Кризис возраста в условиях Китая
Эта книга задумана, как сборник рассказов о женщинах, кого судьба свела с Китаем, страной достаточно удаленной и до сих пор малопонятной. Здесь нет нажитых подруг, которые зачастую бывают психоаналитиками, и которые помогают вынырнут из бездны одиночества и беспомощности перед наступающими годами.Нет близких, которые если не делами, то советом попытаются влезть в твою жизнь, и если часто такое внимание раздражает, то там его даже не хватает. Даже случайному человеку ну выскажешь накопившееся, ибо не поймет никто из живущих рядом.
1 глава.
Во сне Лиду преследовал звук цикад и пугали чьи-то тени за окнами. И когда телефон завибрировал, допрыгал до края стула.он ударом о каменный пол окончательно разбудил Лиду. "Ну какие цикады?! подумала она тогда, зима на дворе...Ночные звонки всегда пугают, особенно, когда этих звонков и не ждешь. И от кого ждать? Дочери пишут иногда по электронке, но не каждый день. Вот у Альбины, например, проблемы с деньгами. Вернее сначала с мужем, а уж потом с деньгами- она развелась месяц назад со своим мужем-испанцем. Испания неплохая страна, но зачем она Альке? Она и про Сервантеса-то не знает, влипла вот с этим идальго. А ему нужна была лишняя прислуга, бесплатно работающая на его ферме по переработке оливок. А что эти оливки…Запах там стоял просто невыносимый. Масло хорошо только в супермаркетах, а не когда его нужно самим делать. Хорошо еще хватило смелости послать своего гранда к чертовой испанской матери. Вот и сидит сейчас в городке под Барселоной, даже денег на оплату интернета найти не может. Господи, как там она?! А возвращаться некуда. Вторая дочь Лерка была недавно здесь, привозила внучку. Одна, с ребенком, семья не сложилась, расходились сложно, со скандалами, слезами, обидами…И кто виноват в таком случае-не могут разобраться даже они, что говорить о людях сторонних…Мечется, ищет …вот приезжала и к матери.Но на что она рассчитывала ?! Лида, второй год, или как она сама часто говорит, второй срок, отсиживает в Китае. Дело случая, что их университет подписал договор с китайским вузом и она поехала по обмену на работу в Тяньцзинь. Последние деньги тогда на духи зам. ректору потратила.
А дочь что? Найти ей работу без языка и без влиятельных знакомых –дело практически безнадежное. Безнадежное дело, это часто так и было. Преподавать в нашей стране дело неблагодарное и безнадежное. Ждать денег от работы и в китайском институте- тоже безнадежное. Но хотя бы жить есть где. Китайский институт всегда предоставляет квартиру. И в этом универе достаточно неплохую. Пусть она холодная, ведь отопление зачастую просто отсутствует в китайских домах. Пусть страшно неудобно, что ворота закрываются в 11 вечера, а хочется побродить вечером по улицам, на которых только в это время людей становится мало. Возвращаясь позднее утвержденного срока ,приходиться перелазить через забор, и при этом охранник, которого прозвали почему-то Кузнечик, подсматривает из-за темного окна за ее неловкими попытками не застрять на этом невысоком, но остром заборчике. Но это квартира, а не комната в общежитии или коммуналке, как это бывает в российских вузах. Неприятно и то, что каждый раз, когда кто-то из редких знакомых заходит к ней, в надо регистрироваться и звонить приятельнице-китаянке, что она объяснила охраннику цель визита. А какая может быть цель? Целей, если откровенно, уже никаких не было, да и редко заходят приятельницы из других институтов. Русских тут маловато. На весь город в девять миллионов наберется человек сто. Да и то в основном молодые студенты, которым она совсем неинтересна. Но квартира тут тоже иногда помогала- забегали девчонки посмотреть НТВ или новые диски.
Брр, как же холодно. Опять кондиционер не работает на тепло. На дворе декабрь, а в этом районе зимой до минус пяти доходит. Хорошо еще, что месяц назад поставили новый обогреватель. Кутаясь в плед, Лида пошла на кухню ставит чайник. Кто бы это мог звонить? Дочери-вряд ли. У Альки денег нет, у Нэлли-желания. Хотя сейчас в Москве вечер, звонить она стала бы, если знала, что у Лиды есть деньги. Но откуда они? Последние, да и не только последние-чужие отдала, чтобы отправить дочь в Россию. Ее приезд наделал долгов на полгода вперед. В Москве услужливые клерки подсказали ей сделать два паспорта-на себя и малышке, как следствие-две визы. Но они забыли предупредить, что хотя визы на 3 месяца, но находиться на территории Китая можно 30 дней, а потом надо выезжать, хотя-бы на час. Это еще хорошо тем, кто живет рядом с границей. Так наши и делают в Гуанчжоу, они выезжают в Макао или Гонконг и сразу возвращаются обратно. А тут до ближайшего пограничного пункта сутки на поезде. Когда это выяснилось-прошли лишние 10 дней. Штраф выставили на двоих почти полторы тысячи долларов. И это при ее зарплате в 400 долларов. Сколько ходила, просила…после справки из института согласились на семьсот долларов. Но велели дочери выехать в течение десяти дней. Пришлось еще раз занимать деньги на самолет. Тоже почти тысяча. Теперь вот приходится вести по шесть пар каждый день. Да еще ездить к черту на кулички по выходным в небольшой вуз на краю города, она вела и там курсы факультативного русского. Господи, но кто бы это мог звонить ночью?! Телефон зазвонил , на это раз Лида еще не спала и сонно курила у окна. «Лида -джан,это я, Джамшид, помнишь меня?...»От неожиданности она села: Джамшид?! Откуда..?Как?!...Хрипловатым от сна голосом растерянно спросила она: Кто дал тебе мой телефон? Как ты нашел меня?! На том конце провода гортанно засмеялись: «Э,дарагая,бил в твоем городе, видел твою подрюгу Варю,она и дала…..»Лида засмеялась: « Ничего, Джамшид, рада слышать тебя, мне не часто звонят, давно не слышала о тебе…» Давно, боже, как давно же это было. В другой, совсем другой жизни…
2 глава.
