Однажды Митенька пришёл домой из школы и сообщил, что будет принимать участие в большом новогоднем празднике. Родители обрадовались: значит, их мальчик проявил свои способности и учительница обратила на них особое внимание. Стали расспрашивать, и сынишка рассказал, что участвует в празднике не один, а будет весь класс. И не только их первый «А», но и соседний «Б». Правда, ещё не решили, пойдут ли все-все или кого-то не возьмут. Например, Ваську Белоусова могут не взять, потому что он сильно шепелявит. А Ленку Морозову точно не возьмут, потому что она толстая. Сцена же не резиновая, – рассуждал Митя, – все не влезут.
Весь вечер родители восхищались Митенькой и задавали ему разные вопросы. Где будет проходить праздник? Кто там будет из учителей? Какого числа это произойдёт? Как повезут? Когда обратно вернут? Можно ли родителям ребятишек туда пойти? На все эти вопросы у Мити ответов не было. И только перед самым сном мама спросила у него, что он будет делать на празднике? Митя полез в ранец, достал из него дневник, а из дневника – половинку тетрадного листочка в клеточку. На листочке крупными буквами было написано:
После Вани Остапенко!
На свете так бывает,
Что только раз в году
На ёлке зажигают
Прекрасную звезду.
– Какой красивый текст! – восхитилась мама.
И тут же спросила:
– А Ваня Остапенко какие слова говорит?
Митя не помнил слов своего одноклассника. Мама пообещала прийти в школу и узнать у Веры Дмитриевны, классной руководительницы, после каких именно слов должен вступить её сынуля.
Сходила мама к учительнице или нет, Митя не успел выяснить, потому что на следующий день назначили репетицию.
Вместо уроков весь первый «А» усадили в автобус. Занимая место у окошка, Митя увидел, что первый «Б» тоже построился и готовится погрузиться в ещё один автобус, только что подошедший к зданию школы.
Во Дворце культуры завода Митенька был впервые. Он крутил головой, пытаясь рассмотреть то картины на стенах, то сияющую люстру высоко под потолком… Потом их привели в большую комнату со множеством стульев, и все сложили туда свою зимнюю одежду. Затем их несколько минут водили по светлым коридорам, и, наконец, они на сцене.
В зале никого не было. Митя бросил взгляд на красивые кресла в первом ряду, во втором, в третьем… Мест было так много, что, казалось, весь город может поместиться в этом зале. Мальчик пытался представить, что тут рассядутся люди и будут на них смотреть… Из размышлений его вывели учителя. Они расставляли ребятишек, объясняли, кто где. Митя оказался между двух девчонок. Хорошо хоть Ленка Морозова была на другом краю шеренги. Правда, плохо, что и Ваня Остапенко стоял далеко, рядом с ней – не услышишь ведь, когда он скажет свои слова!
Всем велели достать листочки с текстом. Репетиция началась. Поскольку у каждого было написано, за кем он вступает, главное только начать первому – самому высокому мальчику в классе, Вове Сидоренко. Громким голосом он прочёл:
Дети водят хоровод,
Хлопают в ладоши.
Здравствуй, здравствуй, Новый год!
Ты такой хороший!
Митя напрягался всё больше и больше, вслушивался в голоса, не понимая слов. Важно было не пропустить Ваню!
Наконец, Ваня… кажется, он! но почему так тихо??? – прочёл свои слова:
Ёлочка пушистая
В гости к нам пришла.
Бусы золотистые
В ветви заплела.
Яркими шарами
Радует народ.
Скажет вместе с нами:
«Здравствуй, Новый год!»
Что он там бормочет? Митя наклонился низко-низко, чтобы не столько увидеть Ваню, сколько услышать, что он говорит. Ваню он не увидел, зато разглядел Ленку Морозову. Та была в белых колготках и белой юбке, похожей на юбку балерины. Почему балерины? Потому что торчала в разные стороны! Мало того что сама толстая, так ещё эта юбка! Нарядная юбка, понятно, но совсем не видно Ваню. Митя попытался наклониться ещё ниже. Ещё чуть-чуть, и пришлось бы шагнуть вперёд, выйти из шеренги. А там и край сцены. Свалиться же можно! Вера Дмитриевна спохватилась:
– Митя! Стань прямо! Ваня! Говори громче! Тебя не слышно! Повтори свой текст. Тишина! Все слушаем друг друга! Запоминаем, кто за кем! Сейчас Лена Морозова, потом Ваня, потом Митя! Начали!
