Я записываю рассказы, разговоры моих героев в точности,
не меняя, не искажая, не прибавляя ни единого слова!
И это тоже говорит в их пользу - они не только очень
добры, но бесконечно талантливы, с огромным чувством
юмора! Полюбите их, как полюбила я.
***
Семья в сборе. Обедают.
Милена предлагает открыть бутылку "молодого" вина.
Она говорит, что это вроде сидра, но не из яблок, а из винограда.
Очень мало градусов, а вкус замечательный!
Клим с улыбкой говорит:
- Самая обыкновенная брага. Из неё самогон гнать. Получится крепкий
и отменный!
Но бутылка откупоривается, всем наливается светлого тона
мутноватая жидкость. Зоя Гургеновна пробует и констатирует: вкусно!
Алмаст, глядя на обилие еды на столе, говорит, что под это
необходимы напитки более серьёзные, основательные.
Клим подаёт две стопки и водку. Все со вниманием рассматривают
наклейки на бутылках. То, что назвали водкой, на наклейке обозначено,
как немецкий грушевый шнапс.
Алмаст на минуту притих, даже руки сложил на столе перед собой...
- Пап-джан! Что сидишь, как первоклассник? Ухаживай за мамой.
Алмаст с готовностью накладывает в обширное, неглубокое блюдо
еду для Зои. Вот уже пюрешечка на сливках и сливочном масле, рёбрышки
в соусе из пива и красного вина, томлёные с луком, приятно соседствуют
на красивом блюде... И ещё сегодня красная тушёная капуста.
Всё исходит лёгким дымком и чудесными ароматами.
Подавая жене, Алмаст приговаривает:
- Вот! Для тебя! От души!
Клим не упускает случая подколоть:
- Подлизывается!
Милена почти всегда поддерживает мужа и на улыбке спрашивает:
- Пап-джан! Что тебе надо от мамы?
- Что мне надо? Что надо - она не сделает. Она не поцелует меня...
- Пап-джан, я тебя поцелую!
Алмаст не простил зятю подколки и на широкой улыбке предполагает:
- Может меня Клим поцелует?
На секунду Клим столбенеет, но лишь на секунду и уже говорит,
что Ситракович его настораживает и это ему не нравится. Все засмеялись
и Клим сдержанно смеётся.
Посмеявшись, Алмасту предлагают произнести тост.
- Я предлагаю выпить за сегодня! За этот особый день!
- Чем он особенный? - все спрашивают.
- Вы забыли? Сегодня знаменательный день! -
33 годовщина объединения Германии!
Плохо, что Советский Союз развалили, но хорошо, что немецкий
народ воссоединился - один народ, одно государство!
Теперь о Германии нельзя сказать, как говорит Эрдоган
о Турции и Азербайджане: один народ, а два государства.
Выпьем за то, чтобы Германия процветала!
Алмаст отпивает шнапс и запивает его из рюмки, в которой
молодое вино.
- Это я водку вином запил? - удивляется он.
- Просто вино под рукой оказалось, успокаивает Милена и подаёт отцу
стакан с красивым по цвету компотом.
- У меня уже был казус с вином, - начинает вспоминать Алмаст,
и его воспоминание переходит в рассказ.
Мы договорились с моим армейским сослуживцем Альбертом Амбарцумяном
поехать в Грузию в Цхинвал к нашему армейскому же сослуживцу Резо.
У меня уже была новенькая Волга... ГАЗ-24...
Милена: - Я помню, белого цвета!
- Да. Белого. Это было престижно. Я забрал свою семью, Альберт
поехал без семьи, и за рулём был он. Только мы пересекли границу,
останавливает ГАИ: куда едете? - В Цхинвал, к нашему армейскому другу.
Едем дальше, снова останавливают: куда едете?
- В Цхинвал. К армейскому другу.
- А! Так вы к Резо едете?
И так нас на всём пути останавливали. Они сообщали по цепочке,
что мы едем к армейскому другу.
Когда мы приехали к Резо, нас там уже ждали. Встретили все жители села!
Мы вышли из машины, а вокруг... козы. У них на шеях деревянные треугольники,
чтобы не могли в соседский огород через забор пролезть.
Вечером большое застолье! На столах угощение и шашлыки из коз.
Тамада взял огромный рог с вином, сказал тост, отпил и передал его
сидящему за столом. И этот сказал тост, отпил, передал Альберту.
Альберт пить не стал - за рулём. Передал мне.
Я решил не ударить в грязь лицом, сказал тост и стал пить.
До дна захотел выпить! Пью-пью, а вино не кончается.
Он длинный, этот рог... Я выпил всё!
Через полчаса захотел встать и... не смог. Голова прекрасно
работает, а ног не чувствую! Меня взяли под руки, отвели, уложили спать.
Утром Резо приносит три рюмки с вином - пей.
- Одна рюмка твоя, одна моя, - говорю, - а третья кому?
Он на жену показывает:
- Она тоже пила...
Утром мы поехали на машине к ним в сад. А у них мандарины!
По 20 тонн собирали. Такой пологий склон и весь оранжевый!
Это так здорово: выбираешь самый спелый, крупный, чуть повернёшь
и он отрывается, остаётся в руке... Нам целый багажник насыпали!
Молчавшая до сих пор Зоя Гургеновна, начинает свой рассказ.
- Резо плохо говорит по-русски. А в армии совсем ничего не понимал!
Я с ребёнком приехала к Алмасту в армию жить. Пришла к командиру - жить
хочу здесь с мужем. Он за голову взялся: у меня офицеров селить некуда,
а ты жена солдата.
Дали нам какой-то сарай. Утром смотрю - кошки по двору бегают,
а это крысы такие!
Жить там невозможно было ещё и потому, что рядом общежитие было
для вольнонаёмных девушек. К ним бегали солдаты и к нам стучали...
Алмаст в наряде, я одна - мне страшно: всю ночь стучат!
Опять пошла к командиру, его фамилия была Суворов, прошу,
чтобы Алмаст со мной жил в сарае.
Он переглядывается с заместителем. Тот говорит:
- Когда будет тревога, я буду за офицерами и за солдатом
посылать?
- Командир был очень хороший человек, - говорит Алмаст.
Он разрешил мне жить с семьёй в сарае.
- Однажды ночью стучат ко мне в сарай, - продолжает Зоя,- Алмаст
в наряде. Я одна с ребёнком. Спрашиваю, кто?
- Я!
- Кто ты?
- Я!
- Я тебя не знаю!
- Я!
- Иди отсюда! Я тебе не открою!
- Я!
Так он стоял, ждал под дверью несколько часов, пока Алмаст
с наряда вернулся. Он мясо принёс, оказывается, чтобы я утром
приготовила.
- Это Резо был. Он в армии поваром служил, иногда выгадывал
для нас кусочек,- говорит Алмаст.
- Он по-русски совершенно ничего не понимал и что бы ни говорили,
у него одно - "Я"... - с большим теплом рассказывает Зоя.
- Сейчас он в Лос-Анджелесе живёт. Всё у него, слава Богу, хорошо!