Очарованный кварк. Глава пятая

               
       Это дождик за окном плачет или она, гадала Тэма. Некому она здесь не нужна, и отцу, в том числе. Обидно. На щеках предательская сырость, тут уж сомнений никаких. Думала, хоть брат, Алик расскажет, как они тут с отцом поживают. Папа… такое доброе, домашнее слово, а она, дожив до двадцати лет, только пыталась привыкнуть к его заботе и участию. С трех лет она жила с дорогой мамочкой одна, и долго не знала, что у папы другая семья. Возможно, мама была не права, что скрыла от любимой доченьки его существование. Да, Тэма до окончания школы думала, что папы уже нет на свете. Милая мамочка воспитывала ее одна и ничего не жалела, поэтому Тэма никогда не спрашивала о папе. И вот сейчас, когда дорогого человека  не стало, Тэма после кропотливого оформления, впервые за семнадцать лет, встретилась с отцом. В его лице одинокая девушка пыталась обрести заботливого защитника, но сперва, преданного друга. С тайной радостью она узнала, что у нее есть два младших брата и маленькая сестренка. Сложнее всего у сироты складывались отношения с ее мачехой. Елена Ефимовна в присутствии домашних демонстрировала участие к оставшейся без мамы девушке, интуиция Тэме подсказывала, что мачеха неискренна в своих чувствах. Вот сейчас, когда братья в школе, отец у себя в лаборатории, расчетливая женщина чего-то добивается.
- Тэмочка, я чай заварила. Пойдем, попьем, - раздался за дверью ее комнаты  елейный голос Елены Ефимовны.
Для грубости у нее должен быть повод. Сейчас она обойдется без нежностей. Не отворяя дверей, Тэма ответила, - Не хочу.
Однако Елена Ефимовна была педагогом не только по образованию, но и по призванию, посему свой опыт она старалась применять при каждом удобном случае. Убедительно и настойчиво она повторила свое приглашение, дополнив его новым аргументом, - Тэмочка, чай с мятой успокаивает и настраивает на продуктивный лад.
Вместо ответа она лишь плотнее сжала губы. Противостояние только начинается, и чтобы не потерпеть в нем неудачу, надо хорошо изучить противника. Ей непросто было себя заставить, к Елене Ефимовне Тэма испытывала неприязнь. Но было бы глупо демонстрировать ее, - Хорошо. Через минуту я выйду.
Она собиралась, словно на кинопробы. Поправила кофточку, одернула юбку, внимательно оглядела себя в карманное зеркальце. Ее желтые глаза не успели распухнуть от слез, а мокрую дорожку на щеках можно стереть. Но уничтожить из памяти тот омут зла, в который ей пришлось окунуться, не под силу даже доброму папочке. Мачеха не обманула ее. На обеденном столе, в гостиной уже стояли чашки с дымящимся ароматным напитком и блюдо с пирогом из капусты.
- Машенька только, что уснула. А мы с тобой немного отвлечемся от монотонности семейной жизни. Поддержание порядка, ежедневные хлопоты привлекают лишь на первых порах. Сейчас, Тэма, в это трудно поверить, хочется часто посидеть в одиночестве, с книжкой, - Елена Ефимовна умолкла и перевела вопросительный взор на падчерицу.
Сия внушительных размеров дама старалась произвести на нее благоприятное впечатление, но, вряд ли,  Елене Ефимовне это удастся. Делить с ней отца Тэма не собиралась. Прожив с новой семьей чуть более двух недель, осиротевшая девушка все больше убеждалась, что ее приезд сюда, на таинственный объект, был напрасным, - Я никогда не любила шумные компании. Вы хотите больше узнать обо мне?  - наклонив голову, Тэма переключила внимание на угощение. Она заставила себя терпеть неприятное общество, но не ведала, долго ли продержится?
Злобно сверкнув глазами, Елена Ефимовна постаралась улыбнуться. Было заметно, что ей это дается нелегко, - Конечно, Тэмочка, я хочу подружиться с тобой.
- Зачем? – прямолинейный вопрос требовал соответствующего ответа.
