Глава девятнадцатая. Судьбы изменчивой повороты.
Глава восемнадцатая: http://proza.ru/2024/01/25/1346
Хочешь помочь себе –
Помогай другим.
И смейся или плачь
Над счастливым поворотом судьбы.
(Мюриель Барбери)*
Дверь ему открыла Даша.
– Ты? – от неожиданности она замерла. – Рома, что-то случилось?
– Всё нормально, не переживай… – он с удивлением уставился на большое количество пар обуви в коридоре самых различных размеров. – Ничего себе!
– Вот так-то! – Даша как-то виновато пожала плечами и улыбнулась. – Как же ты изменился… возмужал.
Нежно погладила его шрам на щеке.
– Я приехал помочь… деньги привёз, мне Егор рассказал о пожаре…
– Помочь… – Даша смутилась и в волнении прислонилась к стене, но тут же взяла себя в руки. – Ты приехал мне помочь? Как это здорово! Но знаешь, мне пора на работу, давай поговорим после. Хорошо?
И ушла, передав заботу о нём матери.
В доме царила обычная утренняя суета. Из кухни тянулся приятный аромат жареных оладий из дрожжевого теста, возбуждающе терпко пахло кофе. Под ложечкой у Ромки засосало и ему показалось, что лет сто он их не ел, и остро почувствовал, как же сильно он истосковался по домашней еде, как не хватало ему в жизни семейного уюта. Как бесконечно устал от скитаний.
Взрослые и мелкая детвора разошлись, и вскоре в доме остались лишь Дашина свекровь, которая не пережив гибель сына, больше не вставала, её мать и две девочки подростка – дочки старшей сестры. И бабушка с внучками дружно принялись ухаживать за Романом. Его отправили в душ, сытно накормили, пожарив новую порцию оладий и он, как детстве, дуя на них, горячих, макал в густую сметану и кряхтел от удовольствия. От сытости и усталости разморило, и нестерпимо захотелось спать. Заметив это, предложили отдохнуть, и Ромка, едва голова коснулась подушки, провалился, словно убитый, в крепкий здоровый сон.
В Дашиной большой семье царил удивительный покой и порядок. Это чувствовалось сразу. В ней было необыкновенно, во всех смыслах, тепло, а главное – в отношениях. Там каждый, как после заметил Роман, думал и заботился в первую очередь не о себе, а о близком. Старшая сестра с мужем радовались, что не успели купить квартиру и смогли помочь Даше. Родители уступили свою комнату свахе, а сами, спали, как и где придётся. Никто не роптал, не говорил лишних слов, не выражал бурных эмоций, понимая, что это просто жизнь и в ней все отчаянно жалели не себя, а друг друга.
Спал Ромка долго, крепко и сладко и чуть было не опоздал, как договорились с Дашей, встретить её после работы.
Модные джинсы с заниженной талией, светлые мокасины, белая футболка, сверху яркий пиджачок со стразами на бортах и такая же, в блёстках, сумка через плечо. Короткая стрижка и молодёжная одежда Даше очень шли. Несмотря на пережившее горе, выглядела она прекрасно и намного моложе.
– Ну хватит меня рассматривать!
– Ты прекрасно выглядишь! А я ведь тебя прежде в нормальной одежде и не видел, – рассмеялся Роман. – Рад, что ты не упала духом.
– Было время, падала, ниже "некуда" опускалась, а сейчас вот, сумела удержаться. И мало того, я похоже, умудрилась влюбиться, – Даша покраснела, как школьница, и опустила глаза, скрывая огоньки счастья в них.
– Я искренне рад за тебя, – немного покривив душой, ответил Ромка, но в принципе, он и не рассматривал дальнейшие серьёзные отношения с Дашей. Просто в нём на миг взыграло обычное мужское чувство собственности, но приняв это, почувствовал, что общаться им стало легче.
Наслаждаясь встречей и неспешной прогулкой, они завернули в небольшой сквер.
