Трудно понять человеческую душу,
но душу свою собственную понять ещё трудней.
«Драма на охоте»
Миссия Писателя, как и другого человека Искусства – нести идеи милосердия, сострадания, справедливости. Русские классики, от Карамзина и Гоголя до Булгакова, восприняли европейские этические принципы, создав произведения, обличающие лицемерие, зависть, равнодушие, тщеславие.
Эффективным инструментом бичевания пороков - сатира. В Искусстве они принимает разные формы, от безобидного юмора до карикатуры и гротеска. Русская литература восприняла европейские традиции сатиры, в первую очередь – немецкой и британской. Переводы рассказов, очерков, романов британских писателей – Джонатана Свифта, Александра Поупа, Джозефа Аддисона, Ричарда Стиля, и немецких коллег, в частности, Эрнста Теодора Амадея Гофмана, вдохновили русских писателей, в том числе Гоголя и Салтыкова-Щедрина, на создание сатирических пьес, рассказов, повестей.
Позднее эстафету приняли писатели «второго ряда», мастера фельетонов, юморесок, шутливых стихотворений – Николай Лейкин, Владимир Билибин, Константин Баранцевич и множество других, ныне забытых журналистов, «балующихся» прозой малого формата.
В эту бурлящую идеями и проектами, журналистскую среду, вошёл начинающий писатель, скромный студент-медик.
В промозглое мартовское утро дверной колокольчик редакции журнала «Осколки» возвестил о посетителе. Кряжистый Володя Билибин, худощавый Константин Баранцевич, молоденькая и смешливая машинистка, с любопытством посмотрели на гостя – высокого, с интеллигентной внешностью, юношу, одетого в стиле мелких служащих.
- Простите…гм…здесь редакция журнала «Осколки»? – застенчиво спросил вошедший.
- Именно так, молодой человек – приятный баритон из угла комнаты заставил юношу пристальнее вглядеться в коренастого бородача, до этого не видного вследствие стопок книг и журналов на столе.
- Проходите…Николай Александрович Лейкин, главный редактор, публицист, и, в некотором роде – писатель – он энергично пожал руку посетителю. – С кем имеют честь?
- Антон Чехов…Антон Павлович – смущаясь от насмешливых улыбок (так ему казалось), представился гость.
- А…Наконец-то! Автор «Письма к учёному соседу» и пары рассказцев…Думал, Вы постарше. Садитесь, садитесь! Отличный дебют…- обрадовался редактор. – Вы учитесь на филолога?
- Нет, на врача – улыбнулся Антон.
- Серьёзно! Эта профессия даёт все возможности для изучения классов и типажей, жизни во всей полноте – одобрительно заметил собеседник.
- Это моё призвание…Литература как хобби, проба сил.
-Что же…Вливайтесь в наш, несколько взбалмошный, безумный, коллектив.
Лейкин представил коллег, добавив: в нашем журнале также печатаются дамы. Небесталанные!
- Планируете печататься в других журналах?
- Вообще…да…
- Не стесняйтесь…Литераторы небогато живут, мягко говоря, так что приходится издаваться где только можно…Страдает качество материала, но это жизнь…вопрос компромисса…Принесли что-нибудь новенькое?
- Да. Рассказы «Ярмарка» и «Барыня». Правда, это скорее зарисовки…
- Мы называем их «рассказцами», «юмористическими смесями», анекдотцами – улыбнувшись, подхватил редактор. – Как говорят – лиха беда начало…Набьёте руку, начнёте писать рассказы, повести, может, и романы…Настоящий писатель, будущий классик, должен писать романы, как Толстой, или пьесы, как Островский. Впрочем – жизнерадостный бородач заметил тень на лице собеседника – малые формы тоже популярны. Зачастую в маленькой вещице очень трудно изложить суть, идеи. В романе место позволяет размахаться кистью.
Примерно так начался путь юного Антоши Чехонте (один из многочисленных псевдонимов классика) в прекрасный сад Литературы.
Оговорюсь, что в данном очерке не стояла цель анализа огромного наследия Антона Павловича Чехова, благо, за десятилетия чеховеды написали сотни, если не тысячи, книг, интересных и посредственных, о его жизни и творчестве.
Здесь, на примере ранних «литературных вещиц», я покажу эволюцию писателя, от автора фельетонов и смешных историй, до мастера Слова, виртуоза рассказа.
