Многие удивлялись её выдержке, спокойствию и какой-то едва уловимой лёгкости. Вроде бы ко всему относится очень серьёзно, – но в тоже время, как говорили её ученики, «не зависает надолго».
Учитель начальных классов – это совершенно особенная профессия. Первая учительница запоминается на всю жизнь, и так много зависит от неё в этой самой жизни, а с другой стороны посмотреть – ну что она может сделать? Дети приходят из дома, и уходят домой, каждый в мир своей семьи, а ей надо успеть как-то научить их, что теперь у них есть свой собственный мир – со своей ответственностью, со своими победами и неудачами, с друзьями и разочарованиями. Она и учила – всегда с лёгкой улыбкой, всегда спокойная и всегда с какими-то маленькими угощениями. В её сумке без труда можно было найти конфетки, орешки, кулёчки с сушёными яблочками и разные другие вкусности. В общем – всё то, чем можно быстро отвлечь плачущего ребёнка.
Она была замужем, двое детей, собака – настоящая образцовая семья. Все друг друга любят, заботятся, и так же, как в школе – всё спокойно и легко. Настолько всё у неё было хорошо, что даже и рассказывать как-то неинтересно…
Так говорила молодая корреспондентка своему старшему и опытному коллеге. Она совсем недавно пришла в редакцию, ей очень хотелось отличиться, произвести впечатление, и вдруг такая удача – происшествие, всколыхнувшее весь город и даже страну! Вот о чём можно захватывающе написать, привлечь внимание, – но, как назло, героиня оказалась настолько стандартно хорошей, что не статью надо писать, а плакат рисовать под названием «Правильная гражданка».
- Ты ошибаешься, как мне кажется… – сказал Феликс, размешивая кофе, – по опыту могу сказать, что есть что-то странное в твоей училке… Она не глупа, не наивна и не проста. Муж, дети, любимая работа, изредка статьи в педагогический журнал пишет, собаку на выставки водит, капитан женской любительской команды по волейболу – у неё хорошая жизнь, ей точно есть что терять! И вдруг такой героизм… Раскрути её – и будет твой репортаж настоящая бомба.
- Думаешь? – с лёгкой надеждой спросила Рози.
- Можно попробовать… Все будут стараться выяснить причины, и о чём они там разговаривали – а ты зайди с другой стороны. Поговори с ней…
***
- Мария, Вы совершили действительно героический поступок, спасли жизнь молодой известной актрисе – и не просто спасли, а рискуя своей собственной жизнью. Вполне достаточно было просто позвонить в полицию или службу спасения. Но вместо этого Вы поднялись на крышу здания – скользкую обледеневшую крышу, – и около часа разговаривали с девушкой, стоя на самом краю. Кстати, почему на самом краю, зачем Вы перелезли за ограждения? Это было очень опасно.
- Ветер. Дул слишком сильный ветер, я почти не слышала, что она говорила – так, обрывки слов только, а надо было как-то общаться. Вот я и перелезла поближе, – извиняющимся тоном ответила Мария.
Невысокая, светловолосая, с доброжелательным лицом и очень живыми искрящимися глазами – Мария закурила сигарету, сделала глоток чая и как- то виновато посмотрела на Рози.
- Я возвращалась с девичника, – ну, не совсем девичника, мы иногда собираемся, разговариваем, обсуждаем новые фильмы, книги, или рассуждаем на какую-то интересную для всех тему. Просто, знаете, есть такой стереотип: что женщины «20 плюс» – разговоры про ребят, «30 плюс» – про детей, «40 плюс» – про мужей, бытовуху и обменяться ненужными сумками. А нас собирается человек семь-десять, и мы разговариваем немного о другом. В тот вечер мы как раз обсуждали «Медвежий угол» Бакмана с позиции – а что реально мы готовы сделать для других, от чего отказаться, на что пойти? И вот после этого я иду домой и слышу крик – как будто кто-то кому-то что-то кричит. Ничего не понятно, слов не разобрать, но такое отчаяние в голосе… Я поднимаю голову и вижу – прямо на крыше торгового центра женщина стоит на краю крыши и то ли ругается, то ли о помощи просит. Вот я и поднялась.
- Как?
- На лифте на последний этаж, потом по лестнице, там смотровая площадка, я туда с мужем поднималась как-то.
- Я имела в виду – как Вы решили, что надо подниматься, а не полицию вызывать?
- Так спонтанно получилось – не задумывалась, не успела. А там, на крыше я, конечно, узнала – и фильмы её смотрела, и интервью. Но это уже неважно было – она меня увидела, стала что-то мне кричать, вот я и полезла, чтобы услышать.
- И о чём вы разговаривали?
- Ой, это такое, личное – я не уверена, что имею право обсуждать. Так бывает в жизни – кажется, земля уходит из-под ног, и ты один, и помощь не придёт – вот тогда и выходят на крышу.
Я очень рада, что у меня как-то получилось объяснить, сколько может быть всего в жизни – ценного, интересного, любимого. И если у нас этого пока нет – то просто потому, что мы не готовы принять эти дары. Она выкричала мне всё, что у неё болело – а я поделилась с ней всем, что люблю.
А потом руки так замёрзли, что я уже не чувствовала, как держусь за это заграждение, и двинуться было страшно – и ей, и мне. Хорошо, что полицейские уже были на крыше – и просто боялись подойти, ждали… Они нас и сняли оттуда.
