В фондах краеведческих музеев Урала хранится немало образцов лёгкого стрелкового оружия. Обращение к некоторым из них позволяет по-новому взглянуть на их владельцев, ярких личностей, связавших свою судьбу с Прикамьем. Среди них - русский советский поэт Василий Васильевич Каменский /1884 – 1961/, карманный пистолет которого хранится в одном из музеев Перми. Естественно, возникает вопрос: какая необходимость поэту в гражданском оружии? То есть потребность или случайность побудили Каменского стать владельцем оружия самообороны? Прояснит ли эту ситуацию музейный экспонат?
Напомним: жизнь и творчество Василия Каменского в уральском диапазоне связана с Пермью, Екатеринбургом и Нижним Тагилом. Он родился на пароходе, следовавшем по Каме вблизи Перми. Служил до 1902 года конторщиком и бухгалтером в бухгалтерии Пермской железной дороги, потом – таксировщиком на товарной станции в Нижнем Тагиле. Тогда же начал печататься в уральских газетах. Стал одним из активных участников авангардистского направления в искусстве начала XX века – футуризма.
Футуристы трепетно чувствовали слово, на него в своих поэтических экспериментах делали ставку. Оно было их идеей, целью, порой в ущерб содержанию. Лексические эксперименты начинающих поэтов можно было бы считать лёгкой творческой разминкой перед большой творческой работой в будущем. Результат футуристических усилий для опытного читателя был очевиден. Эти поэты-экспериментаторы теряли массовую аудиторию. Теперь их можно понять. Футуризм был одной из поэтических форм неприятия самодержавия, противодействия ему хотя бы в области поэзии.
Считается, что Каменский ввёл в оборот слово «самолёт», хотя в Сибири оно было в ходу ещё в начале XIX века в значении «средство для водной переправы». Не все словесные преобразования поэта по вкусу современному читателю. Кто примет, например, стихотворную строку Каменского «колоколили колокола»?
К сожалению, в наши дни имя Каменского малознакомо читательской публике. О нём напоминают «Советский энциклопедический словарь» 1989 года издания, «Уральская историческая энциклопедия» 2000 года выпуска. А вот в современной «Большой иллюстрированной энциклопедии» 2010 года о нём забыли. Обозначены лишь некоторые его соратники-футуристы. Скудные сведения о Каменском, противоречивые и не всегда достоверные, можно почерпнуть в общих поэтических сборниках поэтов серебряного века. Сейчас их много издаётся.
Каменский забывается? Возможно, виной тому специфичность и узкая востребованность литературного направления, о котором уже было сказано. Или причина в разнообразии его, Каменского, увлечений, экстравагантность которых потеряла остроту восприятия в наше время? Он пробовал свои силы в авиации, включая покупку самолёта, участие в авиашоу и жуткую аварию в небе над Польшей. Проявил себя в живописи с персональной выставкой картин. В актёрстве с гастролями по России. Много было этих увлечений, вскоре заброшенных, но отразивших неординарность личности, жажду выделиться, приобщиться к публичности.
Одно из проявлений такого личностного неформата отражает экспонат из коллекции краевого краеведческого музея в Перми. В музейном каталоге стрелкового оружия значится в разделе «Автоматическое оружие» под инвентарным номером 17093 «пистолет системы Коровина образца 1930 года» /1/. Это его вольное обозначение музейными работниками. Его официальное название – ТК / «Тула, Коровин»/. Он, как находим в «Каталоге», «принадлежал известному поэту Прикамья Каменскому В.В.» /2/. Отмечено, что «поступил от его сына Каменского В.В., г. Москва, 15.6.1973 г.» /3/.
По оценке историков советского стрелкового оружия, ТК «стал первым отечественным серийным пистолетом и первым отечественным образцом оружия самообороны гражданского типа» /4/.
Его создатель известный советский конструктор стрелкового оружия Сергей Александрович Коровин /1884-1946/ набирался конструкторского опыта ещё до Первой мировой войны на оружейном заводе в Бельгии. Пистолет ТК выпускался с 1926 года под браунинговский 6,35-мм патрон, но в более мощном исполнении, с усиленным пороховым зарядом.
