Ветер подогнал с Запада к донецким фронтовым "укрепам" не только снег с дождем, слякоть и пасмурность, но и посеченную пулями, осколками буханку, обутую не по регламенту в летнюю резину. За употелыми стёклами окон израненного автобусика виднелись очертания людей и наваленные как попало коробки с гуманитаркой. На подъезде к полевой опорке, обнесённой дотами и кривыми линиями окопов, укрытой фальш-сеткой, буханка раз два провалилась в воронки от прилётов, буксанула колёсами в муляке. Полетела разжиженная липкая грязь. Второй раз она чуть не присела на целое колесо.
Два бойца в потасканных брониках с желто-голубыми шевронами на левом рукаве, стоявшие у пустых, наваленных кучей ящиков, подбежали к буханке и плечами на раскачку вытолкнули её. Газанув и выбросив в воздух разорванное облако отработки от горючки, она, тяжело переваливаясь с боку на бок, выползла из жижи и подкатила к полуобрушенному входу в земляной схрон. Буркнув напоследок выхлопом, она замолчала тихо и смиренно, будто блудница на исповеди.
Из схрона вышли два ухоженных человечка в опрятной, шитой по фигуре униформе, краснолицых и отёкших скорее всего от пьянок и недосыпаний. Обходя жижу чуть ли на цыпках, чтобы не замарать новенькие берцы, они подошли к буханке, остановились, обменялись репликами, видимо ругнулись.
Щелкнула тревожно дверь салона, распахнувшись настежь, по всей видимости, ее сильно со злостью толкнули. Из чрева стали выползать люди, - мужики и молодайки в гражданке, - кое на ком были бронежилеты и каски, но не на всех.
- Прибыли? Ну как дорожка? - Спросил по-русски один из вышедших из схрона.
- Та ну его к ляху, - ответила также на чисто русском остроносая пассажирка в малиновой куртки и розовой шапочке на бекрень. - Все кишки вытряслись...
- Ну и ладушки, главное, что живые... Вас по дороге не обстреляли из "граников"?
- Нет... а что? - Насторожилась востроносая пассажирка и другие вылезши из буханки.
- Та там, на пятой дальней опорке, в трехстах метров от дорожной накатки русские засели, крепко засели: долбят по нам оттуда из минометов и граников... Спасу, нема...
- Так нас же могли убить? - Открыв широко глаза, проговорил стоявший ближе всех к встречавшим...
- Конечно, могли - отмахнулся в новеньких берцах встречавший. - А шо вы хотели... Война...
- Ну вы даёте... - промолвил тихо, но резко второй прибывший, стоявший за спиной ответившего... - В солоницком штабе бригады нам сказали, что нашим жизням ничто не угрожает.
- Да ладно там... не угражает... русские жмут, продыху уже нема, через недельку нас тут ни будэ... кого прибьет, кто отступит, ну а кто - просто руки к небу...,- снова отмахнулся один из встречавших. - Ну давайте знакомиться. Я - майор Сергей Викторович, 23 третьей мобильной бригады, пахан этой опорки, зовите меня просто Серегой... так меня пацаны кличут... позывной тоже Серега. Фамилию не называю, а то кацапы вычислят...
Сбоку от Сереги военный выпрямился, одернул куртку, ивытянул руки по швам.
- Разрешите представиться, капитан Горенко Василь Иванович, заместитель Сереги. - Отдав честь под непокрытую, голую голову, громко и высокопарно сказал он.
Сгрудившая группа визитеров, напряглась и еще плотнее скучковалась.
- Мы, представители Радянской прессы, редактор телепрограммы"Зброя" Мыхайло Миченюк, это я... - ткнув в себя пальцем в грудь, сказал самый ближний к окопным офицерам.
- Понятно... Ну-ну... говори дальше...
- Что говорить-то?
- Я говорю, продолжай дальше, представляй своих, та представляй так, шоб мы поверили. Если не поверим, - отведем в дальний окоп, стрельнем в затылок и глиной присыпем... У нас там знаете сколько присыпанных томится.... Шучу... - Заулыбался Серега.
Группа еще больше сгрудилась, лица их побелели, кто-то нервно хихикнул...
- Да не бойтесь, шучу я... - Хохотнул Серега.
- Ничего себе шуточки... - отер лицо левой ладонью Михайло. - Мы представители киевской видеокомпании "Заборники", нас прислали снять сюжет для французской телекомпании, на тему как работает наша украинская система подавления опорных пунктов неприятеля... вобщем хотим заснять как там неприятельский блиндаж подрывается дроном, або запечатлеть как накрывают дронами окопы с кацапьем...
- Ладно, не напрягайтесь, чую хотите посмотреть как русские убивают русских?
- Чогоооо?
- Тогоооо... - передразнил Серега. - Идите, в резервный схрон. Ей! маршал Бердучий, проводи их. Нагрей им чаю, нарежь сырка, колбаски и прочее, можешь налить им водки по сто грамм каждому... А совсем забыл спросить, вы гумманитарку привезли...?
- Ну да... Газировка, салфетки, печенье и всякое там...
- А водку, пиво?
- Та вроде нет...
- Ну и нафиг нам такая гумманка нужна? Я же говорил начальству, чтоб пойла побольше везли... пойла! Опять печенужками отмазались... Оооот люди! У нас такого барахла навалом, все блиндажи конфетами да пряниками завалены... Спасу нема...
