Bellum omnium contra omnes. Dum spiro, spero. Ducunt volentem fata, nolentem trahunt (Сенека). Хроника текущих событий. Target Generation. Docendo discimus. Жизнь в Дании. Esse quam videri. Dixi et animam levavi.
Слова политиков, в отличие от настоящих литераторов - очень часто расходятся с делами. Политиков я не называю “настоящими” лишь потому, что это уже будут не политики. Они - актеры, им надо очаровывать своих фанатов, и внушать страх противникам. Они - публичные люди. Я мало смотрю, теперь, политические стримы - ибо для меня это пустое занятие и не обязательная трата времени. Много работы над романом. А увлекаясь политическими выступлениями, надо будет делать многие выводы, даже, из их напыщенного вида, и еще, - что самое важное в этом деле, - просеиванием пустопорожних речей, рассчитанных спичрайтерами на самые примитивные умы. Даже до этого вывода надо было дойти своим мысленным аппаратом, и не пользоваться долго мозгами многочисленных стримеров, которые растут на Ютюбе, как грибы после теплого дождя. Однако, политическая информация необходима постоянно, и получать я могу ее только наблюдая за этим паноптикумом. Дикая ложь в этом цирке, необходима лишь для продолжения войны в Украине. В России неукоснительно выполняется воля диктатора. Европейские и американские - должны заискивать перед своими голосовальщиками. Многие факты конечно, скрываются не для хорошей жизни соотечественников. Правда разбавляется такими порциями лжи и клеветы, что она давно уже стала неправдою. И все для того, чтоб у жителей планеты поддерживать некую иллюзию мира, уверенности в завтрашнем дне. Вот за это, мировые политики, должны поддерживать войну в Украине, как можно дольше. Украина в очередной раз стала жертвою мировой игры. Для России - это в порядке вещей: стращать ядерными бомбами, мол, держите меня семеро, а то я такой буйный, что меня так просто не остановить. Дайте мне то, что я хочу - “ Вы отдайте нам: Украину, Крым, Кавказа половину, а не то пойдем на вас войной” (похабная песенка из моего, советского детства). После этого исполнения - мир должен был бы пойти на попятную?.. Мне нравится политика Германии - спокойно наращивают помощь Украине с 4 млрд. дол., - до 8 млрд. дол., в перспективе. За немцами будут подтягиваться и остальные европейские страны. Приз от победы Украины - Калининградская область ( Восточная Пруссия, если кто забыл уроки истории). Американцы, в любой момент, могут вдариться в традиционный свой изоляционизм, выбрать самого мерзеннейшего из президентов США уже в самое ближайшее время - и мир, чтоб не ввергнуться в очередное безумство войны, сдаст украинцев с потрохами, которых будет ждать ассимиляция, депортация и геноцид. Мне достаточно стало Байконура, чтоб поверить Шаламову. Его “Колымские рассказы”, поначалу, открыли мне глаза на подлинную историю России. В этой империи никогда не существовало другой идеологии (проекция будущего), кроме рабской. Это всего лишь прикрывалось какой то трескотней об божественной роли и особом пути развития. Вся философия была построена на этом. Если бы мировые политики поверили этому великому страдальцу, Шаламову, так как я (для этого мне надо было пережить рабство Байконура), - на мировом пространстве было бы сейчас намного чище и спокойнее. России б уже никогда никто не поверил бы на слово - не подкармливали бы в 20-х, в 90-х - а давили бы санкциями, ее население, нещадно. Мир, к сожалению, прочитал “Архипелаг ГАЛАГ”, Солженицына, а не “Колымские рассказы” Шаламова. Солженицын, после Шаламова, - это не о чем. Это надо теперь уяснять: и Европе, и США; с каким злом они имеют дело. Доктор Менгеле (Josef Rudolf Mengele) не идет ни в какие сравнения с Григорием Моисеевичем Майрановским и его «Лабораторией-X». Концлагеря “Аушвиц” и “Бухенвальд”, будут выглядеть курортами на картинках, если сравнивать их с Соловками 30-х и, особенно, Колымой. Еще остались следы безмерных страданий. Как по количеству жертв, так и по условиях содержания, Колыма переплюнула все способы умерщвлений людей. Байконур показал автору, что в России ничего не поменялось с тех пор - опыт и мастерство палачей так просто не пропьешь. Хотя на строительстве