Воейково \ Ленинград : от ноября 1975 года до января 1977 года
Повесть
Глава десятая
Дверь в первый подъезд двухэтажного кирпичного дома открылась не без труда :
мощная стальная пружина плотно прижимала эту дверь и не позволяла плотному уличному зимнему воздуху в излишнем количестве проникать в небольшой тамбур,
а затем, по ступенькам, и на лестничную площадку первого этажа.
Крайняя угловая квартира под номером « один » …
Вроде бы имелась кнопка электрического звонка …
((( Надо было в тот момент зафиксировать показания артериального давления, пульса, моё общее эмоциональное состояние … )))
Не без паузы открыта вовнутрь квартиры дверь и я предстал взорам
Людмилы Даниловны и Зинаиды Сергеевны, пока что для меня знакомой лишь благодаря письмам моей прежней учительницы и нашего классного руководителя.
Радостно улыбаясь я здороваюсь и спрашиваю : « Можно ли войти ? »
Ответные добросердечные улыбки и приветствия …
Всё такой же тембр взволнованного голоса Людмилы Даниловны и новый для меня голос
её старшей родной сестры, отличающийся более низкой тональностью
и присущей врачам особенностью звука.
Зинаида Сергеевна чуть ниже ростом, лицо светится приветливостью и явной радостью ; её комплекция значительно уступает по отношению к внешней мощи относительно молодой младшей сестры ; внимательный и открытый взор; полностью седая голова :
аккуратная короткая стрижка …
Участница Великой Отечественной, была офицером медицинской службы …
( Двадцать пятого сентября 1975 года Людмиле Даниловне исполнилось
« всего-навсего » сорок восемь лет ;
Зинаида Сергеевна старше примерно на десять лет ; она на пенсии, и по-прежнему трудится врачом-терапевтом. )
Я вхожу в маленькую прихожую, снимаю шапку, ставлю на невысокий столик пакет
с моими подарками, и только тогда проявился очень волнительный момент
искренних взаимных объятий, момент признания реальности нашей встречи.
После обмена главными нашими новостями, после женских « ахов и охов » относительно моих двух лет непрерывной службы в Архангельской области, ---
моих собеседниц возмутил факт реального зимнего холода в слабо обогреваемых казармах учебного центра и наше, курсантов, - будущих сержантов и младших специалистов, - не так и сытое питание в солдатской столовой, ---
мы занялись чаепитием на небольшой кухне.
Принимающая меня сторона сначала выразила желание тщательно накормить
« всегда голодного студента », но я отказался, ибо действительно не проголодался за длительное время движения к намеченной цели.
"Торжественное" чаепитие было « украшено » привезённым тортом, - купил я его, шоколадные конфеты и, по « невероятному » случаю, свежие ароматные лимоны поблизости от станции метро « Площадь имени Ленина.-Финляндский вокзал ».
Букет цветов был бы тоже уместен, но зная дальнейшую их, цветов, « судьбу »,
я решил отдать предпочтение вкусно-полезным подаркам.
Дополнительным и так интересным именно для Людмилы Даниловны оказался
краткий рассказ о примерно десятидневном моём пребывании в нашем рабочем посёлке.
Сообщив нашей и после окончания нами школы всегда уважаемой не только учительнице
и классной руководительнице, но действительно для многих из нас значимому человеку о поселковых новостях, я передал ей наилучшие пожелания от её учеников
и от её учениц,- от тех, с кем я успел пообщаться за период с тринадцатого
по двадцать четвёртое ноября 1975 года.
*
((( Таким вот образом я всё же использовал свой « армейский отпуск » :
пробыл чуть больше десяти суток вне своей воинской части ))),- проведал родителей
и младшего братишку, пообщался с друзьями, с одноклассниками и одноклассницами, проживающими в нашем рабочем посёлке.
( Эти свободные от армии десять суток не всегда честно заслуженного отпуска
были без учёта времени на дорогу « туда и обратно ».
Многим « очень умным » отпускникам, рядовым и сержантам, матросам и старшинам срочной службы, удавалось продлить свой отдых простым и доступным способом : получить документ « о тяжкой болезни, о серьёзной травме, о проблемах в семье »,
и далее блаженствовать в домашних условиях, --- вне стен армейской казармы
или вне военного корабля время летит слишком быстро ...
Отпуск я заслужил и мог навестить мою семью, моих друзей ; но в марте 1975 года
меня, начальника караула, подвёл молодой часовой, который допустил серьёзное нарушение на своём посту.
Этого нарушителя показательно наказали — по тем временам — очень сурово :
выгнали из ВЛКСМ, из комсомола ; а дальнейшие его назначения в очередные
и во внеочередные служебные наряды были только на долгий и тяжкий труд
в солдатской столовой.
