Андрей Беляков
БЕДНЫЙ ГРИША
Восьмичасовой перелет – событие всегда неординарное и запоминающееся. Оно, конечно же, утомительное, но, с другой стороны, - дарящее уйму эмоций и впечатлений. Только представьте: взлетаете вы с заснеженного Новосибирска и спустя восемь часов совершаете посадку где-нибудь на солнечном Бали. Разве не чудо? Благо цивилизации, так отличающее современного человека от людей того же века девятнадцатого. Перелет этот, как правило, делится на три ярко выраженных этапа: первый, назовем его начальным, когда пассажиры полны сил, готовы к приключением, бодры и веселы. Не будем углубляться, отметим лишь одно: они открыты ко всему новому, полны ожиданий и предвкушений. Заканчивается он обычно после принятия пищи на борту – так вот, как бы банально это ни звучало, не у всех, естественно, но у подавляющего большинства. Поверьте, не раз наблюдал такую картину. Второй, основной этап – глубокий сытый сон, и это нормально. Ненормально, когда по тем или иным причинам уснуть не можешь. А еще есть категория пассажиров, и это как правило молодые люди, кто весь полет смотрит фильмы, но их единицы. И общей погоды на борту они не делают. И, наконец, третий. Начинается он после включения в салоне освещения, когда самолет приступает к снижению. Характеризуется он очередями в туалеты, мрачными, заспанными лицами и отекшими ногами. О таком длительном перелете и пойдет наше повествование. Итак, поехали…
Все пассажиры на борту, и Григорий, стюард, работающий в первом салоне, закрыл входную дверь. С ним рядом, словно хвостик, находится Люда, его помощница. Это ее третий полет в карьере, и она внимательно наблюдает за действиями старшего стюарда.
- Вот и все! – деловито заметил Гриша, подмигнув Люде.
Далее они перевели свой взгляд на Веронику, стюардессу, работающую с бизнес-классом, и обомлели. Та, прикрыв ладонью свои ярко накрашенные губы, уперлась в перегородку, отделяющую бизнес-салон от входа, постепенно оседая вдоль нее. Вся побледнев, она издала звук, похожий на «Ах». Даже не «Ах», а что-то типа «Аф». Ребята напряглись.
- Случилось что? – с тревогой спросил Григорий.
Вероника, не убирая ладонь с губ, округлила и без того большие серые глаза и левой рукой указала на вход в свой салон.
- Да что такое? Можешь объяснить наконец!
- Там, там бывший со своей.
- Тьфу ты! – виртуально сплюнул Гриша.
- Я уж было подумал – террорист какой. Не пугай так, подумаешь – бывший. Мало ли их будет еще на твоем долгом веку.
- Гриш, Гриш, ты не понимаешь, - пришла в себя Вероника.
Она приподнялась, поправляя юбку.
- Я не смогу их обслуживать, пойми, это невозможно.
Григорий из-за шторки выглянул в салон.
- Кто из них?
- Второй ряд справа.
- О! Серьезный тип! И дама с ним такая эффектная.
- Да какая эффектная, тираж прошлогодний. Врал, гад, что не женат.
- Ладно, обычная история. И что ты предлагаешь?
- Выручи, - Вероника умоляюще соединила ладони. – Давай поменяемся.
- О….о, нет, нет, - категорически замотал головой Гриша. – Об этом не может быть и речи! Даже и не думай. Как ты это себе представляешь? Вообще-то в бизнес-классе должна работать девушка, причем смазливая, типа тебя.
- Ну, погоди, Гриш, - Вероника схватила стюарда за рукав. – Тогда давай поработаем вместе, обслужи их сторону, ну пожалуйста!
- А Люда весь первый салон в одну тянуть будет? Ты так это себе представляешь?
- Почему в одну, с тобой.
- Веронь, я че, по-твоему, электровеник?
Вероника достала сложенную вчетверо пятитысячную купюру и всунула ее в нагрудный карман рубашки Гриши.
- Помоги! Проси потом на Бали че хочешь.
- Прям че хочешь?
- Ну, в пределах разумного, конечно, вернее не так, - пристойного.
Отчаяние в глазах девушки или купюра, неважно, растопили таки Гришино сердце.
- Ладно, выкрутимся, помогу, так и быть. Так, все, голубушки, разбежались на инструктаж, уже двигаемся…
Взлетели и набрали высоту.
