Январь на Урале, как правило, морозный. В среднем температура колеблется от 10 до 30. А вот сегодня, 22 января 1996 года, ночью было минус 35, днём же потеплело до 26.
И именно сегодня мне приспичило ехать на общественном транспорте по делам. Решила с понедельника порешать все вопросы. В процессе ожидания автобуса несколько раз отгоняла мысль перенести «дела», совсем не хотелось снова отпрашиваться с работы и перестраивать день. Коленки просто задубели, и это я ещё в гамашах! Мысленно благодарю мужа, который регулярно ругает меня за то, что не люблю тепло одеваться. Именно он настоял на шерстяных гамашах. Щеки начинает покалывать, и я натягиваю ворот свитера до самых очков. Теперь запотевают очки… Одним словом, маюсь. Рядом подпрыгивает мальчишка лет 10-12. У него в руках дермантиновая папка с рисунками. В соседнем доме располагается художественная школа. Папка задубела на морозе и, когда он перекидывает матерчатые ручки папки из одной руки в другую, варежки сползают, обнажая худенькое запястье. Я не могу на это смотреть, снимаю свои варежки, сую их в карман, беру руку мальчишки, вытягиваю рукава его свитера из-под пальто, заправляю их в варежки. Ручонки холоднющие…
- Неужели художка работает сегодня? Нельзя было пропустить? - спрашиваю
- Нельзя! Сегодня рисунки на конкурс отбирали!- вскидывает он на меня благодарные глаза.
- Ну и как успехи?
- Два рисунка взяли! - гордо отвечает маленький художник.
Тут, фырча и чихая, подходит долгожданный автобус, и замороженная кучка страдальцев растворяется в его теплом нутре. Толстая кондукторша в трикотажных закатанных митенках, из которых выглядывают синие пальцы с облезлым красным маникюром , объявляет следующую остановку. Я оплачиваю проезд, поудобнее хватаюсь за поручень и настраиваюсь на поездку. Кондукторша восстает из своего теплого «гнезда», отталкивает меня и, несмотря на свой грузный вид, заученными движениями ловко ввинчивается в толпу с целью «обилетить» всех. Через какое-то время откуда-то из глубины доносится ее возмущенный глас:
- Сережа, тормози! У нас безбилетник!
Автобус останавливается, я заинтересованно поднимаю голову, отвлекаясь от своих мыслей и с ужасом вижу, как эта монстриха подталкивает к выходу моего недавнего знакомца. Откуда-то из самого нутра рвется волна возмущения, и я не кричу, а ору на весь автобус:
- Стойте! Я заплачУ!
Повторяя увиденные минуту назад движения монстрихи, ловко ввинчиваюсь в толпу и в мгновение ока оказываюсь рядом с ней. Растерянный мальчишка, стоя уже на нижней ступеньке и готовый к выходу, благодарно смотрит на меня. Я протягиваю ему руку, устраиваю рядом с собой, инстинктивно отгораживая от кондукторши, которая молча наблюдает за нами. Автобус стоит.
- Что там? - кричит водитель.
- Умная нашлась!-отвечает та.
- Так мы едем или нет?
В это время я достаю монетку и отдаю ее монстрихе.
- Трогай!- орет она. Дверь закрывается. Я не могу молчать и задаю кондукторше вопрос:
- Неужели вы бы высадили мальчика?! На улице минус 26!
- Ты самая умная что ли?
- Вы на вопрос ответьте!
Монстриха грозно вперилась в меня поросячьими глазками:
- Высадила бы! Нечего тут!
- А если бы ребёнок замерз?!
- Пусть родители о нем думают! Нарожают, а денег не дают на проезд. Проездной он забыл… Смотреть надо за детьми! Ты самая добрая что ли?! Встань на мое место: вы зашли и вышли, а меня штрафуют за безбилетников!
Я поняла, что разговор ни к чему не приведёт, и отвернулась. Мальчишка инстинктивно прижимался ко мне, еле сдерживая слезы. Да я и сама готова была разреветься от бессилия: автобус набит людьми, но разве это люди?! Равнодушная толпа! Никогда не могла понять, откуда в человеке столько злобы и бездушия. А вообще-то само слово дает ответ на этот вопрос: без души человек, душу потерял - вот и весь ответ! Через несколько минут мальчик поднял на меня свои серые благодарные глаза:
- Спасибо, тётенька. До свидания!
- Не за что! Успехов тебе на выставке! Проездной больше не забывай!
- Не забуду!
Дверь закрылась. Вошли новые пассажиры. Монстриха снова пробиралась сквозь толпу. Поравнявшись со мной, растянула губы в улыбке, обнажив золотую фиксу:
- Учить меня будет она, кто замерзнет, кто не замерзнет. 15 минут всего ехал твой «заяц», пробежался бы - ничего бы с ним не случилось!
Я промолчала. А что тут скажешь?
День прошёл, как всегда, в делах и заботах. И утренняя история, конечно, канула в лету. Настал вечер. Муж привез дочку из садика, я накрывала стол для ужина, оставалось дождаться сына с тренировки. Максим занимался хоккеем. Дорога от секции до дома неблизкая, да еще надо тащить этот огромный баул с амуницией. Я, конечно, волновалась за сына: на улице нисколько не потеплело, а даже наоборот к вечеру подмораживало сильнее. Муж начал собираться, чтобы встретить Макса на остановке, но в этот момент раздался хлопок уличной двери и через пару секунд Талгат распахнул дверь, в которую ввалился наш сын в шапке набекрень, сияющий улыбкой. Баул полетел в угол, усталый спортсмен сполз на банкетку: устааал. Отец взял его вязаные перчатки и шапку, чтобы пристроить на батарею для просушки. Неличка с радостным криком «ура -Масимка - пришел» выбежала из комнаты. Я вышла с кухни:
- Замерз? Долго добирался?
- Да не очень. Я ж Антону проездной отдал, а он мне его до сих пор не вернул. И я вспомнил об этом только в троллейбусе. На проезд в ту сторону у меня хватило денег, а вот обратно собирался «зайцем» ехать! - тараторил Макс.
У меня все похолодело внутри:
- И как? Удалось?!
Утреннее событие явственно пронеслось перед глазами.
- Почти !
- Как это почти?
- Очень просто! Мир не без добрых людей: кондукторша орать начала, а один дяденька просто взял да и заплатил за меня. Надо не забыть до среды у Антона проездной забрать, - рассказывал сын раздеваясь.
Я стояла, прижавшись спиной к стене, подняв к потолку голову, чтобы предательские слезинки не выкатились на щеки. Подбежала дочка:
- Мамочка, что ты увидела на потолке? Там же ничего нет!
«Да, там ничего нет, но где-то намного выше четко работает небесная канцелярия, воздавая всем по делам их…»- подумала я, взяла дочку за руку и повела на кухню, где остывал ужин.
Екатеринбург. Январь 1996г.