Наказанием для меня стало решение о не предоставлении краткосрочного отпуска …
Из сержанта в младшие сержанты не разжаловали, хотя и было такое намерение. )
*
Людмила Даниловна рассказала про учёбу своего сына, Володи,
о его радостных приездах из Казани в Ленинград, о его студенческой жизни,
о его ленинградских предпочтениях.
Вовка( Володя )сам сообщал в письмах, отсылаемых мне в армию, много больше
и про учёбу и про вольности студенческой жизни ; но я всё равно внимательно слушал его маму, понятно "обожествляющей" своего единственного сына.
Мы очень душевно побывали в нашем общем школьном прошлом, перелистывая большие и объёмные фотоальбомы : наш класс, с пятого по десятый ; другие классы,
которые были ею выпущены намного раньше и в которых она, Людмила Даниловна,
была тоже и учительницей и классным руководителем.
В тот день я узнал о том, что наш учитель физкультуры( физической культуры) когда-то был её учеником. - Через многие годы Леонид Сергеевич смог стать директором нашей школы, но пробыл им недолго по причине взрывчатой резкости своего характера и явной необдуманности большого количества своих директорских действий.
Пока мы, Людмила Даниловна и я, увлечённо « прогуливались » по местам нашей
общей памяти, вспоминая и поездки на заказном автобусе в Бугульму,
в тамошние краеведческий музей и музей Я.Гашека, наш отдых в тот жаркий майский день на местном загородном водохранилище, а так же поездку почти всего нашего класса в Волгоград, на поезде, - к сожалению, я не поехал вместе со всеми,
потому что мои родители не смогли дать денег, -
из уютно обустроенной кухни постепенно добирались до нас ароматы мясных котлет
и домашних пирожков, выпекаемых в духовке.
Не забыли мы и про ежегодные пешие походы в ближний лес, где была «наша» поляна ; в мае месяце, перед началом очередных летних школьных каникул, и в первые недели сентября мы совершали « длительный », - размером примерно в три километра — совершенно не утомительный путь, бодро проходя по большей части рабочего посёлка,
затем минуя железнодорожный переезд, а далее, выйдя на северную окраину,
шли мимо территории восьмилетней школы, относящейся к железнодорожному ведомству, после которой начинались сельскохозяйственные поля ближайшего колхоза.
Еду мы брали с собой самую простую : хлеб, соль, варёные куриные яйца,
домашнее сало, и всё съедобное, что могли дать нам наши родители.
На уютной поляне, вблизи опушки леса, накрывали общий стол, используя принесённые
Людмилой Даниловной две-три столовые клеёнки.
Играли с мячами, играли в « чехарду », играли, по очереди, в бадминтон, принесённый ею из своей квартиры.
Были и другие игры, но я их нечётко помню.
В той же части леса наша школа проводила беговые соревнования между параллельными классами, лесные кроссы ;
по их завершению на поляне становилось тесно и очень шумно.
Полевая чуть извилистая неширокая грунтовая дорога разделяла поля
и вела почти прямо, так что достаточно быстро мы достигали известного вкусной водой родника у подножия популярной в посёлке возвышенности, являющейся
одним из относительно невысоких западных отрогов густо лесистых
и местами полностью лишённых лесной растительности Уральских гор.
Средняя высота ближней к посёлку лесной местности, - навскидку, -
в пределах пятидесяти или шестидесяти метров.
Но « чуть поодаль » виднелись более высокие разнопрофильные очень протяжённые отроги юго-западной стороны Уральских гор.
По дороге в соседний город, башкирский Октябрьский,
после пересечения административной границы между соседними республиками, - проходит по реке Ик, - видны холмы и отроги высотами много больше ста пятидесяти- двухсот метров.
А ближе к Уфе и за нею стоят нормальных размеров действительно горы.
В сторону Казани местность относительно равнинная, за исключением большой гряды настоящих, но отдельных, обособленных гор вблизи города Азнакаево.
Ещё на территории Татарии\Татарстана имеется заметная Бугульминская возвышенность, - вот она следствие близости к юго-западным отрогам Уральских гор.
*
Зинаида Сергеевна приглашает к столу, - время обеда.
« Меню », кроме котлет, не помню; в памяти лишь вкус по-настоящему домашней еды :
аппетитной и сытной, а так же наше дальнейшее взаимно заинтересованное общение.
Ничего из спиртного на столе не было.
Чай вновь вкуснейший, домашние пирожки ещё лучше.
Вся уютная атмосфера этой достаточной по размерам для проживания двоих однокомнатной квартиры подтверждала высшие человеческие качества Зинаиды Сергеевны и Людмилы Даниловны.
Взяв с меня слово о дальнейших наших встречах в посёлке Бугры, - не реже одной
в месяц, - гостеприимные хозяйки пожелали мне быстрой обратной дороги :
три или четыре часа дня ; зимнее время при всей специфике ленинградской погоды обязывает не откладывать на поздний вечер возвращение через большие расстояния.