«Девчонки, ай-да к реке, там не так жарко будет, солнце уже садиться! Посидим, вино еще осталось!» Девчонки- это три русских учительницы, которые вместе приехали год назад из российской глубинки в глубинку таджикскую. Приехали по распределению. Села, вернее аулы, попались дальние, на самой границе с Афганистаном. Кругом горы. Речка, на которую звала Лида, была совсем не широкой. Вот он, совсем рядом, Афганистан. Каждую определили в разные аулы. Вся неделя была занята уроками, детишки были забавные, правда по-русски лепетали плохо. Да и местное население не совсем походило на тех азиатов, которые они ожидали увидеть.
Как им объяснял местный учитель истории, сюда когда-то дошли отряды Александра Македонского, и встречались здесь все больше светлокожие, очень высокие и даже иногда голубоглазые люди. По воскресеньям девчата собирались у кого-нибудь одной из них, заранее договорившись. Заняться особенно было нечем-ни тебе телевизора, ни магнитофона, разве что песни попеть да поболтать. Но и без этого совсем скучно было бы. Молодость-это пора, когда нравится все, или почти все, даже эти чужие детишки, маленькая комнатка, горное село за окном и вот эта река…Лида петь не умела, но любила. За год они спелись…вот уж действительно спелись…. «Месяааяц спрятался за рощу, спят речныыые берегааааа…» «Девочки, вы русские?!» Перебивая шум реки, с того берега пробился голос , он принадлежал закутанной в покрывало женщине. С лица покрывало было откинуто и даже обветренный цвет не мог скрыть, что женщина славянка. «Да! А ты кто?!» Девушки подошли ближе к воде. « Да с Украины я, вот живу здесь, муж мой тут, давно уже..» Оксана рассказывала о себе перекрикивая шум реки. Они с мужем познакомились в институте, симпатичный темноглазый паренек сразу понравился хохотушке Оксане. Все цветы покупал и целовал жарко. Обещал увезти в большой город, любить обещал. Да сдержал он обещание, что греха таить. Любит. Вот уже восьмого ребенка носит. В город увез, в Кабул, но там они не засиделись и перебрались к его родителям в далекий горный аул. Дома на Полтавщине, Оксана больше не была и, скорее всего, уже не будет… «Тошно, божечки, как же тошно»- захлебываясь и уже коверкая некоторые слова, рассказывала хохлушка, утирая слезы на худом лице. Она действительно так и не попала домой. Скоро началась война в Афганистане. Лида вышла замуж и уехала в Душанбе, девчонки ее тоже разъехались. Что стало с Оксаной там? Среди гор и среди войны?
«Лида, ты в каком городэ? Я хачу приехать в Китай, дела завут» Джамшид говорил громко, но звук терялся, перебиваемый эхом в трубке. «Я приеду, примэш?» «Хорошо, конечно, когда ждать?» « Скоро, спасительница мая, скоро дарагая..» Лида положила трубку и встала за сигаретой. Уже светало, 4 утра. Но и темнеет здесь рано. Кофе был отвратительный, напиток этот для Китая чужой, вот и не понимают они, что такую дрянь пить в принципе невозможно. Конечно, есть кофейни, где зерновой кофе нальют, только редко можно позволить себе чашку за три доллара, а то и за все пять. Ладно, скоро принесут деньги за репетиторство, зря, что ли она, вторую неделю после работы занимается еще с аспиранткой? В одном супермаркете видела она Чибо, это все лучше, чем кисло-прогоркий вкус Нескафе китайского пошиба. «Спасительница…»И непонятно еще, кто кого спасал той, другой, далекой зимой, уже в другой жизни.
3 глава.
Телевидение и газеты очень осторожно освещали тогда события в Душанбе. Но жизнь там превратилась в ад….Размеренный ритм жаркого азиатского города был безжалостно сломан. Страх, такой неожиданный для Лиды и всех других ее друзей и знакомых, сковывал, не давал спать, выходить на улицу. Она вздрагивала от шума на лестничной клетке, от звуков голосов на улице. На остановках группа из нескольких мужчин сразу вызывала настороженность, непроизвольно хотелось съежиться и быстрее выйти из автобуса, уйти, убежать в ту, прошлую, понятную и спокойную жизнь, где были ее семья, муж, девочки….Муж однажды просто не вернулся домой. У него была большая мастерская по ремонту машин. В семье был достаток, большая квартира, дом за городом, своя машина, девочки ходили в хорошую школу и, казалось, что все это навсегда. Навсегда-руки мужа на плечах, чай по утрам из большого чайника с золотым оленем, суета с отправкой девочек в школу….ее жизнь, к которой она привыкла. Мужа убили вместе с другими работниками мастерской, зверски убили, трупы нашли только через год. Тела людей, раздетые и изувеченные до неузнаваемости. зарыты были в общей яме сразу за мастерской. Так ей сказал брат мужа, когда нашел ее через несколько лет. Хотя муж тоже был не русский, по национальности он был афганец, его не пощадили обкурившиеся «борцы за свободу», которые бесчинствовали в те дни по городу. К мужу они пришли, чтобы найти для себя машины, но тот отказался отдать их. «Люди доверили мне , как я могу отдать их машины?!»-пытался урезонить он этих отморозков. Машины, те, которые были на ходу, они все-равно забрали, остальные сожгли, а над теми, кто оказался в тот момент там- долго измывались. Били и резали совершенно без причины, просто этого требовала звериная сущность бесконтрольных и потерявших человеческих облик людей. Квартиру забрали уже другие, дом тоже. Когда спустя несколько лет пришлось вернуться в этот проклятый город восстанавливать утерянные документы, Лида проезжала на автобусе мимо своего дома. Краем глаза видела, что там, на пятом этаже, горит свет в окне одной из комнат, но поднять голову не смогла, было очень больно от того, что это уже не ее дом и там никто ее не ждет. Девочек своих она в последний момент смогла отправить одних на военном самолете с подругой, которая вылетала из охваченного смутой города. Ей самой места не нашлось. Она осталась без денег, вещей, с одним паспортом на руках. Была уже зима. Даже в Азии, когда ты оказываешься на улице, она может быть суровой к тебе. На Лиде из всех ее вещей оказались почему-то старый пуховик мужа и новые щеголеватые итальянские сапоги, это был его последний подарок. Жить уже было не у кого. Кто смог-выехал, кто-то погиб, друзей особенно не было, вся жизнь крутилась внутри семьи, она последние годы и не работала, муж считал, что и так хорошо зарабатывает, зачем жене работать? Кутаясь в большой не по росту пуховик, Лида шла по неосвещенной улице , держась ближе к стенам, вздрагивая от шорохов и оглядываясь на каждый звук. Переночевать удалось у родственницы соседки, та как-то знакомила их. Клавдия приняла ее участливо, напоила чаем со старой курагой. Многие магазины были закрыты, с продуктами у некоренного населения начались проблемы. «Бедная ты моя, вздыхала Клава, и что делать будешь? Как мужа искать?» Где-уж тут искать…Лида сразу поняла, что мужа больше нет, иначе бы он обязательно нашел ее и девочек. Хорошо еще, что они уже у мамы под Ростовом, а вот как ей выбираться отсюда и на что? «Знаешь, мой знакомый машины гоняет в Россию, поговорю, может и тебя возьмет с собой?»
