Сегодня, в День 80 летия снятия блокады Ленинграда,
я решила рассказать о маленькой скромной женщин Нине Сергеевне Лопатенковой, которую я знала лично, и довольно много общалась с ней в свои молодые годы.
Она пережила блокаду.
Нина Сергеевна Лопатенкова. Её судьба необычна. Родилась она в Петербурге. По какой-то причине ( позже вы узнаете) была сдана матерью в приют.
Из приюта её взяла семья Михайловых( наши дальние родственники) из деревни Сухлово Крестецкого района.
В то время, было распространено усыновление крестьянами городских приютских детей.
За это давали дополнительный надел земли.
Когда девочку привезли в деревню и развернули одеяльце, то увидели её ножки обутые в ортопедические ботиночки.
Стал понятен отказ матери от ребёнка - инвалида.
Но возвращать Ниночку назад в приют не стали. Она росла вместе с крестьянскими детьми. Была очень смышлёная, научилась вязать и шить.
Бойко ходила в своих специальных ботиночках.
Глава семейства решил, что не дело приучать к крестьянскому труду эту малышку. В физическом развитии она отставала, ростом маленькая, а вот ум имела светлый.
Через несколько лет повез он Нину в Питер, нашел её мать и договорился, что девочка будет жить у нее и учиться в школе.
А на каникулы забирали ее в деревню.
Ниночка закончила школу, а затем бухгалтерские курсы. И устроилась работать в военторг.
Снимала комнатку.
Началась война, а затем наступили тяжелые, блокадные дни.
Нине дали рабочую карточку. "Это меня и спасло, на иждевенческой, я бы не выжила.
А так все таки пайка хлеба, а иногда и продукты, какие то выдавали. Но к концу блокады стало совсем туго.
Выручал нас канцелярский клей, который варили и разрезали ножом. Варили кожаные ремни. Все страшно голодали,еле бродили, но продолжали выходить на работу. "
Но оказалось, что ее природная миниатюрность и маленький рост помогли ей продержаться.
" Я поняла, что мне, по сравнению с другими, нужно меньше еды. Я ещё умудрялась из своей пайки выделять иногда хлеб совсем ослабевшим коллегам. Все более менее ценные вещи были обменяны на еду ( хлеб, мороженную картошку, сахарин, какую-то крупу)".
Уже после войны она получила комнатку 11 м. в коммуналке на Большой Московской. Она не успела получить удостоверение блокадника. Их стали выдавать только в 1989 г.
Была одинока. Жила заботами своих соседей. Кому носки свяжет, кому бульон в больницу сварит. А уж детишек соседских она пестовала, как родных.
Постоянно оставалась с ними, когда родители уходили. А дети искренне любили свою добрую бабушку! Даже меня тетя Нина посвящала в дела и проблемы жильцов шести комнатной коммунальной квартиры под номером 34.
Летом она приезжала в деревню,но уже не в Сухлово, а в семью моей прабабушки, в д. Оленино,на все 3 месяца, когда вышла на пенсию.
Знала все грибные места. Сколько историй я слышала от неё, когда мы ходили по грибы , да по ягоды.
Отважная, маленькая женщина, она не раз, заблудившись, ночевала в лесу.
Однажды, в Ленинграде она чудом не утонула в Мойке. Ухаживала за могилой своей приятельницы, тоже блокадницы,и регулярно ездила поливать цветы. Воду брала из реки, не удержалась и подскользнулась, упала в воду, но,как то выбралась на берег.
Так как я училась заочно,то когда приезжала на зимнюю и летнюю сессии, останавливалась у тети Нины.
Помню,как ежегодно она организовывала встречу переживших блокаду коллег. С каждым годом их становилось всё меньше.
В 1985 г. Нина Сергеевна с сердечным приступом была увезена в больницу.
Она мне писала из больницы, что мест нет и она лежит в коридоре. Её это очень угнетало.
Там она и умерла.
И сегодня, я как сумела, рассказала вам о Нине Сергеевне Лопатенковой- маленькой, скромной, интеллигентной женщине, ленинградке, пережившей блокаду, но сохранившей добро и свет в своей душе.