Дача
Стройка
Дошла и до нашего городка дачная эпидемия. Кто ёе начал я не помню, но за год, два по берегам Хемчика и на его протоках появились сотни огороженных участков и развернулось ударное строительство. Строили домики и бани, сараи и туалеты, копали колодцы.
Пришел я однажды с работы, помылся и уселся за стол ужинать. Моя жена, Маша, поставила передо мной тарелку с супом, подала мне ложку и вилку и села напротив.
- А что ты себе не наливаешь? - спросил я, принимаясь за еду.
- Да я перекусила с ребятишками, - ответила Маша и вопросительно посмотрела на меня.
- Что ты так на меня смотришь? С ребятами всё в порядке?
- С ними всё нормально, а вот с тобой...
- Ну, немного задержался, запускали цех после планового останова, но это же не в первый раз и ты об этом знаешь.
- Что же мне твой цех? - Жена отвернулась и уставилась в окно, - Люди вон дачи строят. Твой друг, Эдуард, и домик построил, и за баню принялся, а Галя уже огурцы снимает.
- Молодец, Галина, - я поддел на вилку огурчик.
- Галя молодец, но и муж у неё тоже молодец. А ты...
- Что я? Что я? - огурец показался мне горьким и я положил его обратно на тарелку, - Чего ты от меня хочешь?
- Дачу хочу, - Маша опять отвернулась от меня, - хочу, чтобы у нас, как у людей, были свои и огурцы, и помидоры, и ягоды.
- И картошка.
- Да, и картошка.
- Во первых, всё это есть в магазинах, а во вторых картошкой, огурцами и всем прочим тебя снабжает твоя сестра, Катя.
- Но я хочу выращивать сама. Я же агроном. Хочу дачу, - Маша капризно вскинула голову, - У всех есть, а у нас нет.
- Во первых, далеко не у всех, а во вторых... Какие это дачи? - начал раздражаться я, - обыкновенные огороды. Ты что, не знаешь какие бывают настоящие дачи? Не видела?
- Видела и знаю, но нам хватит и такой, - Маша подошла ко мне и обхватила руками мою шею, -Давай возьмём участок. Я буду копаться на грядках, а ты будешь загорать, купаться в Хемчике.
- Ну, ну... Загорать, купаться. А кто будет поливать, копать, строить? Пушкин? Да и поздно заниматься уже посадками. Июнь на дворе.
- А мы купим дачу, на которой уже всё посажено.
- У кого ты сейчас купишь? Кто тебе продаст?
- Ваш комбинатовский художник, Коля Поспелов продает. Он со своей семьёй уезжает в Абакан.
- Впервые слышу. Для нашего парторга это сюрприз. Кто же ему лозунги писать будет?
- Ну, это дело вашего парторга, а я уже осмотрела дачу и договорилась о цене, - Маша с вызовом посмотрела на меня. Она ждала мою реакцию.
- Ну, ты даёшь! Без меня всё провернула. И что там есть на его даче?
- Всё посажено. Картошка взошла, огурцы цветут. Есть грядки с луком, чесноком, морковкой. Помидоры уже большие.
- А что построено?
- Участок огорожен, - жена отвела от меня глаза.
- И это всё?
- Есть ещё колодец и туалет из фанеры.
- Не густо. Маша, ты же знаешь, что у меня по горло работы на фабрике, а вечером я занят в техникуме. Где я найду время для твоей дачи
- Дача будет не моя, а наша, - поправила меня жена, - Техникум летом не работает. У тебя есть два выходных и свободные вечера. Дача нам нужна и я уверена, что ты всё сделаешь.
- Хорошо. Я подумаю.
- Нечего думать! Завтра суббота. Мы с тобой пойдём на Колину дачу. Он тоже придёт. Всё обсудим и купим дачу.
С женской логикой не поспоришь. И принялся я за дачные дела. Нужно было построить какой никакой домик, туалет (Колин никуда не годился), сарай для инструментов и много чего ещё.
Стройматериалы в то, советское время, купить было невозможно. В магазинах их не было. Их не покупали, а «доставали», порой не совсем законным путём. Пришлось взяться за «доставание» и мне. Помогали в этом и друзья, и сослуживцы, и просто знакомые.
Большую помощь оказал начальник автошколы Владимир Пахель, мой близкий знакомый и дальний родственник моей жены.На территории автошколы затевали какое - то строительство и нужно было убрать небольшое, старое здание, что - то вроде сарая, но из бруса. Его разобрали, а все доски, брус, плахи Владимир отдал мне. Он же помог перевезти всё добро на наш участок. У меня появился стройматериал.
Директор техникума, Костя Кольцов, с которым мы были в хороших отношениях тоже предложил свою помощь.
Встретились мы как - то с ним и он спрашивает:
- Ну как твоя стройка? Стройматериал достал?
- Строю ударными темпами. Жена покоя не даёт, торопит. Стройматериалы имеются, но их, как всегда, не хватает.
- Вот, вот. Обычное дело. Слушай, на днях будем списывать старую мебель: стулья, шкафы, столы и прочее. Вот, можешь забрать на свою стройку.
- Спасибо, дружище. Позвони, когда можно будет приехать за добром.
- Хорошо, договорились.
Но ничего у нас не вышло. Через несколько дней позвонил мне Костя и говорит:
- Максимыч, ты извини, но не могу я отдать тебе списанные столы и шкафы.
- А что случилось? Не разрешили списывать?
- Разрешить - то, разрешили, но наш бухгалтер... Ты же знаешь, какие у нас с ней отношения. Это ни женщина, а кобра. Так вот она требует, чтобы все списанные столы, шкафы и прочее, были изрублены и сожжены, как то требует какая - то инструкция. Связываться с ней опасно, она может такую жалобу накатать…
- Чего ты её терпишь, не увольняешь?
- Попробуй уволь. У неё такая рука в министерстве.
- Ладно, не расстраивайся. Обойдусь я без старых столов.
Вот такие оригинальные порядки были в доброе, советское время - лучше сжечь, чем отдать людям.
Все выходные и свободные вечера я пропадал на моей строительной площадке. Часто со мной была Маша, но она занималась огородом, не забывая контролировать меня и поторапливать .
