Пискнул электронный замок, мягко хлопнула дверь.
Злата поставила сериал на паузу, и вышла в прихожую. Молча сложила на груди руки, наблюдая, как Никола устало стягивает пальто, норовя приткнуть его на кушетку, что стояла в коридоре.
- На вешалку, - голос Златы звучал легким металлом. Еще не сталь, но уже и не ртуть.
Никола окинул взглядом стройную фигуру жены, вздохнул, и повесил пальто на вешалку.
- Привет. Ты чего такая?, - спросил он, стягивая ботинки.
- Ник, ты время видел вообще? Двенадцатый час. Звоню тебе – недоступен. У тебя совесть есть?
- Зай, ну чего ты начинаешь… Пятница же, Димидос премию получил, отметили… Что такого? Ну увлеклись немного. Прости, забыл совсем позвонить. Так не до утра же.
Никола наконец-то справился с ботинками, и потянулся к Злате с примирительным поцелуем.
Злата подставила щеку, хмыкнула, уловив запах чужих духов:
- Опять в борделе были?
- Да, в центре, - Никола, стягивая на ходу рубашку, направился в ванную. – В этом, как его… В «Красной Шапочке». Устал, еле на ногах стою. Мне бы в душ.
- Ну куда ты рубашку бросаешь, дай сюда, постираю, - Злата подобрала синюю корпоративную сорочку Николы. – А что, ближе ничего не нашлось? У нас же рядом «Тайны Востока», например.
Из ванной раздался шум воды, голос Николы звучал глуше:
- Зай, ну какие «Тайны Востока», это же забегаловка, туда на полчаса разве что, после работы. И выбора вообще нет, всех девчонок сто лет знаю. В «Шапке» выше уровень, все прилично. Да и потом, это наше с ребятами любимое место. Традиция уже, сколько лет ходим.
Злата прикинула, что еще из вещей можно отправить в стирку, заглянула в комнату к уже спавшему сыну, и прихватила мятый комок одежды, валявшийся на стуле.
Отнесла вещи к стиральной машине, разложила на полу для сортировки. И тут же замерла. Еще раз взяла сорочку мужа. Прищурилась, разглядывая. Сердце пропустило удар, потом забилось чаще. Нет, этого не может быть… Может, она ошиблась? Схватила сорочку, расправила, поднесла поближе к свету. Потом медленно втянула носом воздух. Руки бессильно опустились, в глазах потемнело. Злата подошла к двери ванной, тронула было сенсорную панель замка, но передумала. Постояла в нерешительности.
Бросилась к вешалке, сорвала пальто. В карманах ключи, несколько старых чеков. Просмотрела их, скомкала. А это что? Маленький пакетик, надорванный, пустой. Ядовито-красный цвет, пляшущая надпись – «Мезокреон».
Злата растерянно рассматривала находку. Подняла голову. В зеркале напротив – полные слез глаза, растрепанные светлые волосы, красные пятна на скулах. Почти такого же цвета, как эта чертова упаковка. Злата медленно взяла расчёску, коснулась ею волос. И потом яростно швырнула расчёску в дверь. Грохнуло, по полу покатились осколки пластика. Замерла, внезапно подумав о том, что шум мог разбудить сына. Прислушалась. Подошла к двери детской, повела рукой, дверь мягко скользнула в стену. Спит, обошлось.
Спустя полчаса Никола лениво вышел из ванной комнаты. Наступил на острый пластиковый осколок, охнул.
- Зай, а что это у нас тут валяется?
Дошел до спальни, остановился в дверях.
Злата сидела на кровати, нервно комкая в руках его синюю сорочку.
- Зай, что случилось? – в груди Николы похолодело. Злата кривила губы, и молчала.
Она не хотела плакать, но чувствовала, что, если заговорит, предательские слезы хлынут ручьем.
Никола присел на краешек кровати:
- Злата, ты чего? - спросил он, понимая, что отчаянно боится услышать ее ответ.
Жена несколько раз глубоко вздохнула, сжала пальцы в замке.