Еще раз изобразить эмоции радости у Франк-Каменецкой получилось хуже, чем впервые. Улыбка ее походила на страдание человека с зубной болью, что вызвало у невольной собеседницы усмешку. Елена Ефимовна нахмурилась, - Члены семьи должны помогать друг другу, закрывать глаза на чужие недостатки. Вижу, Тэма, что ты недовольна моим ответом, и даже догадываюсь: почему? Но ты неправа. Мне так же, как и тебе, нелегко, ведь я все эти годы не знала о твоем существовании. И теперь, когда Давид Альбертович попытался нас подружить, я должна забыть о собственных привычках и пристрастиях и подстраиваться под тебя.
- А вы не старайтесь, и некому вы ничего не должны! Я скоро уеду, и вы очень быстро обо мне забудете.
Ответ Тэмы звучал вызывающе и поставил под сомнение усилие противоположной стороны достичь примирения. У Елены Ефимовны пропал аппетит. Так и не испробовав новоиспеченный пирог, она, выдохнув, промолвила, - Я не хочу с тобой ссориться. Скажи, что тебя во мне не устраивает?
- Все. В первую очередь, ваше лицемерие. Ради того, чтобы встретиться с вами, отец бросил мою мать. Вероятно, он рассчитывал, что и она поступит по отношению ко мне так же, сбросив с себя оковы ответственности. Но моя мама до конца оставалась мамой, и я никогда не переживала из-за отсутствия папы.
- Позволь нам пока помочь тебе. Альберт и Максим нуждаются в твоей опеке. Ты, как старшая сестра, можешь уберечь их от многих бед. Подумай об этом, Тэма.
Чай она, все-таки, допила, и даже нашла в себе решимости поблагодарить за угощение. Уединившись у себя в помещении, Тэма дала волю чувствам. Отцу легко удавалось скрывать мое существование, ведь он жил в Москве, а она, с мамочкой – в Томске, где у нее нет более родственников. Вот, если бы можно было перевестись из своего Физтеха в столичный университет… Вздохнув, Тэма, незаметно для себя прослезилась. Отнюдь не себя ей было жаль. Пока ее ровесники использовали любую возможность, для того, чтобы реализовать собственные устремления, Тэме оставалось лишь послушно плыть по течению. Ей хотелось изменить жизнь в лучшую сторону, но не ценой притворства. Изображать из себя любящую дочь она не станет.
- Тэма, кажется, молодой человек у калитки желает спросить тебя, но никак не решается.
Врет она все. Девушка готова была проигнорировать сообщение мачехи, но истинность его легко проверить. Если на этот раз Елена Ефимовна ее не обманывает? За окном, кроме моросящего дождика, было заметно движение, только уже не у калитки. Навязчивые осадки диктовали свои условия, кто-то действительно подбирался к дому, но с какой целью? Прилипнув к окну, Тэма углубилась в  созерцание унылого пейзажа. Ровные грядки на огороде, размытые дождем дорожки около него, кто может бегать по ним в такую погоду? Вглядываясь вдаль, она едва не пропустила главного. Внезапно, после вспыхнувшей молнии и раскатов грома, порядком напугавшего Тэму, на подоконнике остался лежать букет полевых цветов. Бело-желтые ромашки, яркие васильки насквозь промокли и просились в руки. Несколько мгновений спустя она держала их, прижав к груди, наслаждаясь пряным ароматом желтых сердцевинок. Они будили в ней множество приятных воспоминаний о бескрайних сибирских просторах, о полях, где она еще девочкой любила бегать, наперегонки с ветром. Вот так, со всего разбегу упасть и зарыться в это море цветов. Теперь это цветочное великолепие стоит у нее на столике, она, по совету Елены Ефимовны, уселась с книжкой рядом. Выбирать, что читать, ей не пришлось. Последнюю неделю она перечитывала любимый роман Эмиля Золя «Дамское счастье». Главная героиня произведений – девушка из народа, которую автор наделил тонким умом, душевной чистотой и высокими чувствами собственного достоинства. В душе Тэма желала, хоть немного походить на героиню «Дамского счастья». В этом произведении, как ни в каком другом, автор выставил капиталистическое предпринимательство в двойном свете: воспев триумфальное шествие крупного капитала, Золя не скрыл осуждения его аморальных и хищнических методов и вместе с тем – своего горячего сочувствия его жертвам. Власть денег, показанная с обличительной правдивостью, губит ни  одно поколение парижан, и, если бы она очутилась на месте главной героини, была бы более последовательной. Незаметно для себя, Тэма прикрыла глаза и задремала. На миг она представила себя в самом жерле капиталистического царства. Она в пышном шелковом платье перебирала волны гипюра, атласа, бархата, мехельнских кружев, ее пальцы трепетали от наслаждения, но ни ради удовольствия снизошла она до дамского рая. Она вовлечет остальных продавщиц в общественную деятельность, все они вступят в комсомол, и тогда ни Полина Кюньо будет оказывать ей поддержку, а они вдвоем всем этим неумехам и сплетницам.