Вечером Митя жаловался родителям, что Ваня говорит очень тихо. Его не слышно. Он стоит далеко. Зачем так сделали? Да ещё и эту Ленку противную поставили перед ним. Вообще ничего не видно! Мама пообещала сходить в школу, взять весь текст, чтобы Дима знал, после кого говорит Ваня, чтобы мог приготовиться.
– Кто читает после тебя? – спросил папа.
– Почему ты спрашиваешь? – удивился Митя.
– Да так, просто, – улыбнулся папа. – Ты не расстраивайся ни в каком случае, Митенька. Ты справишься!
И вот наступил день, когда должен состояться утренник. Всё время до него Митя старательно учил свой текст. Надо было не забыть ни слова. Вовремя вступить. Только бы услышать Ваню!
Перед началом всех участников праздничного литературного монтажа провели в ту же большую комнату. Стулья теперь были составлены вдоль стен. А в центре прямо на полу Митя увидел целую гору аккуратно сложенных коробок конфет. От них исходил такой вкусный аромат, что у Митеньки даже закружилась голова.
Вера Дмитриевна попросила всех ребятишек построиться в колонну по двое, взяться за руки. У кого-то она поправила воротничок, кому-то расправила бантик на косичке, кому-то просто положила руку на плечо.
– Дети! Сейчас мы с вами выйдем на сцену. В зале – рабочие завода с семьями, руководители района. Мы открываем большой праздничный концерт. Не волнуйтесь! Всё будет хорошо. Говорите громко и чётко! Главное – не пропустить время, когда каждому из вас нужно будет вступить. Все помнят слова?
– Да-а-а, – протянули ребятишки.
– Молодцы. Ну, тогда вперёд! Нас уже ждут.
Митя вышел на сцену и сразу понял, что забыл всё: и свои слова, и за кем он вступает – за Ленкой Морозовой? Или сразу за Вовкой Сидоренко? Или всё-таки за Ваней? Или всё-таки за Ленкой! Вот же – всё перепутала эта Ленка! За кем вступает, за кем вступает… Ну, вступит! А что говорить? С какого слова начинается его стишок? Свет слепил, в зале было шумно. Митя увидел, что все места заняты. Детей подвели к краю сцены. Прямо перед ними, в ногах, располагались яркие светильники. Ну совсем, совсем же ничего не видно! А от шума в зале – и ничего не слышно…
Кто-то что-то говорил, кажется, объявили, что в гостях у рабочих завода ученики заводской школы. И вдруг Митя услышал звонкий голос. Кто это? Вовка! Вовка Сидоренко!
– Здравствуй, здравствуй, Новый год!..
В зале захлопали, задвигались, Митя разглядел, как в первом ряду какой-то усатый дядя заулыбался. Хлопая в ладоши, он наклонился к сидевшей рядом кудрявой толстенькой тётеньке и что-то радостно ей говорил.
Наверно, надо было вступить сразу после Вовки, но Митя отвлёкся на этого дяденьку и не успел. Кто-то ещё говорил, мальчик, девочка, мальчик, опять мальчик. Новый год, шарики, ёлки… Вдруг коленки сначала похолодели, потом занемели. Совсем занемели. И наступила полная тишина. В зале стали шушукаться. Потом засмеялись, захлопали в ладоши. Что-то происходило на другом конце сцены. Митя наклонился, как на репетиции. Что это? Ленка Морозова подняла края своей юбки и закрыла ими лицо. Застеснялась, что ли? Он успел увидеть, что белые колготы плотно обтягивают толстые Ленкины ножки. Кто-то сзади подошёл к Ленке, опустил её руки и что-то стал шептать ей на ухо. После этого сильно разрумянившаяся Ленка громко прокричала:
Дочка ёлку наряжала,
Маме с папой помогала –
Вот игрушки, шарики,
Мишура, фонарики!