4 глава.
Джамшид оказался неразговорчивым и даже угрюмым таджиком. Крепкий, приземистый, с большими руками и с красиво очерченными мрачными восточными глазами. Он выслушал Клавдию и оглядел Лиду с ног до головы. Ей, смертельно уставшей за последние дни, с запавшими от бессонницы глазами, без привычной прически и в замызганном пуховике, даже в голову не пришло, что ее могут воспринимать как женщину. Клава сложила ей в сумку немного лепешек и почему-то тапки, теплые домашние, из той, уже другой мирной жизни, и потому нелепые … «Ну, с Богом, доберешься, Джамшид мужик неплохой, ты не смотри, что таджик, он человек тут известный.»У Лиды не было сил даже поблагодарить Клаву, она лишь кивала и прижимала к груди собранную торбочку, да немного денег, которые успела забрать из своей старой квартиры. Хотелось быстрее залезть в машину и согреться.
Караван машин выходил ранним утром, везли фрукты в Россию. «Боже мой, кто-то еще думает про фрукты…Ну да, там ведь нет этого ничего, там тихо, там идет жизнь и детям покупают фрукты. ….только чужая это жизнь и меня там никто не ждет…» Лида молча забралась в машину и свернулась клубочком на спальном месте за шофером. Машину вел Джамшид, он был старший в колонне, второй таджик-шофер сидел с ним рядом, время от времени поглядывая на Лиду. Что будет потом и как ей придется расплачиваться за эту дорогу, Лида старалась не думать. Забывшись тяжелым сном, она даже не слышала, как машины выехали за пределы города и прошли контрольный пост. Паспорт был у Джамшида, он и разбирался с проверяющими. Лида провалилась в какой-то жуткий сон с нескончаемыми разрушенными стенами и морем за ними. Даже не морем-каким-то океаном, волны которого несли тонны, сотни, миллионы тонн… клубники. Кроваво-красные ягоды накатывали на берег, подступали все ближе к ногам Лиды и девочек, а они пятились все выше и выше в гору. И уже забравшись на самую верхушку, Лида увидела мужа, он тонул в этих багровых волнах и только его руки взметались вверх моля о помощи. Захлебываясь слезами, Лида вырвалась из сна и села на полке. На первом же привале, она почувствовала, как черная кошка пробежала между Джамшитом и остальными шоферами. Как многие русские, приехавшие по работе в Среднюю Азию, она за годы проживания там так и не выучила язык. Конечно, понимала кое-что, но тут даже по интонации можно было понять-речь шла о ней. Что именно требовали от ее благодетеля, большого ума и не надо было. Они требовали отдать ее. «Ну и что ты хотела?! Понятно, что кто им она? Запуганная и одинокая белая женщина?! Господи, помоги….» Но по тону Джамшида поняла, что он не уступил, все-таки он имел власть над ними. Дело усложнилось на втором привале, когда в одном из сел, видимо привычном для такой стоянки, шофера накурились анаши. Дошло даже до поножовщины-один из них замахнулся на Джамшида, но тот умело увернулся и сильным ударом уложил парня под колесо их Камаза. И хотя все как-будто утихло, но видно было, что на старшего затаили обиду. И когда машины шли по холодной и вьюжной казахской степи, их машина неожиданно встала. То ли была поломка, то ли подсобили другие таджики, но встала машина безнадежно. Но беда была в том, что караван ушел, машины прошли мимо них и как не матерился Джамшид, никто не остановился. Кто когда-нибудь шел на машине по этим проклятым местам, не забудет этот ветер, холодный и всепроникающий. Когда кругом темнота, и никто не придет на помощь. Пока была солярка и они грелись в кабине, дожидаясь утра. Второй шофер бубнил что-то зло, но Джамшид голос уже не повышал. Лида забилась на полке и боялась даже заплакать. Была надежда, что кто-нибудь из шоферов каравана все-таки вызовет ремонтную машину, но на третий день стало понятно-их бросили. И бросили погибать. Джамшид велел напарнику идти до ближайшего жилья. Одев его во все теплое, что было на них двоих, Джамшид коротко и гортанно что-то объяснял второму, тот выслушал и ушел в пургу, которая все сильнее кружила за окнами кабины. Печка почти не работала, двигатель запускали на короткое время-экономили солярку. Время спуталось, Лида уже не понимала-сколько его прошло, какой день они стоят в этой степи?
5 глава.
