Бывают ли разговоры без контекста? Похоже, что нет?
Представим себе, что я смотрю на новую картину, висящую у меня на стене. Мне звонит друг, который ещё не видел эту картину.
Я делюсь радостью - у меня появилась новая картина.
- Что за картина? - вежливо интересуется друг.
- О! Понимаешь... - начинаю я описывать картину. И понимаю, что нет, не понимает. То есть, друг понимает, насколько это возможно, и, всё же - не понимает, не видит то, что вижу я.
Надо будет поинтересоваться, возможно, существует название для такого, когда я описываю то, что вижу, а тот, кто меня пытается слушать и понимать, внимая мне, не видит мою картину. Почему не видит? Нет доступа. А я пытаюсь передать то, что вижу, языковыми средствами.
Скажете, в жизни такое не слишком часто происходит? Скажете, можно найти решение для такой ситуации, надо только постараться?
Но что, если я скажу, что такое происходит постоянно и непрерывно, и что в этом заключается одна из особенностей коммуникации вообще?
Что, если сам человек - такая картина? Когда я пишу этот текст, Вы же ещё не знаете в точности, что именно я вижу, чувствую, что именно я хочу высказать. Вы только догадываетесь.
А откуда берутся эти Ваши догадки? Они берутся из Ваших понятий. Разумеется, в этом участвует то, что я сообщил. Я - картина. Вы - картина. Между ними - коммуникация. Упрощённо говоря.
Итак, я смотрю на свою картину, перевожу её в слова, а мой друг видит иную картину - ту, что смог собрать в своём воображении, несмотря на множество ограничений и искажений.
И хотя мой друг и не имеет возможности смотреть на мою картину, и видит иную картину, в ней будет всё же нечто общее с той картиной, которую я ему описываю. Как это происходит? Благодаря общим понятиям и симуляциям.
Само понятие картины уже сформирует в воображении друга нечто плоское, ограниченных размеров, висящее на стене, и содержащее некое изображение. Это образ будет всё уточняться по мере нашего с другом разговора. И эти уточнения возможны по той причине, что в понятийном аппарате друга есть такие же как у меня или очень сходные с моими понятия. Именно с помощью понятий я передаю другу образ картины, хотя и не могу предоставить к ней доступ в условиях телефонного разговора. Так мой друг сможет симулировать мою картину у себя в воображении.
Подобным образом и я сейчас вытаскиваю из подсознания то, что я там увидел по поводу силы контекста, облекая это в слова, формируя свою картину, которую я тут же пытаюсь передать читателю.
Подобным образом и читатель, при желании, может сформировать в себе картину моего понимания.
О каких же искажениях я упомянул? Если в понятийном аппарате читателя нет нужных понятий, то читатель не сможет понять, о чём речь. Если понятия есть, но их недостаточно, будут провалы, пробелы, замутнения в понимании.
Если читатель находится в болезненном состоянии духа (ещё говорят - не в духе), это может повлиять на формирование его понимания. Например, читатель может увидеть во мне врага и напасть.
Возможны и другие искажения, особенно если требуется передать сложное сообщение. Могут ведь быть понятия, которые хочется назвать базовыми, и они, скорее всего, не будут привязаны к каким-то идеям. Например, понятие "картина" обычно не даёт повода для болезненного отклика, тогда как у понятия "война" куда больше шансов вызвать такой отклик.
При передаче сообщения всегда есть то, что не проговаривается, в надежде на общность понятий и интуитивно верное понимание на основании этой общности. Практика показывает, что чем короче сообщение и чем менее оно определено, тем больше шансов для недоразумений. Слишком многое подразумевается. Слишком многое может быть понято по-разному.
В связи с тем, что понимание сообщения происходит посредством существующих внутри каждого понятий, и без этих понятий понимания не происходит, можно на это опереться как на своего рода аксиому.
Слова языка нельзя понимать буквально. То же слово "картина" может быть использовано в разных смыслах. Только благодаря сочетанию этого слова с другими, например - "я купил себе картину и повесил её на стену в гостиной", даёт возможность понимания. Ведь можно употребить слово "картина" и так - "моя картина мира сегодня дополнилась новым понятием".
Это и есть сила контекста. В связи с чем можно сформулировать ещё одну аксиому: любое понимание опирается на контекст.
Контекст присутствует в любом случае. Если он не обозначен явно, воображение принимающего сообщение будет вынуждено домысливать с помощью тех понятий, которые покажутся ему подходящими.
