В сентябре тысяча девятьсот девяносто восьмого года в средней полосе России стояла теплая погода. Я оформил на службе недельный отпуск и поехал в деревню в Тульскую область. Как только прибыл, сразу отправился за грибами, но ничего не нашел. В лесу было очень сухо.
На следующий день мне встретился местный житель - Николаев дядя Коля, по прозвищу Ник-Ник, с полной корзиной опят. На вопрос – Откуда?- дед ехидно ответил:
– Места нужно знать.
Он отправился на рынок, а я побежал в лес и опять впустую.
Вечером мы с Ником ещё раз увиделись.Теперь он возвращался из города навеселе и сам обратился с вопросом:
- Значит, грибочков захотелось?
- Конечно.
- Лады, завтра в восемь утра приходи на гору. Без опозданий. Ждать не буду. Прихвати воды и рюкзак, вместо корзины. Руки должны быть свободными. Далеко пойдём, в Малахову сторожку.
- Всё сделаю начальник – Весело подыграл я.
Шутку он оценил и улыбнулся.
Утром я пришел на место чуть раньше, но дед уже был там. Обменялись рукопожатиями и пошли. А путь действительно предстоял не близкий, около семи километров, через перелески, овраги, густой ельник. Подойдя к распаханному полю, Ник-Ник произнёс:
- Двигаем напрямик, около версты тянется пашня. Я впереди - ты следом. Доберёмся до леса, перекурим. Дед повернулся и пошёл легко и быстро. Голова вперед, руки-чуть согнуты в локтях. За спиной вещмешок. Ростом он около метра семидесяти, вес примерно шестьдесят пять кило. Сухопарый, жилистый, словно канат.
Сколько ему лет я тогда не знал. Думал, что около шестидесяти. Семья Николаевых всего два года жила в деревне. Приехали с Севера, купили старый дом, начали строить новый. Жена, сын Николай, внук Николай. Вот такие Ники.
Про деда разные слухи ходили, но подробностей никто не знал. Бывший военный, а где служил – тайна.С крестьянским трудом знаком, умеет пахать, косить, плотничает, в технике разбирается.
Но самым необычным было то, что вечером мог хорошенько выпить с мужиками, а утром выходил из дому и быстрым шагом исчезал. Возвращался через два часа и принимался за работу по хозяйству. А вчерашние компаньоны по застолью едва выползали из хат в поисках спиртного для похмелья.
Тем временем Ник удалялся в сторону леса.
Своей манерой общения, он словно дразнил и приглашал к состязанию.Я улыбнулся и последовал за ним. Спортивный азарт веселил душу. В последние два года я старался физическую форму держать. Плавал в бассейне, бегал по выходным в лесопарке. Зимой лыжные прогулки, гантели, турник. Короче, находился в тонусе и был уверен, что кое-что могу. Поэтому на дедовские шалости смотрел снисходительно.
Погода стояла солнечная и безветренная. Настроение прекрасное. Предчувствие необычного приключения не оставляло. Первый рубеж мы преодолели без труда. Хотя, идти приходилось по узкой дорожке, и неровности пашни доставляли неудобства.
Поле осталось позади, приближался смешанный лес. Как только вошли в него, мой спутник бросился в заросли. Не успел я ничего понять, как он предстал передо мной с двумя дубинками в руках. Что длиннее - протянул мне, вторую, поменьше, оставил себе.
- Держи.
- Да зачем же, болота здесь нет, а для грибника нужна палочка тоньше.
- Это - защита.
- Ну, какая защита? Что я с ней смогу? Хороший нож – другое дело.
- Твой нож бесполезен, когда у меня в руках такая оглобля. Пока ты за него схватишься, я ударю вот сюда. Он хлопнул меня ладонью по правой ключице.
- Затем сюда – На этот раз показал на локоть левой руки.
- Ударю сильно. Атаковать ты не сможешь.
Он говорил убедительно и не было сомнений в его правоте.