Разлив по бокалам шампанское, Вероника позвала Григория:
- Идем.
- Так, моя, значит, правая сторона. Ну, пошли. Как он отреагировал, кстати, увидев тебя?
- Покраснел как рак, глазки забегали, - с этими словами девушка распахнула шторку.
- Шампанское пожалуйста, шампанское для Вас.
Так называемый бывший, Борис Петрович, по понятной причине заметно нервничал. Когда Григорий предложил его супруге, Ольге Станиславовне, шампанское, тот, не дав ей ответить, небрежно поинтересовался:
- А коньяк есть?
- Есть, одну минуту, закончу с шампанским, сразу Вам принесу.
- Мадам, возьмите, - вновь обратился к Ольге Станиславовне Григорий.
- Спасибо, я не пью.
- А пить не надо. Вы попробуйте. Взгляните, - Григорий указал на пузырьки, поднимающиеся со дна, - Какая грация! Оно произведено на юге Франции, - продолжил стюард, любуясь бокалом.
- И? – заинтригованная женщина ждала продолжения.
- Порой мне кажется, что его делают специально для таких прекрасных женщин, как Вы. Идеальное сочетание. Вы не находите?
Ольга Станиславовна, улыбаясь, взяла бокал.
- Спасибо.
- Так-то лучше, проявите минимальное сочувствие к тяжелому труду французских фермеров.
- Вот каков, а? – рассмеялся Борис Петрович, глядя на супругу, кивая на Гришу.
- Сейчас принесу коньяк, - заверил его Григорий и удалился.
Первый этап полета в разгаре, разнесены напитки и еда, пассажиры трапезничали. Григорий вновь навестил пару из второго ряда.
- Это другой вид шампанского, его рекомендуют употреблять, размешав пузырьки, для Вас, - обратился Григорий к Ольге Станиславовне. – Почувствуйте разницу.
- Спасибо, - на этот раз женщина не отказалась.
- Милейший, как тебя?..
- Григорий.
- А можно еще коньячку, Григорий?
- Конечно, сейчас…
Коньяк сделал свое дело, Борис Петрович успокоился, мало того, теперь ему захотелось разговора с Вероникой. Ее спокойствие и безразличие вызвали у него некую досаду и задели мужское самолюбие. Он попытался заговорить с ней, когда супруга вышла в туалет, но девушка умело его отшила.
- Сядьте, пожалуйста, я к Вам подойду.
Естественно, никто не подошел, а сама Вероника удалилась в первый салон помогать ребятам. Когда Ольга Станиславовна вернулась, Борис Петрович встал в проход, пропуская ее.
- Ты не будешь садиться?
- Пойду возьму еще коньяка.
- Не много тебе?
- Дорогая, не начинай, - отрезал мужчина и зашагал к ширме.
Там Григорий возился с пищевыми контейнерами.
- Голубчик, как тебя? Гоша?
- Григорий.
- А, да, извини, Григорий.
- Еще коньяку? – не дал начать ему стюард.
- Да … да, не помешало бы.
- Я вот о чем хотел тебя попросить, - после некоторой паузы продолжил Борис Петрович, наблюдая, как Григорий наливает ему коньяк. – Ты не мог бы отвлечь мою супругу минут на 30. Позвать ее сюда, продегустировать с ней шампанское.
Гриша внимательно посмотрел на мужчину.
- Я Вас не понимаю.
- Ну, а что тут понимать, мне нужно с глазу на глаз переговорить с Вероникой, твоей напарницей.
- По поводу?
- Ну это, уж извини, наше личное дело.
- Нет, это Вы меня простите, какое может быть личное дело, если нам еще 6 часов работать вместе. Может, Вы ей наговорите всяких гадостей или, не дай Бог, приставать начнете.
Борис Петрович рассмеялся.
- А, вот ты про что! Уверяю, никаких вольностей, все в рамках приличия. Всего на пару слов.
- Ну не знаю…
- А так, - Борис Петрович сунул в нагрудный карман Гриши пятитысячную купюру.
Тот достал ее и демонстративно покрутил.
- Мало.
- Ну знаешь ли…
Возникла напряженная пауза.
- Ладно, хорошо, сколько?
- Ну, десяточку.