Работаю я как - то субботним, июльским днём на своём объекте: таскаю доски, пилю брус, стучу топором. Жарко, я устал и весь в поту. Маши не было, чем - то срочным была занята дома. Без неё спокойнее. Вдруг слышу,
- Привет, строитель! Продвигается дело? - я вздрагиваю и поворачиваю голову. В калитке стоит, с сумкой в руках, мой друг и однофамилец, Эдуард Тихонов, - Ты, я думаю, устал да и я тоже. Давай - ка сделаем перерыв, - он достаёт из сумки бутылку водки, - Закуска есть?
- Закуска вон на грядке растёт, - я показал рукой на огуречный парник.
- А что ни будь посущественнее?
- Есть хлеб и колбаса.
- Вот и хорошо. Давай соорудим стол.
Соорудили мы стол из досок, подставили к нему чурки - стулья, сообразили закуску. Рюмки Эдуард принёс с собой.
Сидим, пьём не торопясь водку, закусываем. Разговор идёт о фабричных проблемах и о наших дачных делах.
Незаметно бутылку опорожнили. У меня нашлась другая. Принялись за неё. От разговоров перешли к песням. Спели и «Бродягу», и «Раскинулось море широко» и другие. Дошло дело и до коронной песни Эдуарда - «Рыжая корова». Он её поёт, обычно, в заключение, когда доходит до хорошей кондиции.
Ревела рыжая корова,
Звала к себе она быка,
А бык в то время сено ел,
Идти к корове не хотел...
Поём мы в полный голос, как заправские, оперные артисты и вдруг видим: к даче подходят Галя, жена Эдуарда, и моя Маша,
- Вот они, голубчики, чем занимаются, - пошла в атаку Галя, входя в калитку, - Забыли и про стройку и про огород. Грядки - то не политы.
- А мы им, как путним, ужин несём, - поддержала подругу Маша.
- Да что вы, бабы! - Эдуард от возмущения даже встал. -Мы весь день работали, устали. Что нам и отдохнуть нельзя?
- А грядки мы сейчас польём, - миролюбиво сказал я.
- Полить мы и сами польём, - Маша взяла в руки лейку, - Галя накорми их.
- Да не надо нас кормить. Мы сыты. - всё ещё возмущался Эдуард, - Лучше сели бы с нами за стол.
- Нет, - Галина отрицательно покачала головой, - Давайте польём Машины грядки, а потом пойдём к нам. У нас всё - таки есть и настоящий стол и стулья.
Мы согласились. Долго мы сидели в тот тёплый, июльский вечер около незаконченной Эдуардовой бани, разговаривали, пели песни. Но «рыжую корову» нам допеть так и не удалось, не дали.
Гроза
Медленно, с трудом, но стройка подошла к концу. К сентябрю на нашей даче были уже и домик, и сарай, и туалет. Забил я трубчатый насос, приобрёл электрический. Дачу подключили к электросети. Привезли мы кое - какую мебель, постель, посуду. На даче можно было жить.
Однажды утром, опять же в субботу, я чем - то занимался дома. Зазвонил телефон. Беру трубку,
- Алло, Максимыч? Ты сегодня на дачу собираешься?
- Да, конечно. Вечером пойдём с Машей. Там и заночуем.
- Я буду весь день на фабрике. Щековая дробилка вышла из строя. Но к вечеру надеюсь освободиться и хочу истопить баню, а после бани сам знаешь... Год не пей, а после бани выпей. Зайди в магазин, купи чего – ни будь.
- Постараюсь, но ты же знаешь, что твориться в винных магазинах.
- Знаю, но ты всё - таки попробуй. Если не выйдет, то попроси Машу. Все продавцы у неё друзья, так же как и у моей Галины, но её просить бесполезно.
В то время разворачивалась очередная компания по борьбе с пьянством. Число винных магазинов сокращалось и они работали с 11 до 19. Около магазинов дежурили группы партийных активистов. Они проверяли, не ушёл ли ты с работы за выпивкой.
Кроме того спиртное продавалось только по специальным талонам.
С талонами у меня проблем не было. Их печатали в местной газете «За асбест», а редактором этой газеты был мой друг и приятель Толя Бармашов - хороший поэт и любитель выпить.Беру я талоны и отправляюсь в магазин. Время уже за одиннадцать, но магазин закрыт. Возле него большая толпа, жаждущих приобрести спиртное.
Магазин расположен в небольшом, деревянном доме. Прежде чем в него попасть, нужно пройти через пристройку - не то веранду, не то сени.
Стоим, ждём. Народ волнуется, шумит, возмущается. Но вот появляется продавец, кавказской национальности. Он с важностью проходит через толпу, долго возится с замком и, наконец, открывает дверь. Народ ринулся за ним, но первой в дверь проскочила какая - то собака. Видимо, кавказец был её хозяином.
В магазин я не попал, но на веранду всё - таки протиснулся. Меня сдавили так, что перехватило дыхание. Я понял, что такую давку выдержать не смогу. Нужно было выбираться на волю, но как это сделать? В углу веранды стоял стол. Он меня и выручил. Я, с большим трудом, влез на него, а затем по головам выбрался наружу. Пропади всё пропадом! Обойдёмся и без водки. Собака, как мне рассказывали потом, была растоптана ногами. От неё осталась только шерсть.
Пошёл, не солоно хлебавши, домой. После обеда заявились Галя с Машей.
- Максимыч, чего лежишь?- зашумела на меня Галина, - Эдик, наверное, уже баню топит, а ты даже в магазин не сходил.
- В магазин - то я сходил, но без толку. Чуть там Богу душу не отдал.
- Что так? Плохо что - ли тебе стало?
- Там такая давка, что можно и помереть.
- Ну, ладно. Мы это предвидели. Всё нужное привезёт Анюта. Её кавалер всё добудет. Пойдёмте на дачу. А где у вас дети?
- В деревне они, - пояснила Маша, - у бабушки с дедушкой.
- А наша Анюта вчера приехала из Югославии. Привезла заграничное вино и какой - то газировки. Попробуем.
Мы быстро собрались и пошли. Со стороны Шара - Булака погромыхивал гром и сверкали молнии.
- Как бы нас гроза не прихватила, - забеспокоилась Маша. Гроз она сильно боялась.
- Не волнуйся, - успокоил её я. Гроза в тайге, до нас она не дойдёт.