– Расскажи мне о себе. Мы всё больше обо мне говорили, а о тебе я ничего не знаю. Что такого страшного происходило в твоей жизни, если ты падала «ниже некуда»? Как ты замуж выходила без любви? Как оказалась в той убогой деревне?
– Как замуж выходила? Как в деревне оказалась? – погрустнела Даша и отвела взгляд в сторону. – Всё это одной цепочкой связано. А Серёжке – мужу моему – я была обязана жизнью…
Став серьёзной, она некоторое время помолчала, вспоминая, и присела на край, стоящей рядом, деревянной скамейки. Сиденье широкое, спинка короткая и прямая, как ни сядь – всё неудобно. Роман пригласил продолжить беседу в ресторане.
Даша благодарно улыбнулась и послушно встала. Мало в её жизни было праздников…
Под тихую музыку, немного выпив вина, она рассказывала, как много лет назад работала фельдшером на станции скорой помощи и готовилась поступать в медицинский институт.
– Вся жизнь впереди! Счастьем каждый день согрет, каждый час… и невозможно представить, что оно недолговечно. Хрупкое, зыбкое. Но разве молодость знает об этом? И на мой взгляд, это прекрасно, иначе и не прочувствуешь, что такое полноценное счастье. Ведь, чем старше мы становимся, чем больше познаём жизнь, тем всё меньше его ощущаем.
Беда пришла в мае. День был воскресный, и он как раз совпал с моим выходным. Погода стояла летняя: тепло, но не жарко, не душно. Встретились с подругой, сходили в кино и никак не могли расстаться. И я, как дурочка, зачем-то потащилась на ночь глядя к ней в общежитие. Засиделась допоздна… На дворе ни зги не видать, и подружка предложила заночевать у неё или возвращаться домой на такси, а я пожалела деньги, и поплелась в темноте, да ещё и сокращая путь, прямиком через парк и не заметила, как за мной увязались трое…
Она громко вздохнула, выдохнула, налила себе полный бокал вина и махом выпила до дна.
– А дальше начался сущий ад… Я отчаянно сопротивлялась, кричала изо всех сил так, что сорвала голос… но этим только разбудила в них зверя. На моё счастье и своё несчастье, Серёжка, хорошо подвыпившим, тоже возвращался из гостей. Он служил во Владимире и после армии домой не поехал, а устроился на «Радугу» – это в тридцати километрах от города, там и жил. Единственный сын у матери… тоже мечтал учиться… Ой… Кинулся он, не раздумывая, выручать меня, да куда там – один против троих, да ещё нетрезвый. Но меня он спас, а сам… Те сволочи с ножами… явно под воздействием каких-то препаратов, и убили бы, кабы не заметили патруль. Как увидали – кинулись в рассыпную… и всё.
В больнице мне от врача досталось по первое число, мол, сама виновата: растелешилась, бесстыжая, донельзя и спровоцировала ситуацию… а теперь вот, по моей вине парень инвалидом остался. И до чего же мне стало стыдно за свою короткую юбку – словами не высказать! Казалось легче умереть, чем пережить этот позор. Мои раны зажили быстро, а у Серёжи из-за ударов по голове случился инсульт. Он практически перестал видеть и с памятью начались проблемы. Всё это, конечно, было поправимо, но относительно. Короче, он стал недееспособным. Я проводила у него всё своё свободное время. Такой виноватой себя чувствовала! Как в тумане жила – никого вокруг не видела. Серёжа стал моим смыслом жизни – я поставила перед собой цель: выходить его. Всё-таки, какой-никакой медик… И привыкла к нему настолько, что бросить не смогла. Мне даже показалось, что это любовь. По выписке мы расписались и поехали на свежий воздух, здоровое питание и покой в деревню к его матери. Но покой держался недолго. Сережа начал пить. Оказалось, у него в роду все мужчины страдали алкоголизмом, и возможно, он в любом бы случае спился, но когда я это поняла, у нас уже родилась Светка… Знаешь, со временем, он начал меня ненавидеть. Просто люто ненавидел за красоту, за здоровье, за то, что пожалела, но более всего за то, что всеми способами, какие только есть на свете, пыталась бороться с его пьянством. Чего я только не наслушалась от него, от свекрови… Порой, жить не хотелось… и когда, видимо, вся брань и оскорбления полились через край, мне вдруг стало «всё равно», пришло то ли смирение, то ли принятие того, что каждый имеет свободу выбора, как ему жить. Если алкоголь приносит Сергею облегчение – пусть пьёт – его право, как и у свекрови есть право не любить меня. Не могут промолчать – да, говорите вы всё, что вам угодно, я просто не буду слушать. В конце концов, мы каждый ответим только за свои поступки. Я сделала всё, что могла. Да, остался долг, и я его, раз подвизалась неси этот крест, исполню до конца и не брошу, но ежели никто из них не пошёл мне навстречу, свою судьбу решила вершить сама, отдельно. И ушло чувство вины, и рассеялся вокруг меня туман, и я вновь научилась радоваться жизни. Вот в тот период мы и встретились с тобою.