- Договорились, - и Борис Петрович добавил в Гришин карман еще одну красную купюру, забрал коньяк и вышел в салон.
Следом с грязной посудой из первого зашли Вероника и Люда.
- Все хорошо? – спросила Люда, глядя на задумчивого Григория.
- Да, все отлично, работаем, - встрепенулся тот, указывая на сигнализацию с пассажирских мест.
- Реагируйте, девчонки, а я пока разберусь с использованными контейнерами.
Девушки разошлись. Закончив, Григорий направился в бизнес-класс.
- Извините, - обратился он к Борису Петровичу.
- Да, - демонстративно громко ответил тот.
- Не сочтите за дерзость, можно буквально на несколько минут похитить Вашу очаровательную спутницу.
Борис Петрович состроил недовольный вид, глядя то на жену, то на стюарда. Со стороны выглядело убедительно.
- Не понял.
Григорий выставил вперед руку.
- Ничего такого, просто у нас имеется свежая ягода – клубника, малина. Хочу продемонстрировать их сочетание с разными сортами шампанского, это интересно, нас учили этому. Кому, как не самой красивой женщине на борту, рассказать и наглядно показать это.
- А это не перебор? – свой вопрос Борис Петрович адресовал Ольге Станиславовне.
Глаза женщины блестели, даже некий румянец выступил на ее щеках.
- Не будь занудой, милый. Еще не добрались до отдыха, а ты уже нудишь.
- Ладно, ладно, - сдался мужчина, пригрозив Григорию указательным пальцем. – И коньяку еще принеси.
- Одну минуту…
Вероника недоуменно проводила взглядом Григория и супругу Бориса Петровича, скрывшихся за шторкой ширмы.
- Добрый вечер, Веронь!
Девушка испуганно обернулась.
- Ой! – вырвалось у нее. – Бог ты мой! Ты че так пугаешь…
Через час второй этап вступил в свои права. На борту – полумрак, лишь синие огоньки экранов и мониторов, словно маячки, проблескивали в темном океане салона. Народ спал. Дремали и девчонки, Вероника – на своем месте в бизнес-классе, а Люда в первом салоне. Григорий управлялся за ширмой. Он любил это время, дающее возможность подумать и побыть одному.
- Извините, а можно к Вам? – заглянула к нему Ольга Станиславовна.
Гриша от неожиданности замер.
- Да, да, конечно.
- Не могу уснуть.
- А супруг Ваш?
- Спит давно уже, похрапывает.
- Как его величать?
- Борис Петрович.
- Борис Петрович, - повторил стюард, - Запомню.
- Я вот по какому вопросу, - неуверенно начала Ольга Станиславовна. – Вы так красиво рассказывали о шампанском, а вина?
- А что вина?
- Ну, вина – это ведь тоже целая наука.
- А…..а…! – улыбнулся Григорий.
- Вы не представляете, какая, - оживился молодой человек. – Красное и белое, сладкое и полусладкое, сухое, - боюсь времени не хватить поведать Вам об этом.
- А я никуда и не тороплюсь, - женщина достала из сумочки две пятитысячные купюры и вложила их в нагрудный карман Гриши. – Расскажите.
- Ну, что Вы, не надо этого! – засмущался молодой человек.
- Нет-нет, я настаиваю, - женщина была непреклонна. – Это Ваш труд, не возвращайте деньги, иначе я обижусь. Не спится просто, а Вы так замечательно рассказываете. Хочу продолжения.
- Ну раз так! – Гриша сиял. – С удовольствием. Начнем с белого…
Спустя 15 минут чутко дремавшая Люда, услышав голоса и шорохи за ширмой, открыла глаза. Она заглянула, когда Григорий и Ольга Станиславовна перешли к красному сухому.
- Ой, это Вы? – удивилась девушка. От неожиданного визита молодой человек и женщина вздрогнули.
- Фу ты, Люда, напугала. Ты чего?
- Да думала, с кем ты тут так оживленно беседуешь.
- А… это Ольга Станиславовна, это Людмила, - представил женщин Григорий.
- Очень приятно, - улыбнулась Люда.
Ольга Станиславовна промолчала.
-Ну, я пойду.
- Да, Люд, иди, отдохни. Я позову если что.
Когда стюардесса удалилась, Григорий приблизился к женщине и шепнул ей на ушко:
- Будем потише.
