РАЗВОД
Глава шестнадцатая
Вот и осталось до разговора с Инной всего-то час, а Алексея от перевозбуждения начинало слегка трясти. Дедушка, ну насколько проницательный человек, позвал его на кухню.
- Садись, - многозначительно начал он. - Я тебе пару слов скажу. Конечно, ты сделаешь, так как тебе надо, но послушай, - он достал из холодильника початую бутылку водки, плеснул Каманину в стакан и продолжил. - Выпей и послушай.
И он рассказал внуку историю, как сидел в тюрьме. Как его пытали, стараясь выбить показания, как уголовники откачивали его после допросов, как он был уверен в своей правоте, отстоял её и был освобождён.
- Так что, найди себя. Будь уверен в себе. Найди правильное решение вопроса. И тогда у тебя всё получится. Кроме тебя самого этого никто не сделает. Только ты и есть сам себе помощник. А мы, если ты этого сам захочешь, только поможем тебе. Я уверен, силы в тебе есть.
Для Каманина этот разговор стал полной неожиданностью, но успокоил его.
Разговор прервался продолжительным телефонным звонком. Так мог звенеть только междугородний звонок, Каманин забежал в папин кабинет, плотно закрыл за собой дверь и взял трубку телефона.
Мелодичный женский голос на другом конце провода ответил ему. Вообще-то Каманин сомневался, что Инна придёт на переговоры. Но сейчас он её действительно слышал.
- Здравствуй, Инна, - скованно начал разговор Каманин. - Как у вас там дела со всей этой нашей историей?
- Здравствуй. – еле слышно неслось из трубки. - А как? Да никак. Ты так неожиданно исчез, так я и не знала, что подумать. А потом от Паши я узнала, что ты здорово треснул Наталью. «Твой уголовник её покалечил» так он мне передал. «У неё сотрясение мозга и осложнение на левое ухо» «Мало он ей дал, надо было вообще ей голову снести и тебе тоже, чтобы неповадно было лезть в чужие семьи» ответила я ему. «Ему это так просто не пройдёт. Ему визу закроют и будет по каботажам плавать». «Не ты ли к этому ручку приложишь?» спрашиваю его. «Есть люди, которые этим займутся» ещё так, с издевочной, он сказал. А потом опять начал шляться. Домой то приходит, то нет. Я терпела, терпела и не выдержала. Собрала его пожитки, сложила в чемодан и, когда оно заявилось в очередной раз, выставила его на природу. Сейчас он живёт у Натальи. Мне его друзья сказали. Как-то даже спокойнее стало. А у тебя чего?
- А что, - начал рассказывать Каманин. - Получил повестку в суд. Наталья подала на развод. Завтра разбирательство. Я не хочу, чтобы этот процесс шёл без неё. Я попробую перенести его во Владивосток. Хочу посмотреть в её глаза. Хоть узнать, что же она думает вообще. Как быть с детьми?
- Конечно, это правильно, - одобрила его решение Инна. - Пусть в суде и ответит, кто это и как семью развалил. А на детей не рассчитывай. Я тут узнавала. Они останутся с матерью, а на тебя сразу в пароходство пойдёт исполнительный лист на тридцать три процента до совершеннолетия детей.
- Ну, про это я знаю. Вообще, я настою на том, чтобы суд был во Владивостоке и там мы с тобой встретимся. Хотя я хочу приехать пораньше. У Алёши двадцать восьмого июня день рождения. Я хочу его поздравить и передать подарки. А то тут и папа с мамой, и дедушка с бабушкой им насобирали кучу подарков. Я собираюсь прилететь двадцать седьмого. Заеду к Андрею.
- Тогда двадцать восьмого и встретимся. Я работаю до часа дня. Подъезжай к поликлинике. У нас будет время до дня рождения обо всём поговорить, - отреагировала на такую новость Инна.
- Хорошо. Договорились. Если я задержусь, то прошу тебя немного подождать. Ладно? – не ожидав такого ответа от Инны, попросил Каманин.
- Хорошо. До встречи, - согласилась Инна и повесила трубку.
Телефон ещё долго пикал в руке Каманина. Пока оттуда не послышался голос телефонистки.
- Вы кончили?
- Нет, я закончил, - зло ответил он и уже после этого повесил трубку.
