После денежной реформы 1948 года в продаже появились качественные, полезные и вкусные продукты, и мой дед, знавший толк в хорошей еде, стал частенько приносить из Елисеевского Гастронома такие деликатесы, как сыры, черная икра, шоколадные конфеты. Но особенно мне запомнилась сливочная помадка, в которой дед признал еще дореволюционный продукт кондитерской фабрики «Эйнемъ», называвшийся «Мальта». Это были цилиндрики из пластичной сливочной массы розового цвета с поверхностью, изборожденной шишковатым рельефом, и цукатом на вершине. Свежие, они были такие мягкие, что, насыпанные в бумажный фунтик, под собственным весом слипались в сочный комок, от которого исходил слабый аромат.
Отлепив себе отдельную помадку, я клал ее в рот, и она расползалась по языку и по небу, источая не приторную сладость, отдававшую тонким сливочным вкусом, характерным исключительно для «мальты».
Шло время, и вкус «мальты», вытесненный шквалом новых вкусовых впечатлений – грубых, острых, пряных – отодвинулся в прошлое, становясь все более эфемерным воспоминанием о конце 40-х.
Но вот, уже в 2000-е годы я как-то обратил внимание на небольшую коробку с надписью «Сливочная помадка». Я ее купил, и тотчас же открыл; во внутреннем пространстве, разделенном на ячейки, в безупречном порядке лежали помадки, похожие на «мальту». Я взял одну и них; она была податлива на ощупь; я положил ее в рот, и смял между языком и небом, и вдруг почувствовал пленительный, неповторимый вкус «мальты», на мгновение перенесший меня в послевоенное детство.
С тех пор я неизменно верен «Сливочной помадке» - ведь это мой эквивалент пирожного «мадлен» (см. Марсель Пруст. "Комбре").
Май 2023 г.