Она подыграла, прошептав в ответ:
- Хорошо.
- Итак, красное сухое, итальянского нет, к сожалению, только Грузия. Но попробуйте, вино достойное. Чувствуете терпкость во рту?
- Да, - женщина изменила дыхание, оно стало у нее более медленное и тяжелое. От нее так вкусно пахло духами, Григорий почувствовал возбуждение. – Его лучше заесть мясом, сочным таким, слегка недожаренным, но без крови.
- Вы так аппетитно описываете, я прям почувствовала его вкус.
На самом деле Ольга Станиславовна возбудилась гораздо раньше Григория. Сокровенное чувство, так давно позабытое в браке, накрыло ее еще до прихода Люды. Оно пугало и манило одновременно. Что делать с ним, женщина пока не знала, но пребывать в нем было так приятно. Никакое вино и шампанское не сравнится с его опьянением. От удовольствия Ольга Станиславовна закрыла глаза.
- Я Вас хочу, - услышала она слова Григория.
От неожиданности женщина вздрогнула и открыла глаза.
- Ты сумасшедший.
- Пусть хоть трижды, но я еще не встречал женщины желанней тебя.
Ольга Станиславовна вновь закрыла глаза, ей показалось, что все ограничения, табу, целомудрие, запреты и прочая мишура, словно мотыльки, вспорхнули и разлетелись в разные стороны. Она даже представила, как пытается поймать одного из них, но от бессилия и невозможности выглядело это смешно и нелепо.
- Как ты это себе представляешь? – прошептала она Григорию.
- Платье у тебя красивое, свободное такое, не облегающее, это хорошо.
- Не поняла? – женщина открыла глаза.
- Иди в туалет, закройся, сними трусики, я постучу через пару минут – два длинных, три коротких.
- Ты точно сумасшедший.
- Потом разберемся.
Гриша поцеловал ее:
- Иди.
Когда Ольга Станиславовна закрылась в туалете, Григорий разбудил Люду.
- У меня просьба к тебе пикантная, выручи!
- Всегда готова угодить старшему стюарду! - Люда оживилась. – А что нужно сделать?
- Пойдем, покажу, - пригласил ее Григорий.
Они зашли за ширму. Молодой человек приоткрыл шторку в бизнес-класс.
- Вон, видишь, мужик во втором ряду справа, спит?
- Ну, - не понимала Люда.
- Зашевелится – постучи в туалет, два длинных, три коротких.
- А… - Люда хотела еще что-то спросить, но не решилась.
Григорий положил руки на плечи девушки и зачем-то поцеловал ее в лоб.
- Все, надеюсь на тебя!
Затем он подошел к туалету, постучал – два длинных, три коротких; дверь открылась, и Григорий исчез внутри.
А возбужденная девушка продолжала стоять у шторки, и вдруг она отчетливо различила женские стоны, похожие на «Ах!», «Ах!», «Ах!». Людмиле показалось, что их слышат все в самолете – настолько отчетливо они звучали в полумраке ширмы. Испугавшись, она принялась плотнее прикрывать шторку в проходе, а стоны все продолжали и продолжали резать ее ухо. «Уронить посуду?» - мелькнуло в голове у Люды. Она даже подошла к разносам, лихорадочно соображая – «Нет, тогда точно народ соберется». Она громко кхыкнула, стараясь заглушить их - бесполезно, стоны не прекращались. Так и металась она по ширме, пока все не стихло.
Люда тихо-тихо подкралась к шторке и заглянула: народ спал. Сердце бешено колотилось, она подошла к туалетной двери и приложила ухо. Тихо. «Фу», - выдохнула стюардесса, покачав головой. И в это время щелкнул замок, и дверь открылась.
- А ты че здесь? – удивился Григорий.
- Да я… - начала было оправдываться Люда.
Но Гриша не стал ее дослушивать.
- Все, спасибо, выручила. Иди отдохни. И это… - он приложил палец к губам. – Никому ни-ни, особенно Веронике.
- Хорошо, - кивнула девушка.
Она на автомате прошла в первый салон и села на свое место. Руки дрожали, ее саму немного потряхивало, такого экстрима она не испытывала давно, да никогда не испытывала, будем честны…
Минут через 30 командир по внутренней связи вызвал Григория в кабину.
