ВАСЯ НАПОЛЕОН
Утром, когда я, изогнувшись буквой зю, шаркал метлой по панели, мне на голову упал торт.
Точней, коробка с тортом.
Стукнула по макушке больно.
Тюк! Хряп!
По лицу, по волосам потекло липкое.
Сперва и не понял, что это.
Ворона гигантская, с ядерного полигона?
Кара Божья, с беспилотника?
Атмосферная какая-нибудь, ядри ее, флюктуация?
Или рекламная акция?
Полу-ослеп.
Пальцем проковырял дыры для глаз.
Как в балаклаве.
Гляжу - на асфальте, у самых ног моих коробка лопнувшая лежит, и надпись на ней, витиеватой славянской вязью:
- НАПОЛЕОНЪ.
Это тролли троллят.
Стёпки стебутся.
Сисадмины злобесовы скалятся.
Снимут меня сейчас, очумевшего, на телефон - и в сеть, в Ютуб, в раздел "Приколы".
Или как там у них это сейчас называется?
Вбоквелы?
Подскользнулся, на бок упал, весь извозился в грязи.
Что ж это, граждане, а?
Соотечественники!
Я не Наполеон, я Вася Пупкин! - хотелось прокричать, но губы кремом склеены.
Утерся рукавом.
Глянул вверх, на дом.
Обычный такой человейник, 14-этажный.
Кидали, надо думать, откуда-то с верхних этажей.
Отчего у торта скорость развилась, как у беспилотника.
Нет никого на балконах, и в окнах никто не маячит.
- А-а-а-а! закричал я.
Завыл воем дворняги.
Да что толку.
Виновных нет.
Не объявятся.
Уйдут, подлецы, в глухую несознанку.
Знать, мол, ничего не знаем и ведать не ведаем.
ПрОтокол не подпишем.
Нас тут не стояло.
Ходи - не ходи, стучи в двери - не стучи, ори - не ори.
А ведь убить могли бы.
Углом острым щеку пропороть.
Глаз вышибить.
Сосульки пустячные, падая с крыши, убивают, а тут торт килограммовый.
Замёл Наполеона на совок, донес до мусорного бака.
Со святыми упокой, вечная память, земля тебе пухом, Бонапарте, мон кумир, повелитель полумира.
Ныне кондитерское изделие экстра.
Император на помойке.
Сик транзит глория мунди.
И так мне, братцы, тошно стало.
И кюхельбекерно, как сказал поэт.
От крема этого липучего, вонючего, фальшивого, с ароматизаторами, стабилизаторами, е****заторами.
О-о-о!
Фуфло.
Это ж не тот наполеон, что мама в родной деревне Мишкино по праздникам стряпала.
Бывало, слойки скалочкой артистически раскатывала.
Сливки коровьи сладчайшие вилкою нежно взбивала.
В печи русской испекала.
Душу вкладывала.
А тут сплошной глютен лютый.
И бездуховность.
Е, Е, Е.
Ё-моё.
Глюки.
Ком в горле.
И даже не от торта.
От всей лютой, обманной, постылой, пропащей жизни моей.
Пошел в подвал, в свою коморку.
Каптерку.
Упал ничком на топчан, на рваный матрас.
Уткнулся носом в жесткую подушку.
Зубами вгрызся в угол.
И зарыдал, как дитя.
Жильцы меня называют - Тыбы.
- Тыбы соли-то столько не сыпал на тротуар!
- Тыбы уж от обувщиков откаты получал! А то за бесплатно людям козлишь, шузы обнуляешь.
А чем же мне тротуар посыпать? Поливать прикажите тормозной жидкостью?
Соль она всегда изволь. Дядя Вася все посолит, пересолит, высолит.
- Тыбы штаны себе поприличнее купил!
Штанцы мои им не нравятся.
Что ж вы мне, в смокинге и в цилиндре на работу выходить?
Во фраке и крахмальной сорочке?
Еду я во фраке на хромой собаке.
И чем же мои душегреи плохи?
Тепло, мягко и мухи не кусают.
Это ж ватин стеганый, самая что ни на есть традиционная ценность, скрепа глубинного народа, национальная классика!
А на ноги что же - бренды-тренды натягивать?
На ногах у меня валенки. Нет, подшиты и не стареньки.
Не из крокодиловой кожи шузы.
Зато с калошами "красный треугольник - знает каждый школьник".
Калоши прям на лям.
Просто ам.
Стучатся в бедной голове моей, лезут наружу советские, еще хорошие стихи:
...А потом позвонил крокодил
И со слезами просил:
- Мой милый, хороший, пришли мне галоши!
И мне, и жене, и Тотоше!
- Позволь, не тебе ли
На прошлой неделе
Я выслал три пары
Отличных калош?
- А! Те, что ты выслал на прошлой неделе
Мы давно уже съели.
И ждем - не дождемся, когда же ты снова пришлешь
К нашему ужину
Дюжину
Отличных и сладких калош!
Жильцы у виска пальцем крутят.
- Ну, и таскай свои калоши, коли тебе саламандры и крокодильей кожи не надо...
- Крокодильчиком, господа жильцы, вы пробавляетесь, - отвечаю, - А у меня и без него жизнь не кончается.
Я сам в душе крокодил Гена.
Они оглядят меня всего пристально, от калош до кепки.
- Да уж, ни кожи, ни рожи!
На ходу подметки не рву.
Тапки не роняю, в гонке за счастьем.
Адидас по случаю распродажи киоска в подземном переходе покупаю. Абьебас, то есть.
Переобуваться на ходу, в прыжке, не обучен.
Я - ватник.
Вата, она простовата. Серовата и сыровата.
Ватин стеганый. Розгами и ремнем.
Валенок.
Совок с совком в руках.
И горжусь.
И вообще, я вам не Тыбы, называйте меня Васей.
Я Базилиус! Базилевс! Царственный!
Те ржут.
- Вася величество!
Все будет вась-вась.
Вась, а Вась?
Сыграй собачий вальс!
Кукуха у пролетария полетела.
Над лесом-полем пролетела.
И не вернулась в тело.
Клемма перегорела.
Фрик-хряк, морген фри, нос утри.
Нет, вовсе не фрик, ошибаетесь.
Фиг вам, а не фрик!
И уж отнюдь не хряк.
Хряки носят фраки.
Мне с моего труда физического никакого фитнеса-***тнеса не надо.
Я стройняшка-фитоняшка.
Ну, лежал я в конце смены, в пятницу на газоне и ел траву.
Признаю.
Нет, не пьян был.
Выпивши.
Пьян и выпивши - дые большие разницы, согласитесь уж.
В полночный час в долине Дагестана
С свинцом в груди лежал недвижим я, - как это описал поэт.
И я в полночный час лежал, но не с свинцом в груди, а с винцом.
Картина маслом:
С винцом в груди в конце смены в пятницу, лежал я на газоне и ел траву.
Потому, что сломалась коса, а план по косьбе газона надо было выполнять.
Иначе меня УК съест. Управляющая компания "Уроборос".
Змея, свой хвост кусающая.
Вокруг рюмки с эликсиром жизни тугим кольцом обвитая.
Хвостоглот, по-нашему.
Сами свой хвост сосут. Тем и питаются. Чем всё свое богачество объясняют.
Э, нет, не обманете!
Вы из нас, простых людей планеты, соки высасываете.
Жиреете за наш счет.
Змеи толстомордые. Толстожопые.
Есть у змей морды? А жопы?
У этих есть.
Ну, читал я Пушкина вслух, стоя на скамейке.
С Пушкиным я на дружеской ноге.
Но только в плохую погоду.
Как только портится погода, выхожу во двор, залезаю на скамейку и декламирую художественно, с большим чувством:
- Буря мглою небо кроет!
А уж дальше крою погоду своими словами.
А в хорошую погоду я вовсе не матерюсь.
С тех пор, как Кама-Сутру прочел, дважды посылал жильцов - на нефритовый жезл и трижды - в пещеру лотоса.
За пивораспивательство на скамейках и окуркобросательство на газон.
По газонам не ходить, траву не есть!
Сексом в подъездах и лифтах, а также на подоконниках - ни-ни!
И на газонах не надо, оных.
Вдоль газону трахаться - нет резону.
Любовь-морковь, на газоне не растет.
Всегда там камешков пять-шесть под спиной окажется.
Остреньких таких.
Притом, два из них - точно у тебя под позвоночником.
Я проверял - худо на галечке.
Даже на Галочке.
У некоторых вскакивают синяки по всему телу на нервной почве.
А у других - не на нервной, а на неровной.
Кама-сутра, она о! О-о-о!
Кому с утра, а кому с вечера.
- Так что же ты, Вася, по утрам метлой своей ширкаешь, туда-сюда? Только пристороишься половчей, чтоб наслаждение неземное получать - а ты за окном: ширк-ширк! Целый квартал с ритма сбиваешь! - говорят жильцы.
Что, что. Работа у меня такая.
Кто на что нанимался.
Сам бы с удовольствием в нужный ритм вошел, нужно-нежный, в теплой постельке с красоткой поутру лежа.
На заре ты ее разбуди!
На заре она сладко так спит.
На работу к шести не ходи.
Прогуляйся по ямкам ланит.
С нашим бы удовольствием.
Но не могу.
Совесть комсомольская не позволяет.
