После майских праздников объявились представители – уполномоченные – высшего руководства концерна. Те, кого целенаправленно отправили к нам разбираться в сложившейся ситуации. Им же собственнолично надо посмотреть как мы тут справляемся с санкциями.
И конечно, нам об этом не сообщили заранее. На вообще никто ничего не должен сообщать. Мы – ты кто работает непосредственно на поле боя – вообще не должны ничего знать. Зачем? Ну не нашего ума это дело... Нам сказали делать так-то и так-то и мы делаем. Всё!
Кстати, с банком мы более-менее разобрались. Нам в банке выделили отдельного сотрудника, который своей головой отвечал за своевременную оплату счетов. И этот сотрудник стал меньше спрашивать, меньше сомневаться в целесообразности платежей, а больше уделять времени точному исполнению заданий. Это обнадёживало.
Однако, я и Таня по-прежнему занимались двойной работой. Сначала я выполняла свои служебные обязанности по этой части: составляла список платежей, отправляла их на утверждения по всей лестнице согласно регламенту, запрашивала необходимое финансирование и отравляла всё к Тане. Она уже составляла ещё один список с комментариями к каждому счёту и отправляла всё это в банк. Да здравствует новая бизнес-система, которая сократит рабочее время настолько, что один человек сможет управлять заводом! Мы так и поняли, вместо одного человека, потребуется ровно два!
Но, как оно и бывает часто, подобное было очевидно нам – людям на местах, и не очевидно ни разу тем, кто, собственно, и принимает решения о том, как мы будем вести их рабочий процесс.
Приехали к нам четверо персонажей: трое из Красноярска и один из Гибралтара. А я и понятия не имела, что у концерна есть офис по международным делам на Гибралтаре и там есть наши люди, которые работают регулировщиками процессов в сложных обстоятельствах. Товарищ с Гибралтава – Николаев Николай Николаевич, привет его родителям за бурную фантазию и наличию чувства юмора – которого все звали за глаза НикНик, ушёл сразу к генеральному директору и их не было слышно пару-тройку часов-то точно.
Остальным – товарищам из Красноярска – был устроен небольшой экскурс в историю предприятия и прогулка по тем частям завода, где не требуется защитная одежда. То есть только по административным зданиям, потому что сразу по другую сторону от нашего здания начиналась зона первого цеха, а значит, туда можно было идти только в защитной одежде.
Никто никуда не пошёл. Все трое сели в холле и стали разговаривать. Мне было некогда обращать внимание на данную троицу, потому что у меня, как всегда, земля горела под ногами и солнце плавилось над головой. Короче, мне надо было, во что бы то ни стало, до десяти подать списки на утверждение в Красноярск. Потому что их потом ещё... И так по кругу...
Я составила список платежей. Отправила начальнице и в Красноярск и почти тут же получила от начальницы ”добро” и стала ждать отбивку из Красноярска. Но этой отбивки всё не было.
Я набрала Красноярск по привычному номеру, но вместо Юлии Лидовой, услышала голос какого-то молодого человека.
- Здравствуйте, Роман такой-то, чем могу помочь?
- Здравствуйте. Это Нурдметт, Светлана, можно Юлию Лидову?
- Юлии нет, она в командировке.
- Как в командировке? - опешила я. - Она мне ничего не говорила...
- Не знаю, её нет на месте.
- Да что ж это такое? - я теряла самообладание и начинала повышать голос, - мне нужна Юлия Лидова!
- Её нет, она в командировке...
- А кто вместо Юлии Лидовой? - Уже орала я.
Тут дверь моего кабинета распахнулась. На пороге стояла молодая женщина чуть-чуть старше меня и невозмутимым тоном произнесла:
- Да здесь я, здесь!
Я зависла... В смысле, здесь! А! Юлия, Вы у нас здесь?! В командировке.
- Чудесно-расчудесно... - выдавила я.
- А в чём вопрос?
- Всё в том же, утверждение счетов.
- А Красноярск уже отключился?
Я снова поднесла трубку к уху:
- Алло, Роман, Вы ещё здесь?
- Да, я здесь...
Юлия подошла к столу и жестом попросила у меня трубку.
- Алло, Рома, сейчас придёт письмо со списком платежей от Нурдметта. Их нужно срочно отправить... Да, именно... Вот по тому адресу.... С восклицательным знаком. Можно ещё произвести контрольный... да, звонок. Чтобы там пошевелились. Да, всё верно, Рома, спасибо. - и положила трубку.
