— Ой, мамочка, смотри, какой котик красивый... Глазки большие, зеленые, рыженький весь... И хвостик пушистый, а не сарделькой... Я всегда такой хотела.
Она, видите ли, хвостик хотела... Рыженький... А если бы не рыженький? Что, бросила бы угодившего в западню кота? Маленькая, а уже привередливая и разборчивая.
— Кот как кот. Хвост как хвост.
— Нет, ты ошибаешься, он, наверное, сибирский.
— Сибирских рыжих не бывает.
Вот это точно. Рыжих сибирских отродясь не видел. Вообще, если самое время говорить про рыжесть, будет интересно узнать, что рыжий цвет волос (ну, и шерсти, естественно, потому что волосы — та же шерсть) наблюдается у 1–2 процентов живых людских особей, а на Севере их даже побольше — до 6 процентов. Если быть совсем уж точным, то рыжесть обусловлена, как считают ученые, наличием двух копий рецессивных аллелей на 16-й хромосоме. Вы что-нибудь поняли? — я, честно сказать, нет, да и неважно... Но то, что дамочка плохо разбирается в сибирских котах, это очевидно даже последнему собакофилу. Да я могу назвать кучу их разновидностей, пальцев, то есть, когтей на лапах не хватит...
— А давай возьмем его с собой, мышек будет ловить у нас в доме.
Я постарался изобразить счастливо-смущенную улыбку на своей мордашке и наскоро принял смиренно-скромную позу капуцина, монаха-послушника, которая мне особенно удавалась, когда я упражнялся перед зеркалом. А вы что думали? Система Станиславского не раз спасала нас, котов. И это был тот самый случай, когда меня надо было спасать или мне спасаться, — как хотите, назовите, — от живодеров, преследовавших меня, представляете, только за то, что я кот. Ну не только за это, еще и за якобы финансовую пирамиду, что я устроил, в которой меня бездоказательно обвинили власти, — это когда я был домашним любимцем Бернарда Мэйдоффа, знаменитого мошенника, который обдурил доверчивых американцев на 70 миллиардов долларов. Ну а я тут причем? Это просто какое-то средневековье! Кот за хозяина не в ответе…
— Только об этом всю жизнь и мечтала. Забудь!..
— Но мамочка... я хочу котенка. Он будет со мной играть. Мне играть не с кем. А во все игрушки уже переиграла. Вы с папой даже братика мне не завели.
— Солнышко, я тебя умоляю... За ним убирать надо, кормить. Потом, он, наверное, блохастый, привокзальный...
— Так мы искупаем его в ванной, с душистым шампунем.
Привокзальный. Этого еще мне не хватало: ванны с мылом. Впрочем, после долгой дороги (264 миллиона километров!) в звездолете «Земля-Церера», от водных процедур я бы не отказался. В аэропорту сами знаете, какие удобства. Я чуть было не поддался первому чувству, не вильнул хвостом и не отправился восвояси, как обычно делаю, когда мне что-то не нравится. Но не оставаться мне в самом деле на вокзале, нужно добраться до города, а там залечь где-нибудь в безопасном месте до лучших времен. Выбора не было. Назвался груздем — полезай в кузов. Нет, не в кузов, конечно, а в кузовок. Кузовок — это такая рыба, а еще есть кузовок — чтобы вы знали — корзинка цилиндрической формы, в старину они использовались для засолки грибов. Но я не гриб, зачем мне туда лезть? Кажется, пора продемонстрировать мамочке все свои умения и навыки.
Я свободно сделал стойку на ушах, потом без малейших усилий и без помощи лап прополз на пузике туда и обратно как гремучая змея в пустыне Атакама, помахал приветственно хвостиком и промяукал трижды «ур-мяу».
Девочка была просто в диком восторге, но мамашка ее, зловредная, лишь усмехнулась и произнесла:
— Подумаешь, я и сама так могу...