Революционный долг зовет на трудовой подвиг.
Стахановский реккорд хочу установить, на ниве подметания.
Всеобщего процветания.
Раньше думай о Родине, а потом о себе.
На суровое свершение готов, во имя высших идеалов чистоты и порядка.
Я пролетариат, хозяин планеты, соль Земли!
Все мое во дворе моем!
Все трудом моим заработано!
Весь мир - мне двор, а я в нем дворник!
Потомственный дворянин Московского двора!
Не трус я, но боюсь.
Опасаюсь менагеров, сисадминов, ментов, опричников и вообще государства.
Надо мною ему власть дана, а всякая власть от Бога.
И в моем маленьком дворе, на малой родине моей, и в большом, общенародном дворце кремлевском.
Что ж ты, Наполеон Бонапартыч, повелитель полумира, ни сабель, ни мушкетов, ни пушек не трепещешь, а вот начальства - боишься?
Да, такой вот я.
Внетренне противоречивый.
Мульти-вэйлансный.
Духовно непостижимый для запада.
Веками непонятный чужеземным мудрецам.
С загаочной славянской дущой.
Я раб, я царь, я червь, я Бог.
Пушек и мушкетов не боюсь, а вот директоров, систадминов, билетных контролеров, депутатов Госдуры и делегадов от партий трушу.
И наших местных уроборосов.
Приходил я к ним на той неделе, накипело.
Насто**ло.
Вася, говорю себе, держись нагло.
Не скот, не дерево, не раб,но человек.
Не ссы, прорвемся.
Потом разберемся.
Жилконтора, ЖЭУ, ЖЭК. В рыла всем им - жах!
Уж на что я мирный, не агрессор, но тут чисто терапевтичски требуется в носопырку.
Я им все выложу.
И что они вампиры, эксплуататоры, нэпманы, кулачье. И что шаек не хватает. Не в смысле, организованных преступных сообществ. И что лоханей на участке нет. Не в смысле женских половых органов, как некоторые мужики их называют.
Мухи без пропуска на территорию придомовой летают.
Жабы в лужах пухнут.
Новая метла нечисто метет.
Пришел.
Сидят.
У них разбор полетов.
Стрелка. Терка. летучка.
Воззрились они на меня, всем кабинетом.
- Тебе чего, Вась?
- Звери вы алчные! Пьявицы ненасытные! - говорю я им. - Все соки высосали из простого человека! Я взглянул окрест, и душа моя страданиями человеческими уязвлена стала!
Управдом у нас хреновый, несмотря на то, что новый.
- Ты метлу-то, Вася, укороти! Не мети! - говорит. - За метлу и ответить можно!
Я говорю:
- У меня в каптерке деверь ваще от испарений разбухла, не закрывается!
А он мне:
- Закрой деверь с другой стороны!
Голос у меня сел. Хорошо, что сам не сел.
Хотел было начальнику в рыло.
А заместителю по жопе.
Но у змей, робросов ни морд, ни жоп нет.
Анатомически отстутствует.
Слово есть, а жопы нету?
Точно так.
Стрелка не срослась, в общем.
Терка сама об себя перетерлась.
Это такая порода.
Хвостатая, бескостная.
Я образованный. Книжки умные читал. Все про них знаю.
Наизусть выучил, из википедии:
Символ уробороса имеет множество значений, наиболее распространённая трактовка описывает его как репрезентацию вечности и бесконечности, в особенности — циклической природы жизни и смерти, постоянного перерождения и гибели.
Так что они бессмертны.
И в рюмку сцеживают яд с жала.
А вот вышибут меня эти хвостоглоты...
Работодатели мои, власти придержащие, Богом Вседержителем назначенные, вышибут вон меня из моего подвала - куда денусь?
Где обрету я кров в ненастье и тепло в лютую московскую стужу?
Чо со мной буде?
Чосомнойбуде?
Зарплаты не выплатит проклятое УК (грошей, слез кошечьих) - что жрать стану?
Когда жор найдет, а он тотчас найдет, как двацатого числ от окошка без получки отвалюсь.
Где я буду харчеваться?
Мне без пропитания нельзя.
Тогда уж бунт!
Русский бунт, бессмысленный и беспощадный!
Кайлом тебя, кайфолом!
Лопатой по лопатке!
Убил бы их всех нахрен.
Желанье убить кого-нибудь во мне, в самой сердцевине, в загадочной душе моей всегда тлеет, не гаснет.
Посреди газона у нас беседка.
В ней в хорошую погоду дедушки собираются.
Не девушки, не описАлся я. И не опИсался. Именно что дедушки.
Обычные такие старперы, легендарные, в битвах прославленные.
Адидас на коленях вытянутый и пиджачишки стираные, под свитерок от Дольче Габана, дочери кабана.
Все груди в орденах и медалях.
Ветераны наполеоновских войн.
Первой афганской, второй чеченской, Бислана, Сумгаита, Карабаха, Цусимы, Аустерлица, Боролино, Курской дуги, Ржева, поля Куликова, а также стояния на реке Угре.
Бойцы вспоминают минувшие дни, и битвы, где вместе рубились они.
За третье августа засели мы в траншею. Ему дан с бантом, мне - на шею!
В таком вот духе.
Да, кстати, Крым наш! Его еще матушка Екатерина анексировала.
Времен очаковских и покоренья Крыма.
И не мешок картошки он, чтоб его хохлам дарить.
Кемская волость, Кемская волость! Кому она нужна, Крымская волость!
Что ж ты, сволочь, самозванец, казенными волостями разбрасываешься? Эдак на тебя никаких волостей не напасешься!
Хрущ, одно слово.
Не ты страну собирал, не тебе и разбазаривать.
Стучат в домино, под портвешок и обсуждают, конечно, чо там на Украине.
- Бендеровцы-то совсем с глузду съехали.
- Белены объелись.
- Ядовитого газа надышались.
- Печенек американских на майдане накушались.
Хряп доминошкой об стол.
- Москоляку на гуляку! Скачут, как припадошные.
- И чего им не хватало? Ну, не хотите наш газ покупать, так и не надо. Не заставляет никто.
- И чего мы им плохого сделали? Что им вот ты, Петрович, плохого сделал?
- Да ничо.
- А ты, Николаич?
- И я ничо.
- Они в Европу хотят. Безвиз и кружевные трусики.
- Да идите вы, братья, куда хотите! Хоть в Европу, хоть на Луну пешком!
- Прочь ступайте,хохлы! - как сказал поэт.
- И пусть вас там ляхи раком ставят.
- А Бродский-то наш оказался.
- Кто держит этих поскакальцев, что ли?
- Бочку грязи на Россию вылили.
- Цистерну, и не одну.
- Русский язык запретили. Жалко, вам, что ли, что люди по-русски говорят? Заболеете вы от русского языка? Кушать не сможете? Умрете?
- Умрут. От жабы.
- С зависти удавятся.
- Во Дворце профосоюзов заживо народ сожгли! Не прощу гадам!
- Учебники переписывают. Исус Христос был древний укр, а русские - рабы монголов.
- Черное море они выкопали. Ну,помереть, не встать.
И костяшкой об стол, со всей души.
- Газа, под землю, всем народом, напердели.
- Вроде, раньше нормальные были. У меня на Украйне родственники.
- У всех так.
- Кореша, сослуживцы.
- У всех так.
- Опамятуются, может?
- Да, навряд ли. Мы все ждем, что протрезвеют, а они, что ни утро, то опять похмеляются.
- Эй, Васька,ты как мыслишь, протрезвеют хохлы?
Я плечами пожимаю. Знать себе, кайлом по льду ковыряю. Лопатой лязгаю. Метлой ширкаю.
Маленький я человек.
Но от меня в этой жизни все зависит!
И в нашем дворе, и в Кремлевском дворце, и во всем Юневерсе.
Да, от меня!
Как я, маленький человек, в душе своей решу, так и будет!
Потому что я глубинный народ. Никогда такого не видали? Вот смотрите - я!
Встретил Серегу Панова.
Из деревни Мишкино.
С соседнего домишки.
Это я - Мишка, и даже мышка, а он Михайло Потапыч.
Весь упакованный, с головы до ног в полном блезире.
Вид на пол-лимона.
Шарф цвета Млечного Пути.
Барсетка-профурсетка.
Часы швейцарские, они же сутенерские.
На лексусе рассекает.
Люкс.
Почему, скажите, у машин есть дворники, а у дворников нет машин?
- Ну, а ты как устроился? - спрашивает, - Работа не пыльная?
- Как тебе сказать… Пыльная, и даже очень.
И помахал метлой у него перед носом.
Тот скривился.
- Куда ж ты, Василий, ум-то свой растерял? Вроде, в классе не самый тупорылый был!
Да-с, ученье свет, а неученых тьма.
Эх! В юности наука сокращала
Мне опыты быстротекущей жизни.
Сиял мой профиль на Доске Почета,
Отличник школы, гордость ПТУ.
А Серый всю дорогу был двоечник.
Туп, туп, топает малыш.
Тупой, еще тупее.
Однако, он теперь на лексусе.
А я - верхом на вантузе.
Он на аэроплане, а я в помойной яме.
У поломоечек в Газпроме, говорят, у каждой, по два красных диплома имеется.