Мы немигающе смотрели друг на друга и тут я спросила:
- А почему только контрольный звонок, а не выстрел? Уж гасить так гасить...
Юлия не оценила моего юмора и переспросила:
- Чего контрольный?
- Так, проехали... - замяла я и продолжила, - приятно познакомится! Светлана.
- Юлия. - мы протянули и пожали друг другу руки.
- Ну теперь хоть голоса будет лицо. - меня явно тянуло юморить.
- Ага, это точно.
Юлия вышла в холл. Я последовала за ней. Одновременно со мной вышла Таня.
Тут я познакомилась с начальницей экономического департамента Ириной Владимировной Козловой и представителем концерна Остапенко Никитой Владимировичем.
- Давайте по-европейски, только по именам, - предложил Никита Владимирович, - а то наши шведские коллеги языки попереломают.
- Ну хорошо.... - ответила я, и представилась – Светлана.
- Юлия, - представилась Юлия.
- Ирина, - представилась Ирина.
- Татьяна, можно Таня, - представилась Таня. - Кстати, Татьяна шведы тоже выговаривают с трудом.
Мы все дружно пожали друг другу руки.
Надо сказать, что в Швеции с субординацией вообще не так как в России и даже не так как в других европейских странах. Здесь все и ко всем обращаются на ”ты” и по имени, простому первому имени. Просто Грета - к начальнице кадрового отдела, просто Габриелла - к нашей начальнице, просто Света, просто Таня, просто Мария. Никаких тебе ”мистер” или ”мисс”, ”миссис”, хотя такие эквиваленты есть. Ну и никаких патронимов, то есть отчеств, потому что этого точно нет совсем.
Мне как-то стало интересно и я спросила Таню, а как к королевским особам тут обращаются, ну не ны ”ты” же? Она сказала, что с ними разговаривают в третьем лице. Это вообще очень странно. Я даже для общего понимания ситуации как-то посмотрела отрывок – на большее времени не хватило – из интервью с наследной принцессой с подстрочником на английском. Так по всему выходило, что журналистка спрашивала наследную принцессу Викторию примерно так: ”А что думает наследная принцесса на это и на то-то?”. То есть сама принцесса сидит перед ней, но она обращается к ней в третьем лице ”она”. Ну сложно это понять неподготовленному человеку. Сложно обращаться к начальству на ”ты”. Сложно ориентироваться в должностях. Сложно понимать кто есть кто: особенно если начальник, да хоть бы и директор, пришёл на работу в шлепанцах, шортах и панамке. Сложно ориентироваться в положениях и, вообще, все как бы, условно равны. Но при этом это не так. Одни несколько ровнее других, я бы сказала.
И тут Никита Владимирович предлагает общатся в европейском формате. Это, конечно, замечательно, только мне со своими мозгами сложно себе представить как это будет проходить. Ну да ладно, начальство предложило, подчиняемся и переходим на имена и, видимо, всё равно на ”Вы”. То есть, как бы Никита, но ВЫ.
За столом оказались только русскоговорящие и поэтому диалог продолжался, естественно на русском:
- Мы знаем о проблеме, - начал Никита Владимирович, - пока что концерн не может вывести ваше предприятие из-под санкций.
- А шанс есть? - спросила Таня.
- Шанс есть, - продолжил Никита Владимирович, - потому что юрисдикция предприятия лежит в Евросоюзе.
- А что насчёт юрисдикции владельца? - Спросила я.
- В этом вся проблема...
- Но это не одно и то же, - вступила Ирина Владимировна. - возможен пересмотр санкционных рестрикций касательно вашего предприятия.
- Да, но для этого, королевство Швеция в лице вашей коммуны должны подать заявку на пересмотр... в Европейский комитет... И, возможно, в комитет по торговле... Оттуда, может быть, даже во Всемирнуют Торговую Организацию придётся обращаться, потому что дело-то международное. В целом, не быстро это, не быстро.
- Да уж... - Таня осела на стуле. Перспектива была очень мрачной.