Пермский «Каталог» даёт традиционную характеристику оружия. Ёмкость магазина восемь патронов. Общая длина пистолета 127 мм, длина ствола 67,5 мм. Размыто отражена и особенность модели: «СССР, конец 30-х гг, XX в.» /5/. Это пистолет заключительного этапа производства, с 1930 по 1935 год. В нём имелись отличия от первоначального образца. Модификация ТК 30-х годов узнаваема не по вертикальным, а по наклонным насечкам на затворе, по креплению щёчек на рукояти поворотными планками вместо винта. На пластмассовых щёчках поздних выпусков появилась аббревиатура «ТОЗ» - Тульский оружейный завод. Несходство и в угле наклона правосторонних нарезов канала ствола. Отличие надо искать и в номерном клейме: в ранних выпусках – цифры, в поздних их открывала буква. На пистолете Каменского, как указано в «Каталоге», «слева на кожухе затвора клеймо: «А 50618». На рамке слева в треугольнике буквы: «СТ». Мелкие пятна коррозии» /6/. Следует уточнить. На фирменном клейме Тульского завода не было буквы «С». Буква «Т» помещалась в круг и вместе с ним – в треугольник. Видимо, ржавчиной часть круга была «съедена», и у музейщиков создалось представление о наличии буквы «С». К тому же, заводское клеймо по размеру очень небольшое, едва умещается на узкой полоске затвора перед флажком предохранителя. Считается, что это «невоенное» клеймо.
Русский «браунинг» выпускался, по меркам СССР, в небольшом количестве – примерно 300 тысяч экземпляров. В 30-е годы прошлого века ТК имел статус личного оружия комсостава РККА, сотрудников НКВД и наградного тоже. Вручался армейским командирам, сотрудникам правоохранительных и специальных органов, руководителям оборонных заводов, партийным и хозяйственным работникам. «Нередко им награждались участники стахановского движения и ударники социалистического труда» /7/.
В их числе, по всей видимости, был и поэт Василий Каменский. Его обращение в 30-е годы к темам народных восстаний, роли исторических личностей, вождей народных масс поставило жирную точку в его авангардистских поэтических экскурсах 10-х и 20-х годов. Эти перемены шли в тесной связке с его коллегами по литературному цеху, с Владимиром Маяковским и Николаем Асеевым. В отличие от других друзей-футуристов их сближало и выделяло принятие революции и советской власти. Кстати, их творческая практика всегда противоречила теоретическим догмам футуризма, что признавали и представители властей и литературные критики. Можно сказать, что эта троица – Маяковский, Каменский, Асеев – стояла за одним штурвалом ещё и потому, что её связывала крепкая мужская дружба. Асеев в черновике поэмы «Маяковский начинается» отдал дань дружбе в четверостишьи: «Ехали три друга По сонным городам, Где выпячено брюхо Подставкой бородам /Вася Каменский/» /8/. В приписке Асеев уточнил, кто третий друг. Первый, конечно, Маяковский. В черновике названы и города их лекционных вояжей: Одесса, Харьков, Баку, Тифлис /9/.
В этой троице главенствовал Маяковский. В одной из статей своими друзьями он называл Асеева и Каменского /10/. Последнего, правда, редко упоминал публично. С языка Маяковского не сходил Велимир Хлебников. Его считал своим учителем. Часто упоминал и цитировал Игоря Северянина.
Но было время, когда в пантеоне дружбы, вопреки читательским предпочтениям поэтических текстов Маяковского, Каменский занимал равное место. В 1908 году был редактором выходившего вначале в Петербурге еженедельного журнала «Весна. Орган независимых писателей и художников» с 1-го по 11-й номер. Кроме того, вместе с друзьями участвовал в 1910 году в альманахе «Садок судей», первом выпуске футуристического сборника. Тогда основоположник русского символизма Валерий Брюсов отмечал, что у Каменского «попадаются недурные образы» /11/.
После 1917 года лидер троицы Маяковский резко взмыл в революционную высь с «товарищем Маузером». Каменский тогда сильно отставал – от перемен в России, от новых читательских вкусов, от устойчивой общественной идеологии. Это отмечал и Брюсов в 1921 году в статье «Пролетарская поэзия», имея в виду и Каменского: «Группа поэтов упорно держится заветов раннего футуризма» /12/, а «В. Маяковский решительно отмежевался от них» /13/. В 1922 году Брюсов оценивал стихи группы поэтов, в том числе и Каменского за 1917-1922 годы как «безмерно слабее, неудачнее попытки ближайших единомышленников Хлебникова» /14/.