А в некоторых банках (не стеклянных банках, что рано или поздно лопаются) даже кандидаты наук с ведрами-швабрами ходят,полы вылизывают, унитазы вышкребают до небесной чистоты.
И то за счастье почитают.
Необразованный папа сынуле мозг выносит:
- Учись на инженера! Коли не выучишься, будешь всю жизнь,как я, ручками вкалывать - свиноводом-механизатором, или вообще дворником.
А образованный:
- Тренеруйся на краснобая, сынок. На блогера. На журналюгу. Языком мели половчей. Не то придется весь век, как я, мозги себе сушить - айтишником, или вообще эникейщиком...
Учитель показазывает школьникам портрет Карла Маркса:
- Дети, вы все знаете этого гения, этого великого человека! Кто назовет его?
Голос с парты:
- Дык это наш дворник дядя Вася.
- Что ты, деточка?! Это же Маркс!
- Да не. Посмотрите - это наш новый дворник.
Учитель, чумея, выбегает в школьный двор.
Там метлой машет Карлы-Марлы бородища.
- Милейший! У нас тут все-таки, школа. МОлодежь и пОдростки. А вы очень некстати похожи на... Сами знаете, кого.
Может лучше сбрить вам бороду? Будьте так любезны! Чтобы школьников не смущать.
Дворник подумав:
- Ну бороду сбрею, ладно. А ум-то, умище-то мой куда мне девать?
Вот и я куда умище свой дену?
В босоногом, оно же золотое, детстве, понятно, не мечтал я стать дворником.
Представьте себе, что вот, все люди работают теми, кем они хотели стать в детстве. Миллион космонавтов, куча пожарных, огромное количество балерин, везде ходят актрисы и дикторы телевидения…
И не видно кругом ни одного дворника. Нигде и ни одного…
Как же это вышло, что я по жизни - дворник?!!
Зачем надо мной это совершилось?
Когда началось?
Зачем?
За что?
Не знаю, как и назвать-то его, это проклятье.
Горе горючее.
Бида-бида бидучая.
Маята злобесова.
Василий означает - Базилиус, царственный.
А что ты, Базилиус, в своей жизни видел?
Всю дорогу перед глазами:
Плевки.
Бычки.
Жвачка липучая.
Моча едучая.
Гононы штопаные, шприцы наркоманские, собачьи какашки...
Морген фри, нос утри.
На лопату собери!
Г**но на лопате! Вместо кило полноценного счастия.
Не давал я на это согласия, не давал!
Это, Вася, жись.
Жись, что только держись.
Не мы такие, жись такая.
Селявуха дает в ухо.
Бьет ключом, и все по голове.
Лайф из нот вайф.
Жизня - не ***ня.
Спасите!
Милиция!
Это смотря какой ангел, демон ли, крылом своим тебя коснется.
Куда Колесо Фортуны крутанется.
Какой жребий из барабана вытянешь.
Куда нелгкая вывезет.
Что Мойры пробормочут в час рождения.
Как Норны на совете решат.
Античный, ядри его, фатум.
Двадцать четвертая драма Шекспира.
Уильяма нашего ШЭкспира.
Лотерея!
Лото.
На то, на то и придумано лото.
Какой номер на карту выпадет, так вам и куковать.
Сильно-то не плачьте.
Вот, глядите в карту, у вас уже квартира!
В ипотеку.
Смертную казнь у нас заменили на пожизненную ипотеку.
Коли в верхах на нас забили, мы напишем в Спортлото.
А кто будет работать хорошо, тот получит розовый билетик на любовь...
Где ты, Бог всеблагой, всемогущий, Яхве ли, Аллах!
Как ты эдакое допускаешь?
И кладбище ангелов в Донецке.
И Ванечку трехлетнего без рук и без ног.
И сожженных заживо, на костре Тараса Бульбы, во Дворце профсоюзов.
И наших пленных,укрофашистами кастрированных.
Нет уж, уволь, Господи. Либо ты не всеблаг, либо не всемогущ.
Был бы всемогущ, так не допустил бы такого ни за что и никогда.
А коли позволяешь - значит, не всеблаг.
Значит, Сатана тебя круче.
Верущие мне скажут - неисповедимы пути Господни.
И: верую, ибо абсурд.
А я - нет.
Не понимаю.
Не прощаю.
И верить в такое не могу.
И хочу Творцу мой билет обратно вернуть.
У нас, Боженька, людей, в мире, тобой сотворенном, всякое-разное случается.
На сотворенной тобою земле.
Под сотворенными тобою небесами.
С сотворенными тобой Адамами и Евами.
Так, например:
Только через тридцать лет и три года, протрезвев, дворник Василий вспомнил что он сисадмин, когда однажды возвращался заполночь домой с корпоратива, на него напала стая дворняг, в руках оказалась метла.
И все заверте...
Или так:
Объявление: в связи с запретом работы не по специальности инженер-ракетостроитель купит диплом дворника.
И понеслось.
И всех, нафиг, на помойку.
И волны падали стремительным домкратом.
Или даже так:
В московском зоопарке родился детеныш шимпанзе, умеющий подметать.
Родился, пососал мамку, встал на задние лапки, а в передние веник взял.
И ну, клетку подметать.
Мести. Из мЕсти?
У Общества защиты животных сразу же возникли вопросы к старшему дворнику зоопарка, Петровичу.
Не он ли папа-то?
Не в смысле Римский папа, помазанник Божий.
А в смысле биологический отец. По срочно проведенной специалистами, дорогущей экспертизе ДНК.
Эх, люди! Животные без шерсти, голые, бесстыжие!
Одни - звери хищные.
Другие - скоты жвачные.
Хотя отчасти и сам я скотина травоядная.
Но я душу имею.
Я по ночам на метле своей по всему космосу вдоль и поперек летаю!
Взмываю!
Луну с небес срываю!
И долю свою не хаю!
Аз есмь царь!
Аз есмь раб!
Червь.
И Бог.
НЛО - неопознанный людской объект в мировой ночи.
Планида у каждого своя.
Карма.
Судьба.
У меня - русская судьбина-рябина.
То гульба, то пальба, то мольба, то молотьба.
Лексус ему захотелось.
Стыдоба!
- Дай лексус!
- На в мордус!
Накося-выкуси!
Вот и весь тебе фокус-покус.
Проснулся вчера под деревом жизни.
Будто Будда.
На газоне родном, а где ж еще.
Под священным ясенем иггдрасилем.
Мне все по силам!
И не нуждаюсь я ни в ком и ни в чем.
Зачем желать невозможного - надо желать возможного.
Избавься от желаний - и избавишься от страданий.
А если поймешь, что сансара - нирвана, то всяка печаль пройдет.
Ну, заработал Серый кучу бабла.
Сидит теперь на попе и пиво пьет.
Как был он серый, так и остался.
А я не заработал ни хрена.
А тоже сижу себе на попе и пиво пью.
И не серее его.
Я духовнее.
Просветленнее.
Хоть белых одежд пока не заслужил.
И нимба вокруг головы не сподобился.
Не дорос.
По лестнице христианского самосовершенствования так далеко не продвинулся.
Нектар-амброзию не вкушаю.
Напитка богов из горомокипящего кубка не пью.
По мне и "Столичная" - отличная.
А всякие Луи Виттоны и Дон-Периньоны нам без надобности.
Штопаные гондоны.
Часы "Полет" (до сих пор ношу) - вполне улет.
Холодильник "Бирюза" - изумруд и бирюза.
Перед Богом и перед смертью все равны.
Как перед Балтикой-6, уж об водке не говоря.
Жомени да Жомени, а об водке ни полслова.
Все что было до водки - просто вводка.
Сижу, курю, и рюмочку пропустил.
Заратустра - во тьме столетий люстра.
Соломон, соль имён.
Ода Дао.
Я! Я! Я!
Одушевленная материя.
Конечная цель мироздания.
Перл творенья.
Повелитель планеты.
Принц де Юниверс.
И с песнями, вперед!
Путь на Альматею!
На край Ойкумены.
В страну багровых туч!
Автостопом по галактике!
В коммунистическое завтра.
В либеральный белый Град на Холме.
Царство Божие на Земле.
В светлое будущее человечества.
Ура, товарищи! Ура!Ура! Ура-а-а-а-а!
Наше флотское! Армейское! Гусарское!
Два кратких и одно долгое, с переливами!
Уж было, свыкся я с долею своей.
Привык, смирился.
Сила солому ломит.
Плетью обуха не перешибешь.
Что проку спорить с богами.
Рок даст урок.
Но тут, после торта, который меня по макушке трахнул, что-то странное в бедном организме моем совершилось.
Сердце колотится.
В горле клекочет.
И главоболие.
Эх, люди-люди, человеки!
С чего это вы из окошка тортами швыряетесь?
В порыве страсти неземной?
Или по дури несусветной?
Или после драки кулаками, с применением тупых и острых предметов, на почве личной неприязни, политичеких разногласий,а также корыстных интересов сторон?
Гомо гоминус люпус эст.
Волки вы, господа.
И даже волкИ.
Звери алчные, пьявицы ненасытные.
Стая ворон.
А в следующий раз что с крыши сбросите?
Коллегу? Сожителя? Родича?
Женщину любимую, пусть стерву и оторву?
Может, сами спрыгните?
Последнее, что в жизни слышал самоубийца, летя вниз с 13-го этажа, был голос дворника:
-Эх! Опять эту гадость с асфальта соскребать!
Чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят?
Ну так, выкину я нафиг свою метлу и куплю себе охотничье ружье.
Эдак дело борьбы за чистоту и порядок веселее пойдет.
За Родину-матушку!
В сияющей беоснежной ризе!
Ризе благочестия, ризе непорочности, ризе красоты!
Добрым словом многого можно добиться, но добрым словом и заряженным ружьем добьешься большего.
День мой начинается с чашки черного чая, а кончается желанием всех убить.
Кто рано встает, тому Бог дает...
Раздражение чумовое, до воя, зевоту, до рвоты, синяки под глазами, размером с планету, а также неустранимое желание убивать.
А зима у нас в этом году выдалась особенно снежная.
Порхали по двору Снегурочки.В гоубых шубках.
И голубые тоже порхали. У нас во дворе и такие имеются.
Опят же,подснежники,чем ближе к весне, тем чаще оттаивали.
Но мы, дворники этому только рады - никогда еще не вытаивало столько потерянных денег, полу-пустых бутылок и, что самое интересное, замороженных Дедов Морозов с вполне свежими подарками в малиновых бархатных мешках.
И так бы оно себе все шло и шло.
Холотало и рыдало.
Взбрыкивало и смирялось.
Пело и боролось.
Сияло и рвалось.
И еще бы катилось тысячу лет.
Но стукнуло мне по голове.
Наполеоном в коробке.
И что-то внутри перемкнуло.
Клемма перегорела.
Кукуха вылетела.
И в одно утро выбежал я из подвала во двор и прокричал бабушкам на скамейке:
- Тварь я дрожащая или право имею?!
Я Наполеон Бонапарт!!!
Где моя корона?!!
Сидят, бабули, языком буль-були: во рту фиксы, на башке пикси.
Ухмыляются.
Перекисью добела, черной завистью дочерна - вытравлены.
Шип заводят по-змеиному.
- Проститут ты!
С бабками у меня давние счеты.
Молодых красивых девок у нас в подъезде нет, поэтому они шипят на меня, дворника Васю.
Без этого им никак - весь день на лавочке просидеть, и никого наркоманом и проституткой не обложить.
Значит, день зря прошел.
"Наркомана" я им еще спустил, а "проститута"не стерпел.
- А вы, говорю, горгульи и гарпии!
Кикиморы!
Медузы-горгоны!
Пенсионэрки!
Горгулей, гарпий и прочую мифологию они бы еще стерпели, но я их пенсионерками обозвал.
Как такое простишь?
- Я вас люблю! Сложитесь, дамы, по рублю - так и быть, оттреплю! - говорю.
Воззрились они на меня.
Взорвались.
Взорлили под облака высокой морали.
Взвились кострами.
- Ах ты кобель! - кричит одна.
- Шучу, дамы, шучу! Какой я вам кобель. Сзади-то вы еще пионэрки, а впереди - в аккурат, пенсионэрки. Только я не заднеприводный.
Привод у меня передний.
И кайлом железным помахал.
Куй железный, пока горячий!
Ну, они в психушку и позвонили.
Наряд вызвали.
С ума тут один сошел.
Окорбляет и насилует.
Палкой своей оприходовать угрожает!
Кину палку, говорит.
В интимном смысле.
Харассмент.
Ми ту.
Вимен лайф хэз мэттер.
Приехали санитары.
Посмотрели на меня, посмотрели на бабуль.
- Да, чувак, ты точно умом тронулся.
Если б тебя еще на молодую девчатину потянуло...
Ну мы б тебя, мужик, поняли.
А уж пенсионэрок оприходовать!
Кто ж в здравом-то рассудке на эдакое решится?
Вот тебе и ми ту.
Больше не мету.
Кинулись на меня всей кодлой, руки скрутили, уложили на носилки - и в машину.
Лежу, повязанный, неотмазанный, руки на груди сложил, как труп.
- Трогай!
Меня несут на страшный суд.
В ПСИХУШКЕ
- Так, вы кто? - спрашивает врач.
На вид бюджетник, нищеброд, не рвач.
- Наполеон я.
- В четвертую палату его, к Цезарю, Хамурапи, Муссолини, и прочим...
- Я не Муссолини! Не мусольте меня!
Не Цезарь, любитель салата "Цезарь".
И не цесарка.
Не Хамурапи с хачапури.
Не Муссолини с маслиной во лбу.
- Протестую! Я не они! Я Наполеон!
- Понятно...
Мания грандиоза.
Бред величия.
Идея фикс.
И санитару:
- В шестую его!
Палата номер шесть! Ни за что!
- Вы куда меня отправили?! В шестую? Строго по Чехову?!
-А он начитанный! Да, в палату № 6. Там у нас шесть императоров Наполеонов Бонапартов. Седьмым будете.
- Нет! Я не такой, как все! Наполеонов-то шесть у Конан Дойля, а с кладом внутри - один.
- Не скандальте, голубчик. Ступайте к ним, к своим родственный душам!
- Я - особый случай.
- Друг мой, мы, люди - все особые случаи.
- Я самый особый!
- В нашей психбольнице каждый пациент - особый.
- Вы не поняли. Я не император, не маршал, не Бонапарт! Я - торт!
Уже - торт!
Что, смешно?
А кто бы теперь герцога Бульонского знал, если б он бульон не изобрел?
Кто б графа Строганова помнил, если бы не беф с подливой?
Или мадам Монпасье, коли бы не леденцы разноцветные, из детского праздника?
Он поморщился.
- Ладно. Этого - в отдельную палату!
Помогло!
Что такое психушка?
Да ничего, так себе.
Теперь я это знаю по себе.
Палата, как палата.
Стены, как стены.
Углы, как углы.
Пол, как пол.
Потолок, как потолок.
Койки, как койки.
Больные на них лежат, как больные.
И врачи, как врачи.
Выглянешь в коридор - обычный коридор больничный.
Не как лучше, а как всегда.
А шо такого?
Ничо такого.
Нам как лучше не надо. Нам надо как положено.
Но палата - психушечная.
Психо-палата.
Психо-стены.
Психо-углы.
Психо-потолок...
Даже подоконник кричит тебе: я психический!
Даже судно подкладное стонет: я психушечное!
И лампочка под потолком психаделическая.
И тумбочка - псих, и стакан на тумбочке - псих.
И тапочки под койкой психоватые.
И все тут так.
Врачи, сестры, санитары, больные.
Чем больные отличаются от врачей?
Мы в серых халатах, они - в белых.
Но от долгой носки-стирки и белые одежды могут посереть.
И врача на закате карьеры отправят в шестую палату.
По Чехову.
Долгое общение с сумасшедшими определенным образом на психике сказывается.
С кем поведешься, от того и наберешься.
С волками жить - по-волчьи выть.
Санитар:
- Ложись!
- Не лягу я в эту стремную койку!
- Ложись, говорю! В этой кровати спали Людовик 14-й, Александр Македонский, дедушка Ленин и кардинал Ришелье!
- Боже! Как же им было тесно!
- А где здесь, пардон, трон?
- Судно подкладное под кроваткой. Лучше синица в руках,чем утка под задницей.
- Как это, утка? Я же император!
- Как? А простым каком.
Ладно уж... Куда денешься.
Умыл тебя, псих.
При Наполеоне и вовсе никто не умывался.
Из всего немытого окружения Наполеона, он любил только немытую Жозефину, потому что немытая Жозефина пахла лучше всех остальных немытых.
И даже мытых.
Содержатся в этом диспансере стационарного типа, как и было сказано, шесть Наполеонов. Со мною - семь.
Всего семь на весь мегаполис!
Маловато.
Впрочем, не удивительно, что в наше время Наполеоны практически перевелись. Нынешние мОлодежь и пОдростки со своим ЕГ просто не знают, кто это такой.
- Как звали одноглазого русского полководца, который Наполеонато разбил? - спросил Брежнев у Косыгина.
- Кутузов.
- А адмирала английского... с черной на глазу повязкой?
- Нельсон.
- А как этого одноглазого еврея... ну, из новостей?
- Моше Даян.
- Нда-а... А почему у нас маршал Гречко до сих пор с двумя глазами?
Держу пари, нынешние половину этих имен даже не слышали.
- Мама! Ты знаешь, где умер Наполеон?
- Где?
- На Святой Елене. Нам в школе говорили.
- Каким гадостям вас учат в школе!
Я еще при Советском Союзе вырос.
Сделан в СССР.
Со знаком качества.
Я вот чего помню:
Однажды к Сталину пришел Клим Ворошилов и начал жаловаться:
- Вот я такой великий полководец, а меня никто не знает!
Сталин возмутился:
- Да, мы в твою честь переименовали несколько городов и не счесть сколько колхозов!
- А все равно меня никто не знает!
Сталин подумал, а потом мудро сказал:
- А давай, Клим, мы в твою честь коньяк назовем!
- Да вы что, товарищ Сталин, все алкаши будут мое имя трепать!
- Клим! Ты недооцениваешь славу коньяка! Ты в академии военной изучал, кто такой Наполеон?
- Так точно.
- А, знаешь, благодаря чему он прославился, - благодаря коньяку «Наполеон»!
Так появился в СССР коньяк КВ (Клим Ворошилов).
Я - ворошиловский стрелок.
