Пятница – конец рабочей недели. Смеркалось, а мы ещё не завершили дизайн упаковки для хлебной продукции. Наконец, усилия увенчались успехом, и я с Артёмом покинул рекламное агентство, свободный от дум и бесконечных прений. На улице договорились о рыбалке и разошлись.
Явившись в холостяцкую квартиру, поужинал и лёг в постель, которая заправлялась лишь в ожидании гостей. Взгляд пал на репродукцию «Матерь Мира» – подарок Артёма на день рождения. Но почему Рерих спрятал её глаза под накидкой и что за фигурки вокруг? Но ответа от друга не услышал. И вот сегодня задаюсь всё тем же вопросом. Вдруг показалось, что Богиня следит за мной, хоть глаз не видно за головным покровом. О, нет, только не это! Видимо, умотался на работе, вот и мерещится всякая ерунда и, отбросив дурные мысли, погрузился в сон.
Утром разбудил колокольный звон – это звонил на тумбочке смартфон, я взял светящийся экран, и бодрый голос друга влился в уши:
– Глеб, ты не забыл, что идём рыбачить?
– С тобой разве забудешь.
– Тогда встречаемся на берегу!
Я оделся, кинул в рюкзак пакет с бутербродами, газировку, прихватил спиннинг и, насвистывая, отправился к водоёму, что в километре от дома. Подойдя к берегу, увидел подростка с удочкой. В целлофановом пакете у него трепыхались две крупные плотвички.
– Эй, конопатый, – крикнул ему хозяйским тоном, – вали отсюда!
– Я первый пришёл.
– Ну и что? Давай, вали! Али пинка дать для скорости?
Мальчишка, смерив недобрым взглядом мою долговязую фигуру, поднялся и, уходя, запулил плоский камушек в водоём. Тот подпрыгнул несколько раз над гладью и канул на дно, распугивая рыб.
– Чтоб не клевало, – процедил он сквозь зубы, удаляясь.
– Вот, поганец!
Хотел догнать и хорошенько врезать, да лень. Погрозил лишь кулаком и удобно расположился под ивой, слушая трель иволги. Она пела над головой так витиевато, словно на дудочке играла:
– Фью-лью-ли, фью-лью-ли, фью-лью-ли.
Радовало всё: и нежное солнце восходящими лучами, и порхающие бабочки над цветами, и шустрые мальки, снующие в воде. Даже писк комаров приносил удовольствие, так как они не кусались из-за комариной мази. В ожидании коллеги достал банку с мотылями и расчехлил новенький спиннинг, предвкушая удачную рыбалку. Но тут в окружении сияния зари появился босоногий дед приятной наружности, идущий по воде, как по блестящему паркету. Седые волосы трепал весёлый ветер.
– Глеб, ты звал меня? – спросил незнакомец, ступив на берег.
– Как мог я звать, если в первый раз вижу? Кстати, откуда знаете меня?
– Вечный пилигрим знает всё, – ответил тот, говоря о себе в третьем лице, и добавил. – А вот и коллега твой.
К нам приближался по тропе мой верный друг с удочкой в руках:
– Привет, рыбаки! Дед, а вы случайно не родственник Глеба?
– Артём, все люди в какой-то степени родственники, ибо произошли от одной Матери и от одного Отца.
В этот момент чей-то камень сразил иволгу наповал, оборвав чудесную трель. Мы обернулись. В десяти шагах стоял рыжий подросток, вооружённый камнями. Пилигрим взмахнул рукой в его сторону, и тот замер, выронив камни. Артём подскочил к хулигану с кулаками и застыл столбом.
– Если хочешь ударить, – молвил ему дед, – то ударь сначала Глеба.
– А меня за что? – возмутился я.
– За то, что вызвал месть у Ильи.
– Какого Ильи?
– Который стоит в объятьях твоего коллеги.
Друг сразу ожил и, отпрянув от конопатого мальчишки, спросил:
– Причём тут Глеб?
– А притом, что не дал Илье рыбачить. Он затаил обиду и решил отомстить, да промахнулся, попав в невинную пташку камнем. Неплохо бы обоим для продвижения ума дать подзатыльник.
Подросток ойкнул, хватаясь рукой за голову, и оглянулся в пустоту. Я тоже ощутил шлепок по затылку, хотя дед стоял напротив, ласково поучая:
– Ребята, имейте открытые сердца и учитесь прощать.
Пилигрим осторожно поднял с земли обездвиженную птицу и одарил её любящим взглядом. Иволга открыла глазки-бусинки, поднялась на лапки и упорхнула. Спаситель проводил её полёт счастливой улыбкой:
– Видите, что любовь творит, вопреки ненависти.
– Причём тут любовь, – усмехнулся Артём. – Очухалась и улетела.
– Не веришь в чудо? Тогда взгляни на листок ивы, где бабочка отложила яйца, и убедись, как природа умеет превращать ползающее чудовище в легкокрылую красавицу. И всё благодаря любви!
