать на военных самолетах.
Прошли годы, в начале октября 1958 года меня призвали в армию, а через неделю я уже был на сборном пункте в Туле, дожидаясь отправки сборного воинского эшелона к месту моей предстоящей службы. Нас с земляками после длительного транзита нашего воинского эшелона из длинных четырехосных железнодорожных товарных пульманов привезли в столицу Грузинской Аджарии город Батуми в учебный батальон связи на военном аэродроме авиадивизии в 7 км от границы с Турцией. Вот и исполнилась моя детская романтическая мечта о “небе”, правда, в ином качестве, ибо я прибыл на военный аэродром вовсе не летчиком, и потом служил просто рядовым солдатом. Мне повезло, так как это было интересное и насыщенное для меня время, в течение которого я познакомился с реалиями военной службы в рядах СА и новым субтропическим уголком Грузии, получил навыки в новых авиационных профессиях, занимался спортом, своим самообразованием, подготовкой к поступлению в вуз и даже полетал на военном самолете.
В учебном батальоне связи я учился на оператора радиолокационной станции (РЛС), которая своей наружной вращающейся антенной фиксирует на мониторе движущиеся “цели” – самолеты в подконтрольном нашем воздушном пространстве. По окончании учебы, вероятно, как наиболее грамотного, с техникумовским образованием, меня направили на командный пункт дивизии работать планшетистом, в задачу которого входили круглосуточное дежурство, принятие в наушники от оператора нашей удаленной РЛС зашифрованной в цифрах информации, которую я наносил на карту местности в виде засечек по полученным координатам и с соответствующим временем перемещения “цели” для сидящего за столом напротив меня дежурному штурману дивизии. Он тут же принимал по ней решение. Если это был американский бомбардировщик Б-52, направлявшийся к нашей границе, штурман подавал команду “воздух” – готовность № 1 командирам трех военных самолетов, находящихся на боевом дежурстве на аэродроме дивизии. А если Б-52 не сворачивал с курса и продолжал приближаться к нам на предельно допустимую дистанцию, то штурман давал команду на взлет и перехват потенциально возможного нарушителя границы с указанием нашим летчикам координат зафиксированного на радаре Б-52. А американцы в то время, в конце 1950-х годов постоянно совершали такие провокационные полеты, барражировали перед нами, взлетая с ближайшего турецкого аэродрома в Трабзоне.
Через полгода я набрался уже опыта в работе, а в начале февраля 1959 года были организованы общевойсковые учения Закавказского военного округа. Войска условных красных наступали из Еревана на противника в Тбилиси. От нашей дивизии направили в “прифронтовой” штаб объединенного командования войсками дивизионного авиаштурмана с планшетистом. Штурманом был наш капитан, самый младший по званию на командном пункте, а планшетистом оказался я. Мы с моим штурманом, дождавшись прибытия еще 4-х полковников, представителей командиров дивизий других родов войск, а также инспектирующего учения из штаба ЗВ -округа, срочно вылетели с нашего аэродрома в пункт сбора – в город Ереван. Для перелета нас ожидал небольшой транспортный одномоторный военный самолет зеленой раскраски с красными звездами по бокам, на крыльях и “хвосте”. Точно тип самолета не помню, скорее всего это был Ан-2, так как внутри кабина пилотов была отделена от грузового отсека в фюзеляже, по бокам которого располагались лавки для пассажиров по 6 человек с каждой стороны с круглыми иллюминаторами на уровне головы, как у военного “кукурузника”. Сидеть на наклонных лавках стоящего на земле самолета было неловко, но потом в полете – все выровнялось, и было приятно, тем более что во время полета можно было через иллюминатор обозревать открывающиеся картинки незнакомой и завораживающей горной местности.
Расстояние по карте от Батуми до Еревана, если лететь напрямую через Турцию с СЗ на ЮВ пассажирским рейсом на гражданском самолете Айэрбасс составляет 285 км, а общее время в пути - 40 мин. Но во время нашего полета Турция была для нас не дружественной страной, поэтому наикратчайший маршрут проходил северней по грузинской территории над хребтами гряды Кавказских гор и был длиннее, а по времени длился в два раза дольше. После того, как мы все забрались внутрь самолета, полковники сели попарно напротив друг друга ближе к кабине пилотов, а мы с капитаном – в хвосте по одной стороне. Все пристегнулись ремнями безопасности, и в это время открылась дверка в перегородке, из кабины вышел второй пилот в военном комбинезоне и кожаной ушанке с наушниками на голове. Он молча пронес по проходу мимо нас в конец самолета небольшое пустое металлическое ведерко и при возвращении небрежно буркнул, что оно вдруг понадобится в полете, если кому-то будет плохо.