Ключом чеховских идей, культурных установок, служат, в опровержение мнения ряда исследователей творчества Чехова, его фразы из записных книжек. «Сознавать своё достоинство перед людьми, и ничтожество перед богом…» - строчка из письма к корреспонденту, писательнице Лидии Авиловой. Вспоминается резкий ответ Тентетникова на предложение Чичикова поехать с повинной к генералу Бетрищеву: подличать я не намерен! (поэма «Мёртвые души», часть вторая).
Второй лейтмотив чеховской прозы – одиночество.
«…Пахнет осенью. А я люблю русскую осень. Что-то необычно грустное, приветливое и красивое. Взял бы и улетел куда-то вместе с журавлями. Когда-то в детстве я осенью отлавливал певчих птиц и продавал их на базаре. Что за наслаждение…» (из письма Чехова).
Николай Лейкину принадлежат фразы, произнесённые на одном из фуршетов: господа, я открыл Чехова, дав ему путёвку в литературу…Это новый Салтыков-Щедрин!
Эти слова вызвали у Чехова ироническую улыбку, впрочем, без злого подтекста. Деликатный, воспитанный, джентльмен Чехов всегда доброжелательно относился к людям, даже к тем пошлякам и пустым барышням, осаждавшим его в театре, гостях, званых обедах…[1]. Однажды писатель, раздражённый жалобой богатый дамы на серую и скучную жизнь, на её болезнь, ответил: да, мадам, Вы больны…Это morbus simulationis (лат. «болезнь притворства»).
С ранних рассказов Чехова выявились отличительные черты - множество вещей в одной фразе, мгновенный ввод в действие, яркие образы, недосказанность, или отсутствие финала. Лев Толстой, высоко ценивший Чехова, упрекал его в том, что в рассказах нет идей. Значительно позже Владимир Набоков посетует, что в чеховских рассказах постоянно спотыкаешься. Критики-современники Чехова утверждали, что не хватает глубины, чётких сентенций, дидактики в творчестве…К этому мнению примыкает отзыв Марии Авиловой о творчестве своего наставника и друга: про Чехова я бы не сказала, что он великий человек, и великий писатель. Конечно, нет! Он – большой симпатичный талант, и был умной, интересной личностью». Сегодня мы не узнаем, зависть или непонимание двигало современниками писателя, отказавших ему в звании классика.
Чехов многогранен, сложен и глубок, как его предшественники – Эрнст Теодор Амадей Гофман, Николай Васильевич Гоголь, Николай Помяловский. Их объединяет совмещение стилей и жанров – великого и мелкого, смешного и грустного, сатиры и философии. Как верно подметил новгородский филолог Артём Захарян, недосказанность чеховских историй побуждает читателя стать соавтором, домыслить финал (финалы!). Фантасмагоричности сказок и рассказов Гофмана противопоставляется реальность абсурда Чехова. В прошлом веке об этом ярко поведает Франц Кафка, Джордж Оруэлл, Владимир Войнович.
Как Чехов пришёл к этим литературным приёмам, выработке оригинального стиля? Сама жизнь мещан, к которым он принадлежал, общение с людьми всех социальных классов (кроме высшей знати), природная наблюдательность, обострённое чувство справедливости послужили факторами создания чеховского почерка.
Учёба на медицинском факультете Московского университета, знакомство – через братьев Николая и Михаила – с кругом художников, музыкантов, режиссёрами – давали богатую пищу для будущих произведений начинающего сатирика. Вспомним Марка Твена, Теодора Драйзера, других писателей и поэтов, пришедших в большую литературу из журналистики, рекламного бизнеса, профессии репортёра. Написание коротких юморесок, шутливых заметок, фельетонов формировали навыки сжатого пересказа, создания ёмких и сочных образов.
Из множества рассказцев Чехова я выбрал наиболее яркие, выпуклые, в которых видны зёрна будущих знаменитых рассказов – Каштанка, Человек в футляре, Крыжовник, Хамелеон, Степь, Скучная история.
Чехов дебютировал в мартовском номере журнала «Стрекоза», рассказиком «Письмо к учёному соседу». Искромётная и грустная, неожиданно глубокая, история понравилась редактору, и он пригласил Чехова сотрудничать с журналом. Чуть позднее начинающий автор познакомится с Николаем Лейкиным, главным редактором «Осколков», поэтом Лиодором Пальминым, Владимиром Билибиным, молодой писательницей Еленой Шавровой и сотнями менее или более заметных тружеников пера. Вместо пересказа отсылаю читателей (всегда найдутся те, кто не читал!), прочитать яркий рассказик.
