Проснулся Глеб от тишины. И даже понял, что тихо уже давно.
Сначала он подумал, что отключили электричество, и нужно сказать пусть включат генератор. Но почему он сам не переключился? А обещали! Нужно позвонить электрикам...
Он пошевелился, и тогда только понял, что он не дома. Что он одет во что попало, и даже обут. И вспомнил, в какой он ситуации.
Его накрыло детским непреодолимым страхом, от которого все подбиралось внутрь и сжималось. Вот только этого не хватало!
Он снова разозлился, как весь вчерашний день, и хотел уже было встать, и спросить какого черта они стоят.
- Так, пассажир, тихо! Молчи давай! У нас, кажись, неприятности - тихим и тем более страшным шепотом пробубнил совсем близко его случайный, как его там, водитель.
Шепот дедка все поставил на места. Хоть кто-то что-то контролирует. Особенно в свете того, где они находились. И уж если матерый водитель с боевым опытом и тридцатилетним стажем так шепчет...
Глеб молча подчинился. Он только перевернулся со спины на живот и принял позу, более подходящую к низкому старту.
За бортом кто-то разговаривал, и Юрик явно пытался понять кто говорит. Глеб тоже прислушался.
Говорили по-русски, Но и хохлы тоже говорили по-русски, и на мову переходили в основном при начальстве. Или при русских, которым предъявляли самостийность, типа скажи "паляныця" .
Мат проскальзывал тоже такой интернациональный. Но и это ещё ничего не значило. Успокаивало, что голоса не приближались. Но и не удалялись. И, кажется, кто-то был раненый.
- А у нас, кроме носков и хавчика, ещё квадрокоптеров пятнадцать штук, тепловизоров полный ящик, да ещё посылка генерала - чудо высоких технологий. Если хохлы - расстреляют нахрен! И ещё и груз не довезли, такие дела.
- Да как мы здесь оказались? - шопотом возмутился Глеб.
- Хэ/зэ... - исчерпывающе ответил Юрик.
Вот урод, какой-то беспредел! Он даже не извинялся!
....
- Коля, давай поднимай, осторожно!
- Ай-я-яй, положите пацаны, блин, че так больно!
- Да не ори ты, хохлов накличешь.
....
"Уф!" - выдохнул про себя Глеб.
Дедок в темноте тоже глубоко вздохнул. Ну, как минимум наши. Глеб уже хотел выскочить из машины и побежать здороваться со своими. Но Юрик остановил его резким шепотом:
- Стоять! Щас убьют со страху.
И ещё долгую минуту молчал. Потом неожиданно достал телефон, полистал, и включил гимн. Прям Гимн! правда, версию парня в белых дредах, а капелло, одним голосом. Но все равно. И через десять секунд выключил. Вот ведь изобретатель хренов! Глеб бы не додумался! Они оба замерли в ожидании.
Там в темноте замолкли, потом кто-то зашелестел в их сторону в разведку.
- Свои! Свои! не стреляйте пацаны! - Юрик опустил стекло.
- Эй! Вы кто? - из кустов послышался тревожный и нервный голос.
- Волонтеры. Заблудились. Везли груз в бригаду такую-то... Тут две недели назад была перевалка, мы сюда ездили три месяца. Музыкантам везли посылки, и ещё в одно место.
- Нет тут теперь перевалки. Разбомбили позавчера, кто уцелел уехали до Яковлевки. Тут прорвались хохлы, народу порубали. У вас машина на ходу?
- Да.
- У нас раненый, довезете?
- Если покажете куда.
- Выйди из машины. Ты один?
- Ещё пассажир.
- Тоже выйти.
- Да.
" Так, давай без резких движений, если понял, скажи да" - Юрик обращался к Глебу, как к больному, старался не пугать и говорить спокойно,
Глеб это заценил:
" Да"
"Выходим"
- Мы выходим!
И они вышли из машины.
- Так руки в гору подняли?
" В тепловизор смотрит, значит, давно видит обоих"
- Можно свет включить?