космодрома при мне был убит, уголовниками, только один человек (еще один, военный строитель, сошел с ума). Все те же: тотальный голод, издевательства, наказания за малейшие провинности и самые непритязательные условия труда; при дикой, пустынной, жаре. Я, при своей должности в ОТК (отдел технического контроля), наблюдал это как бы все это со стороны. И то впечатления - что-то из мира безумства. Я, не дал гебнявым унизить себя настолько, чтоб мне стало стыдно за прожитые в этом рабстве два года, - я выдержал и это испытание с честью, поэтому могу не только благодарить Бога: свободно написать об этом с открытым сердцем, не скрывая ничего (Байконур 1982). Ее читало достаточно много людей. Как и отдельные рассказы. Может быть отправленный на тот свет "привет", коммунистическим гадам, типа Брежнева и Андропова - иже с ними, - за мою наблюдательность и праведный труд, черти выпишут какой-то особенный вид адской казни? А также за то, что все средства они потратили на войну, на подкармливание людоедских режимов, а не на достойную жизнь своим гражданам. Сколько изуверских режимов породило это время. Имперским россиянам пока трудно понять одну истину, что колониальное рабство - это уже далекое прошлое, которое надо давно забыть жителям планеты. Зачем россияне вернулись в прошлый век, чтоб испытать выделение серотонина столь низкого качества? Для современного человека - это непонятное условие существования. По-прежнему считаю, что в мире существует много лжи. Особенно в политике. И все только для оправдания существующей ситуации. Сейчас слушаю слова из выступления президента Украины в Давосе, на форуме, и, сопоставляя их с его поступками, нахожу, что они резко расходятся с его прежними делами, но мне приходиться мириться с этим, как и украинцам, десять лет воюющим, чтоб люди доброй воли, продолжали помогать нам сражаться за свою свободу. Нужны только деньги и оружие. Два Леопарда из четырнадцати уже готовы к отправке в Украину из Дании и Нидерландов. Я - смеюсь! Господа европейцы, да вас с такими смешными поставками скоро задавят россияне. Тем больше, как я вижу находясь в Дании, воевать пока вы не готовы. А завтра будет поздно! Могу рассказать притчу во языцах о гоноровитых поляках. Они все время пытаются вылезать на горбу украинцев из ямы. Это в них постоянно выходит, но только на очень короткой дистанции. Вспомните все эти Андрусовские договоренности, заключённое в 1667 году между Московией и Речью Посполитой и положившее конец военным действиям в битвах за украинские земли, после которых Украина была впервые разделена. А уже через сотню лет сама Польша испытала даже трижды подобное унижение. Как и тот же Рижский мирный договор, 1921 года, поделивший Украину, а уже через 18 лет, россияне, скооперировавшись с немцами, разодрали ее в клочья; живого места не осталось. Смотрю, и снова, как гоноровые паны снова блокируют границу с Украиной, запрещают украинцам свободную торговлю с Европой! До их голов, оказывается, ничего не доходит? Все движется к очередному историческому катаклизму на их территории. Ибо им снова чешется нанести смертельный удар в спину украинцам. За что? - россияне им всегда подскажут. Есть “Волынская резня”, инспирированная Сталиным. Видел, что даже во время АТО на Донбассе, подобные брошюрки распространяли по рукам волынян. Как они попадали туда, я не спрашивал. Агентов русни всегда хватает, как наркоманов и пьяниц в подворотнях. В той, темной среде, можно распространять, что угодно. Политику можно поселить на поле литературы. Она может выглядеть, там, и, как облако на небе. Для того, чтоб создавать произведения надо уметь “подоить”, так называемое “рабочее облако” (без этого никак). Это только на самом низком старте (в самом начале творческого пути), можно (и нужно) мечтать о собственной исключительности, особенных талантах и мнимой гениальности, что сев за письменный стол, ты можешь сотворить нечто важное для всего человечества. Это все проходит. Когда начинаешь нарабатывать в себе это самое интеллектуальное облако, из знаний и опыта. Приходится не только много читать разнообразной литературы, но еще и долго путешествовать, чтоб наблюдать и впечатляться; а еще надо