Смесь событий. Смесь времен…
Кусочки жизни – калейдоскоп, -
Разноцветные осколки.
Память пролистывает
Вслед за пальцами
Пожелтевшую от лет тетрадь –
Дневник из прошлого;
Проматывает листки
Частиц судеб – старую плёнку
Старого, старого фильма…
Серка пропал…
Больше года, как его нет наяву. Но он по-прежнему является мне в повторяющихся снах, где мы вместе. И в этих - рвущих душу ночах, теряю его снова и снова…
Я теряю верного друга на каких-то забитых людьми полустанках, теряю в переполненных вагонах несуществующих электричек; оставляю одного на перронах неизвестных призрачных станций, откуда меня уносят грохочущие поезда. Он мечется в отчаянии и остаётся совсем один - растерянный, оттеснённый равнодушной толпою от меня. Мне снится, будто Серый, - где-то там… - где лес… - но не тот!.. - не наш… - чужой. В рвущих душу снах он ищет меня и ищет наш дом. А безжалостные поезда до бесконечности мчат меня в неизвестность - всё дальше и дальше от преданного верного друга! Я не знаю, куда еду в несуществующих поездах, куда спешу, зачем опять бесконечно. Только явственно неизменно понимаю, кого потеряла и, кого ищу ночь за ночью в новом тяжком, испепеляющем сне, ибо наяву родного сердцу Серки –нет, как нет многих, кого навсегда потеряла!
Сейчас думаю: «Может, во сне я еду домой?!..». – Знать бы, - куда? Где тот дом, в который уезжаю опять одна - без него?! Не просыпаясь, во сне, раз за разом понимаю: «Я сплю! Мои поиски – то лишь сон!». Во сне, в сотый раз спохватываюсь: «Серого давно нет! Он - потерялся! Мой верный друг давно погиб от руки человека, которого, вероятно, прекрасно знаю. Убийца преданного друга по-прежнему смотрит мне в глаза, здоровается, проходит мимо, улыбается, разговаривает, а когда поворачиваюсь спиной, - шипит змеёй, ненавидя. - За что?! Из зависти?!..Когда и, где перешла ему дорогу?..
Я не ищу убийц друга, те, кто изранил сердце, растоптал веру в добро, исполосовал душу ржавым ножом. С годами, чем больше узнаю людей, тем чаще доверяю собакам. И страшусь оскорбить собаку словом «собака». Это слово давным-давно необходимо поменять на слово «человек». И, если намереваешься оскорбить пса, назови «человеком». С годами убеждаюсь: хуже зверя, чем человек нет. Опять же, говоря: «зверь», оскорбляю мир лесных обитателей, чего те не заслужили. Лесной зверь по изощрению в зверстве рядом не стоит с человеком. Лесные звери, собаки несправедливо оскорблены людишками их же именами. Полагаю, если решу обидеть человека, - назову его «человеком», не «собакой» и не «зверем»! – Назвать человека «собакой», равносильно незаслуженной похвале.
В снах, с раздирающей от боли душою, выскакиваю на ближайшей остановке: ищу, зову, плачу, кричу… и не нахожу. Все ценности материального мира сошли в ничто. Деньги, золото, квартиры… - отныне пустота, где нет друга. Душа рвётся в лоскутья от горя утраты и тревоги за душу верного товарища. Чувствую сердцем, как ему одиноко и страшно там… – в ином мире, где нет меня. Он растерян и не может вернуться домой. Он - беззащитен, стар и глух; у него ломят натруженные таёжными трудами лапы, его жизнь срослась со мной. Ему плохо среди бетона бездушных потусторонних городов. Кожа его лап не привыкла к асфальту дорог, перронов; лапы тоскуют о тверди лесных троп, рвутся к мягкому мху болот.
Ночь за ночью мучительно ищу Серого во снах. Давно не надеюсь вернуть, понимая, что пса нет в нашем мире и всё же, взываю к чуду. Сейчас хочу лишь помочь найти Серому дорогу в родные небеса – в собачий рай, про который мы говорим, чтоб уменьшить собственную боль от невозвратимой потери. Неизменно ощущаю вину за бессилие помочь собачьей душе обрести покой. Понимаю: там - за чертой смерти, он ищет меня и дорогу в знакомый – в наш родной лес и не понимает, почему остался один, куда исчезла хозяйка, почему вокруг чужое – незнакомое, отталкивающее, а объяснить, успокоить, погладить по холодным ушам - некому.
Порой думаю, надеясь: «Возможно, Бог помогает не только людским душам обрести покой после смерти, но и собачьим?..». - Хочется поверить, что Всевышний не бросает наших верных друзей – наших псов тоже. Сложно убедить себя простить людишек за всех тех, кого не смогла уберечь от их зла, алчности, зависти, несмотря на порванные от натуги жилы, исхлёстанную болью душу. «Почему человек не имеет сил, способностей, изменить рок?!..». Знаю, - не всё в моей власти, однако от понимания легче не становится.
Сменяются зимы и вёсны. Со временем сны ушли за грань прошлого. Брезентовый поводок Серого пса висел на сосне в тайге возле нашего балагана, пока не исчез, рассыпавшись в пыль. Пыль ветрами рассеялась пО лесу. Крохотные лоскутки ткани полёвки растащили на гнёзда. За годы у меня не хватило сил снять или куда-то убрать Серкин поводок. - Всё, надеялась, что душа пса, вернувшись, увидит и поймёт, что его помнят и по-прежнему ждут. Местные северяне в прошлом, традиционно не выбрасывали, не сжигали вещи ушедших в иной мир, а уносили подальше в лес, развешивали по деревьям, полагая, что души ими пользуются в иных реалиях.
Так поступила и я. – Не смогла ни сжечь, ни выбросить. В тайгу ходила с другими лайками. Однажды, среди ночи внезапно проснулась, почувствовав, как резко распахнулась брезентовая дверь балагана. В лесное жильё, из ночи безлюдного леса, ворвалась собака. Она с ходу прыгнула ко мне на постель – мне на грудь! - Это был Серый!
Рождённые под Марсом. Глава 2. Собачий рай. Часть1. Серка пропал.
Ключевые слова: тайга северная, Сибирь, лес, охота, лайка, Серый, Серка, пёс охотничий, помесь волка и лайки, ночь, балаган, жилище таёжное, палатка, тишина, сны, тревога, потеря друга, тоска, собачий рай, мистика.
Анонс: Северная сибирская тайга. Пропажа охотничьего пса. Сны и явь.
Фотоснимки автора. На фото: Север Западной Сибири. Таёжный северный лес. Серый – ещё молодой! Лайка – потомок волка и сибирской лайки.
Таёжный женский дневник.Рассказы о природе, жизни Крайнего Севера Западной Сибири Югры.