Каждое встреченное нами тварное запечатляется в банке данных сырого вещества под куполом черепа, если он еще не высохло или не деактивировалось (по Маймониду)
Всякое тварное связывается в банке данных механизмом распознавания образов - с некоей моделью изо, цвета и запаха
Есть очень пахучие
Лидер - Чехов А.П., второй А. - Антон итретий из пяти братьев
От Чехова пахло и пахнет по сию пору:
1) в таганрогский период жития – отцовской купеческой лавкой неудачника
2) в московский период – лачугами в Грачевке и свободными женщинами
3) в остальной период – лекарствами, чернилами и бумагой, вагонами и таксами
4) в последний – туберкулезом и Ялтой
Запах Чехова до приезда в Москву из Таганрога:
- отцовской лавкой
- морем и рыбой
- степью и солнышком
- церковным греческим храмом
- тумаками и криками отца
Преобладал и заглушал все запах торговой южной отцовской Пал Егорыча лавки, забивая всё и вся до психопатии меланхолика, лишенного на право проявления своей темной триады души избиваемого блудного третьего сына
Этот удушливый запах детства и отрочества без детства состоял из смеси, писанной в воспоминаниях братьев (особенно второго – Коли):
«Лавку Павел Егорович оснастил отменно – весы, стол и стулья для покупателей, повсюду полки и шкафы, наверху чердак, по дворе сарай – и торговал всем чем придется. К тому же, всем на удивление, он оказался великим гурманом и за хороший обед продал бы душу дьяволу; горчицу приготовлял собственноручно.
В лавке можно было найти первосортные кофе и оливковое масло.
Сорок лет спустя Александр пытался восстановить в памяти ассортимент семейного торгового заведения:
«Здесь можно было приобрести четверку и даже два золотника чаю, банку помады, дрянной перочинный ножик, пузырек касторового масла, пряжку для жилетки, фитиль для лампы и какую-нибудь лекарственную траву или целебный корень вроде ревеня. Тут же можно было выпить рюмку водки и напиться сантуринским вином до полного опьянения. Рядом с дорогим прованским маслом и дорогими же духами „Эсс-Букет“ продавались маслины, винные ягоды, мраморная бумага для оклейки окон, керосин, макароны, слабительный александрийский лист, рис, аравийский кофе и сальные свечи. <…> Конфекты, пряники и мармелад помещались по соседству с ваксою, сардинами, сандалом, селедками и жестянками для керосина или конопляного масла. Мука, мыло, гречневая крупа, табак, махорка, нашатырь, проволочные мышеловки, камфара, лавровый лист, сигары „Лео Виссора в Риге“, веники, серные спички, изюм и даже стрихнин уживались в мирном соседстве. Казанское мыло, душистый кардамон, гвоздика и крымская крупная соль лежали в одном углу с лимонами, копченой рыбой и ременными поясами».
Отпускал Павел Егорович и кое-какие лекарства. Одно из них, под названием «гнездо», помимо прочего включало нефть, ртуть, азотную кислоту, «семибратнюю кровь», стрихнин и сулему. Оно имело абортивное действие и приобреталось мужьями для своих жен. «Много, вероятно отправило на тот свет людей это „гнездо“», – заметил как-то уже получивший медицинское образование Антон.
Однако, несмотря на то, что посетителей угощали водкой и сладким сантуринским вином , доходу лавка не давала. Не помогали и всякие уловки, например продажа высушенного и подкрашенного спитого чая. Перед важными клиентами Павел Егорович заискивал, а если кому случалось пожаловаться на то, что чай отдает рыбой, а кофе свечным воском, то затрещины и пинки при покупателях доставались Андрюшке и Гаврюшке. Его же понятия о гигиене даже по тем временам были ниже всякой критики – он, например, уверял сыновей, что мухи очищают воздух. Однажды в бочке с оливковым маслом обнаружил дохлую крысу. Замолчать это происшествие ему не позволила честность, а вылить масло – жадность, к тому же ему очень не хотелось возиться с маслом – процеживать и кипятить его. Тогда он решил пропащий товар освятить, и отец Федор Покровский отслужил в лавке молебен. После этого магазин стали обходить стороной даже самые нетребовательные покупатели. А дохлая крыса стала предвестником краха лавки колониальных товаров Павла Егоровича Чехова. «
Чуете?
А то …
Это и есть запах Чехова, настоящего, юного, любившего слушать церковную музыку, мучить животных, таскать вещи с кладбища, амуриться с гречанками и еврейками, бродить у моря, ловить рыбу, дурить покупателей и прихожан и раз оставленного за двойки на второй год …
Первый Чехов - это запах торговой лавки в доме Моисеева на окарине южного Таганрога и запах свободы - моря