В степях Тувы дожди летом, да и осенью, бывают очень редко, а грозы и того реже. Но на этот раз грозовые тучи быстро приближались к нам. Вот они уже над нами. Дождя нет, но гром, молнии... Идти нужно около трёх километров. Вокруг каменистая степь, нет ни дерева, ни кустика. А гроза становится всё страшнее. Гром гремит непрерывно, молнии вроде бы стелются по земле. Грохот, сверкание, начинается дождь.
Мне вспомнилось, что совсем недавно, в Аянгатах, в грозу погибли чабаны, но я, конечно, женщинам об этом не говорю. Они и так напуганы. Я беру их за руки и стараюсь успокоить. Опасно в такую грозу идти по голой степи. Но Бог нас миловал.
Со страхом, а может даже и с ужасом, но мы добрались до дачи. Зашли в домик и в изнеможении упали: кто на стул, кто на диван.
- Что, сильно перепугались? - Эдуард с усмешкой посмотрел на женщин.
- Тебя бы туда, - сердито ответила ему Галя.
- Ладно, ладно. Успокойся. Остались живы и хорошо. Могло быть и хуже.
- А где Анюта? - Галина стала подниматься с дивана.
- Почём я знаю? Не появлялась пока. Её кавалер привезёт. Они грозы не боятся. . Идите с Машей в баню, а мы с Максимычем после вас.
Гроза к этому времени утихла и женщины ушли. Мы поставили под тополем стол и расставили стулья.
- Ну, мы своё дело сделали, - Эдуард оглядел стол, - а ты что, не смог водки купить?
- Не смог. Меня чуть было не раздавили.
- Понятно. Переживём. У меня припрятана бутылка, - Эдуард подмигнул мне, - Совсем одурели наши высокие власти. Продажу спиртного ограничили, ввели талоны, рейды антиалкогольные устраивают.
- Виноградники вырубают, - добавляю я.
- Вот, вот. А того не понимают, что травят народ. В аптеках все настойки, в которых есть спирт, народ расхватывает. Пьют одеколон, духи и чёрт знает - что ещё.
- Что там одеколон? - продолжаю его перечень я, - политуру пьют, тормозную жидкость и даже бензин.
- Я и говорю,- одурело наше политбюро во главе с самым героическим маршалом, Брежневым, ничего не видят.
- Да, он герой из героев. Нахватал наград. Я слышал, что недавно ему вручили серебряную шашку. Будённый со своей саблей ему в подмётки не годится. Знаешь, Викторович, если ещё несколько лет эта вакханалия будет продолжаться, добром это не кончится.
- Вакханалия, Максимыч, захватывает и нас, производственников. Как мы выполняем план? В конце квартала сгоняют народ со всех предприятий на фабрику и набивают мешки пылью, а в отчётах пишут, что это камерный сорт. Получают премии, в том числе и мы с тобой.
- Я думаю, что такой бардак и очковтирательство не только у нас.
- Разумеется.
Пока мы толковали о наболевшем, женщины пришли из бани.
- С лёгким паром барышни, - Эдуард галантно поклонился.
- Идите, мужики, в баню, а мы будем стол накрывать, - Галина направилась в домик.
Когда мы пришли из бани, стол был уже накрыт и на нём мы увидели не только закуску, но и водку, и пиво, и какое - то иностранное вино или коньяк.
- Откуда такое изобилие? - спросил Эдуард, радостно потирая руки.
- Анюта привезла, - Маша повернулась в сторону, выходящей из домика Анютки.
- Ну молодец, ну молодец, - взялся отец хвалить дочь, - а мы уже думали, что сегодня баня будет подпорченной. Какая же баня без ста грамм?
- Ну да, вас ста граммами успокоишь, - миролюбиво заметила Маша, расставляя стопки и бокалы.
- А ты что, Анютка, в баню не идёшь? - обратился Эдуард к дочери.
- Да я в ванне дома помылась.
- Ванна есть ванна, а баня - это совсем другое. Ну, ладно.
- Наверное, можно за стол садиться.
Все стали передвигать стулья и рассаживаться, Эдуард взял бутылку с югославским вином.
- Это, что за вино? - спросил он у дочери.
- Это не вино. Это что - то вроде нашего коньяка. Виньяк называется.
- Пойдёт, - Эдуард стал открывать бутылку.
Он наполнил наши рюмки и спросил у женщин,
- А вам что налить?
- Налей и нам того же, - Галина повернулась к моей жене,-
- Давай, Маша, попробуем заморского напитка.
- Давай, но ты же знаешь, что я не могу водку пить.
- Это же не водка, а коньяк.
- Но он такой же крепкий, как и водка.
- Попробуй, Маша, попробуй. - поддержал я Галю, - это хороший коньяк.
- А ты откуда знаешь?
- Они с моим благоверным всё уже перепробовали, - Галина взяла в руки рюмку, - Их ничем не удивишь.
- А как ты думала? - Эдуард повернулся к своей жене, - ты забыла, что я Эдуард, король Англии, а королям все вина доступны.
Все подняли рюмки с виньяком и только Анюте отец налил сухого вина.
- Тебе ещё рано коньяки распивать.
- Да я виньяк в Югославии пробовала. Не понравился он мне.
- Вот и хорошо. Будем здоровы!
Мы с хозяином выпили, конечно по полной, Галина с дочерью по половине, а Маша только пригубила,
- Крепкий этот виньяк, не для меня.
- Пей рислинг, - я взял вилку и стал закусывать.
- А я что - то ничего не понял, -Эдуард поглядел на меня, - Надо повторить.
- Не спеши, а то быстро запоёшь «рыжую корову», - Галина отодвинула от него бутылку. - Закусывай.
Мы закусили, выпили ещё и стали расспрашивать Анюту о поездке в Югославию.
- Анюта, - обратилась к ней Маша, - расскажи о своей поездке, - Как тебе понравилась Югославия? Как живут за границей?
- Ну, какая там заграница, - хозяин снова потянулся за бутылкой, - такая же соцстрана, как и наша Россия.
- Не совсем такая, - возразил я нашему тамаде, - у них есть и частная собственность и элементы капитализма до сих пор остались.
- Недаром их называют ревизионистами. У них, наверное, и колхозов нет?
- Да, колхозов нет. Земля в частных руках.
- Что вы не даёте Анюте рассказывать, - возмутилась Галя, - Помолчите. Анюта, рассказывай.
- Югославия мне понравилась. Красивая страна и хорошие люди. Очень много магазинов и в них всё можно купить
- Вот женская логика и женские интересы, - перебил Анютку Эдуард, - ничего не нужно, кроме магазинов.
