Гюляра Теймурова
У нас был семейный портной Борис Евдаев. Он со своей большой семьёй жил в центре города, в районе, который назывался "джухудлар мехлеси"( еврейский квартал). Семья Евдаевых была очень хлебосольная и всегда, в самых лучших азербайджанских традициях , угощала всех, переступивших порог их дома, будь то клиенты, родственники или друзья.
Дядя Боря обшивал всю нашу семью. Но он был не просто портной, он был творческий человек. Как все творческие люди, он был человек настроения. Зачастую, когда его посещало вдохновение, он создавал произведение искусства, достойное истинного кутюрье. Но иногда, когда впадал в депрессию, о причине которой мы узнали немного позже, дядя Боря мог так испортить вещь, что с ней ничего невозможно было сделать. Так было с моим платьем для регистрации в загсе. За день до мероприятия , получив вконец испорченное платье, я заявила, как Шурик в фильме «Кавказская пленница»: Свадьбы не будет ! К счастью, моя мамочка, хирург, к.м.н., доцент кафедры мединститута, была при всех этих регалиях ещё и рукодельница. За одну ночь , ни на минуту не сомкнув глаз , она сшила мне чудесное платье и мы благополучно отметили знаменательное событие.
Так вот, причиной его частых депрессий было требование его любимой тёщи , ну и как следствие жены Ялы, эмигрировать в Израиль. Тёща непременно хотела умереть и быть захороненной на исторической родине. Её понимали все, включая членов нашей семьи. Но дядя Боря не хотел с этим мириться. Он очень любил Баку и не представлял как возможно жить в другом городе. Я училась в АГУ на факультете востоковедения и наш фак-т находился на улице Коммунистическая ( ныне, Истиглалият) . Как-то , выйдя с университета, я встретила дядю Борю. Он шёл не глядя ни под ноги, ни по сторонам - он смотрел вверх . Я поздоровалась с ним и спросила куда это он засмотрелся. Дядя Боря сказал: « Посмотри, Гюличка , наверх. Видишь какие красивые здания в нашем прекрасном городе!Не надо ходить по улицам , опустив голову. Смотри вверх и ты увидишь больше - ты увидишь Баку!»
Они эмигрировали, но единственный их сын и одна из трёх дочерей остались в Баку. Когда через много лет я спросила дочь дяди Бори о нём, она сказала, что он только стал привыкать. Думаю, что он просто смирился с неизбежностью.
А мне достались в наследство его слова :
«Смотри вверх и ты увидишь Баку!»