тяжело, самоотреченно поработать, чтоб заиметь не только крышу над головой и нормально питаться, но еще и напитаться социальным содержанием. Происходит адаптация в разнообразных человеческих коллективах, чтоб человек осознал степень своей одаренности. В идеале, когда входит в комнату такой талант, происходил энергетический разряд. Особенно там, где он не должен был бы появится от слова - вообще. На это испытание, уходит львиная доля человеческой жизни. И если, он (человечище), настоящий талант - то все треволнения судьбы “легко” выдержит, конечно, с божьей помощью. Надо будет приблизиться к своим духовным учителям, наделать подделок под мастеров прошлого и настоящего века, в которых будет проявляться, уже, как пить дать, он сам. Об этом позаботится творческое провидение. Оригинальность изложения, это как дактилоскопический узор его души. Важно только создать свое рабочее облако, и с него прольется дождь его воспоминаний. Вот в таком режиме и надо и учиться отделять зерна от плевел. Чем насыщеннее творческое облако, чем свирепее будет гроза, - тем быстрее состоится автор, как мастер своего дела. Автору останется держать линию, строй, и вывести, неизбежные, орфографические ошибки. Слушаю, как переругиваются через поребрик пропагандисты. В самой украинской пропаганде-то как раз-то ничего плохого нет для меня; это другие способы ведения войны. Этот фронт меня не беспокоит. Они лишь рассказывают мне, что происходит в Системе Кормления Сексотов. Создание этой кормушки происходило на моих глазах. Для изучения этого процесса, гоняя по конотопским судам, я потратил много времени. Сексоты выставляли меня против отдельных гопников. Настоящей банды. Не обошлось и без настоящей ведьмы в этом задрипанном, украинском селе, чтоб она “уробливала” меня закопанными в огороде яйцами. Это было изощренное психологическое воздействие (атака) Системы Кормления Сексотов на самом низком уровне ее существования. Я вынужден был терпеть эту нечисть совсем рядом, когда она таскалась по ночам по моим грядкам и, нашептывая какие-то средневековые проклятья, мстила за какие-то мнимые прегрешения против начальства. Они так и воспринимают на этом уровне: пошел против начальства - это значит против них, всех: (словами, которые они изрыгают из себя, обычно, пользуются грязные урки и подонки из подворотен). Это такое социальное воспитание? Мне пришлось терпеть такую двухпудовую старушку, которая еженощно блудила но моим картофельным грядкам, закапывая “уробленные” яйца. Я, то и дело, откапывал эти яйца, доставал из-под забора еще и фасоль, - спускался с творческих высот, - и подцепив это дерьмо, лопатой, выставлял перед ее двором. Чтоб на следующую ночь, оно снова, перекочевало на мой огород. Не лучше ли запретить всех этих мольфаров, чертей, ведьм, одним человеческим указом, и никогда не показывать это по телевизору, вместе с клоунами и кликушами-политиками? Однако, после избрания клоуна, президентом Украины, я потерял уверенность что это исполнится когда-нибудь на святой, украинской земле. Более того, я опасаюсь сейчас, как бы не поставили следующим президентом какого-нибудь мольфара из Закарпатья. Там их много. Фух! ну и запятнал я этой грязью свою Мениппею! Недавно россияне, вроде бы, приняли такой закон: запрещающий, подобный способ выживания: “ведьм”, “колдунов”, “кашпировских”, “шаманов”. Впрочем, у россиян, кажись, все делается с точностью до наоборот - если они чего-то там запрещают, то это только своим врагам, а друзьям - это: как поощрение к действию. Они-то хорошо отладили работу с украинским населением через РПЦ. Выпустив украинский кислород из сел, можно напустить туда пропагандистских газов - с рабами можно делать все, что угодно. На этой волне, сексоты налаживали бездуховные кланы. Мне это надо было хорошо запомнить, прежде чем поселиться в таком селе, на неопределенное время. Напитавшись природой, творческим людям, следует вовремя отскочить в столичные дебри. Ничто не заменит, творческим людям, собственной столицы с ее высоким державным духом. Пожив и поработав на природе, как мне удалось в 90-х годах и на самом начале нулевых, я позаботился об обустройстве внутреннего храма, настроил там