Едва уловимый стук пробудил ее сознание. Боже мой! Опять мачеха. Тэма уже была готова крикнуть что-нибудь резкое, как ее слуха вдруг коснулся громкий шепот, - Тэма, это Алик, пожалуйста, разреши мне войти.
Трогательная просьба, и, если это действительно Альберт, что мешает ей удостовериться в искренности услышанного обращения? Самым беспристрастным голосом она произнесла, - Войдите.
Тэма поймала себя на мысли, что прихорашивается, так, словно хочет понравиться. У нее красивая улыбка, стало быть, будет чаще улыбаться. Высокий, широкоплечий Альберт унаследовал все самое лучшее от родителей. Убедившись, что дверь надежно укрывает их от посторонних, гость тот час ошарашил Тэму своим подношением – букетом полевых цветов, точная копия которых стояла у нее в стакане, - Спасибо.
Второй букет заметил сам даритель, - У тебя уже есть цветы? – скорее констатируя факт, чем вопрошая, промолвил Альберт, - Кто подарил тебе их?
- Алик, ты для расспросов ко мне явился? Представь себе, мне неизвестно, кто их даритель. Цветы мне подбросили.
Под прицелом его пронзительного взгляда она растерялась. Чего брат добивается от нее, может, ему отец поручил за ней следить?
- Тэма, я тебе таких цветов сколько угодно нарву. Я для тебя много могу сделать, только скажи.
В разговоре наступила пауза, в течение которой собеседники, как будто изучали друг друга. Девушка бесцеремонно разглядывала юношу, находила в нем все больше внешних достоинств. Он симпатичный, почти красивый, статный, терпеливый, что для мужчины большая редкость. – А ты, Альберт, оказывается, романтик? Уж не влюблен ли ты в меня?
- Я? Ты, вроде, мне как сестра. Тэма, ты красивая, умная, замечательная, лучше всех. Прошу, не бросай меня.
Хорошо, что стояла она рядом с диваном. После услышанного ее ноги подкосились. Непохоже, что Алик претворяется. Он выглядел так убедительно, чувства его своей проникновенностью разили наповал, что Тэма уже была готова согласиться. – Я должна учиться. Для того, чтобы получить диплом биофизика, мне необходимо окончить еще три курса.
- У нас в городе тоже можно учиться. Через  три месяца мне будет шестнадцать, а в следующем году я окончу школу, и нам уже ничто не помешает быть вместе.
Тэма покачала головой, - Имеется одно препятствие, и очень существенное. Не догадываешься, какое? – уловив отрицание, девушка добавила, - Елена Ефимовна. Она пыталась склонить меня к совместному проживанию, но на самом деле, она того не желает.
- Она хочет с тобой подружиться. Было бы здорово, если бы мы жили одной семьей.
- А не она ли тебя научила наладить со мной отношения? Передай ей, что даже во спасение ложь бессмысленна и противна, противна …      
Он не бросился сию минуту ее разубеждать. На лице его, каждой чертой его повторяющей закругленный прямоугольник отца, отразилась горечь. Кажется, еще чуть-чуть и он заплачет. Что делать, броситься утешать его? Тэма покачала головой. Возможно, младшему братику и пригодилась бы ее жалость и сочувствие, но любящему рыцарю, вряд ли. Ее протянутая, миниатюрная ручка вновь соединила их, перечеркнув прежние разногласия. Тэма заметила, как Альберт о чем-то желает ее спросить, но никак не решается. Вместо этого, он опустился на колено, прижался губами к ее руке и замер. Расценить ли сей жест в качестве минутной слабости или, как желание лишний раз продемонстрировать собственную преданность, старшая сестра затруднялась с ответом. Молчаливо воспринимая трогательные знаки почитания, его неподкупное обожание, не об том ли она мечтала, гуляя по бескрайним сибирским полям?
