Казанская история. Часть вторая

               
                Общаки.
«Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими...»      
 
    Август 91-го,неожиданно свалившийся на головы россиян, как пьяный мужик с печки, внес существенные коррективы в "уставы"  молодежных группировок. Классово презирающие торговлю и коммерцию пацаны, коротко сформулировавшие свое жизненное кредо распространенной фразой «мы только отнимаем», дружно обзавелись ларьками и в одночасье стали мелкими лавочниками  и предпринимателями, сообразившими внедрить в гордость Министерства бытового обслуживания -   Комбинат Здоровья -  услуги интимного характера.     На рынках и близ них забила ключом торговля китайским ширпотребом, что опять-таки открыло дополнительные возможности для обогащения вездесущей братвы. На Московском базаре (Телестудия) пацаны («Низы», «Грязь») едва успевали обрабатывать заказы: кого подвинуть, кого задвинуть, кому помочь    вернуть долг (непременно в долларах).  Вечерами в кабаках отдыхала исключительно "братва".  При всем радушии в приветствиях и рукопожатиях во взглядах молодых гостей в больших норковых шапках угадывались скрытые (пока еще) претензии на лидерство. В детстве у большинства, поднявшихся благодаря дворовым социальным лифтам, ребят, было все правильно: детский сад, пионерские лагеря и игра «Зарница». Родители отменно трудились на предприятиях авиапрома, зарабатывали вредность в химической промышленности, в честь которой была названа одна из улиц голой окраины, отмеченной горящей желтым пламенем трубой. Но однажды, по совету новоявленных дворовых лидеров («авторов»), взявших на вооружение воспитательные наработки  стройбатовской дедовщины и «неуставные» взаимоотношения постояльцев колоний для малолеток, подростки предпочли пойти другим путем и на время, как у кого получилось, устроили себе бесплатное обслуживание и калорийное питание, почти как при обещанном их отцам и старшим братьям коммунизме.  В то время, как рабочие «Оргсинтеза» сидели без зарплаты  или получали  вместо денег полиэтиленовые пакеты и скатерти, с улицы Тэцевская и Беломорская регулярно выворачивали кавалькады «восьмерок», добытые заводом с помощью бартера. У молоденьких пассажиров с остриженными волосами не было больших бицепсов, но под рукой  была саперная лопатка, которой они могли разбить на ходу стекла не уступившей полосу легковушке отечественной сборки.  Освобождение из мест заключения одного из лидеров легендарного «Тяп-ляпа» (Скрябы) дало повод поговорить, в основном  в кругах челноков, о возможном возврате былого могущества одной из старейшей  группировки. Однако вскоре выяснилось, что первопроходца рэкета и идеолога молодежной спортивной преступности в городе вовсе не собираются встречать с цветами живыми. Ему позволили год другой походить по вещевому рынку на Тукаевской, и, возможно, собрать с обвешанных ремнями и юбками торговок, каких-то денег. Как бы там ни было, давняя мечта несостоявшегося отечественного рэкетира отчасти сбылась. Не долго, но проходил в миллионерах и "незнакомец" в кожаных перчатках, проводивший морозными вечерами собрания "телогреечников" у ДК Химиков.  По статистике у многих образованных спортсменов дорога к большим деньгам, начатая задолго до наступления рыночных реформ, закончилась, как у Скрябы, в самом расцвете сил.  Хотя большинство из них,  ища быстрые  пути к обогащению в глухое советское время, не были моральными уродами и не разделяли взглядов  персонажей резонансной  статьи в газете «Известия» с кричащим заголовком  «Изверги»
               
 После расстрела пятерых посетителей кооперативного кафе на улице Восстания заговорили о новой форме выяснения отношений конфликтующих сторон –  «стрелках», ставших своеобразным ритуалом, требующим от участников представительного вида.