Алексей вышел из кабинета и ощутил на себе много-много вопросительных взглядов. Опережая события, сразу же всех предупредил:
- Мне надо быть во Владивостоке двадцать восьмого числа, - и, переодевшись, пошёл во двор продолжать стелить дорожки.
Глава семнадцатая
Утром в доме стояла необычайная тишина. Никто не собирался на работу, никто не готовил завтрак. Все спали. Только один Каманин поднялся и прошёл на кухню. Клёпа тёрся об ноги, выклянчивая утреннюю пайку. Каманин дал ему камбалу и пошёл на крыльцо покурить.
Через несколько часов станет ясно, что же будет в суде. Зачем Наталья это сделала? Зачем она так направленно идёт к разрушению семьи? Что она хочет? Он не мог найти ответа ни на один вопрос, витающих в голове. Но надо набраться терпения и ждать. Всего-то несколько часов…
И вот они с папой и мамой сидят в коридоре здания суда. Секретарь выглянула в коридор.
- Вы Каманин?
- Да.
- Проходите, пожалуйста.
Каманин прошёл в комнату, где за столом сидело три человека. За ним следом прошли папа с мамой и папа скромно поинтересовался у судьи:
- Можно мы поприсутствуем?
- Да, пожалуйста, Владимир Данилович. Присядьте вон там, - и показала на стулья, стоящие в углу.
Каманин присел рядом с родителями и стал ждать, что же будет дальше. Это было первое в его жизни присутствие в суде. Поэтому он не знал, как себя вести.
- Каманин, пожалуйста, подойдите сюда, - произнесла судья.
Каманин подошёл к столу и ему зачитали заявление Натальи о разводе. Из него стало ясно, что он постоянно её избивал, постоянно пьянствовал, издевался над детьми, не приносил денег в дом и постоянно изменял ей. От такого оговора у Каманина даже пропал дар речи. Как так можно? Он всего ожидал, но такой наглой лжи…
Он даже не представлял себе, как так нагло можно лгать, да ещё к тому же эту ложь написать на бумаге и предоставить в суд. Судья, закончив читать заявление Натальи, вопросительно смотрела на Каманина.
- Да это наглая ложь! Ничего такого не было! - возмущённо вырвалось у Каманина.
- Я так и думала. Объясните Ваше видение этого вопроса, - попросила она Каманина.
И он как мог, рассказал, что же было на самом деле.
После чего судья посоветовала.
- На Вашем месте, чтобы решить все спорные вопросы, я бы перенесла суд во Владивосток, где бы вы смогли более четко отобразить Вашу точку зрения в присутствии истицы. Хотя, если она настроена на развод, то Вам его всё равно не избежать.
- Да, пожалуйста, - согласился Каманин с ней. - Перенесите суд во Владивосток. Может быть к этому времени, что-нибудь изменится, - в глубине души он надеялся, что всё то, что он сейчас услышал, является какой-то мистической ошибкой. - Я очень не хочу, чтобы дети росли без моего участия, - добавил он в заключение.
- Хорошо, - согласилась с ним судья. – Мы переправим все документы во Владивосток, так что Вы ждите повестку в суд там.
- А когда это может произойти, - тут же поинтересовался Каманин.
- Я думаю, - судья сделала небольшую паузу, - что это может быть через месяц. Всё зависит от того, как сработает почта.
Когда Каманин с родителями вернулся домой, то они долго обсуждали происшедшее.
Больше всех была возмущена бабушка ложью «этой нехорошей женщины». Она чуть ли не кипела от возмущения. Папа одобрил решение сына, тем более что он всё равно собирался ехать во Владивосток. Разговор продолжился за вечерним чаем. Завтра дедушка с бабушкой уезжали и посиделки затянулись допоздна.
Каманин уже так привык к тому, что они были всё время рядом. И он даже не представлял, как это завтра вечером, за этим же столом дедушки и бабушки уже не будет. Но бабушка была решительно настроена на поездку и уже закончила собирать вещи. Она так суетилась, что дедушка не выдержал.
- Катя. Ну, сядь, успокойся. У нас ещё завтра будет время.
Но бабушка то и дело, что-то вспоминала и сразу срывалась с места. Мама уже давно ушла спать, а они всё сидели и говорили. Папа вспоминал своё детство. Дедушка рассказал о своём паруснике «Людмила», а когда время зашло уже далеко за полночь, то все отправились спать.
Утром вечерняя суета продолжалась. К ней ещё подключилась и мама. Но вот, вроде бы и всё. Сборы закончены.
