Гауптвахта в Вильнюсе была особым местом несения службы в карауле.
Мрачное здание у подножия Замковой горы, с расположенной на ней башней Гедеминаса на берегу реки Нерис. Наверное, когда-то это здание входила в комплекс замка, а описываемое мною время, там располагался комендант Вильнюсского гарнизона и гарнизонная гауптвахта. Сейчас это одно из зданий национального музея Литвы.
В интернете я не нашел ни фото ни описания этого места, поэтому, наверное мое фото в иллюстрации к моему рассказу можно считать уникальным. Это фото внутреннего двора комендатуры, где я инструктирую очередную смену караула…
Стоит сказать отдельно о начальнике гауптвахты. «Леня», - назовем его так. Тем более что это его настоящее имя.
До вступления на «высокую» должность начальника гауптвахты, Леня был военным летчиком, скорее всего инженером летной службы. Но, видимо из-за особенностей его мышления и поведения, - его перевели на должность начальника гауптвахты. Начальником гауптвахты Леня был, казалось, всю свою жизнь, как и вечным капитаном.
Внешность Лени заслуживает отдельного описания.
Маленькие глазки почти были спрятаны под надбровными дугами, а огромный нос и большие губы, которым позавидовали бы все обладательницы изделий из ботокса, делали его лицо гротескным.
Ленина капитанская форма всегда была идеально мятой, офицерские сапоги гармошкой с большими головками, говорили о том, что Леня «уважает» форму и позволяет ей быть на нем...
Дополняли его форму и торчащий клочками из-под кителя воротник форменной рубашки со следами потовых налетов, и галстук, постоянно желавший выскочить из-под воротничка рубашки и сбежать от его обладателя.
Леня слегка картавил и был глуп. Обычные фразы его, когда он бывал хорошем состоянии духа, сопровождались окончанием фразы оборотом речи:
- Гы! Гы!
Но если Леня шутил, то эти шутки оканчивались троекратным и громким возгласом: «ГЫ! ГЫ! ГЫ!».
Когда приезжали большие начальники, и Лене приходилось подходить к ним строевым шагом, происходила настоящая коррида. Леня усердно топал пятками своих сапог-самоваров, а руки его махали взад-вперед одновременно с выставленной вперед ногой. Такое движение называют «асинхронным шагом» в армии.
Леня был по-своему легендарным.
Он любил рассказывать легенду о том, что когда-то (видимо в царствование Гороха), ЕГО гауптвахта была тюрьмой. И именно из этой тюрьмы сбежал когда-то «Железный Феликс». Легенде подтверждения нет. Правда, Ф.Э. Дзержинский бывал в Вильно…
Как-то я спросил как-то Леню:
- Не ты ли в это время был начальником тюрьмы?
Леня надолго задумался, потом сказал:
- Гы! Гы! – по-волчьи глотнул слюну, и пошел, размышляя о моем вопросе.
Гауптвахта была под стать Лене. Мрачные коридоры и камеры, железные двери на огромных замках… И сигнализация, сделанная при помощи мощного звонка. Когда этот звонок срабатывал (а он срабатывал, даже если кто-то прикоснулся к одной из дверей камер), хотелось не только заткнуть уши, но и бежать куда-то без оглядки.
Звонок звонил с небольшими остановками практически все сутки, немного утихая только в ночные часы, когда арестованные спали.
Леня очень любил этот звонок. Он лелеял и берег его, и каждый раз улыбался, когда слышал этот истерический трезвон.
Невыносимый, едкий запах лизола, добавлял ауре гауптвахты особое ambr;, от которого потом в течение 3-х дней не получалось избавиться.
Вот что вспоминает один из «посетителей» этой гауптвахты – А.Лайзан:
«Почему "КАПИТАЛ" Карла Маркса пахнет лизолом?
Мои семь суток гауптвахты пронеслись незаметно. Но вот что мне запомнилось….
Арестованному в камере разрешалось иметь либо периодическую армейскую печать или марксистко-ленинскую литературу. А подушечку-то хочется. Периодическая печать не обеспечивала должной толщины для нормального сна. И только том "КАПИТАЛ" Карла Маркса мог обеспечивать должную толщину, потому и пользовался популярностью у арестованных в качестве подушки на гарнизонной гауптвахте.
За многолетнюю службу на гауптвахте тома КАПИТАЛА стойко пропитывались "Лизолом" при периодической санобработке.
(http://www.vvkure.com/litera/kitas/k14.php)
Леня был жесток. Как-то дембеля отловили его жену в городе и постригли ее на лысо. От этого Леня совсем ожесточился. Он стриг на лысо всех, попавших к нему арестантов, унижал их морально и заставлял выполнять тупую и ненужную работу. Помню как-то в течение двух месяцев, группа арестованных по приказу Лени, таскала по двору груду строительного мусора, перекладывая его из одного угла двора в другой.
Я спросил Леню:
- Зачем ты этот мусор по двору таскаешь?
- Чтобы арестованных чем-то занять! – ответил он, и добавил ехидно, - Гы! Гы!
Я не буду рассказывать о тех, кто «работал» арестованными на этой гауптвахте. Но, думаю, каждый из них запомнил это время надолго.
… Последние дни и события этого караула, и этой гауптвахты, замечательно описал Александр Волосков в своем рассказе «Караул. Январь 1991 года» http://proza.ru/2014/02/27/2007
Тут и добавить нечего. В те дни я занимался совсем другими проблемами. Слышал о попытках атаковать здание комендатуры. У нас тоже было жарко.