Закупив продукты и проводив бабушку Машу до дому, Наталья вернулась домой.
Кот сидел на краю кресла и притворялся совершенно обычным. Подбросив в печь угля, Наталья принялась выкладывать покупки на стол.
- Представляешь, - сказала она коту, встретила я бабушку Машу, соседку нашу. Так она мне сказала, что ты вовсе и не кот, а самый настоящий домовой. Говорит, что это твой дом вчера сгорел. Велела мне тебя кашей с мёдом и сметаной кормить.
Наталья собрала часть продуктов со стола и поволокла их к холодильнику, на ходу усмехаясь самой себе. Сумасшедший дом на прогулке, с котом разговариваю.
- Так вот, - не поворачивая головы, сказала Наталья, чуть повысив голос. Сметаны я закупила, к дружбе готова, осталось только выяснить, как тебя зовут. А, что скажешь?
Завершая свой монолог, Наталья развернулась и застыла, уставившись на «кота».
А домовой (а это точно был домовой, теперь Наталья в этом ни на секунду не сомневалась), спустил лапы с кресла, упёрся лапами в круглые лохматые коленки, вздохнул и ответил: «Филимон я».
- Не стой столбом, Наталья, садись, - продолжил Филимон. Оно и к лучшему, что раскрыла ты меня. Я тебе все как есть расскажу, ничего не утаю, а тогда уж решать станем, что дальше делать будем.
Наталья, не сводя глаз с домового, нащупала спинку стула и села.
- Верно тебе Машенька сказала, мой это дом сгорел, не уберёг я его - продолжил Филимон. После смерти хозяйки, а это уже больше двадцати зим назад, остался я в доме совсем один. Поперву все ждал, думал придут, не могут не прийти. Должна же быть какая-никакая родня. А пусть и не родня, а просто люди. Не пришёл никто, и начал дом умирать. Все свои силы отдавал я дому, ведь нет для нашего брата ничего важнее, чем дом и люди в нем. Так продержались мы почти десять зим. А потом силы мои иссякли. Дом мой стал в землю врастать, крыша провалилась, душа его заснула и я вместе с ней. Забрался я в поддувало, свернулся калачиком и тоже заснул на долгие годы. Проснулся, огонь кругом. Выскочил я из печи и давай в огонь снег кидать, пожар тушить, да куда там. Огонь на крышу взбежал, впился в старые бревна и вмиг мой дом в костёр превратил. А когда пожар затих, понял я что натворил. Нельзя мне было дом оставлять, наружу выбегать. Ушёл бы дымом вместе с домом. А вышло, что стал я бездомный домовой.
Филимон хмыкнул своей невесёлой шутке, утёр лапой нос и продолжил.
- Повыл, поползал я по угольям и пепелищу и понял, нет мне больше места, умирать пора. Дай, думаю, на людей напоследок взгляну и пополз к дороге. Дополз, а людей то и нет. Свернулся я тогда клубком и стал смерти ждать. Ну, а что дальше было тебе известно.
Слушала Наталья Филимона и сердце её разрывалось от жалости: "Вон оно как, места нет. Как же нет? А она? А Сашка? А домик их?" – думала Наталья.
- Принимаешь значит? – спросил Филимон.
Наталья кивнула.
Чёрный «кот» вздрогнул, словно через него пропустили электрический разряд, золотистые искры замельтешили в густой шерсти и он воспарил над креслом. Воздух в комнате сгустился, стал почти осязаемо плотным и вдруг этот невидимый пузырь лопнул, ветер толкнул Наталью, а чуть не вдвое увеличившийся в размере кот плюхнулся мохнатой попой на кресло.
Наталья, как зачарованная, поднялась, сделала шаг навстречу Филимону, тот тоже спрыгнул с кресла и обнял Наталью лапами, весь прижался к ней.
Дом ощутимо тряхнуло, загудело пламя в печи, зазвенел хрусталь в шкафу, колыхнулись занавески на окнах, и наступила тишина.
Наталья отстранила от себя домового, присела на корточки и стала внимательно его разглядывать.
- Филимон.., - еле слышно прошептала Наталья.
- Зови меня Филькой, - растянув усатую морду в широкую улыбку и сверкая клыками, проговорил он. Сейчас он уже не походил на того кота, которого Сашка принёс в дом. Крепко стоял Филька на коротких круглых как полешки ногах и размером был с трёхлетнего ребёнка. Большая круглая голова с короткими ушками, крепко сбитое тело, детские руки с пальчиками, покрытыми похожей на бархат шёрсткой. Роскошные усы и метровый хвост завершали картину.
- Какой ты стал, Филя! – вот это да! Что же делать-то нам теперь? – всполошилась Наталья. Придётся тебя от людей прятать. Ведь если кто про такое чудо узнает, разнесут новость по всему свету и тебя у нас заберут, учёные какие-нибудь или правительство. А Сашка? Ох, господи, свекровь же завтра приедет!
Наталья села на пол и уставилась на Филимона круглыми глазами. Мысли, как обезглавленные куры, бестолку носились в её голове.
- Ой, беда, ой, горе неизбывное – как-то радостно промурлыкал Филька и снова усмехнулся. Мы ж, хозяйка, домовые, от начала времён рядом с вами живём. Не бойся, не подведу я тебя, гляди, - с этими словами Филька подпрыгнул, крутанулся вокруг себя в воздухе и опустился на четыре лапы. Снова кот, чудной конечно, но кот.