До самолёта оставалось чуть больше часа, и все присели перед дорогой. Каманин сделал несколько снимков. Потом они вышли во двор, встали около цветущей черёмухи и ещё несколько раз сфотографировались.
Подъехала машина и наступила минута прощания. Каманин оставался дома с мамой, а папа поехал в аэропорт проводить дедушку с бабушкой.
Когда машина уехала, Алексей с мамой вернулись в дом. Было как-то пусто. Чего-то не хватало и мама, посмотрев на сына, как будто прочла его мысли.
- Через несколько дней и ты уедешь. И тут вообще будет тишина и тоска. А если ещё и папа уезжает, то тут только я и Клёпа, - она грустно смотрела на сына, от чего Каманину стало не по себе.
Он подошёл к маме, обнял её и уткнулся лбом в жёсткие волосы её причёски.
- Ничего, мам. Зато ты знаешь, что мы у тебя есть. Будет грустно, звони или напиши письмо.
- Так-то оно так. А вот как у тебя всё сложится? Где ты теперь жить-то будешь во Владивостоке? Оставался бы тут. Папа тебе подыщет хорошую работу. Жить поначалу будешь у нас. А если найдёшь какую-нибудь женщину, то и квартиру вам организуем. Будем все вместе, и ты рядом с нами тогда будешь рядом, - с глубокой тоской посмотрела она на сына.
- Не знаю, мама. Сначала надо решить все дела с Натальей и детьми. А уж потом видно будет. Где жить и где работать, - на что мама опять тяжело вздохнула и ушла в спальню.
А Каманин сел на крыльце, и они вместе с Клёпой продолжили греться на солнышке, дожидаясь папу.
Глава восемнадцатая
Самолёт во Владивосток прилетел в 22 часа.
Каманин получил багаж и сел в автобус, который шёл в Артём. Он хотел заехать к Андрею. Тот уже съехал от тёщи и жил на улице Комсомольской. Один раз Каманин был в том маленьком домике. Но сейчас, ночью… Он сомневался. Найдет ли он этот дом или будет плутать?
Кондукторша объявила остановку и Каманин вышел. В одной руке у него держал чемодан, в другой - подарок для Алёши. Железная дорога.
Ночь. Вокруг - только беспросветная темень. После света в автобусе она казалась ещё чернее. Куда идти? В какую сторону? Где нумерация домов? Ничего не видно. На улице в пределах видимости не просматривалось ни единого фонаря.
Каманин пошёл налево. Хотя чувствовал, что идет не туда. Шёл он примерно с получаса, когда около него остановилась милицейская машина.
- Куда это Вы собрались с такой поклажей? – спросил один из милиционеров, высунувшись в окно машины.
- Ищу улицу Комсомольскую дом номер пять. Я только что с самолёта, - ответил Каманин вышедшему из машины милиционеру.
- Так это в другой стороне. Здесь уже номер сто пять, - удивился тот.
- Ого! И что же мне делать тогда? - Каманин был удивлён не меньше милиционера, увидевшего одинокого пешехода на безлюдной улице.
- Если ты не против, то мы сейчас вон того гаврика сдадим в отделение, - милиционер кивнул вглубь машины, - а потом и тебя можем доставить до твоей Комсомольской пять, а то тут ночами-то небезопасно в одиночку бродить. Ну а ты отблагодаришь нас, чем сможешь, — это он уже как-то озорно хохотнул.
- Нет вопросов. Буду очень вам благодарен, - заверил их Каманин, устраиваясь на заднем сидении уазика.
И в самом деле, он забрёл совсем в другой конец Артёма. Уазик заехал в отделение милиции, и после этого быстро доставил Каманина в другой конец улицы.
Каманин поблагодарил милиционеров, конечно же не бесплатно, и подошёл к дому. Не успел он постучать, как дверь открылась и он попал в объятия Андрея.
- Лёша, братан. Это ты? А что это ты на ментовском газоне? Валерка вон со страха уже в погреб залез. Думал по его душу. А это ты! Что так поздно? Самолёт уже три часа как прилетел. Я тебя не застал в аэропорту. Ну, давай. Заходи. Вот для тебя кровать приготовлена. Ложись, спи. Завтра уже обо всём поговорим.
Застеленная раскладушка для Каманина стояла в центральной комнате, поэтому он, не ожидая дополнительных приглашений, разделся и быстро заснул. Всё-таки усталость от перелёта давала о себе знать.