Я молчал и удивлялся. Передо мною был не пожилой мужчина, а седовласый, опытный воин. Почему то хотелось слушать его голос и внимать ему. Поймав мой растерянный взгляд, он сказал:
- Вижу, томишься вопросами, задавай, пока отдыхаем.
- Объясни, дядя Коля, откуда эти навыки: быстрое передвижение,ориентирование, дубинка?
- Служба такая была.
- Что же за служба?
- Всякая. Большую часть провёл в отрядах НКВД, что усмиряли волнения на зонах.
- Это вроде внутренних войск МВД, которые сейчас?
- Что сейчас, уже не знаю.
- Наверно спецназ МВД?
- Может быть.
- И, в чем особенность вашей службы?
- Беглецов ловили, которых уже не могла достать охрана. Поэтому нас, прежде всего, учили много бегать.
- А стрелять, а драться?
- Само собой, но это вторично. Сначала долго бежать. Если в преследовании выдохся, ты уже не боец. Стрелять, тем более захватить беглеца, не сможешь.
И наоборот, если прошел маршрут, сохранил силы, значит, другие задачи выполнишь.
Бег, всегда на первом месте. И в течение службы я непрерывно бегал.
Вообще, бег - основа всего. Лучшего средства для развития воли и выносливости, я не встречал. Но учили нас, не только долгому бегу, а ещё быстрому и бесшумному передвижению в любую погоду, днём и ночью. Бежать, терпеть, бежать, терпеть. Сутки, двое, трое.
- Как это возможно, трое суток бежать? Без сна и отдыха? Не вериться что-то.
- Возможно и больше, а время на отдых оставалось. Всё рассчитано, целая наука. И постигаешь её постепенно и долго.
Он замолчал. Сделал жест рукой, чтобы я тоже затих. Затем бросил взгляд на небо, на часы и сказал:
- Выбиваемся из графика, продолжим на следующем привале.
Ник бесшумно нырнул в чащу. Я - за ним.
Темп немного снизился, но легче не стало. Лес зарос молодым кустарником, везде поваленные деревья. Дубина моя превратилась в проблему, мешала и выскальзывала из рук. Пришлось от неё избавиться. Дед продолжал движение, ловко подныривал под сучки, приседал, где было необходимо, переходил на гусиный шаг, сопровождая всё короткими, даже изящными взмахами рук. Ни шума, ни лишнего движения.
Я невольно залюбовался. Словно цирковой номер смотрел. Дубинку он держал в правой руке, хватом посередине. Иногда использовал её, чтобы раздвинуть заросли, или перепрыгнуть через валежник. Уже через двадцать минут такого марша, я начал задыхаться, а спустя ещё пять - отставать. Ник словно почувствовал и, не оборачиваясь, крикнул:
- Давай, давай, держи хвост. Осталось немного, привал на подходе.Его бодрый клич помог собраться и пройти ещё сотню метров.
- Отдыхаем - выпалил дед и остановился.
Я плюхнулся на поваленную березу и потянулся в рюкзак за водой.
- Много не пей - тихо произнес Ник, оглядываясь по сторонам, - сначала сполосни рот, затем сделай пару глотков. Через минуту повтори. Вообще, удивительное дело, я продолжал ощущать незримую силу, которая заставляла выполнять его команды.
Дед достал армейскую флягу и, сделав глоток, произнёс:
- Впереди снова поле, оно заросшее – это минус. Но в наличии имеем тропу - это плюс. Сидеть долго нельзя, лучше потихоньку двигаться. Так не даёшь организму остыть.
Со стороны казалось, что команды и рассуждения Ника были обращены, прежде всего, к нему самому. Он повернулся, и пошел, словно скользил на невидимых лыжах. Я поднялся и поплёлся за ним, но вдруг понял, что тоже хочу передвигаться быстро.