Проснулась она от голоса Джамшида, ей показалось, что он разговаривает с кем-то, но он бредил. В кабине давно уже стоял холод, она куталась в свой большой пуховик. Сапоги давно сняла. Они были такие холодные, что ног в них не чувствовала. Сделала себе что-то вроде портянок из теплых тряпок и надела подаренные тапки .Да, и видок же у нее был…А Джамшид остался после ухода напарника в одном свитере. Он заболел неожиданно, как это часто и бывает у мужиков-терпят, терпят, а потом сразу и тяжело… Джамшид бредил что-то на своем языке, глаза его были полузакрыты, но и тогда по их блеску Лида поняла, что дело плохо. Напарник не вернулся. Солярки почти не осталось. Он был без сознания. Кругом ночь, степь, метель….Джамшид просил пить и не приходил в сознание уже несколько часов. На рассвете Лида решила идти искать людей. Растопив собранного у машины и наметенного за ночь снега, она напоила Джамшида, укутала всем, что нашла в кабине и дождавшись, когда метель стихнет, пошла в том направлении, куда ушли машины. Пространственный кретинизм, как она часто шутила, был свойственен ей в полной мере, но когда речь идет о жизни, инстинкты обостряются. Она интуитивно шла вперед, из всех сил стараясь не упасть под напором ветра и уже не чувствуя от холода ни ног, ни рук. Хорошо еще, что старым полотенцем обмотала она лицо и голову. Тут она поняла, что идет уже по дороге, или вернее по тому, что именуют у нас дорогой, это была накатанная земля, с которой местами снег был сдут ветром. От шума ветра Лида не сразу услышала шум машины, навстречу ей шел Жигуленок. Кричать не было сил, но в машине ее заметили. Жигуль притормозил у обочины, но из него никто не выходил. Лида из последних сил дошла до машины и постучалась распухшими от холода руками в с боковое стекло. Дверцу открыли, она, почти теряя сознание, упала на заднее сидение. В салоне было двое мужчин, они как-то настороженно поглядывали на нее. Да что и говорить, закутанное бог знает во что существо не вызывало особого доверия. Лида с трудом разжимая губы проговорила «Ребята, там машина, там человек погибает, помогите!» Казахи переглянулись, машина тронулась с места. Лида как могла, рассказала о случившемся, но они не проронили ни слова. Потом тот, который вел машину, сказал по-русски «Сейчас мы тебя к нам отвезем, а потом за машиной поедем.» От тепла она разомлела и задремала. Очнулась, когда машина въезжала в какой-то населенный пункт, уже темнело, и она никак не могла понять, насколько он велик или мал, и почему уже темно, неужели так быстро наступил вечер?! Сколько же она шла и сколько же они едут?! Двое в машине тихо и напряженно переговаривались на казахском языке.
Въехали во двор, из дверей которого вышла женщина, она же и проводила Лиду в небольшую комнату, но не в доме, а в пристройке. Помещение было полуподвальное, было натоплено, но практически ничего не было из мебели, лежали какие-то кошмы на полу, и была одна старая солдатская кровать. На ней кто-то лежал. Лида опустилась на кошму, распутала полотенце на голове и прижалась ногами, которые не согрелись даже за время дороги в машине, к теплой печке. Зашла немолодая казашка, что-то сказала и протянула лепешку и кувшин с водой. Только тогда Лида поняла, насколько она голодна. Она впилась в лепешку зубами , и за несколько минут все было съедено. Лида вдруг вспомнила про Джамшида, почти целый день он один, она поднялась и попыталась выйти, но дверь оказалась заперта.
6 глава.
На дворе послышались голоса, разговаривали несколько мужчин. Потом послышался звук отъезжавшей машины. Все стихло. Только в стекло постукивал ветер, который к ночи все усиливался. Было темно, но тепло. Ее сморил сон и Лида заснула. Проснулась она от стука двери и света, вошедшие зажгли керосиновую лампу. В комнату трое мужчин внесли Джамшида и положили на кошму рядом с ней. Не обращая внимания на Лиду, они вышли, сердито переговариваясь о чем-то. Затем снова пришла казашка, поставила кувшин, положила пару одеял и вышла, забрав при этом лампу. В полной темноте Лида подползла к Джамшиту, он не бредил, но был без сознания. Голова его была очень горячей. Лида попыталась напоить его водой из кувшина, тот на какое-то время пришел в себя, но потом снова забылся. Лида еле дождалась утра и стала стучать в дверь. Но ей никто не отвечал. На стук зашевелился тот, кто лежал на кровати, им оказался второй шофер, который ушел несколько дней назад за подмогой и не вернулся. Он мрачно уставился на Лиду, потом выругался, разглядев и Джамшида. Свет пробивался сквозь неровное забитое досками окно. Именно поэтому было так темно в комнате ночью. Джамшид спал, но дыхание его было тяжелое и прерывистое, с каким-то свистом. Губы обметало и по нему было видно, что температура не спала. «Господи, да у него воспаление легких! Да люди это или звери, ну почему никто не приходит?!» Лида кинулась к двери и начала стучать изо всех сил. На стук, наконец, пришел мужчина, который вчера сидел за рулем Жигуленка. «Ну,зачем шумишь? Тебя привезли, его тоже, спасибо скажи…» «Ему плохо, он умрет, сделайте же что-нибудь!» «Еэ..на все воля Аллаха!» Плюнув, он развернулся и вышел, заперев за собой дверь. Лида опустилась на кошму, не понимая ничего «За что нас держат тут? Почему заперли?!» Джамшид снова начал что-то бредить, а второй лежал, не поворачиваясь на койке. Лида поднялась и подошла к койке, зло тряхнула таджика за плечо «Поднимайся, он болен, уступи ему место, живо!» Тот подчинился и сердито бурча что-то, перелег на пол. Лида дала воды Джамшиду и тот, пошатываясь и опираясь на нее, смог дойти до кровати. Ближе к вечеру дверь открылась и зашла казашка, она передала слова хозяина, что Лиде разрешено сходить в аптеку, но при условии, что по дороге она ни с кем разговаривать не будет и бежать никуда не станет. Лида закуталась потеплее и пошла с каким-то здоровым молодым казахом по улице. Уже смеркалось, дома стояли небольшие. Скорее всего, это было село или окраина городка, но улица почти не освещалась и понять где они находятся Лида не могла, на улице ей никто не попался, только брехали собаки где-то вдалеке. Аптека была маленькая, на полках почти ничего не было. Но был пенициллин в ампулах, нашлись на ее счастье и одноразовые шприцы. Цены запросили такие, что Лида испугалась-ей не хватит всех денег, что оставались. Все она и выложила. Прижимая к груди пакет с лекарством, она вернулась в дом, не предпринимая попытку поговорить с аптекаршей, которая подозрительно оглядела странную фигуру. Из всего, что она помнила , это была дозировка пенициллина, новокаина не было, была лишь вода для инъекций, была вата и был одеколон. Сроду она не ставила уколы, ни до ни после. А тут привелось. Колола неумело и поэтому больно, даже в бреду Джамшид вскрикивал. Но уже через пару дней ему стало легче. Постепенно спала температура, начал стихать и кашель. Дни шли за днями. Сколько они сидели в этом полуподвале сказать было трудно. Джамшид пошел на поправку. Наружу их не выпускали, только приносили поесть и выливали ведро. Лиде уже было все-равно, нужду справляли каждый при всех, только старалась не смотреть , когда это делали таджики. Она лежала на кошме, вонючей и грязной, и как ей казалось, сама уже пахла немытой шерстью, Расческу ей принес хозяйский мальчишка, когда она его об этом попросила. Мальчик немного говорил по-русски, но в разговоры не вступал, лишь заглядывал иногда в дверь. Лида пыталась разговорить его. Однажды он присел рядом с ней. Она гладила его по черной голове, расспрашивала о родителях. Рассказывала ему, что работала учительницей и то, что ее жду две маленькие девочки далеко в России. Но старший казах накричал на него и мальчик больше не засиживался, лишь приносил им еду и чай. Выбраться они не предпринимали попытки. Джамшид еще был очень слаб, второй шофер-тот вообще больше спал или притворялся, что спит. Между ним и Джамшитом как кошка пробежала, они даже не разговаривали. Лида же представления не имела куда она пойдет, если даже и выберется через большой двор, по которому днем сновали люди из дома, а по ночам спускали двух больших лохматых псов. Ну а дальше? Куда? Без паспорта, денег, в донельзя грязном пуховике и почти развалившихся тапках? Оставалось ждать. Но чего? Почему их держали тут- никто не объяснял. Но постепенно становилось ясно, что хозяева явно не знают, что им делать с пленниками. Сами они не появлялись во времянке. Еду приносил мальчик, но и он поспешно отдавал миски, лепешки и убегал.