- Нет, Викторович, - возразил я, - женщинам нужны ещё деньги и как можно больше.
- Деньги никому не мешают, - Галина взяла в руки бокал, - Жаль только, что их всегда не хватает.
- Папа, - обратилась к отцу Анюта, - я знаю, что тебя ни магазины, ни заграничные красоты не интересуют. Тебе нужно что ни будь земное. Так вот, я была в городе, не помню его названия, где есть асбестовая фабрика, такая же как и у нас.
- Я о ней слышал, - вступил в разговор я, - мне рассказывал Юрий Блинов, научный сотрудник Уральского НИИ. Он ездил туда в командировку.
- Ну и как там у них? - заинтересовался Эдуард, - пыли больше или меньше?
- В городе пыли я не почувствовала, не то что у нас.
- Как это? Асбестовая фабрика, а пыли нет.
- У них особый режим работы, - поясняю я.
- Что это за особый режим?
- Во время работы в цехах фабрики людей нет, - продолжаю я, - люди заходят внутрь для ремонта и профилактики после останова оборудования и то не сразу, а только тогда, когда осядет пыль. Понятно, что окна и двери хорошо уплотняются. Поэтому и в городе пыли нет. И тем не менее фабрику называют пыльным мешком.
- Ну и ну! Много они так наработают, - удивляется главный механик нашей фабрики.
- Много, не много, но пыль они не глотают, - заключила Маша, - а у нас даже дети дышат пылью.
Мы с Эдуардом ещё долго толковали о производственных делах. Говорили и о нашей фабрике, и об Уральской, и о Югославской.
- Хватит вам, - возмутилась Галина, - послушали, называется Анютку. Здесь что? Производственное совещание? Нам до лампочки ваши фабричные дела. Анютка рассказывай про Югославию.
- Нет, мама! Папе не интересно, да и рассказывать я не умею.
- Тогда давайте что ни будь споём. Маша, начинай. Ты же у нас самая певучая.
И Маша запела,
Молодой чумарик, чего зажурился?
Батька с маткой померли, а я женился...
Голос у Маши не сильный, но приятный, проникновенный. Галина подхватила песню, запели и мы с Эдуардом.
А я не женился, без доли родился,
Без доли, без доли, пойду в чисто поле,
Пойду в чисто поле шугать себе долю..
Анюта не знала слов песен. Она смотрела на нас с удивлением и обожанием. После «молодого чумарика» спели и «Уральскую рябинушку», и «Каким ты был», и ещё много других песен. Спела и Анюта,-
Ромашки спрятались, завяли лютики,
Когда застыла я от горьких слов.
Зачем вы, девушки, красивых любите?
Не постоянная у них любовь.
Песня нам была знакомая, и мы стали подпевать. После Анютиной песни новую никто не начинал - устали.
- А не прогуляться ли нам на Хемчик? - предложила Маша, - после грозы такой чистый воздух. Вечер просто удивительный
Предложение поддержали все, кроме хозяина.
- Что я там не видел? - заявил он, - Вечером можно любоваться и здесь, а вода вон, в протоке. Если хотите, можете идти, а мы с Максимычем посидим здесь.
- Я тоже пойду. Давай и ты, Викторович, с нами.
- Я лучше здесь останусь. Что ни будь поделаю по хозяйству.
- Нет, милый друг, - Галина потянула его за рукав, - Вставай. Тебя нельзя оставлять одного, а то ты опять напьёшься до «рыжей коровы».
С женой Эдуард спорить не стал, поднялся и пошёл с нами, но прихватил бутылку и закуску.
- На берегу посидим, - Галя промолчала.
Идти было недалеко. Вскоре мы сидели на берегу, под тополем и побрасывали камушки в воду.
- Давайте искупаемся, - предложил я.
- Да ты что, Максимыч, сдурел? - повернулся ко мне Эдуард, - Вода - то в Хемчике ледяная.
-Да она в любое время холодная. Что весной, что летом, что осенью. Наверное и зимой такая- же. Мы с Комбуичем в начале мая купались. Нам даже понравилось.
- Ну, Комбуич, тувинец, ему это дело привычное, а ты чего форс показываешь? Схватить воспаление лёгких захотел?
- Да я привык. Мне холодная вода даже больше нравится. Обжигает, бодрит, энергии добавляет.
- Ну и залезай, заряжайся энергией, а меня уволь.
- Не хочешь, как хочешь. Кто со мной? - я повернулся к женщинам, но никто из них не выразил согласия.
- А ты, Маша, будешь со мной купаться?
Она помолчала, посмотрела на бурный Хемчик и сказала,
- Буду, но только давай зайдём повыше.
Она любила, так же как и я, плыть вниз по реке, по быстрому течению.
- Анюта, а ты пойдёшь с нами?
- Нет, тёть Маша, я боюсь.
Мы с Машей разделись и пошли вверх по Хемчику. Не прошли мы и ста метров, как Маша воскликнула,
- Смотри, что это? - она показала рукой на корягу. Я посмотрел в ту сторону и увидел: у коряги вроде купался или тонул человек в одежде. Подошли поближе и поняли, что это труп. Он зацепился одеждой за корягу и его трепало течением.
- Я боюсь, - жена прижалась ко мне.
- Ну, чего, бояться, - я взял её за руку, - пойдём к нашим и обсудим, что делать.
- В милицию надо сообщить - заявил Эдуард, после того, как мы рассказали о происшествии, - Анюта, иди на дачу. У соседа стоит «Москвич». Объясни ему ситуацию и съезди с ним в милицию. А мы будем ждать здесь.
- Всем здесь оставаться не нужно, - сказал я, - Маша и Галя могут идти с Анютой, ну а нам придётся ждать.
Женщины ушли, а мы устроились поудобнее и приготовились ждать.
- Максимыч! - воскликнул Эдуард, - У нас же есть бутылка. Давай - ка выпьем за упокой утонувшего.
Я не отказался, мы выпили, поговорили, высказали предположение , что это не утонувший, а убитый. В Хемчике взрослому человеку утонуть трудно.
- Убийств среди тувинцев происходит всё больше и больше, - Эдуард опять взялся за бутылку.
- Подожди, - остановил его я. - Вроде машина идёт.