- Чего сидишь, Натальюшка? – промурлыкал Филька. Вставай, пора к приходу гостей готовиться.
- Правда, чего это я? – подумала Наталья и поднялась.
Вдвоём принялись за дело.
Филька, вернув свой настоящий облик, чёрной молнией носился по дому. Через десять минут оконные стекла сверкали как алмазы в царской короне. Рецепт уборки был таков: Филимон подходил к окну, выпучивал глазищи и внимательно на него таращился. Проходило две-три минуты, домовик говорил: «Готово», - и переходил к следующему окну.
Наталья резала салаты, мыла и чистила овощи, отбивала мясо… Дым коромыслом.
При этом такая лёгкость наполняла Наталью, такая радость, что она, не в силах удержать её в себе, принялась напевать.
Филька, тем временем, подошёл к шкафу, уставленному хрустальными салатниками, рюмками, фужерами и парадным фарфором. Подошёл и уставился на него. Наталья замерла. Все предметы, стоящие в шкафу, приподнялись и принялись вращаться. Этот парад планет продолжался около двух минут, а потом посуда с тихим звоном встала на место. Магия!
Филька покачнулся, потряс башкой и медленно, слегка покачиваясь, пошёл в сторону дивана.
Наталья бросилась к нему.
- Ты же голодный! – воскликнула Наталья.
Филя сглотнул и моргнул.
Наевшись сметаны с сахаром, Филимон перекинулся в кота, улёгся под бок к Наталье, и уснули они, как провалилась. Не слышала Наталья, как вернулся Саша с работы, как тихонько укрыл её одеялом.
* * *
Проснулась Надежда, когда небо за окном начало сереть. Проспала, - подумала она, уже часов девять, а сегодня вообще-то важный день, некогда бока отлёживать. Накинула халат, сунула ноги в тёплые тапочки и недовольно покосилась на сладко спящего мужа.
- Спит как тюлень. Ни до чего ему дела нет, - с досадой подумала молодая свекровь и пошла на кухню.
Усевшись за чашечкой кофе, Надежда задумалась. Что за дети нынче пошли? Родители из кожи вон лезут, тянутся, стараются, а им все не так. Неблагодарные, одним словом.
Сначала единственный сынок-Сашенька заявил, что ни за какие коврижки не пойдёт учиться на экономический. Уж как она уговаривала, Костика, сына приятельницы, в пример ставила. На отца, как на плохой пример указывала. А что? В чем она не права? Костик всегда в костюмчике, вежливый, среди культурных людей работает, в чистоте и в тепле. Поработает так лет пять и, глядишь, до высокой должности дослужиться. А Сашка? Ну что за профессия, гайки крутить?!! Нет, упёрся как баран. Подойдёт, обнимет и по-своему сделает. В кого только такой?
Выучился и на работу вышел, хотя нужды особой в этом не было.
Потом эту свою Наташку встретил. Надежда вроде и ничего, и девчонка ей даже понравилась, но какой-такой замуж! Зачем это им сейчас? Молодые, вся жизнь впереди. Выдумают тоже. Сейчас люди с наскоку в ЗАГСы не бегут. Нужно пожить вместе, присмотреться. А из-за таких вот молодых да скорых семьи и рушатся.
Годить сын тоже не захотел. Ладно, Надежда согласилась, вместе со сватами праздник для молодых устроили. Потом родители жениха ремонт свежий в самой большой комнате сделали, мебель с отцом обновили. Сюрприз! Живи да радуйся…
И что? Где благодарность? Мало того, что Сашка окончательно вывернулся из-под материнского крыла, так ещё и Наташа эта зубы показала.
Будем, говорит, в моей квартире жить и ещё что-то такое про топоры и прялки ввернула. Грамотная, куда там, на юриста учится. А сама, между прочим, не работает!
А как дядя Степан помер да оставил Сашке свой домишко, Надежда решила, что правильно будет домик тот продать. Хлопотное больно это дело, да и Наташка – девчонка городская, а по-простому говоря - хозяйка никудышная. Потому дом продать, а Сашке с этих денег машину купить.
Молодые же, как будто специально, ей на зло, заехали в эту развалюху. Денег в дом вбухали уйму, все лето Сашка спину не разгибал, а чего ради? Чтобы Наташенька цветочки посадила, тьфу!
Бьётся Надежда, света белого не видит, все для детей, а ей за это ни благодарности, ни поддержки. Мужу жаловалась, так он в ответ только смеётся. Говорит, себя в молодости вспомни. А чего ей вспоминать? Сравнил тоже! Сколько его мамаша ей крови попила, всего не расскажешь! Разве можно сравнивать!
И сваты не поддерживают. Пусть, говорят, живут, как им нравится. Нужна будет помощь, попросят – поможем, а не просят, так и не надо. Детей мы с вами хороших вырастили, умных и самостоятельных. Давай-ка лучше Надежда, уговаривай Сергея своего и поедем вместе на новогодних праздниках на лыжах кататься.
Как можно быть настолько безответственными? Придумают тоже, лыжи…
Допив кофе, Надежда пикнула брелком машины и пошла одеваться. Нужно еще каких-нибудь сладостей к чаю купить, - подумала Надежда. Ходить в гости с пустыми руками она не привыкла.