- Ты… ты… о, черт, - резким движением Злата провела по глазам, смахивая соленую влагу.
Никола в ужасе ждал продолжения.
- Ты ведь не был в борделе сегодня, да? - наконец выдохнула она.
- Зай, да ты что… я же говорил, что… - промямлил Никола.
- Так, стоп, - оборвала Злата, - не ври мне. Скажи, у тебя кто-то… тебе кто-то еще… готовит?
Ну вот. Это прозвучало. Теперь назад дороги нет.
- Зай, да ну ты что, с чего ты взяла? – Никола и сам прекрасно понимал, как неубедительно звучат его слова.
- Нет, - Злата прикрыла глаза, - нет, Никола. Если ты меня уважаешь, скажи честно.
Никола, косясь на сорочку в руках жены, пробормотал:
- Да что вообще случилось, я же говорил, мы с ребятами были в «Красной Шапочке», как обычно… Что ты выдумываешь…
- Выдумываю?! – Злата выплюнула слово, будто ругательство. Потом резко тряхнула сорочкой, расправляя ее:
- А это что?! Что это, Никола?! А?
Тот потянул на себя ткань сорочки, преувеличенно внимательно ее разглядывая. Его пальцы дрожали.
- Так это пятно от твоего… борща. Ты же мне сегодня на обед борщ с собой давала.
Он еще хотел было добавить, что борщ был очень вкусным, но вовремя прикусил язык.
- Только не надо из меня дуру делать, ладно? От борща пятна красные. А это темное, как от… мяса… или даже, - Злата вырвала сорочку из рук мужа, с отвращением принюхалась, - как от стейка. Жирный жареный стейк на гриле. Вот что это такое!
Никола снова забормотал, уверяя, что это пятно от борща, и он никогда и нигде больше ничего не ест, только то, что приготовила Злата, и вообще, он не такой.
Жена смотрела на него в упор и молчала. Потом швырнула ему в лицо ярко-красный пакетик.
- Врешь плохо. Но хотя бы предохраняешься.
Никола поднял упаковку от «Мезокреона», средства для улучшения переваривания жирной пищи. Сделал еще одну вялую попытку оправдаться:
- Это не мой, это Димидоса, я случайно оставил у себя, он… У него женщина из бухгалтерии, тайком кормит его бутербродами… Да все у нас знают о них. Конечно, совместные обеды строго запрещены, тем более в рабочее время. Но это же Димидос, он гурман последний, не может ни одной кулинарки пропустить. Я-то тут причем… Ну сунул мне это перед обедом, я, наверное, автоматически в карман положил.
Злата не ответила, она горько плакала, прикрыв руками лицо. Потом встала, нашла бумажную салфетку, высморкалась.
Никола смотрел на нее взглядом побитой собаки. Да, он был сыт. И в этот момент, совсем свежие воспоминания о вожделенном сочном говяжьем стейке, о том, как Никола наслаждался вкусом, и даже смог заказать еще порцию – вызвали легкую тошноту.
Лицо Златы покраснело, глаза опухли от слез. Она принялась было собирать какие-то вещи, но все валилось из рук, и она просто перекладывала с место на место блузки, туфли, какие-то тюбики и флакончики. Принесла пустой чемодан, швырнула его на пол.
Николе захотелось обнять ее, успокоить. Он же любит ее. Да, она не умеет делать котлеты. Да, стейк она готовила раз в жизни, очень стеснялась, и поэтому пережарила его. Никола тогда жевал жесткий, как подошва, кусочек тонкого мяса, и врал, что ему очень понравилось. И ее борщ, который она почему-то упорно готовит с кинзой, уже давно не вызывал восторга. Хотя Никола не раз намекал ей, что его уже тошнит от кинзы. Но разве это так уж важно? Ведь он любит Злату. Правда любит. Радуется, когда получается удачно пошутить, и Злата по-детски, искренне хохочет. Гордится ею, когда они все-таки выбираются на свинг-вечеринку, и видит восхищенные мужские взгляды. Обожает зимними вечерами смотреть с ней сериалы, и обсуждать персонажей. Да и вообще, разве еда – это главное?