Действительно, из - за дач показалась милицейская машина, подъехала к Хемчику и остановилась неподалёку от нас. Из неё вышли два милиционера - пожилой капитан, и молодой сержант, а вслед за ними показалась Анютка.
- Ну, что тут у вас произошло? - спросил капитан.
- Вон, видите, у коряги утопленник.
Милиционеры сфотографировали погибшего, а затем вытащили его на берег. Капитан посмотрел на лицо, одежду и сказал,
- Да это же тот, которого мы уже несколько дней разыскиваем.
Мы удивлённо посмотрели на него, -
- Кто он и откуда?
- Из Бай – Тайги. Там произошла драка и один человек потерялся. Ничего добиться от участников драки не удалось. Все заявляют, что он ушёл домой и больше они его не видели. А он приплыл к нам. Приметы его были разосланы по отделениям милиции. Вот я его и опознал.
- И что сейчас с ним делать?
- А ничего. Мы заедем в больницу и они его заберут. А вас я прошу завтра зайти к нам. Нужно составить протокол. Сейчас неудобно. Темно.
- Нам обоим прийти?
- Да нет. Кто ни будь один.
- Максимыч, ты его обнаружил, тебе и идти.
- Ладно, схожу.
Милиция уехала, а мы пошли к нашим женщинам. Они приступили с расспросами, что да как?
- Да никак, - у нас не было желания говорить на эту тему.
- Давайте выпьем для успокоения, - предложил Эдуард, - испортил нам этот дядя банный день.
- Ничего, - заметила Галя, - банный день не последний. Наверстаете.
Мы с Машей пошли к себе. Банный день был действительно испорчен.
Хлопот с дачей было немало. Хватало их у меня, но ещё больше было у жены. Она развила бурную деятельность: искала семена в магазинах, покупала на рынке, выписывала по почте. Ездила в Абазу, в Кызыл и в Абакан за саженцами, ухаживала за цветами, высаживала кустарники и цветы.
Мне она тоже не давала покоя. Постоянно подгоняла и поторапливала. Кроме строительных работ и технических забот, нужно было всё ежедневно поливать на даче - почва в тех местах песчаная, а дожди бывают очень редко
Каждое утро, до завтрака, я садился на велосипед и отправлялся на дачу – . огород. Полив занимал немного времени и даже доставлял удовольствие. После трудов праведных, купался в Хемчике и ехал завтракать, а затем шёл на работу. Вставать, конечно, нужно было рано, но я жаворонок и поэтому ранний подъём для меня никаких трудностей не представлял.
П остепенно Машина дача, как я стал её называть, а вслед за мной и соседи, превратилась в одну из лучших. К Маше стали приходить женщины, а иногда и мужчины, за опытом и советом. Она конечно, этим гордилась.
Хан
В один из последних дней августа, довольно рано, к нам на дачу, пожаловала старшая сестра Маши - Катя. С ней, конечно, был и её муж, Дмитрий Чооду, главный бухгалтер колхоза «Барлык» и мой давнишний друг.
- Показывай, показывай, сестрёнка, свой сад - огород, - Катя обняла Машу и они пошли рассматривать грядки, парники и прочее хозяйство.
Мы с Дмитрием присели у колодца.
- А у вас здесь неплохо, - заговорил Дмитрий, оглядывая участок, - строительные работы ты вроде закончил. А воду из колодца достаёте вручную?
- Нет, у нас есть и трубчатый колодец, и электрический насос, вон за бочкой стоит.
- Вот и хорошо. Я знаю, что огород требует много воды, такая наша тувинская земля. Сам поливаешь?
- Конечно. Маша только цветы собственноручно иногда изволит полить, а всё остальное я.
- Понятно, понятно. У меня тоже самое.
Мы посидели, помолчали, посмотрели на увлечённо беседующих женщин.
- Комбуич, - обратился я к Дмитрию, - вы ничего горячительного не прихватили? Мои запасы истощились, а ехать в город не хочется.
- Конечно прихватили. Я что, не соображаю.
- Слушай, зять мой, - Я положил ему руку на плечо,-Ты же тувинец, а тувинца нужно угощать ханом.
- Я, разумеется, не против, но хан приготавливают из барана, а барана я что - то у тебя не вижу.
- Барана пока нет, но надо его добыть. Давай съездим в Дон – Терезин, к Алдын - оолу (Алдын - оол работал в колхозе «Дон - Терезин» председателем и мы были с ним близко знакомы).
- Это было бы ажербас (хорошо), но ехать то неначем.
- Как это неначем? А это что? Я показал на стоящий за срубом «Урал».
- Вот как! А я даже и не заметил. Богатеешь помаленьку.
- Богатею, богатею. Поехали.
Женщины нашу идею поддержали; и мы быстро собрались и отправились за бараном. Ехать до Дон - Терезина недалеко, около десяти километров и через пятнадцать минут мы были в тувинском посёлке, около конторы колхоза.
- А эштеры (друзья, товарищи), - встретил нас Алдын-оол, - Эки, эки (здравствуйте). За каким делом пожаловали к нам?
- А почему ты, дарга (начальник) думаешь, что мы приехали по делу? - спросил я его, - Что, без дела к тебе уже и приехать нельзя?
- Без дела вы бы приехали вечером, - резонно заметил директор.
- Дачу Максимыч соорудил, обмыть надо, а какой праздник без хана. Вот за этим мы и приехали.
- Вот оно что, - улыбнулся Алдын-оол, - баран нужен. Будет вам баран, но придется подождать. Ближайшая чабанская стоянка на Алаше. Сейчас я отправлю туда кого ни будь. Он нажал на столе кнопку. Вошла секретарша.
-Ак - кыс, найди - ка мне Седипа. Это мой шофёр, - пояснил он нам, - Он должен быть в гараже.
Седип не заставил себя ждать.
- Съезди к Монгушу на Алаш и привези от него барана, - распорядился председатель, - Да выберите покрупнее и пожирнее.
- Ажербас, ажербас.
- И долго он проездит? - спросил я.
- Да нет. Тут недалеко. Через полчаса приедет. А чтобы вам не скучно было, я предлагаю выпить по рюмке.
Он подошёл к холодильнику и взял из него бутылку коньяка и вяленое мясо. Рюмки достал из своего стола.
- Подвигайтесь, дорогие гости, к моему столу, - он сделал пригласительный жест и опять вызвал секретаршу.
- Ак - кыс, не пускай ко мне никого, я занят.
