Из книги "Корреспондентские застольные"
Тоже как-то поначалу не задумывался над тем, что ведь в Афганистане на «точках», кроме боевых выездов, боевых дежурств, обстрелов, перестрелок и прочего, есть место и для относительно мирных будней, и для обыкновенной учёбы. Специфической, конечно, но тем не менее. Проводятся занятия, согласно плану боевой и политической подготовки, как в любом подразделении в Союзе. Просто в процесс нередко вмешиваются изменения в оперативной обстановке.
А когда не вмешиваются…
Не помню сейчас, где именно это было. Не то Рустак, не то Янгикала... Да и не суть важно. Оговорюсь сразу: ничего страшного не произошло. Обыкновенное плановое занятие-инструктаж по соблюдению мер безопасности при обращении с вверенным оружием и боеприпасами. Ну, может, не совсем обыкновенное. По факту.
…Личный состав терпеливо пёкся на солнышке в двухшереножном строю. Капитан Иванов (настоящая фамилия тоже, увы, канула в пески времени), слегка напрягая голосовые связки, убедительно вещал:
— Не следует думать, что некоторые виды или даже части оружия и боеприпасов не слишком опасны. Скажем, почему-то считается, что, например, тот же запал УЗРГМ от ручной гранаты не способен причинить особого вреда. А потому некоторые бойцы и младшие командиры позволяют себе небрежное обращение с ним. А между тем… Для наглядности кое-что вам сейчас продемонстрирую.
Офицер поставил перед собой старый пыльный ботинок с высокими берцами. До этого он стоял чуть позади и левее капитана. И все гадали, с какой целью? Теперь всё должно было проясниться.
Иванов вынул из подсумка запал, привычно привёл его в боевое положение и метров с двух ловко забросил в ботинок. Пара секунд тишины, потом раздался резкий щелчок, пыхнуло облачко дыма, мелькнули в воздухе какие-то мелкие ошмётки. В результате ботинок подпрыгнул и «разинул рот» — подошва спереди отстала. Высокие берцы заметно взлохматились.
Эта демонстрация произвела на личный состав должное впечатление. Я тоже, при-знаться, никогда прежде ничего подобного не видел.
— Или, скажем, СПШ — сигнальный пистолет системы Шпагина, — с подъёмом продолжил «преподаватель». — Не раз замечал, как некоторые его крутят в руках, прицеливаются. В пиратов, что ли, играете? Вам тут войны мало? Хотите по глупости инвалидность заработать?! И это ещё в лучшем случае. Или, может, некоторые думают, что сигнальные патроны не так опасны? А ведь если даже не учитывать воспламеняющие свойства заряда, то и сам удар очень силён на близком расстоянии. В этом мы сейчас убедимся. Вот, смотрите.
Иванов вынул из кобуры СПШ, зарядил его осветительным патроном белого огня. Повернулся спиной к строю и сделал несколько почти строевых шагов по направлению к толстой неширокой доске, приставленной к стойке турника под углом градусов в шестьдесят. (Дело происходило рядом со спортгородком). До доски было, примерно, метров шесть-семь.
С первого выстрела офицер в доску не попал, огненный шарик лихо проскакал по земле в сторону пустыря и вскоре погас. Что и не мудрено. Сигнальный пистолет для точной стрельбы в цель не предназначен. Второй выстрел тоже не был удачным. Капитан подошёл совсем близко, метра на три, и, опустив ствол ниже, выстрелил. Попадание, рикошет, (а могло ведь в капитана прилететь!) и все, задрав головы, следят за тем, как осветительная ракета летит куда-то за строй. И пикирует… прямиком в один из «кирзачей», которые были выставлены редким рядком у входа в землянку на просушку и проветривание. Сапог на глазах у «изумлённой публики» за считанные секунды окутался жирным, трескучим багрово-жёлтым пламенем в клубах аспидно-чёрного непроницаемого дыма. Потом скукожился и быстро превратился в лениво догорающую подмётку и кучку чадящей серой золы вокруг неё. Запах жжёной резины, сдобренный изысканным кирзовым оттенком, повис в горячем послеполуденном воздухе.
— А с сапогом у вас гораздо интереснее получилось, товарищ капитан! — сказал кто-то из бойцов.
Обвальный хохот.
На шум из землянки выскочил какой-то взъерошенный сержант с красной повязкой дежурного на рукаве.
— Вы чего тут? Чё за шум?
Ему объяснили в цветах и красках. Кто-то даже рукой изобразил затейливую траекторию полёта осветительного заряда. Полёт при этом сопровождался почему-то тонким художественным свистом. Сержант недоверчиво покосился на короткую шеренгу «кирзачей» с заметной прорехой посередине, шумно втянул нервным носом аромат догорающей подмётки, присмотрелся внимательнее, а потом:
— Ё-моё, это же мой сапог сгорел! Чё теперь делать-то?
— Второй сожги!
Всеобщая истерика.
Читать об этом, вероятно, не слишком смешно, но тогда, «на природе», занятие по мерам безопасности очень добавило всем хорошего настроения. Ну и поставленной цели достигло, конечно.
А на доске, кстати, приличная вмятина образовалась. Личному составу чуть позже её продемонстрировали. Я тоже посмотрел.
Никогда больше не буду играть в пиратов, размахивая сигнальным пистолетом! В конце концов, у меня же почти настоящая абордажная сабля есть. А ей-то куда как сподручнее размахивать.