- Только у коммуны есть свой большой шкурный интерес в том, чтобы предприятие продолжало работать. - Продолжал Никита Владимирович, - пусть Нурдметт и не градообразующее предприятие, у вас тут ещё целлюлозный комбинат есть, но всё-таки одно из крупных предприятий города и региона. Плюс поставщики местные на цепочке... Плюс смежники и субподрядчики... Плюс... В общем, им – коммуне вашей – совсем не надо чтобы тут всё встало. - Никита Владимирович откинулся на стуле и продолжил:
- После обеда у нас встреча в председательстве коммуны. И, наверное, с банком... Будем разговаривать. Пусть хотя бы банк откроют...
- Угу... - в голос скрипели я и Таня.
Оно и понятно, эти санкции отразились , конечно, на работе всего предприятия. Я слышала, что кто-то из заказчиков отказался получать металл уже законтрактованный и оплаченный. Но это был единичный случай.
А вот проблемы с оплатой платежей, зарплат и обслуживание долгов перед банком могли привести к более серьезным последствиям. Одно из которых мы наблюдали не так давно с отлючением света. Ещё одно такое ЧП и все наши попытки спасти предприятие пойдут коту под хвост.
- У меня предложение, - сказала Ирина Владимировна, - давайте на время санкций переведем оплату платежей в другой регион.
- То есть... - напряглась Таня.
- То есть вы будете составлять файла с оплатами, отверждать их как обычно согласно регламенту, а платить их будем из банка Швейцарии, например.
- Интересная идея, но невыполнимая, потому что абсолютное большинство местных поставщиков получают оплату не через ИБАН (IBAN), а через местную адаптированную систему клиринга, которой нет в Швейцарии. - выпалила Таня. Она точно знала о чём говорила, видимо, это было уже известно в связи с какими-то другими событиями.
- Это как? - Опешила Ирина Владимировна.
- Это очень просто. Оплата через ИБАН всегда сопровождается взиманием платы за трансакции, а шведская система этого не делает. Правда, все, абсолютно все предприятия, вносят небольшой годовой взнос за поддержку работы этой системы.
- И что? Местные фирмы не захотят принимать оплаты по ИБАН? - Ирина Владимировна была сильно удивлена.
- Нет, не захотят. Потому что еще и так называем НДС шведский (налог на добавленную стоимость) нельзя снимать при налогообложении. А это будет страшный удар по предприятиям. Они просто откажутся с нами работать.
- То есть... - Ирина Владимировна реально подвисла.
- Хорошо, - прервал всех Никита Владимирович, - мы выясним это сегодня на встрече с банком и коммуной и кем там ещё. Тут, как говорится, либо мы платим как можем, либо не платим совсем...
- Понятно... - пробубнила я.
- А что будем делать с зарплатами? - Таня оживилась.
- А что мы будем делать с зарплатами? - переспросил Никита Владимирович.
- Зарплаты утверждают по упрощённой схеме. Это быстро. - вступила Юлия Лидова, - можно файл переслать в другой банк? Можно?
- Нет, не получится. Потому что зарплаты работникам любого предприятия можно оплачивать только из шведского банка и только на указанные счета. - подытожила Таня.
- Фуххх, - выдохнул Никита Владимирович.
- А если грузится в банк с другого корпоративного аккаунта и загружать файлы как бы из Швеции, но не из Швеции? - блеснула смекалкой Ирина Владимировна.
- Не получится... - пробубнила Таня, - всё проверяется. А файл с зарплатами вообще нельзя пересылать ни в какие другие страны... По закону нельзя. Подсудное дело. Да и данные для загрузки в корпоративную систему банка тоже нельзя вывозить из страны. Есть какие-то там условия, когда можно, но это точно не в нашем случае.
… И тут меня осенило почему уволили Грету Нурберг. Она отказалась передавать личную информацию о сотрудниках в концерн, то есть третьим лица и за пределы страны.
По шведскому рабочему законодательству передача личной информации сотрудников третьим лицам, в том числе концерну, другим работникам не имеющим доступ к личной информации, службам и учреждениям не имеющим права на получение личной информации – это подсудное дело. За это можно не плохо так схлопотать реальным сроком, а не просто выговором без последствий. Оное положение вещей в Шведском Королевстве было непонятно руководству концерна. Им нужна была личная информация всех сотрудников, так что, Грета, вынь да положь. А Грета оказалась крепким орешком и не отступилась. За что и поплатилась местом работы, стажем и прочим и прочим.
Интересно, кто-нибудь потом, после увольнения Греты, передал личную информацию в концерн после увольнения Греты? И если ды, то кто? Улле Свенссон или сан гендиректор? И что стало с этой информацией?