Будем праздника мы ждать,
Новый год пора встречать!
Надо же – и нигде не ошиблась! Митя не стал ждать – он же читает за Ленкой! Он запомнил – именно за Ленкой, потому что она толстая. Разве забудешь!
На свете так бывает,
Что только раз в году…
Кто-то больно ткнул его локтем в бок. Митя охнул и замолчал. И вдруг с другого конца сцены Ваня тихо забормотал:
Ёлочка пушистая
В гости к нам пришла.
Бусы золотистые
В ветви заплела…
Митя не расслышал, закончил ли Ваня бухтеть. Почему он влез не в свою очередь? Всё же это ему, Мите, надо закончить свой текст!
… На ёлке зажигают
Прекрасную звезду, – прокричал он.
В зале, уже не скрываясь, громко смеялись, перешёптывались, что-то говорили друг другу. А Мите вдруг стало жарко-жарко. Колени перестали неметь и горели огнём. Ладошки вспотели. Он совершенно отчётливо вспомнил, что на самом деле за Ленкой Морозовой должен был говорить Ваня. А уже за Ваней – он. На бумажке же было написано! Получается, что он всё испортил. Сорвал выступление всего класса! Да что всего класса! И соседнего «Б» тоже! Что теперь будет! Его отчислят из школы! Все перестанут с ним разговаривать! Слёзы полились из глаз. В носу захлюпало. Но поднять руки, чтобы утереться, он не мог. С обеих сторон, прижавшись к нему, стояли одноклассники. Они его презирают теперь. Вон, даже локтем в бок толкали. Так помочь же хотели! Кто это толкался? Митя скосил глаза вправо. Лариска Игнатюк. У-у-у, Игнатючка. Я тебе покажу… Да что покажу. Спасибо сказать надо. Она ведь помогла. А то бы совсем всё плохо было… А Ленка юбкой закрывалась. У меня же юбки нет. А то что – тоже закрылся бы? Даже не смешно…
В зале вдруг громко захлопали. Все встали. Усатый дядька хлопал громче всех и улыбался так широко, что его усы доставали до ушей. Толстая тётенька рядом с ним смотрела на Ленку. Мама, что ли? Похожа…
Митю повернули и повели куда-то вместе со всеми. Они оказались в той же большой комнате. Успев заметить, что всех подводят к горе из коробок конфет и каждому дают по коробке, Митя вырвался из строя и убежал к стульям, туда, где лежали шубки и пальтишки. Упал на них и заплакал в голос. Он громко всхлипывал и тёр глаза кулаками.
– Митя! Возьми!
Мальчик продолжал плакать. Показать кому-то своё лицо, по которому лились слёзы и текло из носа, он не мог. Кто-то повернул его к себе. Он увидел перед собой Веру Дмитриевну. Она присела рядом на корточки. Откуда-то у неё в руках оказался платок. Она вытерла Митенькины слёзы, заставила высморкаться.
– Митя, прекрати. Со всеми бывает. В следующий раз всё будет хорошо. Вот, возьми.
Она протянула ему коробку с конфетами.
– Не-ет!!! Я не заслужил! Я всё испортил! Мне нельзя!!!
– Возьми, Митя. Это всем. Каждому участнику концерта. Угостишь дома маму и папу…
Митя нехотя взял коробку и вдруг прямо перед собой увидел Ленку Морозову. Она тоже ревела в голос, но при этом двумя руками прижимала к груди конфеты.
…Родители, увидев опухшее от слёз лицо своего сына, услышав его всхлипывания и сбивчивый рассказ, ничего не сказали. Мама гладила Митеньку по голове, а папа предложил достать ёлочные игрушки и посмотреть, как они пережили целый год. Ёлка уже стояла на балконе. Завтра предстояло её устанавливать и наряжать.
Из подаренной коробки Митя не взял ни конфетки. Каждый раз, глядя, как гости уминают его сладости, он вспоминал, как немели коленки, и ему снова и снова хотелось плакать. Вот интересно, а Ленка Морозова помнит о том выступлении?..