Стук в дверь насторожил обоих. Почти сразу прозвучало, - Тэма, скажи, к тебе Альберт не заходил?
Приложенный к губам Альберта палец подсказал Тэме верный ответ, - Нет.
Вскоре Алик давал пояснения, - Мама может искать меня. Возможно, ей требуется передвинуть мебель.
- Разве ей не может помочь Давид Альбертович?
- У него сердце больное. Он никогда, ничего не делает по дому. Тэма, почему ты улыбаешься?
- Я в тебе поначалу сомневалась. А теперь вижу, что неправа была. Спасибо тебе, Алик, ты очень хороший.
Она простояла несколько минут после его ухода, прислонившись к двери. В новой семье брат оказался ей ближе всех остальных. Выяснилось, что у них общие интересы, им обоим симпатична физика, они верят в Большой Взрыв, с опаской относятся к черным дырам, а еще больше страшатся сингулярности и стремятся к разгадке тайны времени. А сейчас перед ней возникла иная загадка, и решение ее кроется вне стен дома. Накинув плащ, Тэма вышла из дома. Внешне он смотрелся неказисто, двухэтажный, деревянный, с минимумом удобств. Теперь она с уверенностью предполагала, чья заслуга в их появлении. Хорошо, что в доме имеется истинная мужская сила, а образование, карьера – это все приходящее, главное, чтобы не было войны.
Небо неожиданно нахмурилось, очень кстати она позаботилась о плаще, вот только туфельки не по погоде надела. А за ней уже наблюдают, и кажется, ни один кавалер. Поймав нежный взгляд молодого человека, Тэма устремилась навстречу ему. К ее изумлению, кавалер ретировался, увидев ее приближение. Уже, будучи за калиткой, девушка остановилась. Не будет она за парнями бегать, даже ради того, чтобы выяснить: кто это? Коттеджный поселок расположился по соседству с заповедными угодьями. Широкой полосой вокруг раскинулись лиственно-еловые леса, полностью свободные от посягательств охотников, здесь имелось множество интересного для любителей-натуралистов. Наблюдатель, что прятался от нее за массивным дубом, не походил на такового.  Неуверенный в себе кавалер, будто бы ее боится, а, впрочем, лучше спросить у него самого. Нагнувшись, Тэма сделала вид, что поправляет застежку на туфельках, тем временем, попыталась укрыться за ближайшими кустами. Ей это удалось. Лишившись объекта наблюдения, парень вышел из-за укрытия, и выдал себя. «Шпионом» оказался физик, которого она неделю назад видела в доме у Игоря Евгеньевича, - Здравствуйте. Извините, не знаю, как к вам обратится. Может, нам познакомиться, как вы считаете?
Смелость Тэмы послужила стимулом к их разговору. Перед ней стоял невысокий молодой человек. Он был несколько стеснителен, своей робкой улыбкой он, словно просил у нее прощения. Тэма попыталась помочь ему преодолеть нерешительность. Она улыбнулась, и протянула ему руку, коротко представившись, - Тэма.
- Меня зовут Юрий. Вы, наверное, удивлены …
Она пожала хорошенькими плечиками, - Не так уж много вы хотите знать. Я – студентка, недавно перенесла потерю близкого человека. Лучше расскажите о себе.
Потупленный взор, извиняющаяся улыбка – все, чего добилась она от кавалера. На прощанье Тэма пожала ему руку и ушла. Всю недолгую дорогу домой Тэма чувствовала, как за ней следует по пятам ее нерешительный кавалер. Вероятно, провожал он ее неслучайно. А вдруг по пути ей встретится недруг? Вот только, кто-кого будет защищать, ей было неведомо.
- Что же ты по дождю шатаешься?