Каменский, конечно, переживал, чувствуя творческую неустойчивость в новом времени, в эпоху общественных перемен. Он искал внутреннюю опору. Такой опорой в его прошлом была опубликованная в 1910 году лирическая повесть «Земляника». Некоторым созвучием ей стала написанная в 1920-е годы книга «Лето на Каменке». Тогда же, следуя читательской конъюнктуре, «выдал» повесть «27 приключений Хорта Джойса». От этих книг трудно было ожидать общественного резонанса. Но зацепка существовала и тогда. Это – тема Степана Разина, волновавшая Каменского с 1912 года. Выпущенный в 1916 году роман «Стенька Разин» Каменский переработал в 1927 году в поэму. Она вывела его на стезю общественного признания, к востребованным темам, в какой-то мере идеологически конъюнктурным. В 30-е годы Василий Каменский сработал в русле «товарища Маузера», правда, былинно-песенного. В 1931 году выходит в свет его поэма «Емельян Пугачёв», а в 1934 году – «Иван Болотников» и «Уральские поэмы». Это был весомый трудовой успех на гребне первых пятилеток.
Слово поэта, известно, выстрадано сердцем. Перемены в жизни и творчестве Каменский тоже выстрадал. ТК, ставший наградным в 30-е годы, видится нам опознавательным знаком этих перемен в судьбе уральского поэта. А в утилитарном смысле награда – это как зачёт: «Ты наш, свой». Относительно малый размер пистолета почти исключал нанесение наградной гравировки. Разрешение на владение им уже было наградой при жёсткой разрешительной системе в СССР. А вообще заслуги поэта перед страной были отмечены двумя орденами и несколькими медалями.
Это наиболее вероятная версия появления пистолета у Каменского. В двух автобиографических книгах он обращается к дореволюционному периоду, в котором, естественно, русскому «браунингу» нет места. В биографическом очерке краеведа Саввы Гинца, что сопровождает одну из книг воспоминаний поэта, изданную в Перми в 1968 году, о ТК – ни слова. В поэме «Партизаны», тоже пермского издания, но 1941 года, персонажи Каменского обходятся без пистолетов. Среди их оружия упоминаются пулемёт, винтовка, бомба и нож.
Каменский прожил 77 лет, окончательно реализовав свой творческий потенциал к 50 годам. Востребованность его текстов набирает обороты благодаря переизданиям стихов. И в зрелые годы и в конце жизненного пути уралец признавал главенствующую роль в поэтической среде Маяковского. По примеру Асеева, посвятившему ему поэму, Каменский увековечил друга в книге 1940 года издания «Жизнь с Маяковским». В последние минуты жизни «глашатай революции» достал «из широких штанин» карманный маузер или, по другой Интернет-версии, браунинг. ЖЗЛовский биограф Маяковского во второй, дополненной книге о нём намекнул на русскую рулетку, револьвер /15/.
Судя по ржавчине, оружие самозащиты не пригодилось поэту Каменскому, пролежавшему последние 13 лет жизни парализованым. «Вся радость жизни – в прошлом, И будущее кажется вам пошлым… Чего же ждать? Но морфий – или выстрел?.. Спасение – в безумьи!» /16/ - эти строки Игоря Северянина, написанные в августе 1911 года, видимо, были бы близки теперь Каменскому. Его ТК хранился без ухода, небрежно, не в смазке, в дальнем углу. Жизненная необходимость убрать опасную вещь с глаз долой от больного поэта была и у его родственников. Не зарубцевалась ещё рана писательской общественности: талантливый романист, один из руководителей Союза советских писателей Александр Фадеев, подобно Маяковскому, воспользовался пистолетом. Когда-то Фадеев участвовал в судьбе уральца, за год до парализации Каменского. Узнав о завершении поэмы «Ермак Тимофеевич», писатель-функционер попросил одного из работников Литературного фонда СССР выяснить «совершенно конкретно и обстоятельно все его нужды – творческие, бытовые, материальные» /17/ и известить об этом. Хлопотал, а сам не уберёгся.
На этом фоне судьбу пистолета уральского поэта можно назвать счастливой. Семья сохранила ТК и передала в надёжные, музейные руки.
Интересно отметить, что у руководителя государства И.В. Сталина ТК за более поздним номером выпуска, чем у Каменского: «А 51799».
Судьбы первенца советского оборонпрома, пистолета Коровина образца 1926 года «Тула, Коровин» складывались по-разному. Многие образцы были изъяты в годы репрессий или заменены «боевыми», а также сданы на переплавку. Некоторые успели повоевать и стали музейными экспонатами. Так, «в музейной экспозиции Брестской крепости представлен ТК со следами повреждений на рамке» /18/. В фондах ВИ МАИ ВВС хранятся пистолеты ТК гвардии полковника Зубова, принимавшего участие в штурме Берлина в составе 5-й ударной армии, майора Буданова, командира 230-го артполка в годы Великой Отечественной войны. Необычный экспонат в Подольском музее ВОВ: «Коровин», сделанный каким-то нашим солдатом из глины и обожжённый потом в печке. Этот глиняный ТК был найден поисковиками на местах боёв» /19/.