Она замолчала. Тихо сидел и Ромка, вспоминая: «Поэтому в любви женщина приневолена жертвовать собою. Во имя тех, кто дорог, кто слаб и зависим… кому должна». Он думал, как быстро, не вникая, осудил её тогда, высказал чуть ли не презрение, осуждённую уже давным-давно самой собою. Осуждённую врачом, свекровью. «Можно подумать, если бы юбка на ней была длиннее – эти сволочи не напали бы! Господи! – взмолился в душе. – Как же мы все быстры на расправу. Как спешим, не разобравшись, осудить! Направо и налево раздаём каждому оступившемуся оплеуху, вместо того, чтобы поддержать!»
Взмолился, да не подумал, что и он точно также осудил свою Лёлю… но в своём глазу, как известно, ничего не замечаем. А ещё, лучше всего понимаем то, что знаем, либо… в чём грешны сами…
– Этих уродов нашли?
Даша покачала головой: «Нет. Сдаётся, что они меня ещё в общежитии заприметили. Но я ни лиц их не разглядела, ни во что они одеты, абсолютно ничего… Да Бог им судья… моя вина тоже в этом есть, думать надо было…»
Ромке вдруг пришла грешная мысль: а ведь этот пожар Дашу освободил. Выходит, донесла она свой крест до конца. Вот уж, поистине, не бывает радости без горя, как и горя без радости.
Они ещё заказали выпить и поесть. Молодые, здоровые, жизни полные, счастью навстречу открытые.
– А теперь расскажи, Соколик мой, откуда у тебя такие большие деньги? Что воевал, что ранен был, что в Москве сейчас обитаешь – знаю от Егора Семёновича, а вот чем занимаешься – нет. Но чувствую, чем-то нехорошим, вижу, измотанный ты вконец. Рассказывай, и вместе решим, что тебе делать дальше.
Удивился Роман, почему вместе? Но без прикрас и утайки всё рассказал Даше о своей жизни в Москве, поделился планами. Легко ему было с ней, казалось-бы и знакомы они, как говорят, без году неделя, но необъяснимая, словно данная свыше, пролегла меж ними духовная близость. «Наверно, – думал Ромка после, уезжая, – в прошлой жизни она была мне сестрой».
– Посоветовала бы я тебе, возвращаться в родной город, но ты уже широко шагаешь к своим намеченным целям, а значит, сворачивать уже негоже. Посему, помогу.
Опешил Роман: «Вообще-то, это я приехал тебе помочь…»
Даша перебила: «И поможешь деньги мне сейчас край, как нужны, но и я в долгу не останусь».