- Нет. Тут бой был, может кто-то ещё живой, пристрелит с перепугу.
- Тогда можно мы тепловизор достанем?
- Нет, стойте так - невидимый боец подошёл к Юрику, быстро его обшмонал, потом так же быстро общупал Глеба - кто водитель?
- Я.
- Ты остаешься... А ты идешь со мной.
И Глеба довольно крепко взяли за руку выше локтя и повели куда-то.
Хорошо, что повели, потому что практически сразу провалились в канаву, и так же быстро выбрались с той стороны, прошли еще метров десять, и там Глеб услышал, тяжёлое дыхание раненого человека.
Ему был знаком этот звук. Он сам совсем недавно дышал примерно так же, поражение лёгких - шестьдесят процентов. Это было похоже на то как играют на баяне, у которого порваны меха.
- Так берись...Щас, понесли к машине.
И Глеб, взялся за какую-то сеть, сшитую из багажный ремней. Довольно удобно. Он был третьим. Тот что их шмонал, шёл впереди, ещё один держал носилки справа.
Раненый как будто потерял сознание, потому что и звук мехов стал тише, и на движение он не реагировал. Его быстро донесли до машины спотыкался только Глеб, пока ему не надели тепловизор, и он вдруг увидел все в ярком свете, как в дополненной реальности. И машинку их довольно яркую, и Юрика у машины.
- Заднюю дверь открой?
- Не, пацаны, там посылки - битком, давайте через боковую.
Пацаны не возражали, посылки - это святое, хотя это сильно усложняло задачу. Юрик рулил: "Ты - вперёд, ты подавай. Заноси, заноси, поворачивай. Там спальник, прямо, да клади. Так... А мы то как все? кто дорогу показывает?... вперёд садись, так, вы там как-нибудь, только коробки не мните, вот на ту можно сесть, Глеб, ты сюда.
У Глеба даже кольнуло в сердце. Дед в первый раз назвал его по имени.
"Какие сантименты"- удивился он сам на себя.
"Хлопцы! Помогить! Хлопцы! Помогить! "
В машине все замерли. Снаружи звал на помощь хохол.
- Че будем делать? - растерянно спросил тот, который шмонал.
- Что делать. Что делать. Не звери же мы.
- А как они нас?! Гниды!
- Ну, у них свои счеты с Господом Богом... Пошли смотреть - авторитетно сказал Юрик. Хотя энтузиазма в голосе особо не было - Дайте тепловизора..., и парню... Посидите, погрейтесь пока, Глеб, пошли сходим.
Хохла они нашли метрах в двадцати. До этого места он полз и долго, снег на тропе за ним был подтаявший и в пятнах, кровь, что ли? В тепловизоре все выглядело довольно сюрреалистично. Поэтому не очень страшно.
- Помогить, братцы! Помогить!
- Ты раненый!
- Раненый, та, нога... Помогить! Нэ бросайть...
- Ну, что, носилки надо брать... Сходи за носилками.
- Е, е! в мэнэ носилки. Нэ бросайть!
- Оружие есть?
- Е...Патронов нэма...
- Ну, давай свои носилки... Придется потерпеть, братан, потащим волоком... Не поднимем мы тебя...
- Добре, добре, хлопчики, тильки нэ бросайтэ... - хохол был почти возраста Юрика, ну может, помоложе, лет сорок.
" Ничесе! у них солдатушки! " - подумал Глеб.
Юрик притащил огромную ветку ели, ловко расстелил на неё носилки, перевалили старого солдата и быстро дотащили до машины. Повозиться пришлось чуть-чуть через канаву.
- Пацаны, помогите - Юрик ловко закинул эту еловую хрень в салон, осталось его только затянуть.
В салоне молчали, то ли в замешательстве, то ли в знак протеста.
- Ничё-ничё, пацаны, в бою я бы его раньше вас пристрелил. Давайте, помогите!
Парни зашевелились и помогли. Хохол был здоровенный, просто богатырь, занял сразу все свободное место. И чтобы раненые уместились оба, пришлось всем сдвинутся.