Тут уж я не выдержал и прочел ей целую лекцию о породах котов и кошек, подробно остановившись на рыжих экземплярах, благо мастерства произносить бесконечные тирады типа вау-мау или мау-вау, особенно когда голоден, мне не занимать. Чтобы решить проблему, нужно отремонтировать кое-что в голове у того, кто понимает ее, проблему, неправильно. Для этого позволительно нести всякий вздор. Цель оправдывает средства, — иезуиты здесь попали в «точку». Реальный мир — это настоящий бедлам, и потому крайне важно навести у себя в извилинах порядок, чтобы быть островком в океане хаоса. Вы спрашиваете, почему «бедлам»? Ну как же. Бедлам — это символ сумасшедшего дома, дома для сумасшедших. Первоначально имя Bethlehem носила Королевская больница святой Марии Вифлеемской в старой доброй Англии. Но, как мы можем видеть, сумасшествие оказалось заразительной болезнью, распространившейся на Земле. Или заразной, но сути это не меняет, поскольку болезнь оказалась всесильной, как и учение Карла Маркса о эгоистичной и антигуманной природе капитализма, что на мой взгляд, верно. Когда-нибудь вы это тоже поймете, — я имею в виду то, что имел в виду научный коммунист, — но к несчастью, часто «когда-нибудь» не наступает никогда, а нашим разочарованиям нет конца. Разочарование — тот же стресс. И если коммунизм не наступил, как мы все надеялись, через 20 лет, не надо впадать в тоску-печаль. Коммунизм — это своего рода Рай, в котором так или иначе однажды окажемся, если не попадем в Ад. А стресс — это всего лишь физиологическая реакция организма, определяемая и контролируемая деятельностью надпочечников. Если у вас здоровые надпочечники, все пройдет, и печаль, и радость. Все пройдет, как с белых яблонь дым... И поскольку стрессовых ситуаций, пока мы живы, никак не избежать, стресс нам прописан судьбой как горькое лекарство, — это то самое, что влияет на наше здоровье, успехи и в конечном итоге, на счастье, в личной жизни. Поэтому постарайтесь найти в стрессе положительные стороны, но не смакуйте его. Будьте оптимистами, верьте, что все будет так, как должно быть, даже если будет наоборот. Лучший тому пример жизнь моей бабушки. Как она говаривала, — бабуня, как я ее ласково называю, — при охоте на мышей будь быстрым, но не спеши. Со мной, правда, все иначе, охотятся как раз на меня, так что стоит поспешить вопреки нравоучениям моей дорогой бабуни. Если вы хотите знать, что дороже всего на свете, я вам скажу: время. Его не купить ни за какие деньги. Но вы и сами это знаете не хуже меня.
— Я — посланник, — произнес я на чистейшем церерском, поскольку все другие доводы, обращенные к старшей пассажирке, были исчерпаны.
— Что же вы сразу мне об этом не сказали... — она даже ничуть не удивилась.
Вот что значит логически мыслить и доходчиво излагать, даже гипноз не понадобился.
«Если бы у меня был свой собственный мир, в нем все было бы чепухой. Ничего не было бы тем, что есть на самом деле, потому что все было бы тем, чем оно не является, и наоборот, оно не было бы тем, чем есть, а чем бы оно не было, оно было. Если в мире все бессмысленно, — сказала Алиса, — почему бы, не выдумать какой-нибудь смысл?»
Вот и я говорю: Слушайте языком, смотрите ушами, кушайте глазами. Но мне больше нравится то, как сказал Уолт Дисней: «Делайте невозможное — это ужасно весело». Уж не знаю, весело ли мне, но делать что-то в самом деле надо и поскорей.
— Я бы на вашем месте срочно предложил мне укрыться в вашем саквояже, где бы я мог притвориться мягкой игрушкой, когда придут контролеры билеты проверять. с вашего позволения, конечно, — произнес я самым проникновенным голосом, на который был только способен: с легкой грустинкой и робкой надеждой на положительное решение вопроса.
— Люсинда, предложи котику верхнюю полку.
— Да, мамочка, конечно... А он не упадет оттуда?
— Саквояж? У нас там сервиз чешского хрусталя. Будем надеяться, что они с котом поладят.
— Мамочка, а как мы его назовем, если контролеры спросят?
— Ну как... Как котов зовут. Василий, наверное...
Ох, ох, кажется, разговор принимает нежелательный для меня оборот. Я не какой-нибудь беспородный бродяга, чтобы меня «васькой» потом всю жизнь обзывали.
— Извините, забыл представиться. Я Мурр, длинношерстный британец, с родословной, которая тонет в глубине веков, — произнес я, удобно устроившись в хрустальной салатнице. — Сейчас я в бегах, так вышло, но за ваше стекло не беспокойтесь. Я пушистый и когти без необходимости не выпускаю. Только когда приходится драться с другими котами. Но это только по весне.
— Очень приятно, Мурчик. Можете звать меня запросто Присцилла Петровна. Сокращенно, Пи-Пи. Вы должно быть проголодались? Не стесняйтесь. Есть вареная колбаска, огурчики малосольные, хлебушек, конечно... он всему голова.
— Мне бы сметанки, сливочек пятипроцентных, добрая госпожа... или молочка в блюдечке, на худой конец.