И не ворошите мне душу! Застрелю, нафиг.
Квасю,конечно.
Вася квасит.
Но КВ, ни разных текил и курвазье по барам не стреляю.
Сегодня сам главврач совершал обход психушки.
- Кто это у нас новенький?
- Наполеон.
- Анамнез какой?
- Сам себя ест. Он торт.
Тот аж поперхнулся.
- И не давится?
- Что по четвертой палате? Кто?
- Да много кто. Дрим-тим. Тут у нас и Сталин имеется, и Чингисхан, и Рузвельт, и Байден и Алексашка Меньшиков Но всех переплюнул гаишник Петренко - возомнил себя начальником ставропольского ГИБДД.
- Так может, от армиии косит? Или кокосит?
- Не похоже. Он взяток не брал. Говорил, начальнику ГИБДД западло всякой мелочью мараться.
- Да-а-а... Это серьезно. С этим посложней будет, чем с Байденом и Алексашкой Меньшиковым...
В коридоре к нему мой сосед по палате пристал (он себя больным вообще не признает, в глухую несознанку ушел).
На тещу все валит.
Теща-зять - не дать, не взять.
- Доктор, моя теща знакома с Наполеоном. Мало того, она с ним даже трахнулась!
- Ваша теща нездорова.
- Я так и знал! Заберите ее побыстрее в психушку!
- А что она еще говорит о Наполеоне?
- Да причем тут она. Все она врет. Мне назло.Но я достоверную достал информацию, лично от самого Бонапарта!
Перед тем как войти ко мне в палату, доктор повязал себе на один глаз черную повязку.
Чтоб я не очень-то выделывался.
Мол, на каждого хитрого Наполеона хитрый Кутузов найдется.
Моя беседа с главным:
- Скажите, я действительно Наполеон?
- Разумеется.
- Значит, завтра будет бой под Аустерлицем?
- Ну конечно. Блистательная победа.
- Но потом русский поход, Бородино, пожар Москвы...
- Что поделаешь, сир.
- А потом Ватерлоо, изгнание, остров Святой Елены...
- Увы, сир.
- Ой, я боюсь, что сойду от всего этого с ума!
- Ну вам-то, голубчик, это уже не страшно.
Санитары разгадывают кроссворд:
- Так... Остров, на котором родился Наполеон...
Оборачиваясь к пациенту:
- Слышь, придурок, ты где родился?
Тягостное сомнение. Кто я, на самом деле?
- Доктор, я пришёл к выводу, что я - Наполеон, но не могу решить, какой из!
- В смысле, Наполеон I Бонапарт, Наполеон II или Наполеон III?
- Нет, в смысле я - торт или коньяк?
Наполеон на острове Святой Елены сошел с ума, когда узнал, что он - коньяк.
Я не коньяк, я конь и як.
На мне все пашут.
Хозяева. Правообладатели. Олигархи. Сисадмины. Господа.
А я никто и ничто. И звать меня никак.
Сиротинушка. Аки былинка в поле.
Василек.
На поле он... Наполеон. Все сходится.
Тварь я дрожащая, или право имею?
Я летающий як.
Крылатый конь.
Баба Яга на метле.
Навеселе.
Вчера летал в палате под потолком. Долго. В свое удовольствие.
Когда вентиляцию включили.
Но потом ее выключили.
Главный, как положено, устроил разнос персоналу.
- Наполеон Первый из 6-й палаты собрал войско! Под знаменами Кутузова из 11-й палаты уже целое ополчение! Почему не принимаете меры? Вы понимаете, что должно произойти дальше?
- Понимаем. Так ведь скучно же здесь…
Сводки с театра военных действий:
Да,были люди в наше время! Моучее, лихое племя. Богатыри, не вы!
Дежурный докладывает главврачу:
- В шестой палате Наполеон бьет Кутузова!
- Вколите Наполеону аминозинчика.
Вкололи.
- Теперь Кутузов бьет Наполеона, что делать?
- Ничего не надо делать. Считайте, что историческая справедливость восстановлена!
Патриот он, главный-то наш, стало быть.
А вот санитары продались бездуховному Западу.
Кстати, это ответ на вопрос, почему меня тут так плохо кормят.
Суп в миску не доливают. Котлеты очень маленькие. Пюре водянистое. Компот с косточками.
Тетя Катя,повариха из психушки нашей - настоящая русская баба. Иноземных захватчиков не жалует. Поэтому Кутузовы у неё жрут от пуза, а Наполеоны всё время недоедают.
Хиреют.
А вот Кутузов из восьмой - катается, как сыр в масле у Христа за пазухой.
Как тут Кутузову с Наполеоном не подраться насмерть?
Смело мы в бой пойдем!
За суп с картошкой!
И повара убьем
Столовой ложкой!
Дубина народной войны.
Бои на подушках, бои на пампушках, на куриных ногах.
Махание тумбочками.
Попытка удавления противника трусами с резинкой.
Пусть я без трусов, но не трУс.
И, наконец:
Дуэль на подкладных суднах.
Битва бобра с ослом. То есть,извините, добра со злом.
- Мы за все хорошее, и против всего плохого.
- И мы тоже.
- Ну значит, давайте убивать друг-друга!
- А, давайте!
- Товарищ главврач! Наполеонцы и кутузовцы так ведь и перебьют друг друга!
- Тогда подключите больного из палаты номер 7.
- Это какого же?
- Иисуса Христа.
- Не хватало нам еще и этого!
- Будет воскрешать.
Зашел в палату Наполеонов. Все же, однофамильцы. Почти что родственники.
- Будем знакомы. Я - торт.
Они оглядели меня критически.
- Не обижайся, братан, но ты уже не торт.
Не тот!
Был, да весь высох.
Искрошился.
Я полюбопытствовал:
- А как вы тут оказались?
Все шестеро давай отвечать.
- Я - Наполеон, покоритель Европы. Мой сосед Кутузов, гад, об этом в дурку заявил.
- Я сам сюда пришел. Сдавайтесь, говорю. Не то Москву сожгу. Ну они меня и взяли на довольствие. Куда тут денешься. Москву-то жалко.
- А я иду по улице, вижу магазин «Книги». Зашёл, спросил у продавщицы-бабульки нет ли переходника, чтобы в автомобиле книжку заряжать. Так эта дура покрутила пальцем у виска и бригаду из психушки вызвала.
А вчера в коридоре подкатил ко мне еще один, псих законченный.
- Ты тут Наполеон?
- Ну, я, а что?
- Как хорошо, что я наконец тебя нашел! В 1812г ты сжег дом моего прапрадеда, отобрал все ценности и угнал скотину! Двух свиней,трех поросят, козу с козлом и корову! Кормилицу! Зорьку! Плати компенсацию, причем с процентами за все годы!За все века!
Всемирная история.
Бонапарт после великих побед, завоевания Европы и вынужденного отречения от престола после проигранной "битвы народов" под Лейпцигом в 1813 г. был отправлен на остров Эльба в Средиземном море. Вскоре он с небольшим отрядом покинул Эльбу и в марте 1815 года высадился во Франции. В течении всего 20 дней император покорил Францию без единого выстрела, силами все еще верной ему французской армии.
Интересны заголовки парижских газет тех дней,по мере продвижения Бонапарте к столице: "Корсиканское чудовище высадилось в бухте Жуан" - "Людоед идет к Грассу" - "Узурпатор вошел в Гренобль" - "Бонапарт занял Лион" - "Наполеон приближается к Фонтенбло" - "Его императорское величество ожидается сегодня в своем верном Париже".
Ничего не напоминает?
Ничто не ново под луной.
Все осталось, как было.
В своё время русская зима помогала разгромить армии Наполеона и Гитлера, а в 2024 году уже самостоятельно напала на НАТО.
Только вот Наполеон в свое время говорил что Бог на стороне больших батальонов. А в наше время он - на стороне больших банков.
В США считают, что от Наполеона Европу освободили американцы. А с другой стороны, что Наполеон стремился принести в Россию демократию.
Так это еще Александр Невский знал:
Кто к нам с демократией придет, от демократии и погибнет!
Сами подумайте.
В 19-м веке русские учили французский - наваляли Наполеону, дошли до Парижа.
В 20-м учили немецкий - наваляли Гитлеру, дошли до Берлина.
Сейчас все учат английский - зря американцы к нам лезут, ой зря...
Санитар:
- А скажи-ка честно, Наполеон ты наш, ты у нас как, активный? Или пассивный?
Отвечаю гордо:
- Я и то, и другое.
Тот ржет:
- Как это?
- А так. Сперва ввяжемся в бой, а уж там разберемся.
И не обидно ему быть весь век санитаром в психушке.
- Мужчина, а вас жена никогда не укоряет тем, что вы работаете простым сторожем в психиатрической больнице?
- Бывает! - отвечает он. - Но когда ты можешь послать на х*й Наполеона и дать п***ы товарищу Берии — чувство собственного достоинства побеждает жалкую критику...
Говорят, однажды тут двух Наполеонов поселили в одной палате.
Каждый орал, что истинный Наполеон именно он. А другой - самозванец. Никто, ничто и звать никак.
- Хорошо, - сказал главврач, - сейчас мы этот вопрос разрешим. Мы обоих вас закроем в отдельной палате и там уж вы между собой решите, - кто из вас Наполеон, а кто - нет.