Мы увидели, как из яиц мгновенно вылезли гусеницы и расползлись, поедая листья с невероятной скоростью. Затем быстро оплелись в коконы и сразу вышли бабочками. Разлетелись, тут же вернулись, отложили яйца, и метаморфоза повторилась. Через минуту большая туча из разноцветных бабочек порхала над нами, радуя глаз. Но красота эта исчезла!
– Жаль! – вздохнул Илья за нашими спинами.
– А ты, чё здесь делаешь? – набросился я.
– Что уж и посмотреть нельзя?
– Раз не звали, значит, нельзя! – добавил Артём.
– Успокойтесь, – пресёк перепалку дед. – Если будете ссориться, сработает закон бумеранга.
– Каким же образом? – спросил любознательный подросток.
– Придёт время, поймёшь.
Вечный пилигрим улыбнулся и удалился, оставив нас в недоумении.
– Откуда взялся этот фокусник? – спросил меня коллега.
– С того берега пришёл по воде. Прикинь, даже ног не замочил.
– Значит, умеет левитировать, – констатировал подросток.
– А ну, шагай отсюда! – раздражённо цыкнул я.
– Эта земля не ваша! Где хочу, там и стою!
– Если не уйдёшь по-хорошему, заставим по-плохому, – поддержал друг. – И никто нас теперь не остановит.
Но не успел и руку занести, как природа начала меняться, словно в фантастическом кино. Скажи кому, не поверит! Кусты, деревья, камыши растворились в воздухе, а берега осели в водоёме. Кругом одни пески без воды и травы. Я поискал смартфон, чтоб вызывать МЧС, и не нашёл:
– Эй, конопатый, не ты ли скоммуниздил мой телефон, пока мы на бабочек глазели?
– И у меня пропал, – всполошился Артём, – Эй, рыжее чмо, верни сейчас же телефоны, а то хуже будет!
– Ребята, у меня самого телефон исчез!
– А если я выверну карманы? – крикнул друг, не веря словам.
– Какое право ты имеешь обыскивать меня?
– Какое хочу, такое имею. Эй, куда пошёл? Я ещё не договорил!
Илья бросился прочь, увязая в песках, но оставался на одном месте, как на тренажёре. Артём всей тучной массой ринулся за ним:
– Куда бежим мы с пятачком, большой-большой секрет!
Они перебирали ногами, не продвигаясь ни на шаг, а вскоре и вовсе замерли и я с ними за компанию. Зной с каждой минутой усиливался. Одежда взмокла от пота и противно липла к телу. Наконец, способность двигать руками и ногами вернулась, но желание действовать – начисто исчезло.
– У меня от пекла этого все мозги вытекут, – простонал друг.
– Не прошло и пяти минут, а ты уже ноешь.
– Какие пять минут, не меньше часа.
Я глянул на часы, но вместо 7-ми утра, стрелки указывали на12 часов:
– Как назло, часы сломались! Как теперь узнаю, который час?
– Очень просто, – отозвался Илья. – Если солнце в зените, значит, мы находимся в южных тропиках, где сейчас уже ровно полдень.
– Чего плетёшь? Аль крышу от жары снесло?
– Повторяю для тех, кто не учил географию в школе. Зенит – это точка пересечения отвесной линии с небесной сферой, такое бывает в весенний день равноденствия и только в полдень над экватором в тропиках.
– Ни фига себе, – удивился Артём. – Выходит, здесь южные тропики, а вместо лета, весна! Ну, попадись мне этот грёбанный фокусник…
И продолжил речь нецензурной бранью. В ответ на нас обрушился ледяной поток с небес и сразу прекратился, оставив в холоде и голоде.
– Только хуже стало? – сказал наш юный друг по несчастью. – Вместо того, чтоб деду угрожать, просил бы лучше кров да манну небесную.
– Ты предложил, с тебя и спрос! Так что давай, действуй!
Илья послушно поднял руки к небу и на полном серьёзе взмолился:
– Уважаемый пилигрим, я знаю, ты добрый и возможно даже Святой. Если слышишь меня, пожалуйста, дай кров нам и манну небесную!
Прошла минута в ожидании, но с неба ничего не пало.
– И где же манна небесная да кров? – спросил я неудачника.
– Вот! – обрадовался Илья, указывая на баобаб за нашими спинами. – Люди считают его хлебным деревом. Произрастает в Африке и Австралии.
– Какая разница, где растёт, главное, как плоды достать? – озадачился Артём, разглядывая возникшее дерево.
На толстых ветвях, устремлённых ввысь, висели плоды, как огромные огурцы. Мы обошли необъятный ствол и обнаружили открытую дверь во внутрь. На пороге стоял вечный пилигрим с распростёртыми руками.
– Прошу отобедать, чем Бог послал.
