Вилена ворвалась в квартиру подруги спозаранку, размахивая газетой.
Эмма встретила ее со свечкой в руках.
– Комендантский час разве закончился? – удивилась она.
– Не знаю! Не до того!
В комнате Вилена плюхнулась в кресло. Отдышалась. Она была высока, хороша собой, хоть и было в ее лице что-то лошадиное.
– Зажги свет! В газете постановление. Ох! Неужели в этот раз не пронесет?
– Виленочка! Давай, как в старину, при свечах. У меня один киловатт от нормы остался. Перерасход – сама знаешь, оштрафуют и свет отключат.
– Кто тратит лишний киловатт – тот перед фронтом виноват! – вздохнула Вилена. – Тогда свети сюда и читай.
Эмма невысокая, крепенькая, с закрывавшей глаза челкой. Когда хотела что-то посмотреть – убирала волосы, дергая головой, как лошадь.
– От Советского Информбюро… – дернула головой Эмма, – после тяжелых и продолжительных боев…
– Не надо информбюро и боев. В самом низу, мелким шрифтом.
– Мобилизовать десять тысяч женщин для работы на промышленных предприятиях столицы. Ой!..
– Нас мобилизуют! – зарыдала Вилена.
– Десять тысяч? Милая, для Москвы это не много. Объявят комсомольский призыв.
– Эмма! Ходят слухи, что комсомольцы закончились. Все на фронте или на заводах. Дворничиха шепнула: домоуправление составляет списки домашних хозяек. Помечают: на шарикоподшипниковый завод. На авиационный. Какие комсомольцы, смотри фото.
На газетной фотографии подросток стоял на ящике у станка.
– Слезай мальчик, иди в школу. На твое место тетя Эмма встанет.
– Какой ужас! Вилена! Я же готовлюсь поступать в театральный!
– У станка готовиться будешь. По двенадцать часов. Опоздаешь на работу – в суд.
Эмма всхлипнула. Подруга жаловалась:
– На заем подписалась. Свое церковное имя Цецилия на Вилену поменяла. В честь вождя. Что им еще надо? Эвакуироваться? Но там ужасные условия. Жить в бараке, работать в колхозе и есть репу.
Эмма успокоилась. Подобралась. Поставила свечу.
– Вилена! Ты говорила, в твоем доме живет писатель. Фотокарточку показывала.
– Живет, – кивнула Вилена. – Жена в Ташкенте, он здесь. Все ручку норовит поцеловать и на чай зазывает кобель старый.
– Ну, милая, не жалей ручку. Писателю положен секретарь. Официально. С трудоустройством. Записывать за ним гениальные мысли. Оформит, и никакое домоуправление не подкопается.
Вилена задумалась.
– А я попробую в мир искусства, – Эмма замерла у зеркала. – Связи есть. Дядя в театре пожарный. С ним даже главный режиссер здоровается. Он любую пьесу запретить может. Из соображений пожарной безопасности.
Подруги вышли из дома и разошлись на перекрестке.
Встретились следующим утром.
Эмма не пожалела последний киловатт, зажгла лампочку и красилась перед зеркалом.
– Виленочка? Подарить блокнот для записи гениальных мыслей писателя?
Мрачная Вилена в кресле грызла ногти.
– Он хочет, чтобы за ним не только записывали. Он хочет…
– Ну, милая, надо выбирать, у какого станка стоять.
– У него бородавки! – выкрикнула Вилена.
– На фотокарточке лицо чистое! – удивилась Эмма.
– На спине! – с отвращением произнесла Вилена. – Еще сказал, что после этой мобилизации на место его секретаря конкурс. Потому сразу ответ дать не может.
– Вот сволочь! – Эмма оглянулась на электросчетчик и выключила лампочку. – Ну и пошел он! Я договорилась. Дядя сходил к главному режиссеру, стукнул кулаком по столу. Нас берут в театр. Завтра спектакль!
– Эмма! Конечно, это лучше, чем со старым писателем… но без примерки костюмов, без репетиций! Кого хоть играть? Я не умею!
– Роль не главная, но важная. Не переживай! Справимся…
В театр зашли со служебного входа. Эмма уверенно шла впереди. Вилена надела довоенное парадное платье.
За кулисами разыскали помощника режиссера. Тот, взлохмаченный, куда-то торопился. Сунул им две пары тяжелых туфель и убежал, прокричав на ходу:
– Ваш выход в конце первого акта.
Деревянные туфли прикрутили к ногам ремнями.
Девушки стояли за сценой, отделенные от нее плотной пыльной тканью. На ней угадывались звезды, нарисованная река, деревья. На сцене игравшие красных командиров актеры решали, как продержаться до подхода основных сил. Угадывалось дыхание зрительного зала. Подошел заспанный артист с винтовкой в руке. Поднял её и выстрелил холостым патроном. На сцене кто-то упал. Полный горечи вздох донесся из зала.
– Командира беляки убили! – раздался крик. – Где же наша кавалерия?
Вновь появился взлохмаченный помощник режиссера.
– Пошли «копыта»! – махнул он рукой. – Бег на месте!
Эмма с Виленой затопали деревянными туфлями-копытами. На сцене запели:
– Мы – красная кавалерия,
И про нас
Былинники речистые
Ведут рассказ –
О том, как в ночи ясные,
О том, как в дни ненастные
Мы гордо и смело в бой идём!..
«Тыг-дым. Тыг-дым» – стучали туфли-копыта.
– Веди, Буденный, нас смелее в бой!
Пусть гром гремит,
Пускай пожар кругом, пожар кругом.
Мы беззаветные герои все,
И вся-то наша жизнь есть борьба…
– Теперь рысью! – командовал режиссер.
Девушки побежали. «Тыг-дым-дым. Тыг-дым-дым», – стучали туфли-копыта. Зал подхватил песню:
– Будённый – наш братишка,
С нами весь народ.
Приказ – голов не вешать
И глядеть вперёд!
Ведь с нами Ворошилов,
Первый красный офицер,
Сумеем кровь пролить за СССР!..
– Галоп! – велел режиссер.
С девушек градом катил пот.
– В антракте надо первыми в буфет успеть, – прохрипела Эмма. – Что-то дадут без карточек. Бутерброды или мороженое.
– При такой лошадиной работе надо усиленное питание! – кивнула Вилена. – Все равно, лучше здесь, чем на шарикоподшипниковом.
В зале грянули аплодисменты. Артисты кланялись. Зрители кричали браво. Эмма с Виленой, не сняв копыта-туфли, галопом неслись в буфет.
Андрей Макаров
01.2024
На основе дневников жителей Москвы в годы войны.
Книга Андрея Макарова «Дома и люди на Счастливой улице» – вышла в Санкт-Петербурге.
592 страницы вместили сто рассказов разных лет. Рассказы, получившие литературные премии, звучавшие на радио, публиковавшиеся в литературных журналах, впервые собраны под одной обложкой. Рассказы о нашей жизни, о девяностых годах и днях сегодняшних.
Покупайте и читайте. Обещаю, что скучно не будет.
Для тех, кому это важно – книга с картинками! Рисунками известного питерского художника Евгения Осипова.
Книгу продает «Издательство ДЕАН», город Санкт-Петербург.
Жители Петербурга могут купить ее в издательстве, москвичи в столице, ее можно заказать с доставкой почтой или транспортной компанией.