И, кстати – … тут она улыбнулась, вспоминая что-то из своей практики, - можно определить все разновидности метафор в произведении, написать целую статью об используемых автором методах персонификации, но кому и зачем нужна эта работа сама по себе, и поможет ли она написать второй раз великую вещь? Возьми, например, Джека Лондона, прочти любое из его произведений, и ты поймешь – это писал именно он, а не кто-то другой. Считал ли он типы метафор в своих романах, думал ли он, как правильно использовать персонификацию для передачи чувств главного героя, когда писал, например, «Белое безмолвие»? Мне кажется, он и слов таких никогда не знал, как «метафора» и «персонификация».
Я лишь улыбнулся на ее иронию, кивнул головой, соглашаясь с ее выводами.
Нет, конечно, Джек Лондон был знаком с лингвистикой, но все-таки…
- «Но всего сильнее, всего сокрушительнее Белое Безмолвие в его бесстрастности… - процитировал я ей на память, - …ничто не шелохнётся, небо ярко, как отполированная медь, человек пугается собственного голоса. Единственная частица живого, передвигающаяся по призрачной пустыне мертвого мира, он страшится своей дерзости. Сами собой возникают странные мысли, тайна вселенной ищет своего выражения…»
Она молча кивнула, ее глаза были темны и глубоки, как никогда.
Она понимала, что здесь описаны пограничные переживания странника, пришельца, находящегося на самом краю неведомого, хорошо знакомые и мне, и ей самой, и, конечно, тому, кто писал эти строки.