- Хорошо, - секретарша вышла.
Алдын-оол раскупорил бутылку и наполнил рюмки.
- Ну, дорогие эштеры, выпьем за дружбу рабочих и крестьян. Мы с тобой, Комбуич, хоть и не настоящие, но крестьяне, а Максимыч, хоть и не рабочий, но близко связан с рабочим классом.
Мы выпили, закусили и заговорили о колхозных делах.
- Уборка начинается, - начал Алдын-оол, - а комбайны не готовы, да и какая ещё осенью будет погода.
- Ну чего ты плачешь? - укоризненно сказал Дмитрий, - Погода, погода... Да когда в Туве осенью бывает плохая погода. До самой зимы ни одного дождя.
- Мне вспоминается радиопередача, -вступил в разговор я, - как - то в конце сентября, прошлого года я услышал бодрый голос московского диктора: «Несмотря на тяжёлые, погодные условия, труженики Тувы сумели вовремя и без потерь убрать урожай». Вот так.
- Вот, вот. Не погодных условий нужно бояться, а пьянки. - продолжил Дмитрий, - Пьют и в вашем «Дон - Терезине» и в нашем «Барлыке».
- И по всей Туве и по всей стране, - добавил Алдын - оол.
- А председатели колхозов, в том числе и ты дарга, просят от города помощи,- я взял кусок мяса и продолжил, - Ты, Седипович, не обижайся, но я напомню случай в твоём колхозе. В прошлом году, где - то в конце сентября, мы, работники фабрики, рабочие и служащие, поехали к вам копать картошку. Она была посажена рядом с посёлком. Так вот. Приезжаем, кто с лопатой, кто с ведром, и что же видим: весь посёлок гуляет, песни, крики, драки. Сельские люди гуляют, а мы копаем колхозную картошку. А у нас ведь своя работа и никто её за нас не сделает.
- Да это так, - подтвердил председатель. - А вы знаете, что раньше тувинцы почти не пили, а если пили, то только араку (слабая молочная водка). Да что говорить? Пьянство не уменьшается, а разные антиалкогольные постановления только ухудшают ситуацию. Люди пьют суррогаты, травятся и умирают. Ладно, мужики, хватит об этом. Давайте -ка ещё по рюмашке.
В это время в кабинет вошла секретарша, -
- Дарга, Седип приехал.
- А барана - то он привёз?
- Привёз, привёз. Можете пойти посмотреть.
Мы выпили по рюмке коньяка и вышли на улицу. Баран уже лежал в коляске нашего мотоцикла. Алдын-оол осмотрел его, прощупал спину, грудь и курдюк,
- Баран что надо. Хан будет замечательный.
- К вечеру ждём тебя на хан.
- Спасибо, но не могу. Как ни будь в другой раз. Дел по горло.
Сели мы на мотоцикл и поехали, но уехали недалеко. Только выехали из посёлка, как у нас случилась авария - колясочное колесо соскользнуло с оси. Видимо, отвернулась гайка, а может быть её отвернули, пока мы пили коньяк. Тувинские ребята любят устраивать такие сюрпризы.
Скорость была небольшая и ничего страшного с нами не произошло. Но вот с бараном... Баран вылетел из коляски, верёвка, которой связаны были его ноги, или порвалась, или развязалась, а он вскочил и побежал в степь.
- Максимыч, хан - то наш убежал,- Дмитрий сокрушенно глядел вслед барану.
- Вдвоём нам его не поймать, а ехать за другим к Алдын-оолу неудобно. Он, конечно, даст нам и другого, но смеху будет на весь посёлок. Давай - ка сначала устраним аварию, а потом будем думать о баране. А думать придётся. Без барана заявляться к нашим жёнам опасно.
Мы быстро поставили колесо на место и хотели всё - таки ехать назад, к Алдын - оолу, но в это время к нам подошла грузовая машина, в кузове которой было много народу, в основном мужчины.
- Это не ваш баран пасётся, - спросил шофёр, высунувшись из кабины.
- Наш, дорогой, наш, но как его поймать мы не знаем.
- Сейчас устроим облаву. Вылезайте из кузова, - дал он команду.
Народ дружно соскочил на землю. Командование взял на себя водитель, пожилой, коренастый тувинец.
- Парни, бегите, отрезайте его от степи, а все остальные окружайте его и берите в кольцо.
Люди, как заправские солдаты, подчинились командиру. Народ, в основном был молодой и баранья облава была для них развлечением. Раздавались крики, возгласы на русском и тувинском языках.
- Окружай его! Не пускай в степь!
- Турген, турген! Ажербас! (Быстрей, быстрей. Хорошо)
Кольцо окружения начало сжиматься. Баран заметался внутри него. Но вот он перестал метаться, остановился, посмотрел на приближающийся народ и вдруг кинулся прямо на людей, надеясь, видимо, проскочить в промежуток между людьми.
- Не пускай! Держи! Лови его!
Баран уже почти достиг своей цели, чуть, чуть не проскочил в щель, но в это время какой - то парень прыгнул к нему и схватил за ноги.
Облава успешно завершилась. Баран пойман, связан и водварен на прежнее место - в коляску. Можно ехать дальше.
- Спасибо, мужики, за помощь!
- Держите его крепче, а то он опять убежит.
Грузовик с народом ушёл, поехали домой и мы.
- Где это вы так долго путешествовали? - услышали мы голос Кати, встретившей нас у калитки, - Наверное, с Алдын-оолом водку пили?
- Водку мы не пили, но по рюмке коньяка выпили. А задержались потому, что, во - первых ждали, когда нам привезут барана, а во - вторых случилась авария.
- Какая еще авария?
- Баран убежал из мотоцикла.
- Растяпы, вы и есть растяпы.
- Вечно с вами происходят всякие истории, - добавила Маша, - Нельзя вас без надзора оставлять. Обедать будете?
- Нет, нас Алдын-оол накормил.
- Ну тогда принимайтесь за дело, да смотрите, что бы баран опять от вас не убежал.
- Больше не убежит. Несите ножи и приготовьте посуду под кровь.
- У нас уже всё готово: и ножи, и тазы и кастрюли.
Мы принялись за дело. Принялся, правда, Дмитрий - он в этом деле мастер, как и все тувинцы, а я только помогал ему. В отличие от русских, тувинцы не режут горло у овцы, а разрезают грудную клетку и рукой сжимают сердце. Это делается для того, чтобы не было потери крови.