Так и сделали.
Через час двери открываются и выходит первый псих.
- Кто вы такой? - спрашивает главврач.
- Я - Наполеон!
- Отлично. В таком случае кто вы? - спрашивает доктор у второго.
Псих, после небольшой паузы:
- А я теперь Жозефина...
Отечественная война, меж тем, не утихает.
Дубина народного гнева разогналась.
Медперсонал стонет.
Замучились галоперидол вкалывать в ягодицы.
Ягодица, ягодица, вся в уколах, не годится.
Но герои побеждают обстоятельства жизни.
Дерутся они почти не переставая, с перерывами только на сон и еду, ну и на процедуры от дури.
Кто?
Да патриоты и либерасты.
Рыночники и государственники.
Западники и славянофилы.
Кремлеботы и дерьмократы.
Русофобы и русофилы.
В коридорах, столовой, ординаторской и красном уголке - всюду бои.
Без правил.
Хорошо, санитары врываются вовремя, накидывают на братву смирительные рубашки, завязывают рукава на спине.
Раньше был ГУЛАГ, а тут все решает просто кулак.
Матушка!Они льют мне на голову хоодную воду! Маменька! Пожалей своего бедного сына!
Расстащить по отдельным палатам! - иначе пипец.
Мы все глядим в Наполеоны. Двуногих тварей миллионы.
Так уж мы устроены - дай каждому перенаполионить остальных.
Не семь нас на планете, а семь миллиардов.
Двуногих тварей.
И каждый почитает себя наполеонистие других.
Что отличает нормальных сумасшедих от сумасшедших ненормальных? Нормальные умеют держать своего Наполеона на коротком поводке.
Вышел Наполеон на Воробьевы горы, с биноклем. Москва перед ним, вся в огнях.
Спрашивает у адьютанта:
- Что у русских сегодня за праздник?
- У них сегодня Новый год. - докладывает адьютант. - Патриоический праздник. Древне-славянский. Они отмечают его с бенгальскими огнями, немецкой танненбаум, английскими петардами и китайскими хлопушками.
- А православного тут что?
- Свечки. Я за свечку - свечка в печку. Я за печку - та бежать и вприпрыжку под кровать...
- Так они Москву сожгут!
И все на меня свалят.
Мы непобедимы!
Чтобы остановить нашествие Наполеона, пришлось сжечь Москву. И ныне победа будет за нами! Уже горят наши вклады!
Студентка-блондинка читает учебник истории:
"Прусский офицер Фердинанд фон Шилль поднял восстание против владычества Наполеона под лозунгом "Лучше ужасный конец, чем ужас без конца! ".
Блондинка:
- Бедный Наполеон! Такой великий человек – и без конца!
У приговоренного к смертной казни спрашивают, каково его последнее желание.
Тот отвечает:
- Хочу выпить бутылку коньяка «Наполеон».
- Хорошо. Вам какого года?
- 2050-го.
Подпольный коньяк "Наполеон"! Почувствуй наутро себя разбитым, как француз под Москвой!
Доктор заходит в палату, смотрит мою кардиограмму.
- Так, хорошо, хорошо... Та-а-ак... Да уж... Ух ты!.. Вот это да-а-а!Сколько годков вам, больной?
- Да 60 скоро будет.
Тот заржал:
- Не-а... Не будет.
Вот так.
Жить будете плохо.
Но недолго.
За окном моей палаты вороны прыгают по асфальту и каркают.
Они долго живут. Лет 300 где-то. И что толку.
Вон, сидит одна. Небось ещё Наполеону на треуголку гадила.
Он - о-о-о! - всех нас переживет.
Стенгазета в боьничном коридоре:
Сегодня Наполеону Бонапарту из шестой палаты исполняется 235 лет! Юбиляра пришли поздравить все сотрудники стационара.
Не хочешь же ты, царственный Базиулиус, - говорю я себе, - так справить свое 235-летие!
Я бессмертен.
Но все равно боюсь небытия и забвения.
Гроба боюсь, могилы.
Ту би ор нот ту би. Вот в чем вопрос.
Умереть, уснуть... И видеть сны, быть может...
Главврач со мной замучался.
- Ну скажите, скажите, голубчик, почему вы Наполеон? Откуда вы это взяли?
- Мне это Бог на ухо сказал.
Вопль из соседней палаты:
- Врешь! Не говорил я тебе такого!
И у меня возражать Богу сил не нашлось.
Не тот я уже, не тот.
Не торт.
Довольно.
Из психушки пора выписываться.
Подурковал, и будет.
Кутузов в бурке, а Васька в дурке.
Доколе?
Вариантов у меня осталось всего два. Плохой и очень плохой.
- Доктор, я больше не Наполеон.
- Поздравляю дорогуша, у нас прогресс!
- И это прогресс!? Полгода назад я был Наполеоном, а теперь я кто!? Никто…
И:
- Спасибо, доктор, Вы меня вылечили! Я больше не считаю себя Наполеоном!
- Хорошо, я рад за Вас.
- Конечно, ведь Наполеон - жалкое ничтожество по сравнению со Мной!
В жизни приходится выбирать не между плохим и хорошим, а межу плохим и очень плохим.
Я выбрал третий вариант, хотя таких почти и не бывает.
Договорился с поварихой тетей Катей. Испек "Наполеон" по маминому рецепту. И угостил весь медперсонал, включая главврача.
Плюс настойка "Наполеоновка". На конопле, маке и мухоморах.
- Вкушайте плоть мою! Пейте кровь мою!
Причащайтесь!
Им понравилось.
Наполеон - это болезнь: одни им тяжело переболели, другие просто отравились и проблевались.
Если тортик оказался просроченный.
И вообще, торт "Наполеон" плохо сочетается с бородинским хлебом.
Новый русский салат:
Выложите на блюдо 0,5 кг черной икры, сверху положите омара, укройте его 0,5 кг красной икры, украсьте блюдо ананасом. Залейте все это коньяком "Наполеон". Добавьте "Рафаэлло" по вкусу. А теперь жрите, пока не затошнит!
А мой тортик - не какой-нибудь французской кухни лучший цвет. Не трюфли, роскошь юных лет. Меж сыром лимбургским живым и ананасом золотым.
Не ананасы - банонасы.
Не Гамбурга пирог нетленный - уже давно истлевший, впрочем.
Матушкин рецепт.
Веками проверенный.
Им понравилось.
Я не упустил шанса.
- Доктор! Теперь вы в меня верите? Доказал я вам, что я нормальный человек?
- Вера, друг мой, потому и вера, что не требует доказательств...
Я выписался из психушки.
В руках - узелок с бельем.
Бреду по весеннему, синему, веселому снегу.
Воздух вдыхаю. Чистый. Не больничный.
Иду по ростепели, по ручьям апрельским, в родной двор.
На малую свою родину.
В собственную каморку.
Коптерку.
Другой Родины нет у меня.
Мне хорошо.
На душе поют птицы.
Сердце плачет благодарными слезами.
Я выписался из больницы!
Завидуйте мне, птицы!
В последний мой день к нам в палату пришла благая весть.
Наполеона и Кузузова, вконец разодравшихся, санитары скрутили по самое не горюй и привязали пластиковыми веревками к кроватям.
На всю ночь.
Ночью Кузузов перегрыз зубами веревку и освободился.
Говорил мне:
- Да я бы и вены себе перегрыз зубами! Но Россию ни в жись не посрамил!
Патриотизм победил.
Ура, товарищи! Ура!Ура! Ура-а-а-а-а!
Флотское, армейское.
Два кратких и одно долгое, с переливами!
Рыдайте, либерасты, русофобы, инагенты и пораженцы!
Не ступать вам по священой земле Отечества.
Вон!
Дубина народной войны вас настигла.
Наши победили!
Свой двор я не узнал.
Во-первых, в коптерке моей поселился безродный пес.
Не дворянин.
Дворняга кудлатая.
Хороший.
Верный.
Добрющий.
Но грязный.
Замырзанный, покоцанный, паршивый, блохастый.
Я его покормил больничной кашей, которую мне тетя Катя в дорогу, на память, в кулек насыпала.
Помыл собачку - воду горячую набрав в таз из батареи.
Мыла-то казенного, соды и хлорки не пожалел.
Вычесал сапожной щеткой.
Сбрызнул Шипром.
Поцеловал в морду.
И назвал - Дружок.
Во-вторых, пока я отсутствовал, рядом с 14-этажкой возвели небоскреб.
На каждом этаже - магазины, кафешки, какие-то фирмы...
Даже детские ясли имеются и гимназия "Галилео Галилей".
И Дворец Бракосочетания.
Полу-дворец.
Полу-бракосочетания.
Больница с поликлиникой.
Полу-клиникой.
Церквь св. Георгия со змием.
И эти, как их... Аппартаменты.
С подтестом. Извините, с подсексом.
На крыше ресторан "Седьмое небо".
Сидит там Серега мой одноклассник, с друганом, коллегой по опасному бизнесу, терки трут, вопросы решают.
- Слышь, братан, я тут жениться надумал.
- Ну и че?
- Ну, повел невесту в "Седьмуху", тут уж постарался, с хорошей стороны себя показать - заставил официанта выпить литр «Наполеона», остальные бутылки в баре расстрелял из Макарова...
- Ну, а она?
- Ты прикинь, отказала мне.