С первого опубликованного произведения Антоша Чехонте (так он порой именует себя, до 1887 года), использует блестящий приём Николая Гоголя – смешные, «говорящие» фамилии. Так появляются Подзатылкин, Перхоткин, Гнилодушкин, Смысломалов, Потехин, Жигалов (человек-зачинщик скандалов, «поджигающий» общество) и десятки подобных сатирических, порой гротексных, фамилий. Но всегда ли выдумывал? Жизнь подкидывает сложные сюжеты, неожиданные повороты, юмор и грусть, являясь неисчерпаемым источником творчества.
Одной из любимых тем раннего этапа пути Чехова-писателя стали семейные отношения и свадьбы. В рассказце «Перед свадьбой» мелкий чиновник Подзатылкин сватается к дочери такого же «червя ничтожного» Назарьева. Невеста «замечательна тем, что ничем не замечательна». В этой фразе проявился талант Чехова! Вместо описаний героев или героинь на десятке страниц, свойственных Бальзаку или Диккенсу, автор одной строчкой высвечивает суть человека, в более узком смысле – характер. Он смеётся над глупой невестой, которая больше всего любит шоколад и имя Роланд. Её матушка поумнее, поскольку замечает «что толку в этом имени».
Примечательны наставления родителей невесты. Отец советует не слушать мать, она – рекомендует не обращать внимания на отца. Нелюбовь, мелкий расчёт, моральная пустота сквозят в этих советах. Жених соответствует невесте: чванный, пустой, надменный человечек, за молчанием и громкими словами скрывающий ограниченность и глупость. Свадьба расстраивается, поскольку жениха обсчитали при передаче приданого.
Чувство гадливости и отвращения вызывают герои рассказа «Живой товар». Жену промотавшегося дворянина покупает его приятель. Он любит эту «пустышку», пытаясь построить счастливую семью. Однако героиня возвращается к бывшему мужу (абьюз, как назвали бы сейчас тягу женщины к подчинению), с нынешним мужем. Они живут втроём, образовав странный треугольник. Эгоцентризм, равнодушие, душевный вакуум персонажи заполняют (пытаются заполнить) выпивкой, карточным играми, светскими беседами. Читая подобные рассказы писателя, задумываешься: верил ли он в любовь, искренность чувств? Здесь Чехов верен себе, не давая чётких ответов, законченных финалов отношений. Его личная жизнь – подтверждение зыбкости клятв и заверений в любви, дружбе, верности. Можно возразить: а как же Лика Мизинова и Ольга Книппер? Однако Чехов не мог разобраться в своих чувствах к первой, а ко второй испытывал скорее симпатию и уважение. Похоже, что женился он, по меткому выражению Оскара Уайльда, от усталости. Впрочем, оставим в сторону спорные моменты биографии классика.
Данный рассказик, как и пара других, легли в основу замечательного фильма Исидора Анненского «Свадьба». Подчеркнём, что названный режиссёр сделал лучшие экранизации рассказов Чехова. Небольшая пьеса «Медведь» - шедевр советского кинематографа!
Возвращаясь к творчеству раннего Чехова, обращает внимание рассказ «Он и она». Внешний лоск, слава, деньги, общественное положение знаменитой актрисы и её мужа-администратора скрывают неуважение и разочарование в жизни супругов. Муж, неудачник (по мнению жены), говорит о непомерном тщеславии и цинизме актрисы. Она – жизненный парадокс – любит его за смелость и поклонение, он – за талант. Не иллюзии ли эти черты семейной пары? Послевкусие мрачное, тяжёлое, как будто опоздал на похороны друга.
«Он и она» - история, в которой прослеживаются мысли, породившие шедевры Чехова – «Скучную историю», «Три года», «Дом с мезонином». Эту форму литературы можно назвать психологическим этюдом.
К данному этюду можно приплюсовать зарисовку «Ярмарка». Образ жизни как ярмарки был популярен в литературе ХIХ века – вспомним Уильяма Теккерея или последний рассказ Гофмана «Угловое окно». Идея ярмарки (всё покупается и продаётся) проходит красной линией в поэме «Мёртвые души». Позже эту идею выразили Джек Лондон в серии «Смок и Малыш», в эпическом виде – Теодор Драйзер в романе «Гений» и трилогии «Финансист-Титан-Стоик».
Любовная драма, основанную на социальном неравенстве, попытках перейти в другой класс, показана в рассказе «Барыня». Степан, кучер, бросает любящую его беременную жену, и сходится со своей барыней. При этом теряет место бывший управляющий. Жена умоляет его вернуться, любить её, жить как прежде. История заканчивается драматически: Степан избивает жену до смерти, терзаемый, видимо, муками совести. Барыня, для которой мужчина была красивой игрушкой, сразу бросает его, возвращая место бывшему управляющему. Её возмущает дикость, зверство, и не приходит мысль, что она подтолкнула своего любовника к убийству. При этом барыня не злая - она пустая бабёнка, как называют таких женщин.