Все претензии мгновенно испарились. Пока рассаживались на тёплом полу, одежда высохла. Мы с аппетитом поглощали вкусные плоды и салат из листьев баобаба, запивая терпким напитком из семян. Затем разлеглись на мягких циновках, впадая в дремоту. Когда проснулись, дед изрёк:
– Сон, как маленькая смерть, даёт человеку отдохнуть и набраться свежими силами для будущего дня.
– Если сон, как маленькая смерть, то чем является настоящая смерть? – спросил я. – Мертвец же не родиться вновь, чтобы продолжить жизнь.
– Ты прав. Мертвец в земле сгниёт или сгорит в огне кремации, но прежде его душа освободится от тела, как от одноразовой рубашки, и окажется в лимбо среди душ, которые не заслужили ни рая, ни ада. Там она отдохнёт и, набравшись небесными силами, вновь родится.
– Значит, я раньше жил уже?
– Да, и много раз.
– Почему не помню?
– И хорошо, ибо всё время каялся за прошлые ошибки. Бог стёр воспоминанья, чтобы рос в материнской любви, работал, заводил семью.
– И опять грешил, – добавил Артём.
– Бывает и такое. Но если человек осознает грехи и раскается, то у него появится шанс открыть великую Книгу Жизни.
– А разве есть такая Книга?
– Есть. Идёмте, покажу.
Мы направились к отвесной скале, которую раньше не видели. Дед повёл нас змеевидной тропой к вершине, я был последним. С каждым шагом подъём становился опасней. С одной стороны каменные выступы, готовые свалиться на голову, с другой – пропасть, жаждущая поглотить неопытного скалолаза. Вдруг оступился, но чья-то крепкая рука поддержала локоть.
– Кто ты?
– Твоё спасенье, – ответил знакомый голос.
– Как можно быть в начале и в конце пути одновременно?
– Для вечного пилигрима всё возможно.
– Глеб, с кем ты разговариваешь? – спросил Артём, обернувшись.
– Да так, сам с собой, – ответил ему, ибо за спиной никого не увидел.
Далее подниматься было легко и весело, ощущая незримую поддержку и наблюдая радужные лучи на вершине.
– А вот и Книга Жизни, – молвил наш проводник на пике скалы. – В ней хранится вся информация с начала возникновения мира.
– Невозможно вместить столько информации в одну Книгу, это же не компьютер! – возразил Артём.
Дед молча указал на первую строку, написанную золотом: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Затем на последней странице ткнул пальцем в слова: «Невозможно вместить столько информации в одну Книгу, это же не компьютер!»
– Странно, а почему моя фраза пепельного цвета? – удивился друг.
– Недоверие всегда отражает туманность, зато Божьи знания сверкают золотом. Ученье мастеров искрятся серебром, а ссоры и войны оставляют в Книге Жизни глубокий кровавый след.
– А сквернословие? – спросил Артём, любитель крепких выражений.
– Чёрный, так как матерщина оскорбляет Богородицу! И как следствие, у человека возникают проблемы, ибо действует закон бумеранга по принципу: как аукнется, так и откликнется.
– А если я перестану материться, проблемы исчезнут?
– Одни исчезнут, другие – нет. Чтоб вовсе не было у тебя проблем, надо учиться прощать и чувствовать сердцем Материнскую Любовь.
Дед открыл нам страницу с картиной «Матерь Мира», и я сразу же ощутил дыхание вечного Времени от Богини. Наш пилигрим взлетел над Ней и стал огромною звездой. Мать подняла накидку, и увидев яркие лучи, улыбнулась. Её лучистые глаза и восхитительная улыбка напомнили случай из моей прошлой жизни простолюдина:
– О, Матерь Божия! Однажды Ты накормила меня хлебом и напоила молоком, затем доверила тайну святого Воскрешения.
К сожалению, Богородица скрыла взгляд свой под накидкой, возвращаясь к вечному Безмолвию. Но для крохотных фигурок, окутанных светом, хватило того чудесного взгляда для всеобщей радости. Тысячекратно множась, они стали звёздами большими и малыми, заполнив небосвод. Мир воссиял и задышал Материнской Любовью, без которой солнце не греет, луна не светит, и земля не родит. Я был счастлив точно малое дитя, чувствуя, что расставанье с Матерью – смерти подобно! Внезапно всё исчезло, оставив в Книге Жизни чистый лист.
– Пилигрим, – кричала моя душа, – верни к Богине!
В ответ послышался колокольный звон – это звонил на тумбочке смартфон, я взял светящийся экран, и бодрый голос друга влился в уши:
– Глеб, ты не забыл, что идём рыбачить?
– С тобой разве забудешь.
– Тогда встречаемся на берегу!
Я вскочил с постели и другими глазами посмотрел на репродукцию «Матерь Мира». А может, это и не сон был, а «День сурка»? Приду сейчас к водоёму, увижу рыжего пацана и…