В целом, по оценке современных оружейников, пистолет ТК, как средство самозащиты, не надёжен ни в боевой, ни в мирной обстановке. Мал калибр. Слабое останавливающее действие пули. В отличие от заявленной прицельной дальности в 25 м следует рассчитывать на попадание с 12-15 метров. Пистолет без самовзвода, что исключает быстрое, внезапное применение оружия в экстремальной ситуации. Предохранитель блокирует только спусковой крючок и не контролирует срыв ударника с боевого взвода при наличии постоянно взведённого механизма. Возникают осечки из-за «осаживания» боевой пружины. Хотя «Коровин» чуть-чуть крупнее браунинга М-1906, для карманного пистолета тяжеловат в женской руке и маловат в мужской.
Пистолет ТК давно исчез из нашей повседневности. Как раритет поселился в фондах и экспозициях музеев. И что ни осмотр этого памятника материальной культуры, то повод обратиться к прошлому, проникнуть в судьбы людей, найти ключ к шифрам событий, перипетиям истории.
В качестве послесловия к данной работе следует указать на применённую методику исследования. За основу были взяты рекомендации санкт-петербургских учёных. В частности, следующие направления исследования: «1) предметно-типологическая атрибуция оружия, 2) определение места и времени его изготовления, 3) определение назначения оружия, 4) история бытования памятника» /20/. В соответствии с использованием современного метода источниковедения решались две основные задачи: «Первое – установить информационные возможности источника и второе – аргументировано оценить его с точки зрения общественного развития» /21/. Из основных приёмов исследования были выбраны два: «1. Определение места и времени производства оружия по клеймам, знакам и надписям; 2. Определение места и времени производства оружия по конструктивно-технологическим признакам» /22/. Касаясь «изучения истории бытования памятника», следует указать на важный и сложный аспект исследования. Преследовалась цель «выявить среду бытования оружейного памятника, его социальные и культурные функции, роль, которую он играл в определённый исторический период» /23/. Безусловно, исходная основа данной работы совпадает с настроем музейных работников из города на Неве: «Изучение музейных коллекций не должно ограничиваться исследованием отдельных памятников, даже если они уникальные. Потому что совокупная информация, содержащаяся в целой коллекции, превышает информацию, полученную в результате анализа частей собрания. Вместе с тем это не снижает ценность каждого памятника как исторического источника» /24/. При выполнении этого пожелания и была «пролистана» биография уральского поэта с опорой на разнообразные литературные источники, к которым отчасти применима и музейная терминология.
1-3. Баландин В.А. Ручное огнестрельное оружие XVIII – 1-й половины XX вв. в коллекции Пермского областного краеведческого музея /каталог/. – Пермь, 1984. – С. 72.
4. Федосеев С.Л. Пистолет и револьвер в России. – М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2003. – С. 74.
5-6. Баландин В.А. Ручное огнестрельное оружие… - С. 72.
7. Васильев Ю. Личное мнение о ТК. – Оружие. – 2011, № 6. – С. 17.
8. Литературное наследство. Том 93. Из истории советской литературы 1920-1930-х годов. – М.: Наука, 1983. – С. 466.
9. См.: там же. – С. 467.
10. См.: Маяковский В.В. Сочинения. В 2-х томах. Т. 2. – М.: Правда, 1988. – С. 635.
11. Брюсов В. Собрание сочинений. В 7-ми томах. Т. VI. – М.: Художественная литература, 1975. – С. 361.
12. Там же.
13. Там же. – С. 475.
14. Там же. – С. 515.
15. См.: Михайлов А. Жизнь Маяковского. Я своё земное не дожил. – М.: Центрполиграф, 2001. – С. 582.
16. Северянин И. Стихотворения. - М.: Советская Россия, 1988. – С. 33.
17. Фадеев А. Письма. 1916-1956. - М.: Советский писатель, 1967. - С. 215.
18-19. Васильев Ю. Личное мнение о ТК. – С. 17.
20. Маковская Л.К. Методические рекомендации. Исследование и описание образцов ручного огнестрельного оружия русской армии конца XIV - первой половины XIX веков. - СПб.: Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи, 2007. – С. 5.
21. Там же. – С. 6.
22. Там же. – С. 12.
23. Там же. – С. 22.
24. Там же. – С. 27.