Баран был быстро освежёван и разделан; кровь собрали в большую кастрюлю, мясо разложили на клеёнке, кишки очистили и положили в таз.
Женщины, под надзором Дмитрия, принялись за приготовление хана. Хан - главное блюдо тувинской кухни. Это кровяная колбаса. Для её приготовления, кроме крови, нужны ещё кишки, кусочки сала и мяса, различные травы и специи.
Приготовить хан умеют далеко не везде и не все. В теперешнее время хан продаётся в магазинах, но это совсем не тот хан. С настоящим, тувинским ханом его и сравнить нельзя.
Приготовили наши женщины, под руководством Дмитрия, хан, сварили из баранины суп, нажарили мяса на сковороде, овощи и ягоды были под рукой, на грядках и на кустах. Стол накрыли на открытом воздухе.
- Максимыч, а где твой друг, Эдуард?
- Сейчас я его позову.
Эдуард пришел с женой и с сумкой, из которой высовывались горлышки двух бутылок.
Мы уже садились за стол, как услышали, -
- Соседи! Чем это у вас так вкусно пахнет? - Толя Шаповал, стоял у забора.
- Заходи, узнаешь. Твоя Таня здесь?
- Нет. Я один.
- Заходи Толя, заходи.
Толя не заставил себя уговаривать. Пришел и другой сосед, Александр Серебряков.
- Принимайте и меня в свою компанию, - он поставил на стол бутылку водки, - давно я не пробовал хана,- У меня же есть бутылка хорошего вина. Сейчас принесу.
Удивительно, но, несмотря на все постановления, решения и запреты, у моих соседей бутылка - другая вина или водки имелась всегда. Наконец, все расселись за стол. Эдуард, как, всегда, взял на себя роль тамады и потянулся за бутылкой. Рюмки стояли уже около него и он налил кому вина, кому водки. Он хотел уже произносить первый тост, но его опередила Маша, -
- Извините, дорогие гости. Хозяин забыл познакомить вас. Они с Комбуичем попали в какую - то историю или аварию и у них отшибло память, а может и мозги повредились. Вот и приходится мне исправлять ошибки хозяина. Это моя сестра, Катя, а это её муж, Дмитрий. Это-сосед по даче, Александр Серебряков. Самый молодой, Толя Шаповал. Эдуарда и Галину представлять не нужно, вы их хорошо знаете. Ну, а теперь, Эдуард Викторович, произноси свой тост.
- Да какой уже тост после твоего выступления. Будем здоровы!
Все выпили. Мужчины водки, женщины вина. Принялись за хан.
- Вот это настоящий хан, - Александр положил себе на тарелку добавку, - Молодец, хозяюшка!
- Да я не одна его приготовила. Катя вместе со мной трудилась. Но главная заслуга Дмитрия - он руководил нами.
- Ну, ему по штату положено, - вставил Эдуард, - Тувинцы- мастера по хану.
Выпили ещё по одной. Разговор оживился. Ели, пили, разговаривали. Дошло дело до песен, а затем и до плясок. Плясали все, кто как умел и как мог, и только Катя сидела около стола и смотрела на веселящийся народ.
- Екатерина Романовна, - подскочил к ней Толя, - А вы почему не пляшете?
- Я после вас исполню соло. Покажу настоящее, русское колено.
Пляска прекратилась, народ подошёл к Кате.
- Ну - ка, ну - ка, удиви, - Эдуард протянул ей руку, намереваясь, как истинный кавалер, оказать внимание даме и помочь ей подняться, но она отстранила его и, не вставая со стула, приподняла подол и хлопнула себя по колену.
- Вот, смотрите.
Все покатились со смеху и только Дмитрий сердито проворчал, -
- Вечно выламывается. Кому нужны твои выкрутасы.
- Ну, что ты сердишься? Ну не люблю и не умею я плясать. Надо же как - то выразить свою солидарность с вами. Если получилось не очень прилично, то уж простите меня.
- Молодец, молодец Катя. - Маша обняла сестру, - Не обращай внимание на старого ворчуна. Он же у тебя деликатный, даже с излишком.
Машу поддержал и весь остальной народ.
Гулянка продолжилась до позднего вечера. Гуляли не только у нас. С разных сторон слышались песни, музыка, громкие голоса. В летнюю пору, особенно в субботний вечер, это было обычным явлением.
Потоп
Дача приносила и радости и огорчения; требовала внимание и заботу. Случались и неприятности. Однажды жена собрала ягоды смородины, крыжовника, вишни и оставила их в вёдрах на полке сарая. Меня в это время с ней не было и она надеялась, что вечером я приеду, но я по какой - то причине приехать не смог. Она пришла домой пешком, а на следующий день я поехал за ягодами. Увы! Ягод не было.
В то время, о котором я рассказываю, воровства на наших дачах мы не знали. Кто это мог сделать? Позднее выяснилось, что это совершили солдаты, охраняющие лагерь с заключёнными.В другой раз, приехав на дачу, мы увидели, что грядки вытоптаны. Зачем было топтать грядки? Виновника мы не нашли.
Случались и более серьёзные неприятности. Я уже говорил, что в степных районах Тувы дожди и летом, и осенью бывают очень редко, но если случаются, то могут идти по несколько дней. Реки выходят из берегов, вода заливает поля и огороды.
На следующий год, после приобретения дачи, случился особо сильный дождь, точнее не дождь, а ливень, и шёл он дня три, а может и больше.
Когда он, наконец, кончился, жена отправила меня на дачу,-
- Съезди, посмотри, что там с огородом.
- Да что там смотреть? Что растениям сделается? Поливать несколько дней не нужно. Дня через два вместе съездим.
- Я прошу тебя, съезди. Вдруг там всё залито.
Пришлось ехать. Подъезжаю к мосту через протоку Хемчика. Наша дача, сразу, за мостом. Но дальше ехать невозможно. Моста не видно. Через дорогу широким потоком течёт вода, да и не течёт она, а несётся с бешеной скоростью, шумит и бурлит, тащит всякий мусор, ветки и даже небольшие деревья. Вот это да... Как же я пройду на дачу?
Хотел уже ехать обратно, но подумал, что Маша рассердится и посчитает меня трусом. Решаюсь идти. Взял в руку длинную палку и вперёд. Стараюсь идти по середине дороги. Не дай Бог сорваться в какую – ни будь яму или в протоку. Можно и не выбраться.