Стал подражать. Это увлекало и забавляло. Немного получалось. Я взбодрился. Голова прояснялась, взгляд начал улавливать окружающие красоты. Осенние пейзажи завораживали и добавляли положительных эмоций. Я вошел в состояние легкого возбуждения и покоя одновременно и не мог понять, что происходит?
Ник шел впереди, но я уже не отставал, пытался подстроиться под его манеру хода. Когда это удавалось, становилось легче. Так мы пересекли поле и вошли в перелесок. Дед внимательно посмотрел на меня, затем на часы.
- Ну вот, другое дело. Входим в график. Как себя чувствуешь?
- Сейчас хорошо. Даже непонятно почему? Ни как в прошлый раз.-
- Твой организм освоил нагрузку и вошел в режим быстрого хода. Какое- то время усталости не будет. Но не долго. К серьёзным испытаниям, ты пока не готов.
- Ну, почему не готов? - Возмутился я и поведал о своих спортивных достижениях.
Он улыбнулся.
- Также я думал о себе, когда начинал службу. Как - никак - терский казак. Воспитан в суровых условиях. Страха не ведал. Дерзости хватало на троих. Только этого мало, без навыка и опыта. В армии быстро всё понял.
Первым командиром у меня был капитан-фронтовик. Из разведчиков. Настоящий вояка и мудрый учитель. Нянчился с каждым солдатом, объяснял всё на личном примере. В те годы много фронтовиков было. Лихие мужики. Только не каждый обучать мог. Это - особый дар.
Кроме командира, таким умением обладал и наш старшина. Вот ему я обязан, больше всех учителей, вместе взятых. Он привил мне любовь к бегу, которая много раз выручала в жизни.О себе старшина говорил мало. Было известно, что он выходец из таёжного народа, главным занятием которого являлась промысловая охота.
Ни лошадей, ни собак эти охотники не признавали. Передвигались бегом или быстрым шагом. С малых лет и до конца жизни. Бывало, что раненого зверя, загоняли до изнеможения, преследуя по несколько суток.
Перед самой войной к ним нагрянула экспедиция с большой земли. Ему тогда уже было за тридцать. Ученых удивила способность мужчин пробегать огромные расстояния, да ещё в условиях тайги. Такой феномен, без внимания они не оставили. В итоге, старшина оказался в Иркутске.
Там привыкал к новой жизни и стал объектом исследований. Сначала гражданских, потом военных специалистов. Когда началась война, его направили в центр подготовки разведчиков, в один из сибирских городов.
Теперь уже он обучал курсантов секретам выживания и длительного передвижения. После войны учебный центр вошел в состав НКВД. В сорок восьмом, в возрасте двадцати лет, туда направили меня. Там и начал я много бегать. С тех пор, как видишь, не могу остановиться.
Меня словно током поразило, и невольно прервав рассказчика, я выпалил:
- Николай Николаевич, выходит вам ровно семьдесят?
- Точно так, в мае стукнуло.
Я был в смятении. Большая часть моих знакомых этого возраста уже ветхие старики. Мне самому через неделю тридцать пять, но я не мог составить конкуренцию этому живчику.
Ник замолчал и тоже задумался. Грустная улыбка скользнула по лицу.
Затем он сделал жест рукой, призывающий продолжать движение и сразу устремился вперед. Я с трудом поднялся, но стиснув зубы, последовал за ним.
Мы подошли вплотную к ельнику. Всё повторилось. Впереди учитель, рассекающий чащу, позади новоявленный ученик, пытающийся подражать наставнику. Сколько мы шли, точно сказать не могу. Восприятие времени исчезло. Мне пока удавалось не отставать. Но только не отставать.
Промелькнула мысль: – А могу ли я вырваться вперед и опередить Ника?
Но тут - же приходил ответ, что конечно, нет. Ельник закончился, за ним опять оказалось заросшее поле. Сейчас, дед решил обогнуть его, и мы пошли краем леса. Ко мне постепенно возвращалась усталость. Наконец, мы вошли в дубовую рощу и долго спускались вниз.