— Мамочка, я в буфет за молоком сбегаю, пока поезд стоит.
— Хорошо, на вот, возьми кошелек... Да смотри, поосторожней. Скоро отправляемся.
— Я мигом...
Тра-та-та, тра-та-та... Мы везем с собой кота... Все мы строим планы, но никто из нас не знает, доживем ли мы до вечера. Истина, не требующая больших доказательств. Какие еще нужны доказательства тому, кто не дожил, кому не повезло?
После порции теплого молочка я задремал, вернее, всю дорогу проспал и открыл глаза уже дома. Вот ведь... Пусти кота в дом — и он уже чувствует себя в нем хозяином. Я осмотрелся. Ничего себе... Бунгало, что надо! Кухня, что важно, где столоваться буду, большая, холодильник, плита, цветочки в вазах и горшочках повсюду, телевизор плазменный, полы паркетные. Три спальни, три туалета, три ванных комнаты. Всего по три.
— Тебе повезло, котик, — сказала хозяйка. Здесь твой уголок будет, здесь песочек. Вот твой коврик. Но можешь спать и на диванах, если хочешь. Они — твои. И днем, и ночью.
И она показала мне, где что, как будто я сам не знаю. А хозяйка-то очень даже ничего... Это по первому впечатлению мне показалось, что злюка, старая дева. Сколько же ей лет? Пожалуй, немного за тридцать. Молодая да красивая. Точеный носик, пухлые губки, порядочный, но не слишком бюст, тонкая талия и все, что ниже, то, что по-флотски называется «корма», — выше всяческих похвал... Повезло мне, это точно. Если подфартит, то ощипать эту сладкую курочку можно будет с нашим удовольствием.
— Я на военной пенсии. У нас на Церере в тридцать лет пенсии оформляют. А муж мой на Кольцах Сатурна служит. Он в командировке служебной, дозор несет — сообщила она мне на тот случай, ежели что. — Вернется ли, не знаю. А мы с дочкой здесь одни кукуем...
Намек я прекрасно уловил, на то мы и коты, чтобы в человечьей психологии разбираться. Скучно им вдвоем, вот и взяли меня, втроем все веселее жить. Ведь говорят же: скучают только скучные люди...
— Ур-р-р, — сказал я. — Я вас не разочарую.
Как может разочаровать хозяек настоящий кот! Не тот, что на рекламных картинках нарисован с мешком еды. Пусть я и не сибирский, но лохматость моя — любой сибирский позавидует. А уж о моем мужском достоинстве и говорить не стоит: орел, ястреб! Кстати, ни на какие уловки вроде игрушки с беготней по кругу за искусственной мышью я не поддаюсь. Чем отличаюсь от глупых домашних инкубаторских котов. Другими словами, настоящий кот похож на настоящего мужчину. Тот тоже не станет из-за мыши на кухне орать благим матом и карабкаться на табуретку, а потом звонить пожарным, чтобы его с табуретки сняли.
Пи-Пи меня понимает, как это не удивительно. Вероятно, закончила в свое время ИнЯз, владеет нашим языком. И опять же, как мне показалось, большая любительница кошек. В чем для моего нынешнего статуса таится масса преимуществ и возможностей. Например, заглянуть к ней в ванную, когда она принимает душ. Проблема не в этом, это всегда успеется и от нее не убудет. Как мне показаться перед ней в своем нормальном обличье? Ну, не хлопнуться же оземь, в самом деле, и не обернуться, как в сказке, добрым молодцем... Это легко сказать, хлопнуться оземь. Вы пробовали? — я нет, не получается... Одно я знаю твердо: мамочке с дочкой я обязан. Возможно, жизнью. И мой долг состоит в том, чтобы отблагодарить их за добрый поступок. хотя всем помочь невозможно, — это я тоже понимаю. Мы рождены, чтобы сделать мир лучше. Мир, который нам не дано понять. Поэтому мы тычемся во всякие истории как слепые котята, не ведая последствий. Меня кто-то ждет на Земле? Увы и ах... Наш дом там, где наша семья, — разве это не так для человека? Наш дом там, где мы сейчас, ибо все мы странники и у нас мало времени, — разве это справедливо? Мой вам совет: гуляйте, где хотите, живите сами по себе, как мы, коты. Не слушайте, что говорят другие, как мы, коты. Доверяйте своей интуиции. В конце концов, это то, чем одарила нас природа. Остальное — не важно.
Будьте самими собой.
У Бога на каждого из нас есть планы. Просто не забывайте иногда взбираться на крышу, устремлять взор в небо, гадать по звездам и мяукать.