7 глава.
В ту ночь Лида никак не могла заснуть. Тоскливые мысли не давали ей забыться под прогретой кучей одеял. Мужчины спали. Слышен был храп второго шофера, имя которого Лида так и узнала и тяжелое дыхание Джамшита. Вдруг дверь приоткрылась, в нее проскользнула маленькая тень. Это был мальчик. Он подсел в Лиде и потеребил ее за руку « Вставай, вставай…уходите , вас убивать будут ..уходите! » Лида рывком села . В проеме приоткрытой двери виднелся край луны и тянуло холодом. Было тихо, во дворе никого не было, было поздно, но это была еще неглубокая ночь. Лиза не стала ничего спрашивать, а судорожно начала искать платок и все, что было из одежды. Потом кинулась было в угол, где спали Джамшид и шофер. Но мальчишка неожиданно схватил ее за руку и зашептал « не бери его, это он сказал у вас машина большая, товар много, вас убить надо..это он! Лида замерла..потом стараясь не шуметь наклонилась к Джамшиду и начала шептать на ухо «Джамшид, родненький..вставай, уходить надо, убьют нас сегодня ….ну вставай же!» Тот проснулся сразу, присел и не задавая вопросов взял что-то под ворохом тряпья и они тихо выскользнули во двор. Мальчик притворил двери за ними, поманил за собой к воротам. Собак не было, видимо он привязал их в вольере. Тихо приоткрыв калитку, он вывел их на улицу и махнув рукой « Туда..туда..там поезд!» , показал направление, затем быстро скрылся за калиткой. Негромко скрипнула дверь в доме. Лида и Джамшид поспешно двинулись по темному переулку. Они шли около получаса, улицы были безлюдны, звуки были, брехали собаки, где разговаривали люди, но окон практически не было видно из-за высоких заборов. Но уже скоро Лида поняла, что хотя они и жили в частном доме, это город и немаленький. Улицы становились все шире, появились многоэтажные дома. Они шли в указанном направлении и через какое-то время они услышали стук поезда, вышли на освещенную привокзальную площадь. Джамшид потянул ее за руку в сторону забора, они обошли освещенное привокзальное пространство и за какой-то будкой протиснулись на перрон . Он был пуст, мела поземка, редкие пассажиры уже сошли, двери стоявшего поезда были закрыты, Лида беспомощно оглядывалась вокруг. Только ту она увидела надпись на вокзале-это был Актюбинск, достаточно большой город ! Они столько времени просидели взаперти, а жизнь, люди, милиция в конце-концов, были так близко! Если бы она знала, да сбежала бы давным-давно! Тут из одного вагона выскочила проводница и бегом побежала вдоль состава, видимо спешила перебежать по надобности к коменданту поезда, пока поезд стоял. Дверь осталась приоткрытой. «Идем! Быстро !» прохрипел Джамшид и потащил Лиду к вагону. Они вскарабкались по ступенькам в тамбур. Потом теплый протопленный коридор купейного вагона. Лида обессилено села на пол. От тепла и волнения у нее закружилась голова. Что делать дальше, как добираться без денег и паспорта ? Она боялась даже думать о дальнейшем. Стукнула дверь в тамбуре , это вернулась проводница. В это самое мгновение Джамшид, смотревший в окно на перрон, вдруг присел и громко прошептал « не вставай! Они там!!» Но Лида встала на колени и в просвет занавесок увидела, как на перрон выскочила группа мужчин, громко переговариваясь, они разбежались по перрону, один из них кинулся в их сторону. Лида осела на пол, закрыв голову от страха руками. Они слышали голоса, казах о чем-то спрашивал проводницу, та громко и раздражительно ему отвечала. Поезд тронулся. Послышался лязг закрываемой двери. Проводница еще какое-то время смотрела топку, шуршала подсыпаемым углем, потом дверь в вагон открылась.
8 глава.