Судя по списку уволенных, отправленных восвояси наиболее пожилых представителей предприятия, чистки на предприятии были масштабные. Грета, Лена, заведующая складом, не помню как её звали, уборщица тоже была в возрасте. Вот же ж не задача.
И да, местный профсоюз был в курсе, воевал за каждого работника и Нурдметт уже прославился на всю округу как ненадёжный работодатель. Однако, многие предпочитали оставаться на местах по той простой причине, что с их знаниями и компетенциями сложно найти подобную работу в нашем регионе. Тут таких предприятий ровно одно – наше!
- Ну хорошо, а погашать кредиторские задолженности мы можем через другой банк? - не унималась Ирина Владимировна. Она смотрела то на меня, то на Таню, ожидая хоть на этот вопрос позитивного ответа.
- Не знаю, - сказала я. - Мы ведь даже не утверждаем списание по задолженностям. Просто платим каждый месяц и всё.
- Не знаю, - сказала Таня, - сложно сказать. По идее, банку должно быть всё равно, кто и откуда погашает задолженности, а по факту... - Таня развела руками, как бы объясняя, что никто ничего не знает.
В холле появилась Габриелла и Оля, и Оля сказала:
- Директор просит всех подняться к нему. Всех.
- Хорошо... - как-то отрепетированно хором ответили все и сразу.
Наверху у гендиректора разговор напоминал заезженную пластинку. Всё то же самое три раза и по кругу, только на английском языке. То есть, все по очереди объясняли только что озвученные позиции и проблемы в платежах, зарплатах, обслуживании займов. Дельных предложений не было, потому что платить так, как мы делали последние две недели не представлялось возможным в перспективе, выводить оплату платежей и прочего за пределы Швеции не представлялось возможным по шведскому законодательству.
Никита Владимирович погрустнел и вздыхал всё тяжелее. НикНик, то есть Николай Николаевич Николаев, представитель из Гибралтара, усиленно пытался найти банк на территории Швеции, но с филиалами в других странах... И такие есть и были, но проблема опять заключалась в том, что платить через филиал поставщикам надо было через ИБАН, что само по себе не вариант. А с зарплатами вообще глухо – их можно платить только из Швеции и по Швеции. Ирина Владимировна и Юлия притихли на какое-то время, а потом Ирина вдруг разродилась следующим:
- Вы понимаете, - говорила она на английском, - у нас в концерне есть регламент, которому подчиняются все предприятия, входящие в концерн, вне зависимости от того, где географически они находятся. Поэтому давайте перейдём на ведение бухгалтерии, а значит и оплаты счетов и зарплат, по регламенту концерна. В конце концов, так будет правильно.
- Как это? - спросил директор.
- А так, мы будем платить оттуда, откуда нам удобно!
- Не получится. - вздохнул наш директор. - Не получится, потому что Нурдметт шведское предприятия по форме организации и находится в юрисдикции Шведского королевства, а значит подчиняется в первую очередь законам Швеции, во вторую очередь регламенту и директивам Евросоюза, в третью очередь – международному праву и директивам Всемирной Торговой Организации, в четвёртую очередь подчиняется законодательству Российской Федерации и только потом, в последнюю очередь подчиняется регламенту концерна. И то, только в той его части, которая не противоречит всему вышеперечисленному.
- О-бал-деть, - подумала я, - а наш директор, оказывается, шарит в юриспруденции и международном праве! И даже может встать грудью на защиту нашего многострадального предприятия. Ну что сказать? Герой...
- Вы понимаете, - продолжил директор, - Швеция – не банановая республика, где можно делать всё, что заблагорассудится. Здесь надо следовать местным законам и строго их соблюдать.
- Понимаю... - Кивнул Никита Владимирович.
- Понимаю, - кивнули в такт Ирина Владимировна и Юлия.
- А если всё-таки продумать вариант оплаты через Гибралтар, это же оффшор Великобритании, - продолжил Николай Николаевич, - лучше же платить, чем не платить вовсе.
- Это так... Но местная налоговая не обрадуется – подытожил директор.
- Хорошо, давайте обсудим это ещё раз после встречи с коммуной и банком. Так будет больше толка. - Никита Владимирович начал вставать с места. За ним потянулись все остальные. Причем, работники Нурдметта вставали последними, как бы ожидая того момент, когда директор начнёт вставать.