- Да?! А мотив какой?
А в подвале - морг.
В нашем доме можно родиться, креститься, жениться.
Заработать мильон.
Купить Дон-Периньон и Луи Виатон.
Кончать с экскортницей, под стон.
И в лучший мир переселиться.
Никак уж март на дворе.
Не дворник март,а царедворец.
Бреду по солнцу, однодворец.
В городе началась бессмысленная и беспощадная битва бульдозеристов, убирающих снег с проезжей части на тротуар, и дворников, кидающих снег обратно.
Кто кого перешибет.
Голуби на солнышке гулят.
Голубям накакать на старого дворника Васю.
Да, собственно, и я какать хотел на голубей. Вот только у голубей это дело лучше получается.
Но одну голубку белую, со сломанным крылышком я пожалел.
Ее мерседес переехал.
Взял бедную к себе в коморку.
Дружок мой ее признал.
Языком облизал.
Из мисочки своей дал поклевать.
Спим все трое на топчане.
В обнимку.
Питаемся дошираком.
А по праздникам я им на гармони играю.
Давнюю песенку.
Ехала деревня
Мимо мужика.
Вдруг из-под собаки
Лают ворота...
Народ приободрился.
Прибарахлился, отъелся.
О себе много понимать стал.
Но мусорят по-прежнему.
Еще даже пуще.
Кто рано встает, тому Бог дает...
Раздражение чумовое, до воя, неостановимую зевоту, до рвоты, синяки под глазами, размером с планету, а также - невыносимое желание убивать.
Твою-то мать так! Нефритовый вам жезл в ониксовые врата!
Как Курвазье хлестать, так пожалуйста! А как бутылки-стаканчики за собой убрать, так некому!
Не устаканится это никогда!
Курвазье!
Курва ж, е!
Буря мглою небо кроет!
Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
Что деньги! Что еда! Конец им виден скорый.
Что любовь! Из всего вечного на этом свете у нее самый краткий срок годности.
Желание убить кого-нибудь - вот что самое постоянное, самое надежное в мире. У меня оно никогда не пропадает.
Иван Дурак спрашивает у Бабы Яги:
- А как мне пройти туда, не знаю куда и найти то, не знаю что?
- Сынок, вот тебе волшебный окурок, как увидишь дворника, так окурок-то этот и брось наземь, и куда дворник пошлет, туда и иди!
На волшебный хребет К"ху-ям.
Знаем, бывали.
Крыл их всех, крою и буду крыть.
Однажды на жилицу - из аппартаментов жрицу гаркнул ядрено.
А та мне в ответ - еще ядренее.
Такая образованная женщина, 20 минут матюгалась, и не разу не повторилась.
Университет, оказывается, окончила. Филфак, туды его фак.
Как завижу олигарха, так взмахну метлой и кричу:
- Быстро и четко зачистить территорию! Не оставлять никаких следов!
- Ну-ну, Василий, - говорит он примирительно,- Ты у нас тут не полковник полиции. Не выделывайся.
Знает он, что мне про его шприцы с крокодиловом все известно, вот и не лезет.
И вошь насрать может.
- Я маршал! - кричу я. - Император!
Он присмотрелся.
- Слушайте, а я вас определено где-то видел... Вы в каком банке так ловко научились подметать?
С банками у меня все в полном порядке.
Звонили из коллекторского агентства. Сообщили очень вежливо, что неделю назад мой банк продал им мою просроченную задолженность по расчету "30 копеек за рубль", так что теперь мне придется иметь дело с ними.
В ответ я очень вежливо сообщил им, что я еще две недели назад продал свою просроченную задолженность коллеге Петровичу по расчету "все за бутылку", так что теперь им придется иметь дело с ним.
Встретил его на днях. Идет, улыбается.
- Петрович, чего такой счастливый?
- Рубль в луже нашел!
- Так сегодня ж все лужи позамерзали!
- Так я его хозяину кайлом выковырял изо льда! За трешку!
Нонеча не то, что давеча.
Люди таперича не лучше и не хуже,чем тогда. Чем всегда.
Но одновременно люди какие-то другие стали.
Идут и сами с собой разговаривают.
Не с собой, а с телефоном своим.
Невелика разница.
Все равно,что с собой.
Бывает, и пишут, не разучились еще.
Глаза скосил, и читаю у одного в мобильнике:
- Превед, што делоиш?
Што делыдь? Хто веновад?
Ветераны Куликовской битвы все так же, в своих пиджачишках стираных, медалями-орденами исколотых, во беседке дворовой сидича, в домино стучат.
- Скорей бы уж наши их раздолбали!
- Как бы НАТО нас не раздолбали.
- Не-е-е! Россия непобедима.
- Ребят наших жалко.
- И бендеровцев тоже жалко.
- Войну не мы, а укрофашисты начали. В 14-м году!
Хряп! - костяшкой об стол.
- Донбасс бомбили. С истребителей. А говорили - кондиционер в окошке лопнул.
- Кладбище ангелов в Донецке видел?
- По телеку только.
- По телеку, может, и подделанное. На Мрсфильм снятое.
- Ты что! Такое не схимичишь.
- А Бучу они смухлевали. Фэйканули.
- По ходу так.
Хряп!
Домино. А не кадр из немого кино.
Вот, игра! Это тебе не кайф и не драйв. Не хайп. Истинно
- Начет Бучи, так я ни в жисть не поверю, что это наши. Убить еще этих граждан наши могли, не спорю. Это ж война. А ля гер ком а ля гер. Сам стреляй, а то убьют. Но вот чтобы трупы аккуратнененко и симметрично по сторонам улицы разложить - это не мы. Не было у нас никогда такого и не будет. Не наш стиль. В этом что-то немецкое проступает.
- Хоть бы мир поскорей! Ребят наших жалко. И ихних тоже жалко, хоть они и бендеро-фашисты. Все таки, свои. У меня родственники на Украине. Кореша, послуживцы.
- У всех так.
- Что ж нам, своих людей отдать на съедение Киеву? Люди нам поверили, а мы их сдадим. Позор на весь мир! Нет уж, нам отступать некуда. Нам нуждна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим.
- За нами Москва.
- За нами Россия, Москва и Арбат.
- Россия всегда своих младших братьев защищала! Мы всегда с добром, только с добром! И никого Россия не предавала! Мы не Мазепы.
- И не Петлюры.
Мазепы отмазываются, а Петлюры петляют.
- Как бы они не прорвались в Донбасс-то обратно. Вся Европа против нас, и Америка. Силища.
- Х** им. Россию непобедима.
Хряп костяшкой об столешницу.
- Россия против всего мира стоит. Одна.
- Не-е-е. С нами все честные люди планеты.
- У Америки денег-то больше.
- Потому что они всю планету ограбили. А мы честные. Мы не за себя. Мы за правду и справедливость!
- Справедливость!
- Не ссы, прорвемся! Ядерную державу победить нельзя. Если что - мы ядерный чемоданчик достанем, и на красную кнопочку от души нажмем!
Хряп! Рыба!
- Сомневаюсь.
- Мы такие. "Тарас Бульба" читал? Вот там про наш характер все сказано. Русские не сдаются.
- Так тогда всему п***ец.
- А пусть. Пусть конец. Все лучше, чем своих предавать.
- Мы в 812-м году Москву сожгли, чтоб она врагу не доставалась! Москвы не пожалели! Что ж нам теперь , Киев жалеть? Или Париж ихний? Нью-Йорк пиндосский?
- Эх, погибать, тогда уж всей планетой погибать! Может, оно и к лучшему.
- Тогда Апокалипсец. Долина Иосифата. Конь бледный...
- А люди больше и не заслужили. Прекращать все это надо. Закрывать проект "Человек". Провалился он.
- Мы-то сразу в рай. А они просто сдохнут.
Уборщиком при небоскребе жизни Мухаммеда взяли.
Прикольный парень.
Все бормочет - Аллах акбар, Аллах акбар.
Метлу пока ему, правда, в управляющей компании "Уроборос" не доверяют.
Метла - это холодное оружие.
Страшное в руках шахида.
Веник только выдают, и то каждый раз под расписку.
Москва, как известно, очень образованный город. Здесь даже простые рабочие - штукатуры, маляры, дворники, торговцы на рынках - знают хотя бы один иностранный язык.
Но больше всего у нас дворников-таджиков.
Москва слезам не верит.
Москва бьет с носка.
Не нравится тут, ну и убирались бы.
Они и убираются. На улицах города.
Поздорову.
И по добру.
Они добрые.
Бога боятся больше нас.
Вы, допустим, не верите, в Аллаха, а никто и не заставляет.
Но не надо, пацаны, оскорблять чувства верующих.
И даже чувства ворующих оскорблять не надо.
Оскор***ть.
Некоторые наши дворники даже и в хадж хаживали.
Хаджами становились.
И даже хаджи Насреддинами.
Помние оса с морковкой?
Тадж-Махал - рабочий день московского дворника.
Тадж махал, махал, махал. Намахал на Тадж-Махал?
Дворец неземной красоты.
С трудов праведных не наживешь палат каменных.
С балконов и с крыш еще чаще стали прыгать.
И из денег, и по любви.
У нас во дворе такой случай был: любовник выскочил на балкон - муж домой не вовремя вернулся.