духовный орган. Я прописал себя поездки на Анему - в березовые и сосновые, осветленные, леса. Собирал в них грибы, а то и просто катался туда на велосипеде, чтоб посидеть где-то на пне, окунувшись в атмосферу зеленого праздника. Природа всегда принимала меня в торжественном зале, собирая в танцы самых лучших танцоров. Здесь всегда звучали мелодии: Бетховена, Вивальди, Моцарта, Оффенбаха, Вагнера, Штрауса, Огинского - “Времена года”, “К Элизе”, “Маленькая ночная серенада”, “Орфей в аду”, “Свадебный марш”, “Голубой Дунай”, “Прощание с родиной”. Любимые мелодии. Это понимаешь как-то сразу, что в таком лесу слышны только такие мелодии, поселяющиеся в памяти. Пока будешь наслаждаться шелестом листвы; водяных капель бьющих по листьям деревьев и кустов; слушать пенье соловьев, тиканье синиц, голосы кукушек и дятлов; голосами листьев травы, как у Уитмена… Это, потом, я, услышал настоящей музыкой, находясь далеко от родины, - в Дании. Я слушаю в мелодиях этих композиторов, голоса и шорохи лесов моей родины, которые зашли в мою память именно в те далекие годы. Это музыка, которую я слушаю через наушники каждое утро, даже в эту секунду, когда набираю этот текст. Они помогают мне заключать в свои тексты смысл творческой энергетики. Для этого, стоило прожить целых десять лет в селе, чтоб во мне сейчас возникали именно эти волшебные мелодии, выпущенные на волю когда-то великими композиторами. Никакое наличие сексотов и их безграничной воли не должно было помешать мне поселиться в селе. Волков боятся, в лес не ходить. Я уже писал о Москвичах из Троицка, которые некоторое время, скрашивали мой быт. Колхозники, правда, своими сплетнями скоро, - всего-то через год, - прекратили эти отношения. Сплетни могли вызвать ревность. К тому времени, я уже наладил свои литературные дела - прочитал Библию на мове, запустил в себе механизмы “ перехода на украинскую мову”, - штудирвал “солов”їну” по усиленной программе. В ноябре 1993 года, сделал наброски небольших сочинений. Отличительные по многим параметрам от того, что я писал до этого времени. Я стал больше вкладываться в бытовые описания. В последних днях февраля, я отправился в Киев с целым ворохом таких эскизов. Приняли лишь два ( я писал об этом). В марте - в одной из киевских, патриотических газет, появилось небольшой рассказик “ М”ясник, бабуся та двое реберець”. Узнал я об этом лишь в апреле, ближе так к концу, когда уже появился в публичном пространстве и другой рассказик. В то время, я газет не выписывал. Тираж у “Народной газеты”, достигал 20 тысяч экземпляров. Это много, по тогдашним меркам. Я достал один экземпляр только в мае месяце, когда повез следующую порцию небольших рассказов, напечатанных на оберточной бумаге, в которой заворачивали пирожки на Конотопском ж-д вокзале. Поскольку листочки были небольшого формата, я предварительно их склеивал, чтоб печатать на них свои шедевры. В Украине было туго с бумагой. Взяли еще один рассказик. И, снова, получив напечатанный в типографии рассказ, я еще полгода не мог никак прочитать его, а только раскрывал газету на последней странице, смотрел на свою фамилию, закрывал ее и прятал в шухляде своего стола. А когда решился, наконец-то, - то был поражен, как автор. Не все абзацы, оказались мне, даже знакомыми. Редактор вносил правки. Вообще-то, меня тогда поразили воинственные шеренги буков в строгом, печатном каре. Они выглядели завораживающе, как дисциплинированные легионеры. О таком качестве, я мечтал всегда. Больше года я трудолюбиво отвозил в редакцию на Саксаганского, 61, свои листочки, и, через две недели, получал опубликованный на последней странице, свой рассказик. Я начинал лелеять даже иллюзии насчет переезда в столицу, чтоб быть поближе к центру принятия исторических решений. Провинциальная жизнь, убивает своей предсказуемостью. Природа там шикарная, можно медитировать бесконечно много времени на литературные темы, но увы - это губит вдохновение. Когда тебе едва исполнилось 30 лет и ты хочешь достичь несравнимо большего - ты должен выбираться в столицу. В мелко-туманной, рагульской среде, сексотский клан перемелет тебя в песок в жерновах сплетен и версий. В то время, я еще рыл в