Перед проводницей на полу сидели двое. Она не сразу поняла, кто это сидел на полу вагона , эти двое грязных людей, и то, что Лида женщина и что она русская. Лида подняла на нее глаза, слезы катились по ее щекам, от волнения она не могла что-либо выговорить, только умоляюще протягивала руки к проводнице. Ее трясло от событий этой ночи. Ночи, которая чуть не стала для нее последней. Ей хотелось одновременно, и реветь и смеяться. А Джамшид торопливо достал какой-то кусок тряпки, развернул его и протянул проводнице золотое кольцо с красным камнем. «На , бери! Дорого! Билет надо!» Проводница, здоровенная такая бабища рязанской внешности, обматерила их от души, но все-таки затащила Люду за руку в купе проводников, затолкнула туда и Джамшида. Кольцо взяла, предварительно посмотрела -не видит ли кто. Надя, как ее звали, по сути, оказалась хорошей бабой, она сразу поняла, что именно их искали казахи на перроне. Она устроила их в купе, нагрела воды и помогла выкупаться Лиде. Нашла по своим товаркам что-то из одежды. Джамшид пошептался с ней и передал еще что-то из заветного припрятанного мешочка и она еще кормила их всю дорогу. Уже в дороге, отогревшись, отоспавшись, Лида разговорилась и поведала ей про события последних месяцев. Надежда даже всплакнула, как это бывает в русских, по сути жалостливых баб. Джамшид же объяснил Лиде, как дело было на самом деле. О том, что второй шофер проболтался местным казахам, на которых вышел в ту вьюжную страшную ночь, что груженная товаром машина встала в степи. В те неспокойные времена закон молчал, трудно было иногда понять, где заканчивается власть и начинается беспредел. Безнаказанность правила жизнью. Закон был, но где-то не здесь, далеко, в другой жизни или в другом месте. Если можно украсть или того хуже убить без наказания, крали и убивали. Те кто не мог этого-уходили в тень, на свои кухни или дачи, и новая порода волков человеческих выходила на тропу наживы. Вот и эти, когда-то законопослушные сыны степей ринулись за наживой, ничуть не сомневаясь в правомерности сильного. Ни Люда, ни таджики, не относились к их стае, что им было до несчастной загнанной женщины или до таджиков, которых они считали ниже себя. Когда они пробирались по заснеженной дороге и увидели замерзающую Лиду, забрали сначала ее ,а потом и Джамшида. Машину с грузом заправили и отогнали. И товар и машину продали, скорее всего, а вот с ними что делать не знали. Тянули до последнего, но потом решили все-таки убрать следы. Да и кто хватился бы их , кто про них знал! Проще было закопать в степи. Так бы и случилось, да услышал разговор взрослых добрый парнишка, хоть для него задуманное показалось несправедливым делом ! Вспомнил ее Ангел-Хранитель, хоть запоздало, но вспомнил…Черноглазым мальчонкой оказался тот ангел.
9 глава.
Потом была долгая дорога домой к маме и девочкам. Как добрались они с Джамшидом до города, куда шел груз, Лида помнила как в бреду, в прямом смысле этого слова-сама слегла от пережитого, отсыпалась пару дней на верхней полке в температурном бреду. Потом они тряслась на автобусе. Помнила, как шли они по коридору автобазы, и как открылась дверь большой комнаты, где сидели мужики -дальнобойщики. И как с рыком кинулся к своим таджикам Джамшид. Они что-то кричали на своем языке, завязалась драка. Лида слабея опустилась на лавку в коридоре и закрыла глаза. Сил не было. Хотелось одного-тишины и горячего сладкого чая. Из комнаты выскочил Джамшид, он схватил за руку Лиду и потащил к выходу из здания. Он держал в руке комок смятых денег, их он сунул в карман ее куртки: « Возьми Лида-джан, езжай домой к маме. На автостанцию иди, на автобус паспорт не надо. Скоро дома будешь. Я тут буду. Потом приеду.» Денег действительно хватило добраться до мамы, и даже какое-то время на жизнь в небольшом российском городке. Джамшид действительно заехал к ней на пару дней. Рассказал, что разобрался со своими делами, что возвращается с караваном через Актюбинск забрать деньги за товар и машину. На вопрос, как встретили его здесь, он мрачно усмехнулся и ответил, что двое в Душанбе не вернутся уже никогда. Он оставил Лиде еще денег и она смогла сделать себе паспорт через знакомую мамину паспортистку и даже уехать в Москву, где она подрабатывала пару лет в хлебопекарне, пока в Душанбе не стало спокойнее и она смогла восстановить документы, диплом пр. бумажки дающие ей возможность выживать в эти страшные 90 годы. Постепенно жизнь хоть как-то налаживалась. Девочки жили у мамы, Лида как могла зарабатывала в Москве и отправляла почти все деньги им, оставляя себе на оплату койки в квартире-общежитии. Потом, уже после восстановления документов, она, кандидат наук, устроилась в институт в городе, где жила мама и девочки. Зарплата была мизерная, но дали комнату в общежитии. После ее хором в Душанбе эта комната на 18 квадратных метров казалась ей просто кладовкой. Девочки жили у мамы, они выросли, и как-то быстро отдалились от нее. А потом подвернулась эта поездка в Китай. С одной стороны поехать поработать заграницу кто не мечтал тогда! Но уж больно далеким казался Китай из российской глубинки! Посудачили женщины на кафедре, да и стали отказываться одна за другой. У всех семьи, родители, дачи..не до того, да и зарплата хотя и выше, чем в родной Вузе, но не настолько, чтобы сломя голову лететь в такой далекий город Тяньцзинь. Вот и досталась эта работа Люде. И оказалась она на Китайщине, как Лида называла эту страну. Одна в чужой стране, в чужой квартире, с чужой жизнью за окном…
10 глава
После неожиданного ночного звонка, она даже обрадовалась, что увидит хоть кого-нибудь из своей прошлой жизни. Хотя вряд ли этого человека она захотела бы увидеть там, в России. После событий, произошедших с ней в Душанбе и потом в Казахстане, она до дрожи не выносила азиатов. На рынке, где иногда бывала, она старалась не то чтобы разговаривать, даже смотреть на торговцев с Юга. Перед глазами вставали сцены того кошмарного спектакля, что разыгрывался на улицах ставшего родным Душанбе. Глаза разъяренных молодчиков, фигуры на затемненных улицах, тревожный шум на лестницах…Эти полусны-воспоминания долго не давали ей покоя.