Старший группы телевизионщиков Михайло захлопал глазами, по его морщинистому лицу пробежала тень испуга и в тоже время отчуждения, недоверия к происходящему вокруг них. Эти два офицера без погон, но в новеньком комуфляже на фоне солдат в грязных робах, гражданских свитерах, шапочках, без касок ему казались откуда-то с других межгалактических миров, совершенно невписовавшихся в эти блиндажи, окопы, доты, лунки из под разрывов, обгоревшие стволы деревьев и измученные войной человеческие души. Он стоял, мигал глазами и смотрел в упор на Серегу, метавшего ругань в воздух.
Немного собравшись мыслями и набравшись смелости старший прервал Серегу:
- У нас телеаппаратура, куда ее сгрузить? Нужно помещение.
Серега несколько смягчился, утер нос и произнес:
- Ладно, сгружайте свою имуницию к себе в резервный схрон.
- Серега, - прервал командира Василь, - там же места мало...
- Отстань, ничего поместятся, будут спать по очереди, как в СИЗОшке, на нарах... Пусть ехают туда к резервному... А ты, - ткнул пальцем в грудь старшего группы. - Сейчас пойдешь со мной в командный блиндаж, будем договариваться как снимать сюжетик ваш...
- Ну пошли... - пожал плечами Мыхайло. - Слышь, Серега, скажи, чего это солдатика зовете маршалом?
- Бердучего что ли? - На ходу переспросил Серега .
- Ну да...
- Черт его знает... привыкли уже... Маршал и маршал... Бегает тут вокруг нас... Оно лучше чем воевать... Да пес с ним!
Миновав солдатские блиндажи, группа из трех приблизилась в офицерскому схрону. Зашли.
- М-да... Беспорядок у вас тут. - Обвел Василь взглядом убранство схрона.
- Превыкли уже... Пожалуйте к карте, - Кивнул в сторону стола Серега. - Сейчас я свет сделаю побольше... Светим лампой мало, временами, аккумуляторы бережем... Ну так вот, писатели, завтра я вас возьму с собой к дальней опорке.
- Это где на карте...? - Спросил Мыхайло.
- Вот тут - показал пальцем Серега. - Здесь русские засели...
- Подожди, - прервал Серегу Василь. - Ведь там же наши...
- Не выдумывай... там кацапы.
- Какие кацапы? Там наши!
- Замолчь, Василь, этот вопрос решим в рабочем порядке... Теперь о главном... мы по нем ударим из немецкого сто девяносто пятого ствола, сделаем выстрела три-четыре, сверху нас поддержат два дрона, один - комикадзе, другой для сьемки сюжета, камеру на него установите свою, ну и заснимите как наши заряжают орудие, стреляют, интервью возьмете у артиллериков, они патриотично все расскажут, я им скажу, что надоть языком ляпать, что не ляпать... и тому подобное, дрон отследит прилет к кацапам, будут вам и трупы, и оторваные руки, ноги... В общем получится все классно...
Василь выслушав Серегу, отвел глаза, по лицу его бегала нервная дрожь, дергался глаз.
Когда гость ушел, Василь одним прыжком подскочил к Сереге, схватил его за грудки и подтянул к себе:
- Ты что ополоумел!? Там же наши пацаны, их же недавно к нам пригнали на оборонку, похапали на улицах и остановках скурвившиеся военкомные комиссы на улицах... Они же в наших окопных заморочках еще ничего не понимают...
- А что я еще могу предложить французам, этим корреспондентам? С русскими что ли договариваться, шоб разрешили опорку их атаковать? Да они же нас сразу прилетами накроют... Сам знаешь, отсюда нас скоро выбьют, снарядов у нас нема, людишек тоже маловато... эти необстреленные и так погибнут... Пусть хоть уйдут на тот свет с пользой дела... Война, Василь, никуда не денешься...
Василь тяжело дышал, оперевшись о спинку стула. Лицо его покрылось пятнами. Перед глазами замелькали розовые и желтые круги вперемешку.
Серега напротив был спокоен как танк, он подошел к дощчатому столу, стоявшему под левой бревенчатой стеной блиндажа, взял кружку, дунул зачем-то в нее, налил из пластмассовой бутылки газировку, сделал глоток и перевел взгляд на Василя. Тот стоял опустив голову и по прежнему тяжело дышал.
- Ты, Василь, того..: не бери в голову, - заговорил Серега. - Нам с тобой надо выполнить задачу генерала Климова. Он вчера по переговорке сказал мне устроить киевских, ну, то есть этих французских телевезионщиков по высшему классу, и помочь сделать сюжет сьемки... Приказ надо выполнить.
- Но там же наши пацаны...
- Да брось скулить... Если не сделаем все как надо... не видать тебе погонов подполковника... Климов так и сказал будет он меня майорах ходить, а ты, говорит по радиосвязи, и нынешние потеряешь...
- Чтоб вы все сдохли со своими погонами!
- Да ладно тебе... Это окопы... в них мы все мертвые: и ты и я, и эти бестолковые мальчишки с дальнего опорника. Все! Неужели ты этого не понял...?
- Почему ты так решил? - Искоса глянул на Серегу Василь.
Глотнув еще из стакана газировку, он ответил:
- Потому что я привык к окопной войне... к войне русских с русскими.