В этих местах я не был со школьных лет. Раньше здесь проходила дорога, по которой ездили на лошадях и тракторах, а сегодня нас встречали заросли крапивы и репейника. В самой низине когда то плескалось озерцо, а рядом стоял дом лесника. От них тоже ничего не осталось. Лишь по-прежнему здесь было прохладно и сыро. Дед замедлил шаг, и вскоре мы очутились на поляне с дубовым валежником.
Утомление окончательно настигло, я уже хотел просить своего проводника остановиться. Но он опередил и, кивнув в сторону пеньков, крикнул:
- Ты хотел грибов? – собирай.
Только теперь мне удалось разглядеть растущие в густой и влажной траве грибы. Они были везде. Не только на дубовых пеньках. Большей частью, как раз, рассыпались по земле. Необычное зрелище. Забыв об усталости, я опустился на колени и стал срезать сочные грозди опят.
Дед расположился неподалеку и занялся тем же. Очень скоро мой рюкзак наполнился до отказа, хотя обработать удалось площадку размером не более трех квадратов. А грибов оставалось видимо - не видимо. Скоро и Ник закончил со своим уловом.
Мы присели на пеньки, но я не мог успокоиться. Столько грибов вокруг, а собрано только два рюкзака. Дед опять уловил мои мысли.
- Угомонись. Главное - чувство меры. Она должна быть во всём. Бери, сколько унесёшь, не больше.
- Ну, как же так? Нигде их нет, а здесь самосвал можно наполнить.
- Кто мешает, приходи ещё раз. Приводи друзей, место знаешь. Но сначала донести, что собрал.
Возразить было нечем. В руках Ника появилось спелое яблоко, он протянул его мне. Я кивнул, в знак благодарности, и стал расправляться со свежим плодом. Себе он тоже яблоко достал, ножом отрезал от него маленькие кусочки и, прежде чем проглотить, долго жевал.
Затем дед предложил банан, который как и яблоко, появился из ниоткуда. Обычный банан показался очень вкусным, я долго смаковал его, получая огромное удовольствие. При мне были бутерброды с сыром и колбасой. На привале я планировал добраться до них, полез было в карман ветровки, чтобы достать пакет. Но, вдруг, почувствовал, что не хочу ничего подобного и одернул руку. Ник опять разгадал мои замыслы и сказал:
- Доставай свои припасы, не стесняйся, перекуси, если есть желание. Но, лучше погоди, здесь у меня кое-что получше имеется. Дед взял свою фляжку, налил в колпачок содержимое и протянул мне.
- Это настой из трав, с прополисом и корнем женьшеня.
- На спирту?
- Без него, пей, не бойся.
Колпачок вмещал граммов тридцать. Я глотнул сладковатую жидкость. Ник налил ещё. Я опрокинул второй и запил водой из бутылки. Это, действительно, оказалось не спиртное. Однако, по своему воздействию, оно его превосходило. Приятное тепло быстро согрело, освежило голову. Усталость отступила.
- Что за дивное зелье?
- Я же сказал. Целебные травы. Они хороши после большой нагрузки. Если бы ты просто выпил,в домашней обстановке, да на полный желудок, ничего бы не почувствовал. А когда утомлен, то приход ощущается тут же.
- Это как чифирь на зоне? – Показал я свою осведомленность.- Зеки пьют его натощак. При дефиците витаминов, он быстро тонизирует.
- Не совсем так. Чифирь разгоняет сердце, когда оно в покое. Здесь, наоборот. Ты сначала заставляешь сердце работать, затем насыщаешь его полезными веществами.
- Прямо, как наркотик - С бравадой воскликнул я, пытаясь изобразить из себя знатока.
- Наркотик – это бег или быстрый ход на воздухе. Пешая прогулка, пусть и долгая, не даёт подобного результата. Для меня бег давно стал незаменимым средством для решения многих проблем. Я не медик, но по опыту знаю, что во время длительного бега с организмом происходят настоящие чудеса.