Последняя поездка в Душанбе за справками и документами еще раз заставила вспыхнуть старую ненависть. Тогда она поехала в Таджикистан со своей приятельницей. Билеты были не очень дорогими, время было еще неспокойное, и желающих ехать туда было куда как меньше, чем в советское время. Но вот обратно достать билеты было практически невозможно. Мало того, когда метания, по ставшим чужим городу и общение в конторах по вопросам восстановления документов вытянули последние силы и деньги, так еще покупка билетов в бесконечной очереди на грязном вокзале заняла целый день. Достались билеты только в плацкарт. Когда смертельно уставшие они упали на полки вагона, только тут Лида поняла, что испытания еще не закончились. Во всем вагоне они были единственными женщинами. Вокруг них сидели, лежали, жрали и курили в открытую травку одни местные бабаи. Женщины забилась на нижнюю полку и вполголоса переговаривались, не рискуя не то чтобы лечь, а просто попросить чаю. Тем более, что и проводников не было видно, те тоже старались не выходить из своего купе. Вагон, как и весь состав, жил своей неуправляемой жизнью. Они с подругой спали по очереди, ели только то, что успели купить на вокзале, не рискуя идти через вагоны в ресторан. Лида не помнила толком, как они дождались российской границы. Только незадолго до проверки попутчики стали упаковывать в тюки пакеты с явным запахом анаши, которым, как им казалось, пропитался воздух и их вещи. Но кошмар начался, когда пошли таджикские пограничники, с толстыми лоснящимися наглыми рожами, они по-хозяйски неторопливо проходили по вагону, когда заметили двух русских женщин, сидевших испуганно у окна. Один из них показал на Лиду пальцем и приказал на ломанном русском языке взять сумку и выйти в тамбур для досмотра. Подруга рванула было за ней, но второй таджик толкнул ее на лавку и заорал, что все они русские проститутки и все они торгуют наркотиками. Лида не слышала, что отвечала подруга, она тащила сумку к проходу и пыталась представить, как дальше будут развиваться события.
За досмотр она не боялась, что могла быть в ее сумке кроме пары платьев и старенького белья, ну еще пакет со сладкими гранатами, которые она купила своим. Только то, что случилось потом, она не могла и представить. Уже тогда, когда ее вели по проходу, тревожными показались взгляды провожавших ее пассажиров, кое-кто откровенно гоготал вслед, кто-то опускал глаза. В тамбуре эти двое мужиков сумку даже и не открыли, и один, похабно оскалившись, полез руками под юбку и потянул трусы к коленям. Что было потом, помнила как в бреду…руку в промежности….гогот….что искать будут везде….нет, ее не изнасиловали, но и то, что произошло было даже хуже….как она вырвалась и дошла до своего места помнит плохо…как успокаивала ее подруга….как прошли границу… На российской стороне наши пограничники спросили, не обидел ли их кто, уж очень зареванный и испуганный вид был у обеих. Но настороженная враждебная тишина попутчиков, не сулившая ничего хорошего, заставила отмолчаться и не выговорится . Тем более, что и ребята быстро вышли из вагона, после того, как кто-то из пассажиров сунул что-то им в тряпке, видимо деньги….По возвращении размеренная жизнь российского городка и другие проблемы выживания в тяжкие девяностые оттеснили безрадостные воспоминания, заменили их другими. Но вспоминать эту поездку Лида не хотела очень долго, слишком уж мерзко было на душе. Даже маме и подругам рассказать не могла.
11 глава.
Аэропорт в Куньмине был небольшой, даже если сравнивать с Тяньцзинем, в то время и там аэропорт был весьма скромный. Лида не прошла еще контроль, все боялась идти, хотя посадочный талон был на руках. Она тянула время, тем более что приехала задолго до вылета. Она так ругала себя за то, что поддалась на уговоры ,послушала Джамшида и поехала в провинцию Юньнань. Вроде бы ничего сложного, слетать на пару дней за его счет, погулять по городу Цветов, как еще называют Куньминь. Тем более, что в период зимних каникул в Тяньцзине мерзкая погода, ветер, холод…а тут снова лето. Нужно было забрать сумку в аэропорту и вернуться, но уже в Пекин. Пакет ей закоулке у туалета передал мрачноватый смуглый парень, спросил имя и сразу исчез за дверьми служебного входа. Лида присела на лавку в зале ожидания. На душе было как-то неспокойно. С удивлением заметила девушку и парня, которые тихо переговаривались по-русски. «Тоже туристы, над же..занесло и наших сюда»-подумала она. Но чувство тревоги нарастало. Лида встала и проходя возле ребят приветливо поздоровалась. Они удивленно, но охотно ответили. Они перекинулись несколькими фразами и Лида заспешила в туалет, скоро должна быть посадка на Пекин. В туалетной кабинке она решила все-таки открыть пакет и посмотреть что там. Воспитание недовольно бурчало, что это невежливо, но предчувствие беды не давало ей покоя..она достала из пакета небольшой в несколько слоев целлофана запакованный сверток. На ощупь он был мягкий, достаточно легкий, ну может быть килограмм или два Лида торопясь достала маникюрные ножницы и острым концом попыталась проколоть сверток. Ей это удалось и на кончике ножниц остались крупинки чего-то белого…..совсем несколько крупинок..но даже она, учительница далекая от криминала, поняла что это ….. «Боже мой…вот я вляпалась!!!!!» Она машинально затолкала сверток в пакет и пошатываясь вышла из кабинки. Ноги стали как ватные и она без сил опустилась на корточки в углу туалета. «Вам плохо?» до нее дошли слова русской девушки, которая стояла у умывальника. Это была та самая девушка, с которой она заговорила в зале ожидания. по пути в туалет Ответить ей она не смогла и заревела, уткнувшись в колени. « Ну что Вы, успокойтесь, у вас что-то украли или что-то потеряли??» Лида попыталась взять себя в руки и, проглатывая слова сквозь слезы, попыталась рассказать что произошло. «То-то я гляжу, что за вами наблюдают парочка китайцев уж сильно смахивающих на местных копов… Да, попали вы в историю…Вы хоть понимаете, что здесь за это дают смертную казнь? Лида перестала даже плакать, от страха свело мышцы гортани и потемнело в глазах. Девушка поняла, что та близка к обмороку. «Ну-ну, возьмите себя в руки, пока еще ничего не произошло! Но лететь в Пекин вам точно не стоит!» Лида попыталась встать, держась за умывальник. « Да уж», постепенно приходя в себя подумала она, « Если эту посылку отслеживают, то ее арестуют скорее всего там, в аэропорту, при передачи ее Джамшиду. Или…прямо тут, на посадке…».