- Но у вас же есть раненые, чьи фамилии пока неизвестны? Может, контужены, может, забыли… Я могу к ним в палату пройти? У меня медицинское образование, я доктор, и в обморок не упаду. И форма с собой.
- Сейчас я вызову кого-нибудь из сестёр, они вас проведут. А ваши сопровождающие могут выйти на улицу и там на скамеечке подождать.
- Да, Машенька, мы тебя лучше там подождём. Главное — держись! - сказала Светлана.
Госпиталь оказался огромным, по пути встречались раненые с перевязками головы, рук, ног, на костылях, на колясках… Зрелище не для слабонервных. Несколько человек без фамилий лежали в нескольких палатах. Маша с замиранием сердца и с надеждой подходила к каждому… Константина там не оказалось.
- Не переживайте, найдёте в другом госпитале, - успокаивала по пути сопровождающая медсестра.
По виду Маши её спутницы поняли, что с первой попытки разыскать Костю не удалось.
- Едем домой, на тебе лица нет, - посочувствовала Лена. - На сегодня поиски прекращаем, пока домой доберёмся, будет часов пять. Пробки везде. Это же Москва…
Ехали молча. Перед глазами каждой из женщин стояла удручающая картина: молодые парни, которым жить бы и жить, останутся теперь калеками. Как каждый из них перенесёт своё увечье? Кто выдержит всё и найдёт себе занятие, а кто сломается? Сколько судеб искорёжено… Война не щадит никого. А Маша, хоть и держала себя в руках в госпитале, сидела на заднем сидении и молча глотала слёзы. Звонок мамы застал её врасплох:
- Машенька, милая, как там у вас продвигаются дела?
- Едем домой из госпиталя Вишневского. Там его нет.
- Ты плачешь?
- Уже нет. Но картина удручающая. Господи, будь прокляты все войны на свете! Сколько людей погибло, а сколько осталось калеками! Но хуже всего — неизвестность. Мамочка, как там дочка?
- Ждёт, помогает, играет с Мани. Подруга к ней приходила. И сегодня у нас тихо…
- Хоть это радует. Держитесь там! - Маша прекрасно знала, что слово это дежурное. Но что ещё можно сказать?
- И ты крепись, не унывай. Знай — всё должно быть хорошо! До свидания, моя любимая дочурка!
- Как там в городе? - спросила Светлана.
- Два дня тихо. Там жила в страхе за всех нас, уехала, тоже душа болит. Нигде нам спокойствия не будет, пока ВО не закончится. Только когда? - вздохнула Маша.
- Может, в верхах знают, но нам не говорят? - предположила Елена Николаевна. - Знаете что, сейчас приедем, зайдём в кулинарию, наберём вкусностей и устроим ужин. Да, неизвестность угнетает, только оттого, что мы приедем и будем лить слёзы, ничего не изменится. Согласны?
- Лен, мы тоже оптимистки, Маша врач, её мама врач и волонтёр, все стараемся жить по принципу «здесь и сейчас». Так что, твой план поддерживаем! Тем более, что у нас там тоже деликатесы есть, - Светлана, сидевшая рядом с водителем, улыбнулась и подмигнула Лене.
Стол накрыли в просторной кухне, поставив красивые тарелки и фужеры для шампанского. Закусок оказалось много: салат «мимоза», «греческий салат», нарезка ветчины, копчёной колбасы и сыра, бутерброды с красной икрой, маринованные огурчики и грибочки от Ирины Андреевны. Столица жила обычной жизнью, дефицита в продуктах не было. За ужином для отвлечения Маши предложили безобидную тему: поговорить о студенческих годах, первой любви, включив фоном музыку Чайковского «Времена года». У Лены со Светланой были общие знакомые, о которых они вспоминали, кто на ком женился и кто развёлся, Маша иногда вставляла рассказ о курьёзных случаях из медицинской практики. Потом предложили вспомнить стихи, тоже лирику, и оказалось, что почти всё из школьной программы они помнят, хотя программы уже сильно отличались. Прошла смена поколений, и Маша уже не знала наизусть «Письмо Татьяны к Онегину». Зато она прочитала несколько маминых стихотворений…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Все согласны, что жить нужно в каждый миг, прочувствовав его значимость, но разве так живём?