Еда – это же просто физиологическая потребность. Да, да, животный инстинкт, и не все могут ему сопротивляться. Кроме того, давно известно, что мужчинам одно и то же со временем надоедает. Даже если есть пирожные и торты каждый день, все равно в итоге от них станет тошно. И потом, теперь же не средневековье, когда наслаждение вкусом пищи считалось смертным грехом, а гурманов топили в молоке. Зачем тащить с собой древние предрассудки? Современному человеку просто глупо придавать такое большое значение пище. Мы же все едим, пусть и не напоказ. Все, абсолютно, и каждый день.
- Димидос, конечно, гурман. Но и ты, дорогой, тоже, - прервала Злата мысли Николы. Говорила она устало и почти безразлично, - я же видела, как ты пялился на драники Каролинки. Думаю, и ты хорошо помнишь. Большой загородный дом… И шикарная кухня, конечно. Нас пригласили поиграть в настолку, но тебя потянуло именно на кухню. Теперь это неудивительно. И уж, конечно, ее драники, видимо, получше чем у меня… Да, дорогой?
- Мы это обсуждали уже, Злата. Это было пять лет назад! И ты прекрасно помнишь, что твоя Каролинка сама оставила приоткрытой дверь на кухню! Выставила свои драники… прямо на стол! А я просто мимо проходил и бросил один взгляд. Что такого?! Ты говоришь так, как будто я ворвался туда и съел их! Да я даже пальцем их не тронул! Даже не нюхал!
- Да, да, конечно, - тряхнула головой Злата, - тогда просто посмотрел на драники этой кулинарки, а теперь пожираешь мясо, приготовленное грязными поварихами. Как последний гурман. Как ты мог….
Теперь уже Никола разозлился. Да что он такого ужасного сделал-то? Да он даже в гастрономическом туре никогда не был, не то, что многие его приятели. Где, как рассказывал Димидос, мужчины собираются в одном зале, и весь вечер блюда меняются одно за другим. А некоторые там бывают даже семейными парами! Да Никола никогда в жизни не предложил бы Злате такое бесстыдство - сидеть еще с кем-то за ужином.
И вообще, он ест на стороне, только когда совсем уж нет сил терпеть, и ему начинают каждую ночь сниться сочные гамбургеры, ароматная пицца, свежайшие, скворчащие на горячей сковороде котлеты. Ну почему кому-то должно быть плохо от того, что он раз в полгода, тайком, посетит подпольный ресторанчик? И этот чертов пакетик… Надо ж было забыть его в кармане…
Вспышка злости прошла, оставив усталость и чувство тоски. Никола встал, подошел к Злате, тронул ее за плечо. Та отвернулась к окну, глотая слезы.
- Злата… Я хочу быть с тобой. Нам же неплохо вместе? У нас сын. Ему скоро в первый класс. Зачем из-за какой-то ерунды все ломать?
Злата повернулась, вытерла лицо ладонями.
- Я не знаю. Как мне теперь жить, Никола? Как я смогу теперь тебе готовить? Что я плохого сделала? Я что, ужасно готовлю? Я же стараюсь… А ты.. – она снова тихо заплакала.
Никола привлек ее к себе.
- Я знаю. Знаю, что стараешься. Прости, я не хочу, чтобы тебе было плохо, зая. Правда, не хочу. И готовишь ты отлично.
Она затихла. Какое-то время они так и стояли, думая каждый о своем.
- Давай поговорим, - мягко сказал Никола. – Просто поговорим.
Злата неопределенно повела плечами.
И они долго говорили. О прошлом, и о будущем, о важном и неважном, о страхах и желаниях. Уже светало, когда они наконец-то решили пока оставить все так, как есть.
Никола пообещал никогда больше даже не смотреть на чужую еду. А Злата пообещала простить Николу.
Оба соврали.
Август, 2023.
Рассказ опубликован в литературно-художественном альманахе миниатюр и коротких произведений "Записная книжка" (№1, 2023)