Оказалось, у Даши в Москве на станции Лось живёт одинокая родная тётка её матери. Занимает старушка огромную квартиру – бывшую коммуналку из трёх комнат. Не так давно попала бабушка в поле зрения всех мастей мошенников. С липкой заботой и пряными улыбками приходят работники всевозможных социальных служб и алчно шарят глазами по стенам. Держится пока Анна Ивановна, но дрожит осиновым листком, и слёзно просит родственников защитить её, а ни на какие сделки меж родственниками не идёт – тоже боится.
«Хитрые, я вас пропишу, а вы меня в дом престарелых сдадите».
– И смех, и грех, – улыбнулась Даша, – но вбила бабушка себе в голову, что ей нужна охрана. Пыталась даже сама искать! С трудом уговорили доверить это дело нам. Одного жильца нашли, мой двоюродный брат. Парень серьёзный, юрист, снимает квартиру в Подмосковье. Вторым «охранником» предлагаю стать тебе. Что вам надо будет сделать? Поменять окна и поставить на них решётки – у неё первый этаж и она очень боится – на это деньги у неё есть. Поменять двери, замки, спрятать все её документы и платить коммуналку. Контролировать во всём и кое в чём помогать по дому. Никаких других оплат ни с её, ни с вашей стороны не будет. По-моему, замечательный вариант. Защита, конечно, так себе, но хоть что-то. Ровно до тех пор, пока не приеду я. Сейчас не могу. Надо досмотреть свекровь, она очень плоха и вряд ли дотянет до нового года. Сейчас я подтверждаю свой диплом и хочу выучиться на массажиста. Вот на это я возьму у тебя деньги. Согласен?
– Ещё бы! – протянул Ромка неуверенно, не осмыслив ещё до конца своё счастье. Приличное жильё в самой Москве за обычную квартплату, да ещё на двоих!
Вот так вот внезапно случился нежданный поворот в его судьбе, и побежал ручеёк жизни в столице по новому руслу. Кинулся Роман, не раздумывая, Дашу выручать и спасся сам. Оно и понятно, ведь если у человека чистые помыслы, судьба всегда выведет его на ровную дорогу.
Игорь – брат Даши, оказался хорошим парнем – спокойный, серьёзный и очень деловой. Помогал Роману в учёбе, с работой и даже умудрился выгодно продать квартиру матери и Бориса Андреевича. С Анной Ивановной ребята ладили отлично.
Даша, летом следующего года похоронив свекровь, осенью вышла замуж за участкового терапевта и переехала с ним и дочкой жить к тётке, оформив над ней опеку.
Жизнь продолжалась…
– Молодой человек, – кто-то сильно тряс Романа за плечи, – просыпайтесь, мы подъезжаем…
Ромка, больной и измученный воспоминаниями, к утру крепко заснул, продолжая находиться в плену грёз. С какой же силой вспенилась его душа, что не понимал он, где находится, и чего от него хотят. Кто-то продолжал тормошить его, а перед глазами, как в калейдоскопе, крутились обрывки прожитых событий и добрые лица близких людей. Недоверчивая и по-детски наивная Анна Ивановна, что варила «своим охранникам» по утрам манную кашу без соли и сахара и вместе со своими престарелыми подругами искала им невест. Она жива до сих пор, и даже топчется по квартире, но ничего уже не помнит…
Красавица Даша с толстячком мужем и их мальчишки-близнецы.
Всегда рассудительный и серьёзный Игорь с легкомысленной женой балериной… они все стали друзьями, и у всех успешно сложилась жизнь. Лишь только Роман никак не отважился жениться. Не складывались у него отношения с женщинами.
* * *
– Стоянка поезда всего две минуты… Пассажир, ну, просыпайтесь же, наконец!
Он с трудом разомкнув веки, выглянул в окно. Поезд начал замедлять ход, и мимо мелькали до боли знакомые привокзальные постройки. Ёкнуло сердце, сжалось в груди, слезами непрошенными заволокло глаза.
* Мюриель Барбери – французская писательница, профессор философии.
Конец первой части.
Продолжение: часть II глава 1: http://proza.ru/2024/02/10/1953