До дачи добрался, здесь воды меньше, но всё равно она не стоит, а течёт по всему огороду. Картошки и грядок не видно, на парнике вода шевелит цветы и усики огурцов и только деревья и кустарники стоят уверенно.Пока вода не спадёт, делать здесь нечего! Надо уходить. Только подошёл к калитке, как вдруг услышал,-
- Максимыч! Подойди к нам, если сможешь!
Поворачиваю голову и вижу: Эдуард стоит на крыше своего «дворца» и машет мне рукой. Нужно идти. Не бросать же человека, а тем более соседа и друга, в беде. С трудом, но дошел.
- Ты чего сидишь на крыше? Почему не уходишь?
- У меня же не такие длинные ноги, как у тебя, да и Галина со мной.
- Я что- то не вижу ее. Где она?
- Лежит на диване и плачет.
- А что же вы раньше не ушли?
- У нас же здесь хозяйство- кролики, цыплята, а я в отпуске. Кто же ждал такого наводнения?
- Вот так и утонешь из- за своего хозяйства.
- Ты сильно не выступай, а лучше помоги нам.
- Как же я помогу вам? Пойдемте к мотоциклу.
- Нет, нет. Галина боится воды, да и я тоже.
- Галине простительно. А ты-то? Мужик… Ну, ладно. Сидите и ждите. Я постараюсь найти вездеход.
Тем же путем, с риском упасть в какую ни будь яму, я добрался до мотоцикла. Дома Маша встретила меня вопросом,-
- Ну, как там? Все в порядке?
- Порядок полный. На всех дачах бурлит Хемчик.
- Да ты что? Пропали все мои труды.
- Не только твои, но и мои, но об этом поговорим после, а сейчас нужно спасать твою подругу, Галю, Да и ее мужа заодно.
- Они на даче что ли?
- Эдуард сидит на крыше, а Галя лежит на диване и оплакивает свой огород.
- Надо что то делать. Вывозить их нужно.
- Вот и я так думаю. Сейчас буду звонить Пахелю.
Беру трубку телефона. Начальник автошколы оказался на месте.
- Привет, Карлович!
- Здравствуй, здравствуй, Максимыч! Тебе, однако, что то нужно. Без дела ты звонить не будешь.
- Да и ты тоже. А звоню я, действительно, по делу.
- Что случилось?
- Дачи то наши затопило. Хемчик на них резвится.
- Вот и хорошо. Мне эта дачная эпидемия надоела до чертиков. Если б не жена, то я бы на это дело давно плюнул. Не вижу никакого толка от этих дач.
- И я того же мнения, как говорил профессор Преображенский, но в данном случае есть одно щекотливое обстоятельство.
- Какое еще обстоятельство?
Небезызвестный тебе Эдуард Тихонов сидит на крыше своего «особняка», а его жена проливает слезы.
- Я понял, что тебе нужна машина.
- Догадливый ты, мужик. Так даёшь машину?
- А проехать - то там можно? Не утопите машину?
- Проехать там, конечно, трудновато. Вода идёт через дорогу и даже моста не видно.
- Да, проблема... Не знаю, кого и отправить.
- У тебя же есть Толя Дворков. Он ничего не боится.
- Это правда. Он любит на своём вездеходе ездить по рекам. Для него это своеобразное хобби. Хорошо, жди.
И вот мы, с Толей Дворковым, на ГАЗ - 66, осторожно подбираемся к владениям Эдуарда и Галины. Они стоят на крыльце и ждут нас.
- Живы утопленники? Забирайтесь в машину. Ты, Галя, в кабину, а мы с Эдуардом поедем в кузове, - я открыл дверь кабины и помог Гале залезть, - Ну что, Ивановна, натерпелась страху?
- Не дай Бог. Я уже думала, что не выберусь отсюда.
- Всё хорошо, что хорошо кончается. - Я повернулся к Эдуарду, - Залезай в кузов. Постой. А как же ваше хозяйство - куры и кролики?
- Кролики в клетках, а курам я сделал настил. Переживут.
- Ну, тогда поехали.
Спасённые благополучно были доставлены домой, а вечером позвонила Галя и позвала нас на ужин...
Я надеялся, что после наводнения у моей жены пропадёт желание заниматься дачей - огородом, но надежды мои не сбылись. Дня через два она говорит мне,-
- Давай съездим на дачу. Поглядим, что там происходит. Вода - то, наверное, уже ушла.
- Вода - то ушла, но там же всё в грязи и иле.
- Ну и что? Отчистим и отмоем.
С женщинами бесполезно спорить. Поехали. Воды на даче не было, но она представляла грустное зрелище. Всё было в грязи, в мусоре, в иле.
- Видишь, что твориться, - сказал я Маше после осмотра, надеясь, что она не захочет в этом хламе возиться.
- Всё можно поправить, - Маша пошла к грядкам, а я за ней, - Проверь насос и, если он исправен, включай. Будем из шланга отмывать растения.
- Да ты что? - я с удивлением и даже возмущением уставился на Машу, - Это же какая работа? Да и всё равно толку не будет.
- Толк будет. Приступай.
Ну, что ты будешь делать с таким агрономом и с такой хозяйкой? Проверил я насос. Работает. Он стоял на высоком постаменте и вода его не повредила. Подтянул шланг к огуречному парнику и направил водяную струю на листья. Дело пошло.
Отмываю я растения, убираю мусор и ил, вытаскиваю принесённые водой палки и коряги и, в тоже время, посматриваю по сторонам - есть ли ещё люди на дачах и чем они занимаются. И что же я вижу? К дачам подъезжают и подходят люди и начинают, так же как и мы, копаться на грядках и парниках.К вечеру все растения, кроме картошки, были отмыты. Через несколько дней огород приветливо зеленел и цвёл. Наш горисполком расщедрился и всем хозяевам дач, пострадавшим от наводнения, выделил по сто рублей, в качестве помощи за понесённые убытки. Поэтому случаю был организован коллективный праздник.
Дачей мы пользовались недолго и вскоре уехали из Ак - Довурака. Побывали там только через двадцать лет. Наш городок сильно изменился и совсем не в лучшую сторону, а дачи вообще исчезли. На их месте мы увидели пустое поле, усыпанное щебёнкой. Куда всё делось? Ответа не было. .
Сентябрь 2022г.