57 глава. Консилиум
После консилиума Доктор оставил принцессу-праправнучку Ненаглядной на своем попечении, разместив в специальной палате с просматриваемыми стенами. Академик как ученый вынужден был участвовать в наблюдении, изучать сканированные мозги злополучной парочки. У клона все трещины в черепе начали регенерироваться до начала операции, обошлись простым откачиванием внутренних гематом и отеков, гипсом, вправлением плечевого вывиха. Из искусственной комы вывели его почти целым. Говорить он не хотел, только есть и спать. Княгине новоиспеченной не было дозволено не только навещать его, но и проникать в город. Она слёзно просила за всех коллег, выброшенных за борт городка, вернуть их к прежней жизни. Но поставленный толпе диагноз «моральное безумие» исключал подобные мечты.
Феномен самовосстановления клона на внутривенном питании очень заинтересовал генетиков, готовых экспериментировать с материалом, но Академик и Доктор единодушно пообещали, что сразу выдворят его, как только он поднимется на ноги и сможет обслуживать себя сам, как человек. С психикой у него-то как раз всё нормально, он-то знает, чего хочет.
К буйному Ангелочку никто не рисковал входить в палату, кроме Доктора. Он уже приручил ее не рвать на себе одежду, не ходить голой по палате. Почему-то она слушалась его и даже хлюпала носом как ребенок, когда он уходил после осмотра. Никто из родственников не пожелал навестить ее. Отец всегда был в разведке, мать оставалась в княжестве с новым партнером. Сводные сестры и прежде сторонились ее.
Главный конструктор, Академик и Доктор грустно переглядывались, молчали, посматривая на сумасшедшую. Обритая наголо, она не была похожа на себя, вызывая некоторую жалость. Нелепость инцидента, отнимающего время от дел безотлагательных, раздражала. Следовало принимать решение, не оставлять же ее здесь, в учебном центре академии. Больниц, как таковых, не существовало в городке. Была походная медицина катастроф, лечебный факультет, не имеющий никакой практики по причине здоровой нации. Надо было создавать, но ближе к новым поселениям, вне НИИ, решили они.
Командным центром считался искусственный разум (ИР), бесцветным голосом ставившим задачи в сложившейся ситуации, предлагал решения. ИР мгновенно анализировал ответы руководителей служб, расставлял приоритеты, обычно безошибочные. Своеобразный автопилот. Но информация о поступлении больных извне не заводилась в общую базу данных, после запрета на возврат раненых. Детей, разумеется, тут же разобрали неродящие пары с серьезной специализацией и опытом воспитания.
Главный конструктор принял жесткое решение очистить академию от обременяющих насельников, чтобы вернуть первоначальное назначение городку. Институт будет заниматься только исследованиями, разумеется, что не все смогут подтвердить квалификацию и переселятся вслед за первопроходчиками вместе с семьями. В новые поселки решили перевести детские и многоуровневые обучающие заведения, отбирающие студентов после аспирантуры для поступления в академию. И тогда рядовой сотрудник академии сам проведет экспресс-анализ любого рода, поставит диагноз, будучи в экспедиции. Экипировку костюма спасателей рассчитать на все известные случаи.
«Земля отдохнула, урожай добрый будет», – сказал бы сосед-тракторист. Его наследники зарились на пахотную долину, но некогда было продумать и согласовать этот вопрос. Они предложил старикам распахать долину, подключив своих подзаборных «феодалов», которые моментально научат лентяев вставать с рассветом. С этим старожилы не спорили. Вполне разумно, нужда заставит.
Но что делать с девочкой?
По теории Лоброзо это не лечится. У Доктора набралась уже коробка игрушек с оторванными лапами и головами. Это было ее любимым занятием. Антисоциальный элемент подлежит уничтожению. Но никто не готов решиться на это, и нет любящей семьи, готовой держать ее под круглосуточным контролем.
– Послушайте, Доктор, а почему вы заходите в палату? Рыцарь без страха и упрека? – спросил главный конструктор.
Его смущала внешность праправнучки тридцать седьмого поколения, она была очень похожа на прапрабабушку Ненаглядную, а поведение зашкаливало, как выходки первой жены по старому стилю.
– Во-первых, опыт позволяет мне видеть намерения по взгляду. Диагноз на лбу обычно написан. Во-вторых, я никогда не поворачиваюсь спиной к больным, в-третьих, палата постоянно насыщается релаксантами, а еще я знаю, что надо говорить пациенту. Это крайне интересный случай в психиатрии, мало изученный. И мне интересно освоить эту сферу. Будем честны, душевнобольными никто не занимался всерьез. Страдали домашние, даже погибали, а в смирительных рубахах, полагаю, весьма некомфортно страждущим. И персоналу хлопот невпроворот. А это человек! Зачем-то же появился на свет. Был бы женский монастырь, там бы за ней смотрели. Хотя и там несладко.
– Вы полагаете, что сейчас в аквариуме ей хорошо? – удивился прародитель.
– Думаю, хорошо… Она же ничего не помнит, не считает себя ни плохой, ни виноватой. Она плачет так, как маленькие дети плачут перед сном, тщательно жалея себя, вспоминая каждую царапину, минуточку, которую не дали, чтобы пошалить… эти противные взрослые. Я радуюсь, когда она хлюпает носом, теребит одеяло, грызет воротник. Нормальный человек должен испытывать эмоции. Разговоры со мной для нее развлечение. Агрессивная жажда потребления. Я подбираю ключики к управлению, дабы адаптировать ее к элементарному существованию.
– А вот я слышал о лоботомии, может быть, это выход? – предложил Академик коллегам.
– Нет. Я уже переживал этот ужас, по сей день спиной не поворачиваюсь и всё контролирую, – возразил главный конструктор.
– Хорошо, я открою свою клинику на новом месте и заберу подопытного кролика на пожизненное содержание. Но у меня предложение, пока нас не растерзали, пока мы все вместе, нам необходимо составить Устав или Свод правил поведения. Наш кодекс чести сидит только внутри нас. Ведь подчиняются все генетическому терминалу, командам тревоги, эпидрежиму, и никто не спорит. В КБ соблюдают правила техники безопасности. Почему в жизни бардак начинается?!
– Да, надо вводить законы регулирования отношений всякого рода, а не только воздушного и наземного перемещения.
– Но какого рода будут административные взыскания? Без суда и следствия? – уточнил Академик, переглянувшись с Доктором.
– Да, жестко! Выселение, снятие с жизнеобеспечения. Нам игра в «княжество» нервов и крови попортила, вынудила пойти на неоправданные риски специалистами и техникой, – подытожил главный конструктор. – Пусть головой думают, прежде чем рот открывать. Пусть психологи представят вам отчет по отклонениям в поведении сотрудников, а вы уже набросаете схему, отдадим во все службы, пусть дополнят спецификой безопасности производства. Вы, Академик, проверите проект, только тогда запустим в обработку ИР-ом.
– И еще раз соберем совет после заключения твоего «автопилота», проверим и додумаем. Какие суды, если нет государства, юристов, а только добрая воля и стремление выжить – вопреки даже законам природы… Ребенок спит, как ангелок, пора и нам разбегаться. Всем привет, всем удачи!
– С Богом, старик!
– И тебе не хворать.
– Конец идиллии. Занавес!