Девушка протянула ей бутылочку с водой « Ну как, полегчало? Подождите, я сейчас приду» Она приоткрыла дверь туалета, осторожно оглядела коридор и вышла. Лида почувствовала, что паника снова притупляет все мысли. Она снова заскочила в кабинку и закрыла дверь, как будто это могло защитить ее в этой ситуации. Минут через десять, она услышала, как кто-то зашел в помещение. «Вы здесь? Это я, Лена» Лида быстро открыла дверь. « Идемте, там есть небольшой коридор и запасной выход!» Лида схватила сумку и пакет и быстро пошла к дверям. « Ну куда же вы? Оставьте этот чертов пакет ! Ну хотя бы в кабинке, да протрите на целлофане ваши отпечатки. Ну прямо детский сад ! Вы хотите попасть в лапы здешним копам с килограммом наркоты?» Лида вернулась в кабинку, она была крайняя в ряду, и там было узкое окошко, выходящее в тупиковый угол двора. Лида открыла его и нащупала щель между окном и каким-то ящиком под ним. Судорожно протерла сверток и затолкала его туда. Она пошла к дверям, как дверь приоткрылась и в проеме двери показался парень, который сидел тогда с Леной в зале ожидания. « Подождите, кажется ее ждут у выхода в зал. Я видел парочку ребят. Услышал проходя мимо их, как один сказал- «Ну где эта русская?! Скоро уже посадка!» Лена взволнованно сказала-уходи, жди меня у стойки посадки на наш рейс. Она повернулась, огляделась и приказала-« Быстро переоденься, в одной кабинке инвентарь и одежда уборщицы» Лида начала натягивать на себя халат и шапочку, вспомнила про медицинскую маску в сумочке, всегда брала в командировку..Спрятать волосы ей торопливо помогла Лена. « Возьмите ведро, спрячьте в него свою сумку, возьмите еще что-нибудь . Идите до конца коридора, но в зал не выходите. Свернете и увидите запасной выход. Там найдите выход на улицу, оставьте одежду и садитесь в первое такси. Скажете на автовокзал. Сможете? Лида отчаянно замотала головой, говорить по-китайски она не могла, ну с десяток слов, не более. Лена вздохнула и быстро набросала на клочке какой-то бумажки несколько фраз на китайском. « Это слово автовокзал, еще просьба продать вам билет до Сишуаннбанны, город Цзинхун. У вас есть деньги?» Лида закивала головой, не совсем понимая, куда и зачем ей ехать. Лена коротко пояснила-« Это далеко, окраина провинции, ехать больше суток наверное..мы сейчас летим туда самолетом. Будем с Сергеем ждать вас там. Как доберетесь, на автовокзале покажете таксисту вот эту, третью фразу, и вас отвезут в нашу гостиницу. Мы собирались автостопом из Цзинхуна уехать в Бирму. Там можно пройти пост даже без визы за небольшую плату. Ну или в Таиланд, тоже интересно. Вас все равно арестуют, не тут, так в Пекине. И вы ничего не сможете доказать. А своему приятелю потом позвоните и скажете, как обстояло дело. Ну как, вы с нами?» Лида кивнула головой и импульсивно обняла девушку. « И почему вы так рискуете, помогая мне?!» Лена ободряюще улыбнулась « Ну мы же русские, в конце-концов…где наша не пропадала!»
12 глава
Лида завязала маску, схватила ведро и швабру и, как в омут с головой. нырнула в коридор. Как она прошла, опустив голову мимо двух мужчин, о которых говорил Сергей, она толком и не поняла. И только когда за воротами заднего двора Лида вышла на стоянку такси и села в машину, ее затрясло. Но она не дала шоферу бумажку, написанную Леной. В последний момент, Лида вспомнила по-китайски слово Вокзал . Шофер с удивлением всю дорогу поглядывал в зеркало на странную иностранку с зареванными глазами. На железнодорожном вокзале она пересела в другое такси и уже через час была на Куньминьском автовокзале. Купить билет ей удалось попросить одного парня из группы иностранцев, говорящего немного по-русски. Денег хватило, и уже через час она пристроилась на неудобной полке автобуса-слиппера, который отходил в район Сишуаннбанны. Стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание, она закутала светлые волосы легким платком, и одна из первых протиснулась в автобус. Слипперы в Китае, это автобусы, предназначенные для длительного передвижения по Китаю. Обычно не более половины суток. Внутри не получается сидеть, удобнее лежать. Хотя и это положение удобным можно назвать с большой натяжкой. В два ряда идут двух -ярусные узкие и короткие металлические койки с жесткими матрасами. На первом ярусе сидеть можно только согнув голову, а на втором вообще можно только лежать. Постельное белье весьма сомнительной чистоты. А уж про одеяла и говорить не хочется! Но Лида накрылась этой тряпкой с головой на своей верхней полке почти в самом конце салона, и одна мысль пульсировала в голове—«Быстрей, Боже, ну быстрей бы выехать из Куньмина! Ну трогайся же, чертов автобус!» В этот день ее ангел-спаситель вспомнил про нее еще раз, и автобус без проверок выехал за пределы Куньмина. Уже позже, немного успокоившись, она пыталась анализировать ситуацию, в которую так глупо вляпалась: « Если следили за мной, то первым делом поедут в гостиницу, или на вокзал. Но в любом случае шансов у меня нет. Но если следили за парнем, что передавал мне пакет, то есть немного времени. Он не знал мою фамилию. Но в Китае очень быстро можно найти иностранку даже по внешнему описанию….и регистрировались в тот день на рейсы несколько иностранок. Это просто чудо, что меня не взяли за этот час, пока я металась по городу!» Не смотря, что и путь был длинный, и условия несносными, Лида не вставала практически всю дорогу. Только ночью на какой-то остановке сползла размять затекшие ноги и купила в ларьке пачку печенья и воду. И снова дорога и тяжелый сон. Что ее ждало дальше- старалась не думать. Она не совсем понимала. куда она согласилась поехать и как все будет дальше. Но инстинктивно понимала, что назад дороги нет. Даже если ее не взяли с пакетом наркотиков, ее ждут в аэропорту, и как выбывают показания в полиции, могла только предположить. Вряд ли она могла сойти за героическую партизанку, стойко отрицавшую все на допросах. Да и на пакет могли найти. Гарантии, что в том состоянии она вытерла все свои отпечатки у Лиды не было.
Как добиралась Лида с ребятами до Мэнла, что у лаосской границы, она помнила смутно. Там они перешли границу и дальше по Лаосу автобусами добрались во Вьентьяна, ну а оттуда до Таиланда 20 км. Возвращаться и в Китай, и в Россию она боялась. Так на несколько лет ее жизнь оказалась связана в Таиландом. Но это уже была другая страна и….другая история.