- Вот морда бандеровская, теперь ещё и спасай его, гандона! Небось ты Вована нашего подстрелил, тварь хохлятская?
- Спасить, хлопчики, спасить! Христом Богом прошу! - старый солдат почти плакал.
- С ногой-то у тебя что, отец? - спросил Глеб.
Юрик уже пятился буханкой в сторону перекрестка. Иначе не развернуться.
- Ой, плохо! Ой, болыть!
Теперь Юрик подал голос:
- Что ребята может у кого укольчик есть?
Парни опять угрюмо переглянулись, и тот который шмонал достал шприц, и протянул Глебу.
Глеб почему-то испугался и отпрянул. Боец удивленно на него глянул, потом распечатал упаковку и сам уколол хохла, прямо через штанину, без заморочек
" Что, так можно было?"
- Далеко ехать? - Спросил Юрик у сопровождающего. А сам передал свой рюкзак с термосами Глебу - там где-то ещё стаканчики бумажные, посмотри?
- Километров двадцать. Здесь левее держи. До больших сосен... А там ещё левее. До дороги и направо...Ой спасибо! - и сопровождающий с наслаждением хлебнул из стаканчика чаю.
Глеб сам хлебнул с наслаждением. С тех пор как они утром поругались с Юриком, он не выпил ни глотка воды. А хотелось чаю, горячего, крепкого и сладкого. Юрик вкусно заваривал.
У него было два термоса, когда они выезжали: один был с кофием, другой с чаем.
А в пути он заряжал термоса уже только чаем, но на каждой заправке.
- Третьи сутки пошли как чаю не пили, спасибо пацаны.
- О-о-о! Дякую, сынку! О це добре!
Хохол даже сел для того, чтобы попить горячего.
У них получилось ещё по стаканчику. И потом все затихли. Только водитель и боец впереди иногда обменивались краткими возгласами.
Двадцать километров это только по асфальту недалеко, а по проселку, да когда заметает. Да когда никто толком дорогу не знает.
В общем, ехали они не меньше часу. И кто бы мог подумать, что в такой ситуации можно задремать.
Но Глеб задремал. Проснулся опять от тишины. Юрик где-то встал. У Глеба опять сжалось внутри. Опять куда-то влипли.
В машине оставались только раненые и они с бойцом, который их шмонал. Юрика и того, что впереди не было...А вот как раз они и появились.
С ними пришли два медика, оба с носилками, с опытом, с инструкциями, впряглись все, и толпой очень быстро и толково выгрузили раненых. "Пленного-то, пленного выноси" "Вынесешь его кабана, ага! "" Хлопчики! Дай вам бог здоровья!"Бойцы тоже вышли вместе со своим.
- Спасибо братаны. Если б не вы - замерзли бы мы там нахрен! Если Вован выживет только из-за вас. Как хоть зовут-то вас?
- Юра.
- Глеб.
- Коля.
- Денис.
Они обменялись рукопожатиями, и распрощались.
Уже им в след Юрик додумался:
- Парни! А вы сказали, что все кто выжили переехали куда-то. А куда?
- Говорю ж, до Яковлевки.
- А это куда?
- Вот так, и вправо, потом на трассу выезжаешь , и налево. И там ещё килОметров двадцать.
- Ого! Как далеко отодвинулись?
- Не, не далеко, просто кругаля. Если через лес, то километров пять А бо шесть.
- А вы донецкие, что ли?
- Донецкие да, а что?
- Да не, просто спросил. Ну, спасибо. Здоровья вам и Вовану вашему. И как хоть хохла зовут?
- Тарас.
- Че правда? Прям Тарас?
- Да по мне - они все Тарасы!
....
Вот такое получилось у них приключение на войне. Без единого выстрела. "Да и слава Богу!" - подумал, Глеб. Ну его нафиг этот романтический героизм. Или героический романтизм! Все, хватит, домой хочу! Доедем до Яковлевки - оттуда на такси и домой! "