Промолчала бы, юркнув в свою комнату, но тут на пути ее очутились двенадцатилетний Максим и малышка Маша, ее держала на руках ненавистная мачеха.
- Показалось, что кто-то меня звал.
Лишь, когда дверь надежной преградой встала на пути Елены Ефимовны, Тэма облегченно вздохнула. Нет, не сможет она более терпеть ее притворство.
Тихий стук в дверь предвосхитил дальнейшее объяснение. Тэма осторожно выглянула. На пороге стоял Максим, - Можно войти?
Ее младший братик округлостью своих форм, манерой настырного поведения напоминал падчерице свою прародительницу.  Уткнув руки в бока, Тэма, без слов впустила его.
- Меня Алик попросил передать тебе, что хочет пригласить тебя на прогулку.
Тэма согласно кивнула головой, - Самое подходящее время – дождь с грозой.
Толстячок Максим пожал плечами, - Алик предупредил, что ты, скорее всего, согласишься.
Тэма усмехнулась, - Откуда такая уверенность?
- Алик сказал, что вы с ним хорошо понимаете друг друга.
- А что Алик тебе еще обо мне говорил?
Опять эта елейная улыбка, - Больше ничего. Он скажет тебе все сам. Он будет очень ждать тебя.
Раздумывала Тэма недолго. Конечно, она поспешит к Альберту, потому, как не простит своего отказа, догадываясь, что брату, может, требуется ее помощь. От дождя ее выручил плащ, а калоши на свою миниатюрную ногу, она не подобрала. Дорогу она выбирала с трудом. Уже порядком стемнело, а об освещении дорог здесь не позаботились. Зачем Алику понадобилось вызывать ее в непогоду, в темень? Оступившись, она споткнулась, и едва не упала. Под ногами у нее оказалась рытвина, присыпанная ветками. Ее происхождение явно не природное, ловушка – дело рук человеческих. Если бы она угодила в самое ее сердце, могла бы серьезно повредить ногу. Потирая ушибленную ногу, Тэма обнаружила, что она не одна. Алик не станет ее приглашать ради того, чтобы подглядывать за ней. Выходит, это не он. Возможно, терпение ее испытывает нерешительный Юрий. Предположение ее недолго проверить. Она не станет ходить с поврежденной ногой, лучше всего схитрить. Спустя несколько секунд, Тэма, вскрикнув, сделала шаг и упала. Ее расчет оказался верным. Однако увиденное изумило ее до глубины души. Над ней, лежащей на мокрой земле, склонился отец. – Больно ушиблась?
- Нет, я просто претворяюсь, - она с трудом сдержалась, чтобы не нагрубить. Ее испытания продолжаются. Давид Альбертович протянул ей руку. Тэма оттолкнула ее. Опора под рукой ее была вязкая, мокрая земля лезла под ногти. Нащупывая твердую поверхность, Тэма порядком перепачкалась. Наконец, ей удалось подняться. Сделать несколько шагов ей стоило большого труда. Поврежденная нога плохо слушалась ее, на некоторое время девушка потеряла ориентацию. За ее злоключениями спокойно наблюдал отец.
- Может, позволишь тебе помочь?
- Сначала ответь, зачем ты меня вызвал, привлекая к обману ребенка? – голос Тэмы дрожал от возмущения.
Давид Альбертович, несмотря на ее возражения, все-таки, поддержал девушку. Дочь вырывалась, отталкивая неугодную ей помощь.   
- Ты хочешь, чтобы мы оба промокли? Тэма!
Бледная половинка Луны осветила недовольное лицо девушки. Упираясь руками в плечо стоящего перед ней человека, Тэма была готова к более решительным действиям. Она уже не пыталась скрыть неприязнь, негативное чувство такой силы ранее ей не приходилось испытывать ни к  кому.
- Пожалуйста, не отвергай мою помощь.
Одной ей до дома не дойти, может, действительно, воспользоваться поддержкой? Лицо мужчины очутилось в объективе небесного светила. Перед ней стоял Алик, как будто он просил ее о помощи. А ведь, брат огорчится, когда узнает о ее бедах. Ради него и только, она вынуждена будет согласиться, - Ладно, - из уст ее это звучало, как одолжение.