сторону редакции “Літературна Україна”, думал что это более близкий путь в большую литературу. Но там засели работники с куда большим опытом борьбы с выскочками такими, как я. Это была, похоже, закостенелая структура, переживающая, правда, не самые лучшие времена. Встречал меня всегда один и тот же персонаж С(тепан). Л(итвин), писавший шароварные вирши о каких-то средневековых временах, да и сам он выглядел, как отполированный артефакт, сходство с которым, ему, во многом, придавала практически неслышимая на улицах столицы, мова. Это было ужасно понимать так же, как и переживать в себе свой, неотредактированный словарями, суржик, по-предательски, выдающей меня, как русскоговорящего. Сказался достаточно высокий уровень знания русского языка, именно советского образца, который я старался прятать со всех сил; усиленный во время недавней горбачевской перестройки, который успел окультуриться во мне сильным воздействием прозы Шаламова, Войновича, Лимонова да еще и огромного числа фамилий малоизвестных авторов, которые организовались в настоящую конницу Буденного. Им могли противостоять, лишь, Панас Мирний (псевдоним Панаса Яковича Рудченка) та Тарас Григорович Шевченко (доставшиеся мне от покойного уже отца), что напоминало борьбу за самостійність Украины, небольших организованных частей (1918-1920) січових стрільців против красных орд большевиков. В самом конце, которой, меня, как полковника Болбочана, обязательно должны расстрелять, какие-то хохлы, которые договорятся и попросят мира у России. Сейчас, россияне, очевидно надеются на таких и в этой войне. Точнее, уже, надеялись в прошлом. В этой экзистенциальной войне давно пройден кровавый Рубикон, после которого невозможно повернуть назад. Война для отдельных, простых россиян, превратилась в реализацию мечты “Увидеть Авдеевку - и умереть”. А еще недавно мечтали о самой сути поговорки о настоящем Париже! Мой украинский порыв, так же “расстреляли”. Это, в принципе, было ожидаемо. Вначале, я разобрался с Літературною Україною, попросив ( или невольно вынудил) одну киевскую журналистку (довольно известную), чтоб она проверила эту редакцию. И все стало для меня на свои места. А ведь С.Л. называл меня “коллегой”. Эх! такую песню загубили. Не получив ожидаемой реакции на свои публикации от редакции “НГ”, как и никаких подвижек в своей жизни по облагораживанию ее в литературных традициях; дождавшись лишь скрытой обиды, когда меня обзовут в этой газетке “читателем”, - я легко отрекся от своей украинской версии, и занялся российским-советским вариантом. Это мне больше нравилось. Все-таки, я всегда мечтал о себе, таком. Когда рыбачил на Сейму или бродил по лесу. Во время ежедневных прогулок по лугу... Уходишь от села на три километра - и попадаешь в царство дикорастущих трав! Это такое счастье видеть все эти вероники, гвоздики, маргаритки, позвонки, ромашки, васильки, душицы, горицветы… Ты к ним привыкаешь и обращаешься, как с живыми сородичами, уже. Я прожил этой жизнью десяток лет и нисколько не жалею об этом. Если бы на это не ушли лучшие годы. Расправившись с киевскими редакциями, я мог писать теперь сколько угодно, и о чем угодно, складывая это в шухляду стола. Я старался работать на себя - тщательно обрабатывать тексты. Очень кропотливая работа, так до конца мною и не освоенная. Правда, теперь помогает компьютер. Я их выставляю - и вычитываю. Тогда это была лишь свобода творчества - мой, внутренний голос, еще не окрепший, старался вывести какой-то алгоритм работы с текстом. Высокие ноты полновесных рассказов еще не вытягивал. Это уже были не отдельные сентенции, как в двадцать лет - маленькие рассказики, но это был прообраз того, что я хотел поведать миру. Я задумывался уже и о романах, - по мере накопления материала. Впрочем, я не только примерялся. Я начал будить лихо, а оно уже не было тихо. Он “мятежный жаждал бури, как будто в бурях есть покой”. Как говорил поэт в своем творчестве. В стране, где сплошь и рядом находятся сексоты, я уже начал писать свой роман, когда еще ходил под стол. Только я об этом еще не знал. Кальсон, дававший первые пропагандистские брошюры о сбитом пилоте Пауэрсе, “Коли кров холоне в жилах”, рассказывающий