Когда долго идешь на пределе, включаются спящие резервы, которые по-иному не пробудить. Ты впадаешь в особое состояние. Тебе тяжело, а ты идёшь, больно, а ты терпишь, не сдаёшься и побеждаешь. И самое удивительное, что страдаешь, но и удовольствие получаешь. Помнишь моего наставника – старшину?
- Конечно.
- Как думаешь, почему таежное племя промышляло такой странной охотой, загоняя матерого зверя?
Я не успел дать ответ, да Ник не нуждался в нем, он увлеченно продолжал:
- Потому, что охотники, при долгом беге, впадали в транс. Тогда и могли они покрывать огромные расстояния. Правда, при них всегда был верный «таёжный дружок». Не такой как этот, а в десятки раз сильней. Дед улыбнулся, поднял свою фляжку и потряс ею. Но как я уже говорил, он подстегивает только при очень серьёзных нагрузках. В обычных обстоятельствах - это простой, целебный напиток. Так, что бег, сам по себе, наркотик, а напиток его только усиливает.
Он закончил рассказ, а я лишь качал головой от изумления, ничего до конца не понимая. Но верил, просто верил деду.
- Скажите, это тоже армейская наука? - Спросил я по инерции, боясь, что он замолчит.
- Тоже
- А ещё секреты есть?
- Много. Не всё сразу.
Он глянул на часы.
- Всё, подъем. Мне сегодня на рынок нужно. Не забыл? Я не просто с тобой прохлаждаюсь. Люди ждут грибов. Заказали вчера.
- Вы ещё и в город пойдёте?
- Пойду, а вопросы по дороге, пока поднимаемся наверх.
Мы закинули рюкзаки за плечи и впервые, пошли рядом. Я решил не откладывать.
- Скажите, Николай Николаевич, а как выходит, что накануне вы можете прилично выпить, а утром, как ни в чем не бывало, обходитесь без похмелья и продолжаете обычную жизнь?
- Почему без похмелья? Организм, как и у всех, страдает.
Просто я давно все болячки лечу тем же самым быстрым ходом. Раньше бегал, но уже десять лет как хожу. При таком движении и хворь, и дурь уходят.
- Вот и сегодня, доберусь до города, продам товар и расслаблюсь. Баловать себя можно, но заслуженно, после работы. Так я устроен, ничего не переделать.
Мне обязательно нужно видеть цель. Сегодня цель – грибы. Наметил – выполнил, значит, день прошел недаром. Не важно, какая задача: вскопать огород, накосить сена, сгонять за грибами. Главное – сказал и сделал. Если я не справился, то успокоиться не могу. Все валится из рук, пока не завершу, что запланировал.
Он глубоко вздохнул, затем остановился, схватил меня за руки, сжал их, словно в тисках, и произнёс:
- Старайся всё доводить до конца. Всегда. Можешь думать, сомневаться. Это нормально. А коли решился – всё. Умри, но до финиша дойди. Только в этом смысл. Только тогда победа. Всё предельно просто.
Столько пронзительной тоски было в его голосе, столько желания, чтобы его напутствие услышали. Создалось впечатление, что в моём лице он обращался к другому человеку. Так бывает, когда говорящий с тобой, произносит речь, но смысл её уходит за пределы вашего круга.
Он смолк, ослабил железную хватку, а потом поднял на меня глаза, влажные от слёз, и совсем неожиданно прошептал:
- Слушай свою совесть сынок.Поверь старику. Верно говорят, что это глас Божий. Никуда не уйти и не скрыться от него. Слушай и будь самим -собой. Как только новое дело начинаешь, сразу смотри, что творится вот здесь.
Он слегка постучал по левой стороне моей груди, в области сердца и продолжил:
- Если там беспокойно, задумайся почему, если тревога не уходит - остановись, сделай паузу, ещё крепче поразмысли. Скорее всего не твоё это. Тогда не ломай себя и, если возможно, отойди в сторону. Если, конечно, возможно...
