Всю жизнь с Чуковскими. Не убавить, не прибавить!

   
  Когда я стал слушать мамины сказки, то это были конечно: «Мойдодыр», « Муха-Цокотуха», «Федорино горе», «Тараканище», «Телефон» и далее по списку, чего их перечислять.
  Потом пошли переводные вещи в его пересказе: «Робинзон Крузо», «Маленький оборвыш», «Мюнхгаузен», «Принц и нищий», О.Генри, Марк Твен - все и не перечислить. А, нашумевшая тогда в 60-е - «От двух до пяти».
  А, книги, рано ушедшего сына Николая - «Балтийское небо», «Водители фрегатов» и другие книги о приключениях.
  Только это перечитал и снова по кругу детям читать, все то, что мне читали сам читал в детстве, да еще «Айболит», «Украденное солнце», «Бармалей», «Крокодил», «Путаница» и т.д. Далее остальные добрые книги.
Это прочитали с детьми, а время летит, и не заметили, как на этих же книгах внуки растут.
  Сегодня 27 января 2024 года, в Санкт-Петербурге, городе очень торжественно отмечают 80-ти летие освобождение Ленинграда от вражеской блокады - это самый большой праздник, это НАШ ЛЕНИНГРАДСКИЙ ДЕНЬ ПОБЕДЫ!
  Об этом сейчас много говорят. О подвиге жителей, воинов и детей.
И в те после блокадные дни было написано стихотворение Корнея Ивановича Чуковского посвящённое детям, пережившим блокаду Ленинграда, сегодня почти не известное. В нём он пытается заглянуть в будущее и "предсказывает", что даже в 2024 году во всём мире перед этими "детьми" снимут шляпу в глубоком почтении...

  Промчатся над вами
Года за годами,
И станете вы старичками.

  Теперь белобрысые вы,
Молодые,
А будете лысые вы
И седые.

  И даже у маленькой Татки
Когда-нибудь будут внучатки,
И Татка наденет большие очки
И будет вязать своим внукам перчатки,

  И даже двухлетнему Пете
Будет когда-нибудь семьдесят лет,
И все дети, все дети на свете
Будут называть его: дед.

  И до пояса будет тогда
Седая его борода.

  Так вот, когда станете вы старичками
С такими большими очками,
И чтоб размять свои старые кости,
Пойдёте куда-нибудь в гости, –
(Ну, скажем, возьмёте внучонка Николку
И поведёте на ёлку),
  Или тогда же, – в две тысячи двадцать
четвертом году; –
На лавочку сядете в Летнем саду.
Или не в Летнем саду, а в каком-нибудь
маленьком скверике
  В Новой Зеландии или в Америке,
– Всюду, куда б ни заехали вы, всюду,
везде, одинаково,
Жители Праги, Гааги, Парижа, Чикаго
и Кракова –
На вас молчаливо укажут
  И тихо, почтительно скажут:
«Он был в Ленинграде… во время
осады…
В те годы… вы знаете… в годы
… блокады»

  И снимут пред вами шляпы.
  Какая прозорливость.

Вот так всю жизнь со мной рядом были Чуковские!