новости услышанные по “голосах” был не один такой, как и мой братец - рисующий на меня карикатуры по заданию школьного, сексотского босса. У каждого из них была своя роль и метод воздействия и она не ограничивалась одним лишь мною. Создавалось какое-то большое, холуйское прикрытие, состоящее из мелких фракций этой коричневой субстанции. Припоминаю, как в школе, уже отбив подругу, они (Кальсон и еще пара холуев из детей, обслуги Бардака, один из них спалит мой кассетный магнитофон) нашли ей зеркальное мое отражение, Шнурка - холерика, у которого рот не закрывался, чем по замыслу видимо должен был ее очаровывать, трахать. На первые свидания, он являлся на мотоцикле своего отца. Она водила его по тем местам, по которым водила и меня, вряд ли делая отличие между нами. Однажды, меня провели мимо голубков. Я заходил, потом, в их общежитие, и мог наблюдать сценки, как они укрепляют его авторитет. Шнурок становился, всеобщим, любимцем. С ним заговаривали, приглашали в свои игры. Новый учитель истории, катались из Шнурком, на спинах, по кроватям. Правда, учитель скоро убрался в Кролевец (сам уехал или его “уволили”?). Мне хотелось бы написать, что уволили за то, что это была платой, - но я не уверен, что это правда. Директор школы Соломко, который считал, что мы: “Комсамольцы - а парядка нема”, рассказал об этом на линейке. Тогда было поголовное поветрие: играть в триньку на деньги. Кальсон играл с нами, и все время сдавал. Однажды, не пойдя в школу мы играли весь день - он и это сдал. Играли на переменках. В зарослях желтой акации, в сквере, возле памятника Жданову, недалеко от школы. Соломко нас “застукал” во время “свары”, когда банк был максимальным. Борю Мацурика, схватил за желтую рубашку. Этот холуй, “дружил” с Кальсоном. На другой день, на линейке, Соломко вычитывал Мацурика: “Твоя желтая рубашка всегда там, де происходят какие-то темные дела”. Почему-то директора школ хватали именно близких к Кальсону? И, когда ходили в школьный сад за яблоками, Петруня, схватил только младшего Л., сына продавщицы магазина из бардаковской обслуги, который еще потом спалит мне магнитофон. В результате чего, я тогда не поехал на экскурсию в дендропарк. Петруня якобы "услышал" мой голос, как он потом объяснит моей матери, учительнице. У более высокопоставленных сексотов, существует, определенный прошарок, нижестоящих, бесов, которые обязаны прикрывать их. Это особенности этой, агентурной, работы? Они провоцируют, ловятся вместе, - этим выполняют задание, и их отпускают. Они создают массу (облако для стоящих более высоко сексотов), в среде которой, создается атмосфера для совершения агентурных действий. За провокации, сексотам ничего, как правило, не бывает; как не было ничего и за мой сожженный магнитофон. Это служит только уроком на всю оставшуюся жизнь. Сексотское отребье училось на нас добывать себе хлеб насущный. Профильное образование, должность в армии в Восточной Европе, женитьба в 22 года, квартира к 26 годам, и дальше все как по маслу - машина, гаражи, провокации и голосование на выборах в пользу выше стоящих в табеле о рангах. Это была их судьба. Они учились предавать тех, с кем они ходили к девчонкам, ели с одной миски, спали в одной казарме. Здесь в Дании такого нет. Жизнь датчан от этого я думаю не страдает. Хотя и много общего, если смотреть на общие вещи. Люди везде одинаковые, только формирующая их изнутри, среда обитания, разная, что и делает их жизнь другою. В Дании отбор информации идет иными способами; хотя она отбирается регулярно. Мы каждый день находимся в Коммуне, и должны выполнять какие-то действия, раз нам платят деньги. О жизни в Дании, о том как искать и находить работу, мы узнаем от них. Планируются экскурсии на фабрику. Нам говорят, если у вас есть деньги - вы можете быть полностью независимыми от нас; снять жилье - и жить не работая. Мы в это свято верим. Здесь - свобода во всем. Здесь нет сексотов среди нас, которые живут за счет того, что предают товарищей по-несчастью. Уже кронпринц Дании, Фредерик X — стал правящим королем на днях, как старший сын королевы Маргрете II и принца Хенрика. Это все события и мысли (далеко не все) за эту неделю.
20. 01. 2024