Чехов демонстрирует нравственную пустоту, равнодушие, которые он бичует сатирой, позже – драмой, так же сильно, как другой порок – лицемерие. Рассказ представляет психолог-социальный этюд, отражающий низкую культуру и пропасть между общественными классами. Тема, конечно, не нова, однако талант Чехова придаёт ей силу и яркость.
Отметим порок или недостаток, часто показываемый в чеховских рассказах – лицемерие. Писатель выворачивает изнанку семейных и общественных отношений, выявляя ложь, стремление скрыть неприятные черты или факты. Этому посвящён цикл «Ряженые», описывающий жизнь людей, исполняющих роли. Профессор медицины любит деньги, а не свою деятельность и науку; «счастливую» аристократку скоро бросит муж ради любовницы…Мини зарисовки ситуаций – зёрнышки будущих рассказов, повестей, пьес Чехова.
Помимо обличения лицемерия и равнодушия, моральной пустоты, Антоша Чехонте продолжает анализ темы «маленького человека», начатой Николаем Гоголем. Человечек, серый, забитый, беззащитный, не всегда вызывает сочувствие. Бедность ведёт к зависит и ненависти, они же порождают преступления. Здесь уместно вспомнить детективы Жоржа Сименона, в которых автор, сочувствуя людям низшего социального класса, в то же время показывает – они могут причинить большой вред, убить. Отсутствие смирения, привычки радоваться тому, что имеешь, вызывает злобу, замешанную на честолюбии и зависти. Такой «коктейль» - причина уголовных преступлений.
Особенности прозы Чехова не исчерпываются обличением пороков и неоднозначностью, многогранностью финалов. Чехов-писатель и Чехов-личность – одиноки в творческой жизни и повседневности.
Тема одиночества пересекается с образом природы, меланхолии, навеваемой климатом и огромным пространством России [2]. «Громадные пространства, длинные зимы, однообразие и скука жизни вселяют сознание беспомощности, положение кажется безнадежным, и ничего не хочется делать, — все бесполезно… Это все равно, что в степи, которой конца не видно, убить одну мышь или одну змею» («В родном углу», 1897). Пожалуй, лучше всего эти образы выражены в рассказе «Степь». К слову, это произведение оценили не все коллеги Чехова. Николай Лейкин, высоко ценивший юмористическую прозу писателя, говорил, что смог прочитать только часть «Степи».
Его друг, некогда популярный беллетрист Игнатий Потапенко, писал: у него не было друзей, поскольку его внутренний мир требовал отстранённости…дистанции, которые ощущали все». Это естественно для воспитанного, деликатного писателя, оберегающей хрупкий душевный мир. Эмотивную личность (такая субдоминанта была в характере Чехова) раздражают внешнее давление, грубость…они нестерпимы для тонко чувствующих людей. Они как будто без кожи, все нервы обнажены, остро реагируя на малейшую несправедливость и ложь.
Обострённое чувство справедливости, моральной красоты, в соединении с литературным талантом, взрастило из юмориста Антоши Чехонте мастера Слова, виртуоза драматического рассказа. Уже в первых сборниках молодого писателя встречаются шедевры – «Торжество победителя», «Толстый и тонкий», «Он и она».
Пройдёт несколько лет, и общество прочитает «Хамелеона», «Три года», «Каштанку»…Талант Чехова заключается во вневременности произведений, афористичности простых, на первый взгляд, фраз. За каждым рассказом проглядывает стремление писателя сделать мир чище и милосерднее, силой Красоты и Культуры.
Нужен ли общий вывод? Лучше оставить финал незаконченным, ведь на многие вопросы жизнь не даёт чёткие ответы.
Литература
1. Вокруг Чехова // Сборник воспоминаний под редакцией Е.М. Сахаровой. – Москва, Правда, 1990 год.
2. Громов М.П. Чехов. – Москва, Художественная литература, 1993 год.
3. Турков А.М. Чехов и его время. – Москва, Художественная литература, 1980 год.
4. Чехов А.П. Полное собрание сочинений в 12 томах. – Москва, Слово, 2021 год.
Интернет-ресурсы
1. Занегина Ася. Лекции по русской литературе. – Youtube-канал, 2019-2023 годы.
2. Захарян Армен. Чехов: революция в литературе. Онлайн-лекций на Youtube-канале, 2022 год.