Дед замолчал, опустил голову, а губы продолжали шевелиться, будто твердили заклинание. И тут до моего слуха донеслись едва уловимые звуки:
- Никого не предавай. Правых, неправых, не важно. Пусть лучше тебя подставят, обманут - это всё ерунда. Главное, чтобы ты не предал. Если совесть вопит, не пускает, ты слышишь, но идёшь вопреки, то исправить потом уже ничего нельзя. И с грузом таким идти по жизни становится невыносимо.
Он повернулся и пошел вперед, но уже не так порывисто и бодро. Я ничего больше не спрашивал. Дальше двигались молча. На душе было скверно. Не покидало прежнее ощущение, что монолог деда был обращен совсем не ко мне, а скорее к третьему незримому участнику похода, присутствие которого в сырой низине чувствовалось постоянно. Вскоре подъем закончился и мы оказались на большой, светлой поляне. Здесь предстала иная картина.
День был в самом разгаре. Солнце повсюду расплескало оранжевые краски. Причудливыми кляксами повисли они на деревьях, застыли в прозрачном воздухе, искрились в мягкой листве. Золотое безмолвие окутало теплом. Смятение и тревога исчезли. Невозможно было противиться жизненной силе, что пульсировала на поляне. Мне захотелось закричать на всю округу или громко запеть.
Я глянул на деда. Он тоже преобразился. В который раз за день. Теперь он походил на старичка - лесовичка, с доброй и хитроватой улыбкой. Ник озорно подмигнул и спросил:
- Ну, что вперёд? -
- Вперед, отозвался я.
- Только не пытайся подражать, ногу подвернешь. Потом всё объясню и покажу.
- Понял начальник - Весело отозвался я, и мы привычным порядком направились к дому.
Обратная дорога, как обычно бывает, оказалась короче. Шли без остановок. И даже участки, которые раньше давались с трудом, проблем не создали. Мне очень хотелось выдержать, претерпеть, как говорил Ник, не дать слабину.
Неожиданно появилось осознание чего-то важного. Я ощутил острое желание изменить привычную жизнь. То была давняя потребность. Суета и мелькание без серьезной цели, внутренне опустошали. Я никак не мог нащупать пути, по которому следует начать движение.
И вот, после общения с дедом, появились внятные очертания его. Теперь я понимал, что делать. Вот оно, простое и доступное средство. Поставить задачу, наметить реальную цель и стремиться к ней. Двигаться неуклонно, шаг за шагом. Также как сейчас приближался я к дому, постепенно сокращая расстояние.
Восторг охватил меня. Как же хорошо идти быстрым шагом, долго идти, терпеть, дышать и думать. И ключевым здесь было слово – идти. Без движения нет продвижения. Как же здорово, что удалось сблизиться с этим человеком. Сколько необычного я узнал об очевидных и знакомых вещах. Всего за несколько часов общения. А сколько ещё предстоит?
Кто он, этот Ник? Почему скрывается под видом чудаковатого мужичка, обладая такими знаниями? Почему доверился мне? Очень хотелось прояснить эти вопросы.
Мысли пролетали плавным потоком, согласуясь с дыханием и сердечным ритмом.
То, что бег на длинные дистанции или быстрый ход, как говорил мой наставник, укрепляют здоровье, не являлось секретом. Но всё застряло в далёкой, туманной теории. И, лишь когда встретился практик, с огромным жизненным опытом, многое стало понятным, а теперь ещё и желанным.
Впереди показались деревенские дома, путешествие подходило к завершению, но прекращать его не хотелось. Утешало одно, теперь мне известен секрет обретения дивного состояния, в котором пребывал я сейчас. И для этого нужно совсем немногое.
Всего лишь с твердой решимостью выйти на улицу и начать движение бегом, или быстрым ходом.