Я смог отказаться от домашних вкуснейших пирожков, потому что в дальнем пути,
на холоде, они быстро потеряют свою домашнюю особенность.
((( Пообещал отвозить новые пирожки в Воейково, когда придёт май месяц
и тем более в июне, в июле. )))
Мы сердечно распрощались, зная о возможности общения письмами, открытками.
( Был ли у них проводной домашний телефон ? --- Не помню, не могу вспомнить.
Может и был ; исхожу из медицинской специальности Зинаиды Сергеевны и учитываю факт : она была военным врачом, офицером, в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.
Местная власть могла ведь помочь с проведением телефонной линии в эту квартиру. )
*
Далее были удачные и быстрые поездки на автобусах, - от посёлка Бугры до окраины Ленинграда, от этой окраины до станции метро « Проспект Просвещения ».
Затем последовало « мгновенное обратное перемещение » шумными тогда поездами метро, и вновь я на площади имени Ленина, возле Финляндского вокзала.
Внутригородской маршрутный большой автобус,- « Икарус », или « Икарус-гармошка », сдвоенный автобус, - из-за множества промежуточных остановок долго везущий пассажиров до Пороховых, и я, почти без ожидания, сажусь в очень своевременно подошедший автобус, следующий именно в Воейково, то есть без вероятной пересадки на центральной остановке в посёлке Колтуши.
Я вернулся в свою комнату мужского общежития подготовительных курсов тогда,
когда начинался постепенный переход декабрьского зимнего вечера в состояние
« предварительной ночи » : сгущение сумерек до степени быстрейшего желания вернуться в тёплое и уютно светлое помещение, тем самым надолго защитив себя
от влажного холода и от необходимости движения по неудобному рыхлому
да ещё может и сырому снегу.
Ребята были заняты своими делами.
Мой краткий рассказ о поездке не особо заинтересовал. -
Мало ли кто где бывает по выходным дням ; мало ли причин у каждого человека
для свободного времяпрепровождения вдали от Воейково.
Единственно что впечатлило моих соседей, так это длящиеся хорошие отношения
между прежним учеником и прежней учительницей.
( Да разве может быть иначе, когда нормальный ученик уважительно относится
к нормальной учительнице ?!
Именно лучшие человеческие качества нашей Людмилы Даниловны создали
и поддерживали её общение и с частью нашего класса и с более поздними
её учениками и ученицами.
Забегая вперёд, сообщу о дальнейшем её многолетнем успешном учительском труде
в одной из школ волжского города Балаково Саратовской области.
После выпуска завершающего её учительскую « карьеру » класса она вышла на пенсию
и достаточно много лет прожила вместе с Зинаидой Сергеевной в просторной двухкомнатной квартире на одной из центральных улиц города Балаково. ---
Состоялся хороший обмен жильём.
В этом же городе проживают сын Зинаиды Сергеевны, тоже врач, и его семья. )
*
О другом, совсем иного смысла личном событии, я не стал ничего рассказывать
моим соседям по комнате, поскольку считал и считаю личную жизнь каждого человека
заслуживающей верных и чётких границ, защищающих от посторонних,
пусть даже и дружески-приятельских, взоров, мнений, советов.
И тем более обязано быть недоступным сугубо личное пространство
для всяческих « обязательно полезных и всегда своевременных » комментариев, могущих действительно создать и взаимно нежелательные ситуации
и, что ещё опаснее, вызвать неразумные действия.
Так что даже мои прежние соседи, трое из которых мною считались —
и на самом деле ими тогда были --- сначала хорошими приятелями,
а затем и надёжными друзьями в той самой единственной молодости,
в её особой части, имеющей основу в виде бытия нашего в Воейково
и, увы, недолгого периода проживания в самом Ленинграде в качестве студентов дневного первого курса ЛЭИС, лишь из этой главы могут узнать
о начале моей « амурной » не так и длительной « эпопеи ».
На обратном пути из посёлка Бугры « домой », в Воейково, я познакомился —
или она меня с собою познакомила --- с молодой симпатичной и умной женщиной ;
мы были на двух соседних автобусных сидениях в протяжённой дороге
от Финляндского вокзала до Пороховых …
В следующее воскресенье произойдёт первая сознательная встреча с нею :
с молодой, симпатичной, незамужней, умной и интересной другими своими женскими качествами, личностью.
Наше свидание назначено во второй половине следующего воскресного дня,
в пределах Ленинграда, недалеко от станции метро.
((( Даже сейчас не променял бы эту станцию ленинградского метро ни на московскую, ни на киевскую, ни на парижскую, ни на мадридскую, и, тем более, на заокеанские. --- Тем и хорошо собственное прошлое, что дозволяет побывать в тех его эпизодах,
которые нам так хочется повторять, повторять и повторять ... )))
22.01.2024
" " " " "