Вот почему, если важна точность, сообщения приходится делать достаточно объёмными, чтобы сфомировать такой контекст, который не даст принимающему сообщение домысливать то, что не подразумевалось автором сообщения. Некоторая избыточность длины сообщения может быть предпочтительнее краткости, если точность в приоритете. Разумеется, длинные сообщения сложнее понимать, да и время не ждёт, поэтому всегда предпочтителен баланс.
Впрочем, даже такой подход не гарантирует понимания. Это лишь одно из необходимых условий понимания, но только такой подход сам по себе не может быть достаточным условием понимания. Влияние упомянутых ограничений и искажений на понимание остаётся в силе.
Итак, сам человек - это контекст его сообщения. Под этим подразумевается как содержание ума человека, так и состояние человека. Внешние события тут же переводятся в этот контекст, то есть, влияют и на содержание ума, и на состояние, которые сложно связаны, влияя друг на друга. В терминах холизма, это одно целое, а разделение на содержание ума и состояние - дань привычке так смотреть на эту целостность. Ситуация по-разному трактуется участниками, создавая индивидуальный контекст в каждом: индивидуальное состояние и индивидуальное содержание ума. Участники обмениваются сообщениями, каждый исходя из себя-контекста. Этот контекст не виден в полной мере другим участникам. Это создаёт условия для недопонимания, недоразумений, разногласий, конфликтов.
Вопросы. Что делать сознательным участникам, которые понимают эту данность? Понимают, что всегда есть условия для недоразумений. Предположим, что все участники проявили желание к мирной договорённости и стремятся найти консенсус. Что можно им рекомедовать? Как им говорить друг с другом так, чтобы заявленное намерение мирного консенсуса осуществилось на самом деле? Существует ли на сегодня формат коммуникации, который доказал свою эффективность?
*
Можно рассматривать разные уровни управления трактовками. Обычно трактовки возникают автоматически. И даже если они хорошо передают смысл сообщения, это не всегда хорошо для получателя.
Например, кто-то обзывает меня дураком. Я могу разозлиться и захотеть ответить оскорблением на оскорбление. Почему? Я это впитал из окружения как преобладающую модель поведения. Сообщение я понял верно? Ещё как! Сообщение проще некуда. Оскорбление! Итак, на уровне искажений проблем как будто нет, сообщение прошло.
Но на уровне управления возникают проблемы. Особенно, если меня провоцируют. Особенно, если это часть какого-то коварного замысла, а моя немедленная реакция мешает мне разглядеть манипуляцию.
Тогда можно говорить об уровнях восприятия и управления своими реакциями. Обычно реакции конструируются быстро и автоматически, вызывая сильные эмоции в ситуациях, когда меня пытаются оскорбить. Такие реакции принято называть компульсивными. Формируется доминанта, подавляющая другие варианты реакций. В такие моменты я могу поступить не самым лучшим образом. Потом, возможно, буду сожалеть об этом.
А можно выработать в себе привычку останавливаться. Что происходит? Некто, с непонятной значимостью (очень важный вопрос) в моём внутреннем мире, видимо, старается послать мне негативное сообщение. Зная уже, что этот некто исходит из своих понятий, я понимаю, что, прежде всего, некто сейчас сам вынужден сталкиваться с негативом в самом себе. Чтобы высказать его мне, требуется сначала сформировать его в себе. Некто платит немедленную цену, портя самому себе здоровье, производя негатив одной частью себя в адрес другой части себя (туда, где образ меня).
Я могу разрешить себе не воспринимать это как оскорбление. Напротив, я могу и пожалеть того, кто так тщетно старается внушить мне идеи подавления меня, смущения меня, блокировки меня. Зачем же мне их принимать? Достаточно уже того, что их жертвой стал другой. "Не судите и не судимы будете". И тогда другому можно посочувствовать, другого можно пожалеть. Искренне. Или другому можно дать от ворот поворот, если другой сознательно старается заразить меня негативом.
Такое отношение автоматически снижает значимость сообщения другого - бывает, заблудился человек.
Также важно смотреть на защиту, гигиену собственного пространства. Нас этому почти не учат, а когда учат - делают это слишком мягко, в розовых тонах. А ведь действительно важно, чтобы в моё пространство попадало как можно меньше негатива. Или же я должен научиться преобразованию негатива в конструктивные действия.
Мысля так, я понимаю, что это прежде всего в моих интересах сочувствовать заблудшему ближнему, ибо так я не отождествляюсь с негативом. Прежде всего в интересах гигиены моего пространства увидеть, что ближний, пытаясь судить меня, уже осуждён этим действием, уже заплатил свою цену.
Следовательно, прежде всего в моих интересах полюбить ближнего как самого себя.