Видите – не очень уж и большой героизм. Она – знаменитая артистка, молодая, талантливая, о ней все говорят, вот и эта история сейчас во всех газетах. Я, наверное, Вас разочаровала, вы ждали сенсацию?
«А Феликс, видимо, прав… Какая милая «Дева Мария», и в тоже время супер-манипуляция – вроде на вопросы ответила, но ничего не сказала, а я себя уже начинаю неудобно чувствовать… Что-то в ней есть…»
- Нет, не то чтобы сенсацию, но, может быть, откровенность…
- Я понимаю – актриса, знаменитость – но я не могу рассказать, что человек мне говорил в состоянии такого стресса, это как-то совсем не по-человечески будет…
- Я имела в виду не её, а Вас, – и тут Рози решила, что ей нечего терять, – максимум, напишет стандартную заметку.
- Вы умны, образованы, начитаны, ведёте интересный, активный образ жизни – с явным уклоном в добродетель, если так можно сказать. Работаете учительницей с малышами, помогаете приютам животным, нарколечебнице, боретесь за озеленение города, играете в волейбол, собираете женский клуб, мать, жена – всё успела, всех спасла, и сама с улыбкой. Ах, ну ещё – здоровый образ жизни, зелёный чай… Я бы очень хотела рассказать Вашу историю – когда вы решили быть такой супер-феей?
- Мне было семнадцать, я только поступила в колледж – первые дискотеки, мальчики, травка, алкоголь. Большой мир для домашней девочки… – холодным, отстранённым голосом сказала Мария. Рози замерла – она понимала, что сейчас услышит совсем не праздничную историю с обложки журнала.
- Я была счастлива. Счастлива, как никогда больше в жизни. Я вообще ни о чём не задумывалась, мне было кайфово. Я не хотела ехать на рождественские каникулы домой, многие ребята оставались в общаге, и мы хотели, как всегда, круто гульнуть.
А я ещё влюбилась в одного торчка, он тусовался в нашем студенческом баре, был весь такой крутой, – и, видимо, просто цеплял там дурочек вроде меня. Ну, что говорить – на самом деле я просто боялась, что, пока я буду на каникулах у родителей, он закрутит с какой-нибудь другой.
И папа и мама названивали постоянно. Мне надоело, я была взрослой – ах, уже 17! Я просто перестала брать трубку. И в тот вечер тоже.
Они хотели сделать мне сюрприз. Такой вот рождественский подарок – взять и приехать ко мне на праздник, мама и папа.
Мой папа не был герой – обычный мелкий чиновник, а мама работала в садике, машину никогда не водила. Всю дорогу вёл папа… Не знаю, что случилось – то ли папа заснул, то ли водитель грузовика. Они столкнулись – и уже никто ничего не расскажет. Точнее, нет – маму зажало между сидениями, и она ещё немного прожила, пока всё не взорвалось. Несколько секунд, за которые она успела позвонить мне и сказать, что любит меня, и что я теперь должна прожить очень хорошую жизнь – за папу и за неё… А я не ответила на её звонок – сбросила, как делала это раньше. Но зато у меня остались несколько слов на автоответчике и мамин голос. Я сохранила это сообщение, оно и сейчас у меня на телефоне записано. И этой несчастной девочке на крыше я его дала послушать. Иногда бывает очень нужно услышать, что тебя любит пусть и чужая мама.
Извините, я столько лет в себе несла это всё… И так старалась жить правильно – чтобы искупить, что ли… А сейчас думаю – может быть, эта запись и была не для меня, а чтобы спасти другую жизнь?..
Рози выдохнула – оказалось, что весь этот короткий монолог она прослушала, затаив дыхание. По лицу Марии текли слёзы, она курила и смотрела куда-то вдаль.
- Можно, я напишу Вашу историю?
- Но Вы же за этим и приехали? Нет?
- Да, мой коллега считал, что вы интересней, чем образ, который показываете. Но это и вправду очень личное – и если Вы не хотите, я ничего не буду писать.
- Пишите – видимо, пришло время мне их отпустить…
Знаете, вначале было очень тяжело, я вообще плохо помню первый год после их гибели, только эти мамины слова на автоответчике я слушала постоянно. А потом стала понемногу выплывать – и обдумывать каждый свой шаг каждый свой день.
У кого-то жизнь начинается после сорока, у кого-то после пятидесяти, а у меня – с утра… Каждый день – маленькая жизнь, которая к вечеру заканчивается, вот я и стараюсь успеть: работаю учительницей с малышами, помогаю приютам животных, нарколечебнице, борюсь за озеленение города, играю в волейбол, собираю женский клуб, мать, жена – всё успела, всех спасла, и сама с улыбкой. Ах, ну ещё – здоровый образ жизни, зелёный чай… Вы, так кажется, сказали? – Мария улыбнулась грустной уставшей улыбкой…
***
Рози задержалась в редакции, ей очень хотелось продлить этот день хоть ещё немного. С первой полосы сегодняшней газеты на неё смотрела грустная улыбка её героини. Интервью, которое она сделала, действительно оказалось сенсацией, – и не из-за каких-то личных тайн юной знаменитости, склонной к суициду, а из-за простой человеческой истории…
@Ирина Островская