Отец обнял ее за талию, приноравливаясь к неторопливому темпу дочери. Тэме пришлось опереться на его руку. Медленно, останавливаясь почти через каждые пятьдесят метров, они добирались до дома. Постепенно приближаясь к нему, Тэма теряла силы и уверенность, что она правильно поступила. Может, ей надо было остаться в темном лесу одной, смерть, в конце концов, нашла бы ее. У нее не было сил сопротивляться, когда Давид Альбертович поднял ее на руки  и внес в дом. Ее измученное тело было опущено на диван.
- Я принесу тебе чая, чтобы согреться.
Отца не было долго, верно, он забыл о своем обещании. Спасибо, что свет догадался ей включить. Усевшись на диване, она ужаснулась. С ног до головы она была вымазана грязью. Понадобиться немало времени на то, чтобы привести себя в порядок.
- А вот и чаек … Тэма.
Ей показалось, или отец боялся назвать Тэму дочерью. Снимать перед ним грязные вещи было неловко. От чая она отказываться не стала. Душистый, дымящийся напиток согрел ее. Допив чай, она улыбнулась, - Спасибо.
Усевшись с ней рядом, на диван, Давид Альбертович в ответ тоже улыбнулся, - Я хочу с тобой подружиться. Трудно поверить, что у меня такая взрослая дочь. Глядя на тебя, вспоминаешь, что уже половина жизни прожита, главное, не напрасно. Среди множества интересов, основным делом нашей жизни стала астрофизика. И с какой радостью я узнал, что тебе, Тэма она тоже небезразлична. Здесь, в городе у нас есть высшее учебное заведение. Может, тебе, Тэма, перевестись из Томска к нам?
Он более не будил в ней отрицательных эмоций. Вероятно, сперва она неверно истолковала его побуждения, а виновата в том Елена Ефимовна, ее бестолковая болтовня. 
- Папа, скажи, пожалуйста, каким образом, в назначенном месте, в лесу очутился ты, а не Алик, как мне предсказывал Максим?
Давид Альбертович ответил не сразу. На открытом лице его Тэма разглядела смущение, - Не хочу тебя обманывать, но …
Она терпеливо ждала, пока отец преодолеет собственную нерешительность. Вздохнув, Давид Альбертович признал ошибку, - Прости, Тэма, прости за то, что я не помешал бессовестным планам Елены Ефимовны. Она научила Максима, зная, что ты поверишь только в приглашение Альберта.  Но … если ты, все-таки, решишься поселиться здесь, обещаю, что тебе об этом пожалеть не придется.
Прощальный взгляд, который она бросила на отца перед его уходом, сохранил в его памяти много неясного. Простит ли его дочь, поверит ли в его поддержку? Оставалось лишь надеяться, что его первая супруга, Клавдия не наговорила Тэме плохого о нем. Ее понять тоже можно. Сначала их развела судьба, когда любовь между ними закончила свое существование, каждый из них пошел по собственному пути. Вероятно, Клавдии было труднее, но она никогда не жаловалась, а он, бывший супруг не интересовался ее проблемами. Его также можно понять. Вскоре у Давида, молодого амбициозного ученого появилась новая семья. Вторая жена, Елена сразу же проявила себя хорошей хозяйкой и любящей матерью. Подрастающие дети, Альберт и Максим требовали много внимания и заботы. Елена, в отличие от предыдущей его супруги, не скрывала собственных трудностей. Однако никто не ведал, что главные испытания их ждут впереди. Война внесла свои коррективы в их счастливую семейную жизнь. Основные тяжести пришлись на период их жизни в Казани. Они недосыпали, порой голодали, болели. Давид работал на секретных оборонных объектах, Елена занималась дома с детьми. Иногда он жалел, что у него отвод от службы в армии по состоянию здоровья. Как знать, может, с оружием в руках, защищая рубежи Родины, он был бы более полезен своей семье, коллегам, Отчизне…
Семья – самое важное, что имеется у него в жизни, и пусть через все  тревожные годы суждено ему стремиться к новым звездам, планетам, галактикам, затерянным посреди моря темной энергии, истинным счастьем для него будут не долгожданные открытия, а тихие, семейные радости.