Хватается миленок за перила, перепрыгивает их - а руки отпустить не решается, страшно.
Завис.
Я вышел во двор.
- Эй, ты что тут делаешь?
- Как что? Вот, вишу!
- А-а, ну виси, виси. Только ноги подними, дай подмести.
А у меня и любовницы нет.
Рожа моя больно страшная.
В психушке галопередолом перекололи.
Видать, морду с попой перепутали.
И как на грех, во дворе у нас, в небоскребке, клиника пластической хирургии открылась.
Я мечтаю себе фасад сделать офигенный.
Не под Наполеона.
Что Наполеон! Ростом - метр с кепкой. Фигура плюгавая. Морда стремная - не на что посмотреть. Вошь. Кот драный. Усишки, рубильник, да губы поджатые - вот вам и весь император.
Под Клима Ворошилова преобразиться хочу. Вот уж кто красавчик-мужчина.
И даже Красавчег!
Тут тебе нос орлиный, усы моржовые, брови как у леопарда!
А уж корпус! Как армейский корпус.
Клим Ефимыч! Истинный ты маршал Советского Союза!
Ихним Наполеонам, всем этим Карлам Великим (великим карлам), Александрам Македонским, Цезарям да Гитлерам - сто очков вперед даст.
Какая-нибудь бабка с лавки (из обидчиц моих) спросит:
- А что это у нас за модель мужская двор подметает?
А подружка ей в ответ:
- Это дворник Вася. Да-да. Тот самый, которого мы в психушку сдали. А его и оттуда погнали. И с психами не мог ужиться. Опять вот с метлой. Похорошел.
А вторая говорит:
- Денег нет, так директор ему хирургическими операциями зарплату выдает.
А первая:
- Я всегда вам говорила, что этот Вася - проститут!
Что, рожа! Ну, крокодилья рожа у меня. Как у Гены из мултика. Бабам нормальным не все ль равно? Им главное, мужской размер. А рожу можно подушкой закрыть.
Мечтаю.
Вот, к примеру, я, как всегда по вечерам, подметаю двор. Изогнувшись модной буквой Z.
А из подъезда выходят ребята и спрашивают:
- Мужик, бабу хочешь?
- Конечно!
- Ну иди в первый подъезд, второй этаж, дверь налево. Там все уже готово.
Бегу по лестнице, захожу в нужную дверь, вижу - точно, лежит женщина под простыней.
Долго не думав, прыгаю к ней, делаю дело.
Оделся, закурил, уходить собираюсь.
Женщина встрепенулась:
- Мужик, а деньги? Денежки-то где?
- А меня ребята угостили.
Так и не вышел я никогда на работу во фраке, цилиндре, крахмальной сорочке с галстуком.
А дворник с грязными руками
Стоит всю ночь под воротами.
И чешет грязными руками
Под грязной шапкой свой затылок.
А в окнах слышен смех веселый,
И громкий крик, и звон бутылок.
Ко мне приходил укушник, менагер из УК.
Настаивал, чтоб Дружка из коптерки выгнать.
Кусается он, говорит.
Сам ты кусаешься, укушник.
Антисанитария от него, говорит.
Паршивый он, - говорит.
Блохастый.
За ноги псину, говорит, и в кювет.
Но я скорей его самого зарежу, чем Дружочка выгоню.
Прижал я к груди песика и голубушку, любимых моих, единственных, семью мою! И весь затрясся.
Менагер это понял, почуял верхним чутьем (что убью его) - и ушел.
Еще новости - говорят, директор парка культуры наклеил на урны логотип Партии Регионов... или Легионов? - и уволил половину дворников за ненадобностью.
Ржет, мусорная душа:
- А вы устройтесь, ребята, дворниками на лобовое стекло "Бентли"!
Или дворовыми к барину на Рублевку.
Нам не привыкать - за рубль на Рублевку.
Мы ватники стеганые. Розгами и ремнем.
Вот так и меня когда-нибудь выпнут из родной коморки.
Каптерки.
Из жизни.
С земного шарика.
Пса безродного.
Дворника-дворнягу.
И меня однажды за ноги возьмут.
Не посмотрят, что одет и что обут.
Не посмотрят, что талантливый поэт,
Просто кинут меня за ноги в кювет.
Скули - не скули.
Вой - не вой.
Дворник Василий по кличке Наполеон в полдень вышел на дневную смену.
Взглянул на небо весеннее, синее, в белоснежных облачках - лоб под животворные солнечные лучи подставил.
Сорвавшаяся с крыши сосулька прихлопнула его.
Но это потом в ментовке судмедэксперты написали за взятку, что виновата сосулька.
Сосуля.
На самом деле - кто-то бутыль коньяка "Наполеон" из окошка выбросил.
С крыши, с седьмого неба. С ресторана"Седьмое небо", то есть.
Последний крик его:
- Сосу ли? Сосу ли? Нет, не сосу!
А другие жильцы говорят, что не так все было.
Что он лексус, во дворе припаркованный, нечаянно совком поцарапал.
Понял, что во всю жись не расплатится.
Сильно не расстроился. Но повесился.
Третьи говорят, что его, как два пальца обосать, в психушке таблетками перекормили, уколами закололи, оттого он крышей поехал и помер.
Галопередол. В голый передок.
Перед смертью наш Васька-то сильно изменился.
Наполеон наш Бонапарт.
Тихий стал, задумчивый, и как бы внутри себя лампой просветленный.
Ламповый.
И некоторые даже различали вокруг головы его нимб бледный.
Не матюкается, не дебоширит, курить перестал, чтобы пьянки какие - ни-ни.
Лежит и ничего не просит.
Глаз кроткий.
В другое измерение намылился, в общем.
Ниасилил эпохи.
Нашёл возле клуба «Сохо» недокуренную сигарету с крокодиловом, докурил и за ночь подмёл всю Москву.
И надорвался.
Моторесурс у человека закончился.
Это вам не сосули.
Высосали мужика. Сосали, сосали и высосали.
Соскребли его, болезного на совок, донесли до мусорного бака, и выбросили - лети, пострел, в мир иной, со святыми упокой.
Никаких тебе псалмов.
Ни Псалтыри.
Ни даже пластыря на лоб расквашенный.
Вороны только над ним каркали.
И сороки-белобоки стрекотали.
От сорок - рок.
От ворон урон.
Голуби гулили. Целовались на крыше.
От голубей - любовь.
Патологоанатом в морге задумался над тем, что вписать в графу "причина смерти", но потом улыбнулся и написал:
Весна пришла!
А что, весна - время обострения любви, веры, надежды и прочих душевных заболеваний.
Таки бросили на мой кумпол "Наполеон", но не в коробке, а в бутылке.
Ворона гигантская, с ядерного полигона?
Кара Божья, с беспилотника?
Атмосферная какая-нибудь, ядри ее, флюктуация?
Наше цунами всегда с нами.
Или рекламная акция?
Тролли троллят.
Стёпки стебутся.
Сисадмины злобесовы сисадминятся.
Снимут меня сейчас, очумевшего, на телефон - и в сеть, в Ютуб, в раздел "Приколы".
Как там сейчас по-ихнему? Приквелы-сиквелы?
Вбоквелы.
Парки бабье лепетанье.
Темной ночи трепетанье.
Жизни мышья беготня.
Виновных не сыскать.
Уйдут в глухую несознанку.
Знать, мол, ничего не знаем и ведать не ведаем.
ПрОтокол не подпишем.
Нас тут не стояло.
Все равно, кто.
За бутылку - не в Бутырку.
Ходи - не ходи, стучи им в двери - не стучи, реви - не реви - зоперто.
Закрой деверь с другой стороны.
Хряп! Костяшкой-доминошкой об стол.
Я распластался на асфальте, бездыханный.
С винцом в груди.
Весь в бутылочных осколках, коньячных брызгах, в парче солнечных лучей.
Как Наполеон в императорской мантии.
Бирка на ноге,за большой палец, гроб фанерный от муниципалитета, яма общая на кладбище.
Кто же теперь моего Дружка и мою белую голубку со сломанным крылышком будет кормить дошираком?
Стихи свои записать не успел.
Жить устало, не хотело,
Отпуская душу, тело.
Чую, надо помирать.
Лег на старую кровать.
Выдышанная - металась,
К бездыханному ласкалась.
И услышал в этот час
Я с небес бессмертный глас:
- В рай пора? Да некрещеный.
В ад? Да за грехи прощеный.
Жизнь предвечную любя,
Обратися в голубя!
Эх, и заживу теперь я!
Пух да перья, пух да перья!
Мне теперь иная стать -
По-над облаком летать!
Только город в стуже тошной
Мной утерся, как ветошкой.
И пуховая скуфья
Выносилась до рванья...
Наполеон лежал на каталке в морге, в подвале небоскреба.
Голый, в треуголке из газеты.
От него осталось имущество - рваный матрас, чайник, узелок с бельем, собака по кличке Дружок и голубка с одним крылышком.
Гармонь. Играй, гормон, да только без меня.
Томик Пушкина.
Иисус Христос из четвертой палаты Первой городской психиатрической больницы и Мухаммед - дворник из соседнего квартала прочитали над Васей, каждый, свой текст.
Он не воскрес.
Но случайный прохожий, пробирающийся по гололеду мимо осиротевшей 14-этажки, увидел, как из подвала вылетел сизый голубок.