Наш самолет тут же заурчал, вырулил на взлетную полосу Батумского аэродрома, сделал небольшую разбежку со стороны берега Черного моря в сторону казавшихся с земли далеких Кавказских гор и легко взмыл над землей. Мне, впервые севшему на летящий самолет, было радостно и приятно смотреть, и видеть внизу через иллюминатор стремительно меняющиеся картинки на земле, а сбоку - на вершины гор. Пока набирали высоту, приближаясь к горам, ничто не беспокоило, ощущения и самочувствие были нормальные. А вот мы уже и над горами. За первой вершиной самолет как будто проваливается в ущелье, немного заложило уши, и я в испуге хватаюсь за сиденье. Слева и справа вершины, мы летим между ними, а внизу хаотично и в беспорядке торчат на склонах огромные глыбы заостренных кверху скал. Встречные невысокие сопки оставляем под “животом”, а высокие обходим, круто с наклоном, меняя направление полета, и снова со страхом и ощущением падения в пропасть. Иногда расстояние между смежными от нас вершинами заметно уменьшается, и кажется, что вот-вот мы зацепимся каким-нибудь крылом за них. Но наши военные летчики опытные, и по их уверенному маневрированию самолетом чувствуется, что они уже не первый раз летят в горах по этому маршруту. При смене теплых потоков воздуха на холодный или наоборот самолет неожиданно швыряет из стороны в сторону или начинает трясти, и кажется, что непременно отвалится крыло или хвост самолета. Периодически из-за тучек выглядывает зимнее солнце, вдали видны снежные вершины высоких гряд, и постепенно начинаешь привыкать к болтанке и тряске самолета, принимая это как должное и неизбежное при полете через горные ущелья и хребты. Полковники, да и мы с капитаном выдержали с честью этот продолжительный двухчасовой полет, ни разу не воспользовавшись выставленным в хвосте самолета ведром “на всякий случай”.
Наконец, в иллюминаторе показались двухэтажные жилые дома из розового туфого камня на южной окраине города, и мы приземляемся на земляное поле аэродрома в Ереване. После живописной зелени субтропиков в Батуми мы неожиданно оказались в каком-то полупустынном, со слега розоватой поверхностью поле и бесснежной земли вокруг него, тусклом и оголенном пространстве зимней Армении в зоне аэродрома. Вылезли из самолета, тут же забрались в поджидавший нас на аэродроме небольшой военный автобус и поехали по Араратской долине мимо невзрачно и тускло по-зимнему смотрящихся виноградников, свернув по пути на север в сторону горы Арарат и озера Севан, до ближайшего горного покрытого большим снежным покровом плато. На нем как раз и разместился наш первый передвижной командный штаб управления войсковыми учениями, и где мы переночевали в штабных палатках, мой капитан – в офицерской, а я – в большой 12-ти местной вместе с обслуживающей штабной солдатской командой.
Позже я узнал, что Ереванский аэропорт (ныне “Эребуни"), на который мы приземлились, расположен в предместье города Еревана на расстоянии 7,3 км к югу от центра в восточной оконечности Араратской долины. Она находится на 500 метров ниже города, возведенного на нагорном плато на высоте 900-1300 метров. Разница в высотах отражается на микроклимате города, Араратской долины и аэродрома. В городе лето сухое и жаркое, зима умеренно холодная с возможным устойчивым снежным покровом. Араратскую долину от северных холодных ветров и от влажных воздушных масс с юга закрывают горы, в связи с этим летом климат сухой, очень жарко с температурой до 40 и выше градусов, зима мягкая, иногда со снегом. Именно, поэтому при выходе из самолета и из окна автобуса мы увидели в Араратской долине унылые и бесснежные виноградники. Причиной же увиденного нами после приземления нашего самолета полупустынного, тусклого пространства со слегка розоватой поверхностью поля аэродрома и земли вокруг него являлось следствием бесконечного нашествия на город и долину песчаных бурь, переносимых тропическими теплыми воздушными потоками из Ирака, Ирана, Аравийской пустыни и других арабских соседствующих стран с Арменией.
Армения – не большая страна, но с богатой и древней историей. Она удивит новичка, каким я тогда был, богатством природных ландшафтов, историческими, архитектурными памятниками, своеобразной кухней и многим другим. Однако, мой тогдашний перелет на самолете из Батуми в Ереван и краткое пребывание в этой горной красивой стране были совершены вовсе не с туристической целью, а по долгу и приказу моего военного начальства. И хоть я не увидел тогда всю красоту Армении, но все равно я счастлив, что это произошло в моей жизни.
Юрий Эглескалн
31.01.2024