Естественно, директор тоже встал, пожал всем руки, пожелал доброго дня:
- Мне кажется, нам всем сегодня придётся задержаться, - сказал директор, обращаясь ко мне, Тане, Оле, Габриэлле. Мы закивали головами в знак того, что мы не просто поняли, что мы этого ожидали и, в принципе, домой никто не собирался... От слова совсем.
Русская часть собрания уже покинула конференционный зал и была где-то на выходе из здания. Мы – я, Оля и Таня – начали спускаться по лестнице вниз. Правда, не по центральной лестнице, а по, так сказать, запасной лестнице, которая была не очень широкая, несколько крутая, и располагалась в самом конце коридора. Оля шла впереди. Я потихоньку плелась за ней. А за мной вцепившись в поручень почти ползла Таня.
- Да что ж это такое? - ворчала Таня.
- Хммммм, - вопросительно протянула я.
- Да это же просто какой-то прыжок с парашютом...
- Только без парашюта, - добавила я.
- Ой, Свет, ты как всегда в своём репертуаре, - Тане не нравилась моя способность иронизировать над самой собой или ситуацией. - Ну не смешно же, в самом деле-то...
- Пять минут – полёт нормальный... - продолжала я.
- Ага, осталось только приземлиться, - подхватила Таня.
- Ой, - Оля качнулась на последней ступеньке, я подхватила её под руку.
- Спокойно... сядем усе! - голосом Анатолия Папанова (ну или что-то вроде того) обнадежила я девчонок. И тут они обе сдались и прыснули от смеха. Причём было не совсем понятно: они то ли смеялись, то ли плакали. Ольга, похоже, больше смеялась. А Таня скорее плакала, чем смеялась. Она вообще принимала проблемы предприятия не просто близко к сердцу, а как свои личные проблемы. И поскольку, на данный момент она уже была порядком вымотана свалившимися нам на голову проблемами, то разрыдаться могла как нечего делать. Она и разрыдалась. Хорошо что в этом узеньком коридорчике нас было только трое и мы все прекрасно понимали, что в пору было забиться куда-нибудь в угол и прорыдаться как следует. Никакой нормальной нервной системы на всё это не хватит.
И было понятно, что мы все опять задержимся...
Я позвонила Еве в детский садик и сказала, что ровно к пяти я не успеваю подъехать. Только к пол шестого успею. Ева сказала, чтобы я не паниковала и приезжала как освобожусь. Она покормит моих детей чем-нибудь вместо ужина.
Дальше я направилась к Габриэлле и сказал:
- В пять пятнадцать я должна уехать, поэтому если надо что-то сделать, я буду делать это прямо сейчас.
- Почему так рано? - начальница явно не ожидала моего сообщения.
- Потому что мне надо детей забрать из садика, а садик закрывается в пол шестого.
- А твой муж? - рассеянно произнесла начальница.
- Муж уехал. - хотя хотелось сказать, что муж объелся груш, но Габриэлла бы не оценила моего выражения.
- То есть?
- Мой муж уехал. - повторила я.
- Надолго?
- Навсегда. И я должна забрать детей.
- Но ты же знаешь, что концерн...
- Я знаю, но если ты можешь забирать собачку из собачьего сада в полдень, то я имею законное право забирать своих детей перед закрытием детского сада, не находишь?
Габриелла явно не ожидала моего выпада и впала в ступор. А я мысленно благодарила Бритт-Мари, которая подробно объяснила мне как работают шведские законы в отношение родителей. По всему выходило, что меня не могли оставить на работе, если моих детей некому забрать кроме меня. Да, и уволить меня тоже не могли. Разве что по истечению контракта.
- Ааааа... - начальница замялась, но поняла, что у неё нет возможности меня остановить.
- Что у нас по плану? - переспросила я.
- Да ничего пока. Иди. Забирай детей.
- Спасибо, - я вышла. Собралась и уехала в сторону дома.
Я поехала забирать детей, а разгребать завалы в платёжной системе, которая не работает по нажатию одной кнопки как нам было обещано, я буду завтра.
Я вдруг отчётливо поняла, что ничего в этом мире не работает так, как запланировано. Недаром же говорят, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Вот я и перестала планировать. Я начала жить так, как получается сейчас. Правда, у меня не всегда так получается... Всё равно думаю о том, о сём, но всё таки. Я есть сейчас.