Темнота всё больше сгущалась возле них, а здесь, на спине островка, было тепло и уютно от костра, время от времени дышащего золотистыми искрами, которые, взлетев ввысь, замирали и таяли, или реяли над водой и гасли, соприкоснувшись с её быстрыми струями.
Молодые люди сидели молча. Каждый из них думал о своём. Костя осторожно взял Нину за руку и стал нежно гладить её тоненькие пальцы. Потом поднёс их к губам и стал целовать. Нина руку не убрала, наклонилась к его голове и прикоснулась к волосам на затылке. Костя поднял голову и увидел полуоткрытые пухлые губы. Он нежно поцеловал их и осторожно прикоснулся к маленькой смуглой груди. Нина закрыла глаза и безвольно вытянула тонкие руки вдоль тела, словно отдавая себя на милость победителя. Она вызывала в Косте жадное, почти первобытное желание обладать этой нежной девушкой. Старо как мир: мужчина и женщина - единая плоть и единое тело.
Костёр постепенно догорал, и волшебная ночь подходила к концу. Они снова и снова бросались в объятия друг друга, словно боялись, что всё закончится, и они больше уже никогда не увидятся.
Нина ушла, не дожидаясь рассвета. Костя ещё подремал на старой стёганой куртке. На рассвете немного порыбачил, вытащил двух хайрюзов и пяток пескарей. Последней добычей стал ёрш. Он растопырил свои колючки, о которые Костя поранил палец. Он больше не стал рыбачить. Ему, истомлённому любовью, требовался отдых. Он тихонько вернулся домой. Улёгся на топчан в предбаннике. Счастливо потянулся, снова и снова представляя хрупкое, обнажённое тело Нины, такое послушное в его объятиях, и моментально заснул крепким сном праведника.
Проснулся оттого, что рядом с баней громко закукарекал петух. Потом отец загремел вёдрами, собираясь за водой на родник. Когда Костя вошёл в дом, мать хлопотала на кухне: жарила добытую рыбу.
- С добрым утром, мам! - сказал Костя и поцеловал её в щёку
- Доброе, сынок. Всё-таки не уберёгся ты от Нинки-то.
- Да с чего ты взяла?
- Видели вас вчера на Катуни.
-Ну и что, поговорили просто.
- Ну да, поговорили. Ты сияешь как медный таз начищенный. У Нинки все губы распухли- видела её утром. Эта своего не упустит.
- Да что она сделала-то тебе. За что ты так на неё?
- Что сейчас тебе бестолку говорить. У тебя глаза туманом застланы. Вот обожжёшься, тогда и узнаешь.
- Да ладно тебе, мам, не волнуйся, всё хорошо будет.
Мать с сомнением покачала головой и вышла на улицу.
Костя тоже вышел во двор. Бабушка Софья кормила куриц.
- Проснулся, полуночник? Совсем Нинка закружила тебя.
-Далась вам эта Нинка. Чем она вам не угодила?
--Сам узнаешь потом, - загадочно произнесла бабушка. Косте очень хотелось увидеть Нину. Он вышел из ограды и пошёл по направлению к её дому. Через минуту увидел девушку с двумя вёдрами на коромысле. Она направлялась за водой к роднику. Костя бросился ей навстречу:
- Привет! Я соскучился, - снял вёдра с её плеч и пошёл рядом, искоса поглядывая на неё. Чёрные волосы были собраны в тугой хвост, и, если бы не пухлые нацелованные губы, она сошла бы за ученицу выпускного класса.
- Ты с ума сошёл, увидят же , Костя! - озабоченно проговорила Нина.
_- Да пусть видят: мне бояться некого.
Вместе они дошли до родника. Он находился под обломком древней скалы. Вода, чистая как слеза, небольшими прозрачными бурунчиками бурлила в неглубокой впадине и стекала по разноцветным камешкам быстрым ручейком. Костя зачерпнул воду, снова вскинул коромысло на плечи и донёс воду до Нининого дома.
- Жду тебя сегодня на том же месте. Придёшь?
-Не знаю пока.
-Я буду ждать.
Он поцеловал распухшие губы девушки и пошёл домой.