Сквозь сон Каманин ощутил, что что-то у него шевелится под боком. Открыв один глаз, он увидел, что у него под боком копошиться Вася, сын Андрея. Он с важным видом лежал и листал какую-то книжку с картинками. Увидев, что его дядя проснулся, он тут же заканючил.
- Дядя Лёфа. Поцистай.
Но тут из соседней комнаты вышла Алёна.
- Вася. Ну, как тебе не стыдно. Дядя Лёша ещё спит. Он устал. А ты со своими книжками к нему лезешь, - выговаривала он сыну.
- Ничего, - успокоил её Каманин. - Доброе утро, Алёна. Давай сюда свою книжку, - попросил он племянника и Вася, перекочевав к Каманину под одеяло, затаился, внимательно прислушиваясь к чтению сказки.
После завтрака Каманин объяснил Андрею, что у Алёши сегодня день рождения и он должен быть во Владивостоке. Андрей расстроился, что брату придётся уехать, но согласился с ним, что ехать ему надо обязательно.
Каманин предупредил Андрея, что ночевать, возможно, он не приедет и, собрав подарки пошёл на автовокзал.
Днём дороги были все видны. Он уже не плутал и быстро дошёл до автовокзала. Тут же сел на проходящий автобус и через час был во Владивостоке на площади железнодорожного вокзала. Там сел в трамвай и поехал к Инне.
В начале второго он подходил к поликлинике.
В городе было намного прохладнее, чем в Артёме и стоял густой туман.
Из дверей поликлиники то входили, то выходили люди. И вдруг из неё вышла до боли знакомая женская фигура. Сквозь густой туман невозможно было различить её лицо. Но сердце ёкнуло. Это она. И точно, когда Каманин приблизился к ней, то сразу узнал.
Это была Инна! Они поздоровались и пошли к трамвайной остановке.
- Да ты весь увешан сумками, - посочувствовала Каманину Инна. - Давай мне хоть что-нибудь. Разгружу тебя. Какие планы? – поинтересовалась она.
- До вечера никаких. Только часов в пять я хочу подъехать на Гамарника, чтобы повидать Алёшу. Ведь у него сегодня день рождения, а сейчас я свободен.
- Ну, тогда поехали к моим родителям. Там и обогреемся и чаю попьём, - Инна зябко повела плечами. - Они сегодня меня ждут, - делать было нечего и Каманин согласился.
Они сели в трамвай и поехали в центр. По пути Инна рассказала Каманину о последних событиях на семейных фронтах и что его может ожидать сегодня вечером.
Родители Инны оказались радушными хозяевами. Без всяких стеснений они пригласили Каманина в дом.
- Так вот он какой, этот Алексей, - только и сказала мать Инны. - Ну что же, заходи. Садись. Сейчас чай пить будем. Расскажешь нам о своих делах, а мы тебе о наших.
Каманин как-то сразу почувствовал теплоту отношений, и прежняя скованность пропала. Создалось впечатление, что он вновь дома. Та же забота, спокойствие, уважительность. Он сразу почувствовал, что здесь хорошая, крепкая семья. Ему здесь нравилось. Особенно, когда дело дошло до разговоров. Его здесь понимали. Ему не надо было ничего скрывать. Да и они тоже ничего не скрывали. Всем было плохо от того, что семьи рушатся. Все хотели побыстрее найти безболезненный выход из этой нелёгкой ситуации.
Каманин время от времени посматривал на часы, поэтому отец Инны спросил его:
- Что? Куда-то торопишься?
- Ему надо на день рождения к сыну, - за Каманина ответила Инна. - Он специально прилетел на него.
- Так, что? Все эти подарки для него?
- И для него и для дочери. Родители и дедушка с бабушкой собрали, - пояснил Каманин наличие такого количества пакетов и свёртков.
- Ну что же. Дело хорошее. Удачи тебе. Только будь поосторожнее в своих словах. Против тебя могут быть использованы все твои неосторожные фразы. Следи за собой, - напутствовал Каманина отец Инны.
Он распрощался с родителями Инны и вместе с ней они вышли из дома. Она хотела пораньше забрать Алёну из детского сада на Луговой, а ему ехать совсем в другую сторону. На Постышева.
Конец восемнадцатой главы
Полностью повесть «Развод» опубликована в книге «Три измерения»: https://ridero.ru/books/tri_izmereniya/