- Ну, как там?
- Без происшествий, командир, все спокойно, спит народ.
- В том-то и дело, Гриш, что спит. Нам скоро снижаться на дозаправку в Китае. Саня вон предлагает – может, не будем тревожить пассажиров. Вы наверное и так набегались. Че думаешь?
- Да как скажешь. Хотя все равно еще раз еду развозить. Взлетим, накормим сразу – и пусть спят дальше.
- И то верно. Да и не положено так. Хорошо, буди, короче. И это, Гриш, с алкоголем все, даже бизнес-классу табу. И скажи Веронике, пусть кофе занесет.
- Сделаем, командир.
- Все, расход.
У себя за ширмой Григорий после инструктажа добавил:
- И да, девчонки, если кто не просыпается, сильно не усердствуйте, сами пристегните, пусть дальше спят. Все, Веронь, включай свет, объявляй снижение.
- О`кей, Гриш, ну, правая сторона твоя.
- Я помню.
Перед тем, как выйти в салон, Люда открыла туалет, внимательно разглядывая его.
- Ты чего? – спросил у нее Григорий.
- У меня все из головы не выходит, как вы тут поместились.
- А, ты вот о чем, - засмеялся стюард. – Забудь, проехали.
- Такое разве забудешь? – буркнула Люда, но Григорий этого не услышал…
- Оль, Оль, - будил супругу Борис Петрович.
- Тише, тише! – остановил его Григорий. – Щас вот так – чик, - стюард защелкнул замок ремня. – И все! Порядок, пускай спит.
- Гош, а можно коньячку, - состроил на лице гримасу мужчина.
- К сожалению, алкоголь закончился, - развел руками Григорий. – Сожалею.
Сели, дозаправились и снова взмыли в небо. Разнесли сэндвичи и напитки, собрали пустые стаканчики, управились окончательно. Народ успокоился и вновь заснул.
- Ты че не идешь отдыхать? – поинтересовался у Люды Григорий.
- Да чет пропал сон.
Гриша внимательно посмотрел на девушку.
- Ты в порядке?
- Нет.
- А что случилось-то?
- Ты будешь смеяться.
- Да не буду, колись.
- Я не могу, мне стыдно.
- Ты все про туалет что ли? – поразился Григорий.
Люда кивнула головой.
- Бог ты мой, какая в тебе заноза засела!
- Не смейся.
- Да я и не смеюсь; ладно, пойдем, покажу, - он взял Люду за руку. - Идем, идем, а то не успокоишься.
Гриша прошел первым.
- Заходи.
Люда втиснулась между ним и раковиной.
- Ну вот, видишь, помещаемся. Развернись, посмотрись в зеркало, красавица ведь?
- Гриш, ты чего?
- Ничего.
- А что ты делаешь?
- Ягодицы твои трогаю.
- А зачем?
- У-у-у, - произнес молодой человек, заводясь. – Какая же ты аппетитная.
- Гриш, пусти.
- Ну, ты же сама просила показать.
Он лизнул ей мочку уха.
- А…., - всхлипнула Люда, ее пилотка с заколкой упали на пол, освободив волосы.
- Люда, ты просто огонь! – шептал мужчина, уткнувшись в прядь ее волос. – Какой запах!
Девушка, впрочем, тоже утратила контроль, она больше не сопротивлялась; наоборот, помогала ему справляться со своей одеждой.
- Как снять эту чертову юбку?
- Подожди, вот здесь собачка… Ой, ай! – распалялась Люда.
- Колготки эти, - выругался Гриша.
- Погоди, погоди, не тяни так, я щас упаду.
- Так, стоп, давай я выйду, снимешь их спокойно. А то абракадабра какая-то получается.
Выходя из туалета, Григорий наткнулся на бабушку, норовившую зайти.
- О нет, нет, сюда нельзя. Вот туда, - указал он на противоположный туалет. – Здесь санобработка.
Та понимающе кивнула и зашла в соседний.
- У-у-у, - всхлипывала Люда, стараясь не стонать, помня, как некрасиво это выглядело со стороны.
- У-у-у, - наконец произнес Григорий.
Они еще долго стояли после не шевелясь.
- Фу, - выдохнул мужчина. – Теперь в порядке?
- Теперь да, - улыбнулась Люда, поправляя волосы.
- Странные, конечно, вы существа, женщины.
Он поцеловал ее в шею.
- Ладно, сладкая, я пошел, закрывайся.
А время неумолимо брало свое. Вот поистине самая невозмутимая величина нашей жизни. Час оставался до посадки. Второй этап подходил к концу.
Все так же один стоял Григорий за ширмой, вслушиваясь в работу двигателей. Он вдруг поймал себя на мысли, что в последнее время плохо спит без этого шума. «Надо же, какова сила привычки», - думал мужчина.
- Можно? – в ширму зашел Борис Петрович.
- Проходите.
- Че скучаешь?
- Я один никогда не скучаю, я один отдыхаю.
- Ясно; я, Гош, все по тому же вопросу.
- Я не Гоша, я Григорий.
- Ой, извини, извини, - махнул рукой мужчина.
- Вам врать не буду, командир запретил.
- Я как представлю щас эту таможню, очереди, - скривил лицо Борис Петрович.
Григорий молча открыл шкафчик и достал бутылку коньяка.
- Только здесь, со мной, в салон не ходите.
- Конечно, конечно, как скажешь, - заверил Борис Петрович, наблюдая, как стюард наполняет коньяком бокал.
- На вот, держи, - сунул он пятитысячную купюру в нагрудный карман Гриши.
- Спасибо.
- Тебе спасибо, - мужчина взял бокал и жадно отхлебнул алкоголь. – А…а, хорошо!
Затем после некоей паузы продолжил:
- А ты что с Ольгой моей сделал?
- В смысле?
- Она не спит у меня в самолетах. А тут…
- Вы бы внимания ей побольше уделяли.
- Советовать вздумал? – мужчина допил коньяк, слегка поморщившись.
- Внимание! – Борис Петрович задумался. – Потеряно оно где-то с годами. Все неслись куда-то, спешили. А щас? Щас, Гриш, скажу тебе по большому секрету, внимание мое привлекают особы помоложе.
- Еще? – Григорий указал на бокал.
- Ну, чуть-чуть. Спасибо.
- А Вы чем занимаетесь, если не секрет?
- Не секрет, строительный бизнес у меня.
- Супруга тоже не домохозяйка?
- Все подметишь, - ухмыльнулся Борис Петрович. – Руководитель она.
- Понятно.
Мужчина допил.
- Ладно, Григорий, бывай.
Они пожали друг другу руки.
- Хороший ты мужик, - Борис Петрович хотел еще что-то сказать, но, постояв немного, передумал.
Что касается третьего этапа полета, то он скоротечен и, как правило, малоинтересен. Экипаж занят работой, пассажиры сборами. Ну, был забавный случай, когда одна бабуля в очереди отказалась идти в туалет, застопорив ее.
- Проходите, - обратилась она к девушке сзади. – Я другой подожду, этот после санобработки, боюсь аллергии.
Но вряд ли он как-то повлияет на нашу историю. Самолет благополучно приземлился…
Настало время прощаться. На выходе Людмила бодро благодарила пассажиров за выбор авиакомпании. Григорий стоял чуть поодаль, сзади, кивая в такт слов девушки. Из бизнес-класса появилась Вероника.
- Порядок, никто ничего не забыл. Устал? – заботливо поинтересовалась она у Григория.
- Есть немного.
- У помощницы твоей зато, смотрю, второе дыхание открылось, бойкая девочка, далеко пойдет. Бедненький, - пожалела Вероника стюарда, положив ему на плечо руку.
- Ты че такая? - удивился Григорий.
- Представляешь, Боря пообещал мне машину по возвращении, - шепнула она.
- Ну, круто, значит, снова вместе?
- До свидания, до свидания, - улыбалась девушка, прощаясь с людьми. – Ну, а почему бы и нет? Нормальный мужик, не жмот, не душнина какой-нибудь, че-б не воспользоваться, все равно ведь одна. Ты как считаешь?
- Тут я тебе не советчик, поступай как знаешь.
- Я так рада, Гриш, ты не представляешь. Хочу праздника! Да..., - она игриво посмотрела на мужчину, – за мной ведь еще твое желание.
- Не надо никаких желаний! – отпрянул Григорий.
- Да погоди, ты чего? Давай поужинаем вместе, я угощаю, че так напрягся-то?...